Плюхово счастье
Кунакова Маргарита
В городе N при покупке квартиры вместе с ключами выдавали домовых. Маше, девушке прекрасных сорока лет, достался выпускник Института современных домов – Плюх Домовитый. Так как квартиру она приобрела однокомнатную и была дамой одинокой, не обремененной семейными заботами и обязанностями, то назначили ей молодого специалиста: хозяйство-то небольшое – справится.
Копна кудрявых рыжих волос, торчащая из-под шляпы, рубашка в клетку, бордовый пиджак, из кармана которого выглядывал платочек, белые брюки и модные мокасины. Дополняли его образ очки в широкой оправе. Маша осмотрела «подарок» с ног до головы и немного удивилась: по-другому она себе домовых представляла, но выдали и выдали, так уж тут было положено. И, казалось, живите-поживайте и добра наживайте, только девушка была большим трудоголиком и все время проводила на работе да разъезжала по командировкам. Как тут добро наживать, дома никого нет – «ау» можно кричать.
Вся обстановка в небольшой однушке вводила Плюха в эстетическую депрессию и никак не соответствовала его представлениям об уютном доме, на тему которого он с отличием защитил дипломную работу и планировал писать диссертацию. Ни книг, ни телевизора у хозяйки тоже не было. Да и присесть с комфортом некуда было: стол, один стул и кухонный уголок без изысков. Спальня тоже не отличалась изысканностью: кровать, шкаф и тумба с безвкусным светильником. Из еды в доме водились только кофе, диетические батончики и авокадо.
«Скучно и мрачно. Хоть бы кота завела, – возмущенно рассуждал Плюх, – а лучше мужа. Нет в жизни счастья, одна работа у нее на уме».
Наводил-наводил он порядок в доме, все что-то комбинировать пытался, как учили в институте, цветочек поливал как мог, только все из рук у него валилось – плюх, упало и разбилось. Так Машино приданое в виде бабушкиного сервиза на двенадцать персон превратилось в чайный набор на двоих. «На счастье», – успокаивал себя домовой. Даже одинокий цветок в горшке, подаренный коллегами на новоселье, усыхал на глазах, чувствуя общее настроение в доме.
«Вот хозяйка уезжает в командировку на неделю, наверняка по важным вопросам, а ты сиди дома жди, холодильник пустой, дома никакого уюта».
И такая Плюха взяла обида, что пять лет учебы домоводству – а в доме присесть с комфортом некуда, ни картины красивой, ни вазочки, никаких милых сердцу аксессуаров, шторы эти зеленые в цветочек с люрексом – слезы ими только вытирать. «Никакого стиля, уюта и вкуса в доме нет, и хозяйки тоже никогда нет, да и счастья нет», – впадал в уныние домовой.
Стало его недовольство нарастать, начал проказы мелкие вытворять. То в сахар соль подсыпет, то шампунь весь в раковину выльет. Но Маша только тихонько ругалась и бежала на работу.
Однажды смотрит – засобиралась Мария: красоту наводит, платье надела, туфельки-каблуки, даже спрятанную им красную помаду отыскала. «Видать, мероприятие серьезное, – подумал Плюх. – Пора действовать».
«Шкатулку открыла, старинная какая-то, бабушкина, наверное, как тот бывший сервиз».
Достала она цепочку с кулоном, крылья блестящие, и приговаривает: «Бабушкин кулон надеваю – счастье и удачу привлекаю».
Отвернулась Маша на минутку, а кулон и пропал, цепкие ручки Плюха уже несли его в сокровенное местечко. «О счастье после подумаем, сначала порядок в квартире наведем. Не отдам, пусть пытает меня, что хочет делает, не отдам и все. Будет знать, как дома не бывать, домового не уважать».
Как ни пыталась Маша задобрить его, Плюх был неприступен. Отказался он и от конфет, и от пирожных с ягодами и даже бутерброд с черной икрой не поколебал его настрой.
«Создаем дома уют!» – громко и твердо сказал он.
И затеяли они ремонт, тут и дипломная работа по дизайну интерьера пригодилась.
Кухня-гостиная теперь превратилась в уютное светлое пространство. Теперь здесь можно развалившись на мягком диване со множеством подушек, посмотреть телевизор или почитать книгу в удобном кресле. На большом обеденном столе, застеленном скатертью в стиле прованс, красовалась ваза с цветами и фарфоровой посудой. Внутренний эстет Плюха ликовал.
Устроившись удобно на диване в объятиях мягких подушек, девушке впервые в жизни не захотелось бежать на работу, и возникло желание приготовить что-нибудь вкусненькое своими руками на новой обустроенной кухне.
Когда она пригласила Плюха попить чай с испеченным ею собственноручно вишневым пирогом по бабушкиному рецепту, тот и вовсе растаял. «Вот оно счастье», – подумал Плюх и вернул кулон обратно хозяйке.
В дверь позвонили. На ароматный запах вкусного пирога пришел новый сосед познакомиться, да не один пришел, а со своей дамой-домовой. Компания весело провела время за чашечкой чая, и так все друг другу понравились, что, объединив квартиры, стали жить-поживать и добра наживать. Даже кроватку детскую уже купили.
Философия Кинцуги
Дэвид Андреянов
В тридевятом королевстве жил прекрасный принц.
Прекрасен он был как неотразимой внешностью, так и душевными качествами. Добрый, скромный, справедливый, он никогда не хвастался своим происхождением.
Его родители правили достойно, их королевство процветало на весь мир.
У каждого жителя был свой замок. Все добросовестно трудились и жили мирно.
Когда принцу исполнилась восемнадцать, он поступил в Гарвард. Родители не могли нарадоваться его успеху.
– Ты будешь достойным правителем, – говорил ему отец, провожая в университет и пожимая руку.
– Я очень тебя люблю, – говорила мама, собирая сына в дорогу.
Она аккуратно сложила белоснежную рубашку, которую подарила принцу на день рождения. Рубашку ручной работы украшали черные шестиугольные пуговицы из турмалина, у нее был двойной воротник и высокие манжеты. Такие шили в ремесленной мастерской их королевства. Мастерской Анджелло Галассо. Каждая была произведением искусства, и королевство гордилось своими швеями, создающими настоящие шедевры.
Принц улетел в другую страну и, надевая рубашку в самых торжественных случаях, вспоминал о доме.
Ярко поблескивая гранями пуговиц, Белоснежная рубашка гордилась тем, что безупречно сидит на принце. Но проходили годы и прежний вид ее утратил первоначальный лоск. Воротник потерся, манжеты обтрепались, а пуговицы поблекли. Но принц все так же аккуратно вешал ее на плечики и бережно хранил.
Остальные вещи в гардеробе недолюбливали Белоснежную, ведь она всегда была в приоритете. Только ей позволялось присутствовать на торжественных банкетах и праздниках. Только она видела, как вручают грамоты принцу за отличную учебу.
– Ты уже старая и потрепанная! – говорила ей клетчатая рубашка, купленная для похода.
– Смотрите, пуговицы-то уже не так блестят, – насмехалась синяя, повседневная.
– Давно пора на свалку, – бубнили футболки. – Только место занимаешь.
Но Белоснежная рубашка не слушала их болтовню и продолжала гордо висеть на своем месте.
Однажды принцу пришло ужасное известие. Его мамы не стало из-за тяжелой болезни. Отец, убитый горем, покинул дворец, и на трон взошел дядя принца, жестокий и жадный правитель.
Тридевятое королевство из процветающего быстро пришло в упадок. Закрылись ремесленные мастерские. Люди стали безрадостными и только ждали, когда закончит учебу принц, в надежде, что он вернет государству былую славу и благосостояние. Но принц, удрученный потерей матери и бедностью своего родного края, и не собирался возвращаться. Теперь он носил только черные футболки и рубашки, а Белоснежную иногда доставал, прижимал к сердцу и вешал обратно. Его дни стали безрадостными и пустыми, а учеба казалась скучной и ненужной.
Белоснежная рубашка тоже затосковала. Она пыталась блестеть пуговицами изо всех сил в те редкие минуты, когда принц брал ее в руки, но попытки увидеть улыбку на его лице были безуспешны. Другие вещи тоже притихли. Они уже не бубнили на Белоснежную, потому что сами стали ненужными и лишними. И только одна черная футболка по имени Балмейн подбадривала всех и обещала что-нибудь придумать.
– Эврика! – как-то прокричала Балмейн, когда ее осенил план. – Я знаю, что мы сделаем! Мы ограбим банк!
– Ты совсем тронулась умом, – зашипели на нее джинсы.
– Тоже мне план, – поддакнул гарвардский пиджак.
– Ну, насмешила, – проговорил басом галстук-бабочка.
И только Белоснежная рубашка с надеждой спросила:
– Почему ограбить? Почему банк?
– Вчера, когда принц, как обычно, сидел под раскидистым кленом в саду университета и печалился, – начала свой рассказ футболка, – я услышала разговор двух студенток. Они восхищались коллекцией японского ювелира, представленной здесь на выставке.
Балмейн заговорщически посмотрела на рубашку.
– И что? – спросила та.
– А то, что одно кольцо из коллекции по ночам хранится в банке, расположенном недалеко отсюда.
– И?
– Нам нужно пробраться в банк и выкрасть это кольцо.
– Зачем? – уже теряла терпение Белоснежная рубашка.
– Дело в том, – продолжила футболка, – что в кольцо заложена философия кинцуги. Смекаешь?
– Пока не очень, – призналась рубашка.
– Тогда просто ночью следуй за мной! – проговорила футболка и упаковалась в шкаф.
Весь день рубашка думала о предложении футболки: «Ну как же так, я рубашка знатного рода, рубашка самого принца – и пойду на такое! Нет это неприемлемо. Нужно придумать другой план. И про какую такую философию она говорила? Я знаю многих философов, слышала их высказывания на церемониях, но никогда не слышала о кинцуги».
Так в размышлениях она провисела до ночи, и когда уже собиралась уснуть, кто-то дернул ее за рукав.
– Ну, ты идешь? – блеснула надписью из темноты черная футболка.
Рубашка замешкалась, но так как другого варианта у нее не было, она слетела с вешалки и помчалась, гонимая ветром за Балмейн.
– Ради принца я готова на любое преступление! – оправдывала себя она.
Охрана не заметила, как в дверной проем проскользнули две вещи и осторожно пробрались в хранилище.
Рубашка трепетала от страха и стыда, но плыла за футболкой.
В хранилище на самом видном месте под прозрачным колпаком лежало невзрачное кольцо.
– Мы ради этого проделали такой путь? – возмущенно спросила Белоснежная у Балмейн.
– Да, – ответила та и приподняла колпак.
На все хранилище громко зазвенела сирена. Тряпичные воришки от неожиданности вздрогнули. Послышался топот приближающихся шагов. Рубашке ничего не оставалось делать, как прижаться к потолку и накрыть собой черную футболку. Пока охрана обыскала помещение, рубашке показалось, что вся ее недолгая жизнь промелькнула перед глазами. К счастью, их никто не заметил. Выскользнув на улицу, они радостно понеслись в сторону дома. Отдышавшись и придя в себя, рубашка разглядела кольцо, спрятанное в отвороте манжета.
– Как же я сразу не заметила и не поняла! – восторгалась она, – ведь это настоящее сокровище.
– А что я тебе говорила! – улыбалась футболка.
Принц нашел необычное кольцо у себя под подушкой ранним утром следующего дня. Он долго разглядывал его, крутил, надевал на палец. Почерневшее серебро с неровными контурами поблескивало прожилками золота, запечатанного в мелкие трещинки и по линиям разломов. Красота несовершенства приковывала взгляд. Особенный узор жизни, состоящий из побед и поражений, демонстрировал уникальный путь, пройденный кольцом. Надломы налились золотом, как бесценным неповторимым опытом, отчего стертое вновь засияло.
Кольцо как будто показало путь самого принца, когда душевные раны запечатывает золото опыта и мудрости. Когда принимаешь себя со всем несовершенством и неидеальностью.
Принц окончил университет с отличием. Отреставрировал любимую рубашку, отшлифовал пуговицы, накрахмалил манжеты и воротник. Подшил неровным швом из золотых нитей футболку Балмейн и отправился восстанавливать порядок в своем государстве. И, поглядывая на свое кольцо, помнил всегда философию кинцуги: никогда не сдавайся!
Вскоре господину Кинцуги пришел чек на круглую сумму от неизвестного адресата.
Роковая случайность
Светлана Купи
Эта история произошла в старом доме, затерявшемся среди величественных гор. Чугунная подставка была старожилом этого дома. Ее миссия заключалась в том, чтобы быть опорой, поддержкой и защитой, для чего требовалась сила и выносливость. Линии ее тела можно было назвать красивыми: они заплетались крупными завитками и образовывали форму сердца. Но ее никто не замечал, потому что на завтрак, обед и ужин на нее ставили горячую посуду – то кофейник, то кастрюлю, то сковородку. Только ночью, когда дом затихал, она могла отдохнуть и помечтать. Ей хотелось бы стать нежной, хрупкой, изящной и беззаботной, как бабочка, чтобы закружиться в ритме танго со страстным возлюбленным.
И вот однажды ее сердце яростно забилось в предвкушении счастья. В доме появился новый обитатель – хрустальный бокал. Он приехал из антикварного магазина, был уже не юн, но безумно красив. Когда-то у него было пять братьев, но они погибли, а его выставили на продажу как уникальный и редкий экземпляр. В него невозможно было не влюбиться – стройный, высокий, длинноногий. Он обладал аристократической внешностью, сверкая тонкими гранями редкого синего хрусталя. Каждый раз, когда его наполняли шампанским, у него вырастали крылья и усиливалось чувство своей исключительности и божественной красоты. С высоты своего величия он не замечал чугунную подставку.
И вот однажды, когда бокал с пьянящим напитком стоял на столе и буйная пена стала переливаться через край, неловкий гость потерял бдительность, и игристый напиток пролился на подставку. Волшебные пузырьки шампанского превратили чугунные завитки в белоснежное полотно тонкого кружева. Наша героиня превратилась в изящную салфетку. Ледяная душа хрустального бокала дрогнула от такой красоты, и в его сердце заиграла страстная музыка в ритме танго. Они закружились в танце любви.
Теперь они были неразлучны. Рядом с такой необыкновенной и сказочной партнершей бокал засверкал еще ярче и прекрасней. Нежность кружева и стройные линии хрусталя слились в гармонии счастья.
Возвращение
Светлана Карягина
– Лечу-у-у-у! Опять лечу! – Джой привычно положил под голову руки, устроился поудобней в своем маленьком летательном аппарате.
Он получал огромное удовольствие от полета.
«В этот раз я точно знаю куда, я чувствую этот путь. Там меня ждет что-то удивительное, ох, спинным мозгом чувствую. Откуда у меня такое хорошее предчувствие? – задумался Джой. – Ведь каждый раз, каждый полет так непредсказуем».
– Моя чуйка меня еще никогда не подводила! – потирая руки произнес он вслух. н
И тут в жилетке зашуршало. Джой улыбнулся: из кармана выглянула сонная моська, как всегда, с наигранно умным видом.
