Александр Черевков "Наши предки"

13. Поход к святыне ислама.

Последнюю неделю, перед отъездом в Мекку, занимался резьбой палки для старика, который постоянно присутствовал рядом со мной вовремя моей работы.

Поделился с ним своими размышлениями о сути своей жизни. Старик стал учить меня понимать мысли других людей. Предугадывать события будущего дня.

Правильно рассчитывать своё время на ведение каждого дня. Критически оценивать каждое своё действие, совершенное мной в течение нового дня.

Старик учил меня исправлять ошибки, которые были допущенные мной в разное время жизни. Все в доме совершенно не замечали моего общения со стариком.

Лейла всегда имела доступ к общению со мной в разное время дня. С женой общался так, как с обычными людьми и совершенно ни так, как с этим странным стариком.

Старик не был занудой. Не торопил мою работу. Словно время, не имело к нему никакого значения. Когда требовался мне отдых, то старик тут же оставлял меня в покое. Сразу вообще забывал о его существовании.

Опять все было, как прежде. Шумная семья Ахмеда. Общее беспокойство семьи о беременности Лейла. Мои повседневные хлопоты по дому. Сборы в Мекку.

Как только закончил вырезать палку старику, на следующий день рано утром караван из Медины вышел в направлении южного перевала Хиджаза в Джидду.

Очень переживал, что не успел договориться со стариком о чтении своих книг. Но переживания мои были напрасны. Лишь стали верблюды выходить из нашего двора, как рядом со мной появился старик.

Он предложил мне учиться читать книги в пути. Обрадовался появлению старика. Тут же вернулся обратно в дом за книгами. Не забыл прихватить с собой двухметровую палку с орлом вырезанную старику.

Караван медленно выдвигался из Медины в сторону горного перевала. Паломники решили, что до Джидды отправятся с торговым караваном, который пришёл из Бейрута, а дальше через долину Худейбия будут идти пешком до Мекки, как подобает идти истинным паломникам к святыне ислама.

В основном в Мекку отправлялись те, кто собирался туда впервые, а также те, у кого были особые причины прикоснуться к святыне ислама. Ахмед шёл туда по просьбе своего отца, который его просил перед смертью.

У меня был личный интерес, побывать в святых местах трёх религий. Был в святых местах иудаизма и христианства. Теперь предстояло коснуться святилища ислама Кааба.

Возможно, что мои походы к святыням помогут познать меру собственной жизни? Ведь все-таки существует какая-то связь человека с религиями и мерой собственной жизни.

Не вдавался в подробности исчисления календарного времени ислама. Арабы всюду точно знали, когда выходить в поход и с какой скоростью, чтобы в нужное время быть у святилища.

Караван поднимался в горы по широкой тропе протоптанной веками. Места кругом пустынные. Лишь изредка встречается после дождя мелкая трава. Было короткое время дождя.

Сухие долины после дождей кое-где заполнены водой. Рыбы в воде после дождя в водоёмах нет совсем. Весь животный мир этих мест спешит к водопою, чтобы утолить свою жажду и заполнить организм водой перед следующей жарой.

Для людей эта вода не пригодна к употреблению. Поэтому паломники взяли воду с собой в бараньих бурдюках, шерсть которых не даёт солнцу разогреть воду.

Кроме того, бурдюки, закреплённые за сёдлами верблюдов, укрывались от солнца плотной тканью или коврами. Запас воды был рассчитан до новых источников воды, которыми служили очень редкие, глубокие колодцы.

Иногда, нам на пути встречались маленькие роднички в расщелинах между скал. Роднички сами себя выдавали. Возле каждого родничка всегда росла трава или в сухой долине одинокое дерево, у которой наш караван обязательно делал привал.

Места воды верблюды чувствовали издали и спешили туда, чтобы утолить свою жажду. Арабы всегда уступали место у водопоя верблюдам, так как от верблюдов зависело наше дальнейшее продвижение и даже жизнь людей.

Во время каждого привала с верблюдов снимали ношу и давали отдохнуть животным. Всё делалось медленно и не спеша, чтобы сохранить энергию своего организма к дальнейшему движению в жарких местах пустыни.

Иначе, человек мог погибнуть от переутомления и от обезвоживания организма. В организме человека воды больше массы тела. Влага испаряется из тела человека.

Поэтому пили воду часто во время жары, чтобы не высохнуть. Не знаю, как передвигался с караваном таинственный старик. Но когда брал в руки древнюю книгу, как тут, же появлялся старик.

Мы с ним вновь начинали вникать в суть этой книги. Когда караванщик начинал сбор к движению, то старик сразу исчезал куда-то. За всё время пути ни разу не видел старика за употреблением пищи или воды.

Старик не принимал никакого участия в караване. Все его дела были в общении с книгой и со мной. Очевидно, старик сам держал впервые в руках эти книги, так как часто задумывался над значением текстов и рисунков в этих книгах, которые обозначали сам текст каждой книги.

Старик был прав, когда говорил, что прочитать книги можно разумом. Поэтому мы не спеша обдумывали каждую строчку текста. Разглядывали внимательно каждый рисунок в книге. Сравнивали значения осмысленного ранее в этих книгах. Повторяли всё многократно раз. Мы как бы с ним были единым мозгом в размышлениях, но не больше.

Дело в том, что мы со стариком никогда не имели близкого контакта друг с другом. То есть, не дотрагивались друг за друга. Между нами постоянно была дистанция с расстоянием ни менее двух метров.

Старик передвигался рядом с лошадью или верблюдом. Где сидел во время движения или привала на отдых. Книга была у меня на руках или, наоборот, у старика на руках.

Мы отчётливо различали текст и на расстоянии. В это время только разум и зрение работали в единой связке. Мы отчётливо видели своим разумом и зрением, содержание и текст книги на расстоянии двух метров.

Независимо от того, кто из нас занимался ролью читателя или мыслителя в разборе этой книги. Был близок к истине, когда принимал методы возможного чтения книги через зеркало с помощью солнечных лучей.

Стоило металлический листик вкладыша книги плотно прижать к следующему листку пергамента и под определённым углом изогнуть его, как тут же в зеркальном отражении металлического листка при солнечных лучах появлялись контуры задуманного предмета в тексте.

Дальше требовалось тщательно работать своим разумом, чтобы контур текста предмета помог усвоить чтение самого содержимого на этом листке.

Это было похоже больше на дешифровку. Возможно, был более простой метод чтения такого текста и разбора изображения контур предметов в книге, но мы ничего другого не придумали и изучали текст именно так?

Не ошибся, когда подумал, что изучали, а не читали, так как это нельзя было назвать чтением. Мы постоянно проверяли изученный лист книги в нескольких вариантах, чтобы убедиться в правильности понятия темы изображения и текста содержания в каждой строке на листке в целом.

Лишь после этого переходили к следующему тексту предмета на новом листе пергамента. Постепенно, мы научились ускорять свой метод изучения.

Различать точнее содержания текста и предмета на каждом листке. Наше понятие этих книг быстро увеличивалось. Стали ближе к познанию. На подходе к Джидде нами был изучен последний лист текста предмета, закрыл первую книгу.

Нам предстояло изучить содержание ещё шести книг. Но дальше паломники продолжили свой путь пешком налегке. Брать с собой что-то к святым местам по обычаю ислама запрещалось. В Мекку мы должны прийти свободные, раскрепощённые от своей ноши телесной и разумной.

«Остаюсь здесь» – сообщил мне, старик, своим размышлением. – «К твоему возвращению постараюсь изучить текст и предметы следующей книги. На обратном пути помогу тебе освоить эту книгу и понять содержание»

«Странно?» – подумал о решении старика. – «Почему он не продолжит с нами путь в Мекку? Какая у него религия?»

Он не поделился со мной своими размышлениями по вопросу его религии. Посмотрел в его сторону, но старика нигде не было. Старик заинтриговал меня своей таинственностью.

Но сам тоже не был занудой. Отбросил свои мысли по вопросу его религии. Возможно, что это старик сделал так, чтобы больше никогда не размышлял на не нужную тему? Видимо, что у старика было что-то личное с религией ислама. Может быть, он вообще был язычником?

От Джидды до Мекки расстояние было ни столь большое, как от Медины, но путь пролегал через горы, пройти его требовалось пешком, так что преодолели мы его за то же самоё время, что и караваном от Медины до Джидды.

Жару и пыльную бурю в пути перенести дано было не каждому. На подходе к Мекке умерло несколько человек-паломников. Из Мекки, похоронные люди, которые сопровождали паломников в пешем переходе, похоронили умерших в специально отведённом на это кладбище.

Тоже там были соблюдены все обычаи ислама. Оставшиеся в живых паломники продолжили своё движение к святыне.

14. Сердце Кааба.

Последнюю ночь паломники провели на небольшой вершине рядом с Меккой. Спали прямо на голой земле. У всех было такое состояние духа, словно действительно предстоит нам завтра встреча с Аллахом.

За время пешего пути никто не произнёс ни единого слова. Каждый был поглощён размышлениями о сути собственной жизни. Паломники своими душевными молитвами люди очищались от собственных грехов, которые они совершили в этом мире, чтобы очищенными от всего мирского предстать на исповедь перед святилищем ислама.

Мои мысли были поглощены о мере собственной жизни, которую прожил на Земле до настоящего дня и должен прожить ещё. Когда проблески нового дня слегка окрасили горизонт над святым местом ислама, паломники стали подниматься и готовиться к исполнению религиозного обряда.

Звонкий голос муллы, оглушая окрестные места, прочитал первую молитву.

Паломники двинулись по спирали вниз огромной впадины похожей на кратер вулкана, с каждым кругом всё ниже и ниже спускаясь к чёрному шатру, шитому узорами ислама золотой нитью.

Каждая тропа на витке по склону горы была настолько протоптана миллионами ног за много столетий, что можно было подумать, будто это специально сделали ступени амфитеатра, представление которого скоро произойдёт в чёрном шатре у святилища ислама, куда постоянно, из года в год, стремятся идти паломники.

Пройдя длительное время по спирали вместе со всеми паломниками, наконец-то дошёл до чёрного шатра, шитого золотом, чтобы коснуться руками сердца Кааба.

Когда взглянул внутрь шатра, то там увидел чёрный кусок камня, который больше напоминал обломок от железной глыбы не земного происхождения. Конечно, это был метеорит.

Осторожно коснулся этого железного камня. Меня поразило то, что в такую жару камень был холоден, как застывшее льдом сердце Кааба, к которому люди приходят прикоснуться, чтобы пробудить это неземное сердце, которое сохранит, благо жизни на Земле.

Может быть, действительно в этом есть что-то святое, посланное нам Богом? Мне давно было известно, что холодный как лёд камень Кааба может плавать, как льдина в воде…

После соблюдения всех ритуальных обычаев, имам Мекки прочитал последнюю молитву. На каждого правоверного надели белую одежду с шапочкой и объявили, что в течение года мы все причастны к лику святых.

Затем, все паломники отправились отведать священной пищи, которую, возможно, приготовили на наши деньги во время хаджа, отданные нами до начала священного обряда?

Это не было похоже на манную кашу от Бога. Трапеза проходила в храмах, построенных по склону священной горы вокруг старого кратера. С наступлением темноты паломники покинули Мекку, святое место ислама.

Ночевали опять в горах. Использовали к ночлегу старую одежду в виде подстилки, чтобы не испачкать святую одежду, выданную нам у исламского святилища Кааба.

Закончилось моё паломничество к местам трёх религий – иудаизма, христианства, ислама. Которые имели общие корни одного человечества, описанные к трём религиям в трёх священных книгах – Тора, Библия, Коран.

Выходит, что религии у нас разные, а Бог один, как мера нашей жизни. В Джидде нас ждал караван в обратную дорогу. Обратно идти было легче. Встретили нас, как почётных людей, которые коснулись сердца Каабы.

Оказали нам внимание и почесть накормили досыта. Когда все паломники отдохнули, караван поднялся и медленно двинулся в обратный путь домой, в котором нас ждали как посланников.

Всё это время мой разум был занят прошедшим. Во время первого же привала опять появился старик. Не спрашивая меня ни о чём, он продолжил со мной изучение текста и контуров изображённых предметов во второй книге.

Так как содержание книги было старику уже известно, то не прошло и половины пути, как мы приступили к изучению текста предмета третьей книги.

Изучать текст, предмета третьей книги было ни так сложно.

Мы знали, как пользоваться этими древними книгами. Сам с лёгкостью понимал суть теста содержания книги, сравнение которой поддерживало понятие изученных нами двух книг.

На подъезде к дому Ахмеда, караван сделал последний привал, чтобы привести себя в порядок перед встречей с горожанами и домочадцами. На этом привале мы со стариком закончили изучать третью книгу.

Старик разумом сказал мне, что теперь могу самостоятельно дочитать и изучить все остальные книги. Если что-то будет мне не понятно в изучении оставшихся книг, то он тут же сразу появится и объяснит мне. Мы оба стали заинтересованы познать до конца все семь книг.

В доме Ахмеда, кроме торжественной встречи нас, как святых, была огромная радость, Лейла родила мне сына.

Не помню больше столь радостного дня в моей жизни. Всё моё существо ликовало и грустило. У меня родился сын, которому суждено оставить здесь после меня своё потомство!

Ахмед приказал своим домочадцам накрыть двор коврами с угощением и украсить цветами дом, в котором родился его первый внук. На праздник семьи собралось много гостей.

Мулла прочитал торжественную молитву в честь новорождённого. Все меня поздравили с сыном. Долго думал, что подарить на хорошую долгую память о себе своему новорождённому сыну.

Вдруг, вспомнил, что в моих полу стёртых сандалиях зашита золотая монета Ватикана. Распорол подошву сандаля. Достал монету и в верхней части монеты аккуратно штихелем проковырял дырочку. Затем продел в дырочку крепкую нить. Получился хороший золотой талисман моему родному сыну.

– Так как мой внук родился от русского в дни святого праздника. – сказал Ахмед. – Так дадим мы ему имя Эль-русс. То есть, Святой русский. Пускай он носит имя в память о своём отце и о святом дне своего рождения. Да прославит Аллах дни жизни моего внука!

Все были не против такого имени моему сыну. Повесил на шею своего сына талисман, золотую монету Ватикана. После торжества сам отнёс своего сына в его колыбель. Так появился здесь представитель моего рода – терских казаков, далеко в пустынных землях Саудидов.

15. Возвращение домой.

Весь дом Ахмеда смирился с мыслями о том, что мне нужно вернуться обратно домой. Никто не знал, как это произойдёт и когда. Пожалуй, мне одному это было известно.

Но мне надо было прочитать ещё четыре из семи древних книг. Кроме того, у меня были обязательства перед ростовщиком. Обещал ему, за хорошее вознаграждение, после возвращения из Мекки привести его двор в образцовый вид, который соответствовал бы резным колоннам.

Надо было украсить резьбой все двери дома и ворота. По сравнению с резьбой колонн, это была не сложная для меня работа. Мне даже не требовалось разрабатывать специальные эскизы.

Каждую дверь оформил орнаментом в арабском стиле. Ворота вырезал, как открытая книга Корана, с текстом молитвы (суры). Пустующие места на воротах оформил резьбой с видами святого мест ислама – Мекки.

Все свободное от работы время отдавал изучению текста предметов древних книг. Иногда, мои размышления по изучению книг заходили в тупик, сразу появлялся старик.

Он помогал мне понять смысл текста предмета и опять исчезал куда-то. Так у нас продолжалось до последней книги. Когда взял в руки седьмую книгу, старик мысленно сказал, что мы больше не встретимся здесь.

Должен буду сам изучить текст, предметов последней книги. Выполнить все действия, изученные в семи древних книгах, чтобы успешно ввернуться в Старый хутор к себе домой.

Старик также сказал мне разумом, что надо знать меру во всех делах, чтобы осуществилось моё желание. С удачным оборотом торговли Ахмеда и с моей помощью, наша многочисленная семья умножила своё богатство.

Ахмед открыл новую торговую лавку вблизи священной площади Медины, на которой Мухаммед говорил правоверным слова Аллаха, вошедшие в суры Корана.

На священную площадь Медины сходились паломники со всего правоверного света. Здесь торговля Ахмеда была успешной и давала прибыль дому. Дом моего тестя стал процветать в Медине.

Моя работа в доме ростовщика подходила к концу. Изучение текста предметов седьмой книги почти завершилось. Мне оставалось выполнить заключительные действия, обозначенные в последних страницах текста предметов.

После чего мне можно было вернуться домой. Как это получится, сам толком не знал? Попросил Ахмеда, чтобы он при мне начал строить дом моему сыну Эль-русс.

Дом был задуман мной в русском стиле, с элементами арабской архитектуры. Нарисовал эскиз этого дома и объяснил строителям, как у нас в России строят жилые дома такой архитектуры.

Закладку фундамента дома сделал сам. Строителям заранее отдал деньги за строительство дома сыну. Всё было готово к моему возвращению домой. Посмотрел на сына и на Лейлу.

Как были они прекрасны, при падающем свете луны на их лица. Моё сердце разрывалось на части. Не хотел покидать Лейлу и сына, но мне было предписано судьбой, вернуться к себе домой в Старый хутор.

Не знал зачем? Очевидно, так было в моей судьбе, что должен вернуться в свой дом. Выполнил последние действия, обозначенные в тексте седьмой книги.

Вспомнил нравоучения и советы старика: – «Можно перемещаться не только во времени и на расстоянии, но также в пространстве. К этому нужно иметь огромную силу воли и желание.

Остальное происходит мгновенно, само собой, как движение мыслей. Закрыл глаза и оказался в задуманном месте»

Как было сказано в седьмой книге, прижал правой рукой книгу к груди. Ладонь левой руки положил на голову. В последнее мгновение плотно закрыл глаза. Моя душа наполнилась страхом перед неизвестностью. Мир перевернулся в моём сознании.

Вся суть моей жизни пропала в какой-то пустоте. Сердце, душа и тело потеряли свою оболочку, единую связь с моей жизнью. Потерял сознание. Так как действие, происходящее со мной, было не под силу разуму и жизни.