– Антон Альфредович, – заглянула Марина, – я все сделала, можно уходить?
– Можно.
Дверь закрылась, и по коридору процокали каблучки. Вспомнились каблучки Лены, но сейчас было не до нее.
– Теперь мы одни, и можем говорить более свободно, – с нескрываемым сарказмом проговорил Аркадий.
У Антона Альфредовича мурашки гульнули по спине: далеко не свободу почувствовал он, скорее – тиски. Рот зажался, будто его сцепили скобой.
– В принципе, вы зря нервничаете, – успокаивающе проговорил Аркадий, – это дело проще многих других, которые вы выиграли. Уж не говорю о тех, которые проиграли, – добавил вызывающе.
– Вы что, собирали на меня досье?
– Адвокат – не тайный агент, его досье не за семью печатями.
– И каким моим делом вы интересовались более всего?
– Всеми. Вы – хороший адвокат.
– Спасибо. Но, как вам теперь известно, у меня есть и проигранные дела.
– Их нельзя было выиграть, те дела были обречены на провал. Как, например, дело Котова и Приходько. Ни один адвокат не смог бы его выиграть: преступление очевидно, свидетели налицо и все заодно, практически никаких противоречий – адвокату там совершенно не за что было зацепиться, и все-таки вы цеплялись. Убийцы изуродовали, изнасиловали, зверски убили женщину, сделали инвалидом трехлетнего ребенка. А вы их защищали. Почему?
– Потому что каждый человек в нашем обществе имеет право на защиту.
– Не могу не согласиться: это великое достижение человечества. Но, как и многое в нашем обществе, оно – палка о двух концах.
– Что вы имеете в виду?
– Только то, что сказал, – и Аркадий изобразил руками качающуюся палку.
Они изучающе смотрели друг на друга: преуспевающий адвокат и его непостижимый клиент. Кто есть кто? Кто спасающий, а кто – нуждающийся? Кто выяснял, кто отвечал? (И во время разговора, и особенно потом, вспоминая все это позже, преуспевающему адвокату казалось, что не он выяснял суть дела, а тот, кто сидел напротив, выведывал его естество).
Неожиданно Аркадий резко поднялся с места:
– По всей видимости, нам пора заканчивать, вас ждут дела более приятные, – оглянулся он на дверь. – Встречаемся мы не в последний раз, еще поговорим.
– Я бы хотел…
– Предоплату получите завтра утром. – И быстро попрощавшись, Аркадий вышел.
Его стремительность удивила Антона Альфредовича: «В чем дело, куда он так спешит»? Но в любом случае стало легче, и хозяин освобожденно вздохнул.
А закрыв за клиентом дверь, вообще ощутил себя на высоте. Завтра утром у него в руках будет шелестеть хорошенькая сумма, наконец-то все стало на место. – «Теперь можно будет решить некоторые проблемы, главная из которых – Кот. – При этом имени настроение ухудшилось, но не очень. – Надо бы с ним разделаться, – подумал Антон Альфредович. – Слишком стал настойчив, не по рангу». – Вспомнилась массивная фигура, гнетущий взгляд и отвратительная фраза: «Многонько задолжал, хозяин. Не по правилам игра складывается». – «Он еще будет мне рассуждать: по правилам или нет! Зэк проклятый. Засажу к чертовой матери за решетку и все». – Но пока Кот не за решеткой, его лучше все-таки не злить. Поэтому из завтрашней суммы придется кое-что выделить, разумеется, не все, о чем было договорено, но хотя бы часть.
Расставание с деньгами для Антона Альфредовича было одновременно: и наказанием, и тяжким трудом. Не мог он вот так сразу отдавать приходящие к нему капиталы. Поэтому сразу наметил план максимального сохранения суммы, невзирая на устрашающий вид выказывающего недовольство рецидивиста. – «Я ему вообще пока звонить не буду», – и, закрыв глаза, потянулся: обещанная предоплата маняще плавала перед глазами, радовала и грела. Преуспевающий адвокат почти реально видел новенькие купюры. Но не видел …
Движения Колеса Возмездия в Поле своей судьбы.
Выйдя из офиса, Аркадий не пошел к арке, ведущей на улицу, а завернул за дом.
– Не делай этого, – мягко приказал он тени, замершей в углу.
– Ты кто? – испугалась тень, оказавшаяся женщиной.
– Не стоит поджигать то, что уже горит само, – осторожно разжал он ее руку и взял спички.
– Вы ничего не знаете, – выкрикнула женщина сквозь слезы.
– А если знаю, – всмотрелся он в ее лицо. Оно было измождено голодом и морщинами, глаза лихорадочно блестели.
– Пусти, – вырвала женщина свою руку. – Я должна…
– Конечно. Но пойдем, я тебе все объясню.
Антон Альфредович глянул на часы: было девять. Вспомнил, что сегодня у него должна быть Лена. Опаздывает или опять не придет? Да, ведет она себя более чем странно: позволяет отказываться от встреч, опаздывать, даже с работы его вызванивает, чтобы поболтать о каком-то однокласснике. И хотя линия поведения в отношении Лены была выстроена, Антон Альфредович понимал, что ставить девчонку на надлежащее место все же придется. – Решив, что ждет еще полчаса, потом садится в машину и – где бы Елена ни была – ей не поздоровится, Антон Альфредович вернулся мыслями к Аркадию, после разговора, с которым осталось неприятно-гнетущее чувство, причину которого хотелось бы выяснить. – «Он просто вывернул меня, гад валютный», – нелицеприятно подумал о клиенте, собирая со стола и убирая внутрь все, не подлежащее чужому глазу. Это была привычка, выработанная в чужих офисах, но и теперь, в собственном офисе, отказываться от нее Антон Альфредович не хотел. – «Порядок в делах – залог успеха», – считал он.
Открыв дверь каминной, Антон Альфредович с удивлением обнаружил, что Лена сидит напротив потухшего камина.
– Когда ты пришла? – спросил с откровенной радостью: наложница выполнила волю господина безукоризненно. В мире юристов Лена была никто, да и вообще у нее не было никаких престижных связей. Поэтому в плане карьеры она ему была совершенно не нужна, но с ней было хорошо.
– А это фактор немаловажный, – утверждала логика. И Антон Альфредович был с ней согласен.
– Минут пятнадцать назад, – ответила Лена. – Ты был занят, решила не мешать. А вы тут же и закончили. Не знаю, с кем ты разговаривал, о чем. Можешь не волноваться: не подсматривала и не подслушивала.
– Я это и не имел в виду, – сказал Антон, вспоминая удивившее его окончание беседы с Аркадием. – «Он услышал, что она пришла, – понял Антон Альфредович, – а я нет. Когда он приходит, я теряю ощущение реальности, мир как бы сдвигается в сторону. И получается: в одной стороне – мир, а в другой – я с невнятными ощущениями. Однако хватит на сегодня», – отбросил все туманности прочь. – Фу-у-у, – ну и деньки у меня были, – подвел радостно-облегченную черту под сложностями прошедших дней.
– Плохие или хорошие? – безучастно спросила Лена, думая совсем о другом.
– Пока хорошие, – улыбнулся преуспевающий адвокат. – А могут стать еще лучше, – ощутил он прилив потрясающего тепла. – «Только рядом с ней бывает такое, – подумал, глядя на Лену. – Конечно, это счастье: когда хорошо даже от взгляда». – Очень хорошие, – произнес вслух, – особенно, если сейчас мы их хорошо закончим.
– Почему потушен камин?
– Это обязательное условие ухода секретарши с работы. Ее последняя обязанность перед выходом из офиса.
Но и потушенный, Камин смотрелся величественно в этой маленькой комнате.
«Он меня будто давит», – неприязненно подумал Антон Альфредович о камине.
– Этот камин по своим габаритам превосходит комнату, она мала для него, он в ней как бы не умещается, – услышал голос Аркадия. Так явственно услышал, что вздрогнул. – «Он буквально сводит меня с ума. Кто он, этот Аркадий? Я ничего о нем не знаю». – И преуспевающему адвокату подумалось, что может, лучше бы и вообще не знать ему этого человека? – Но тут же выплыла перед глазами проклятая сумма.
– Разожги камин, – услышал голос Лены.
– Как хочется в отпуск, – вздохнул Антон Альфредович, выполняя просьбу.
Камин разгорелся сразу, с первой спички.
– Из искры возгорится пламя, – громко процитировал хозяин весело прыгающему огню. И вспомнил четкий профиль Аркадия, когда тот стоял здесь и смотрел. – «Если бы я верил в мистику, я бы сказал, что застал их за беседой. Было ощущение, что они общаются». – Как отдохнулось у подружки? – переключился на Лену, чтобы отделаться от изматывающего видения.
Лена вздрогнула, будто ее застали за каким-то тайным занятием. Неторопливо поднялась с кресла, подошла к камину.
– Антон, мне надо с тобой поговорить!.
– О чем? – Антон Альфредович обнял ее за плечи. – О чем может говорить такая красивая девушка в такой интимной обстановке? А, кстати, у меня есть шикарный коньяк. Ты любишь коньяк «Наполеон»?
Лена молчала.
– Так нравится тебе «наполеончик» или нет? – по-хозяйски запустил Антон Альфредович руку под Ленину блузку. – Почему молчим? – И зашевелилось в душе оскорблено-неприязненное чувство: он – господин, был здесь, а наложница, которая обязана ловить каждое его слово, угадывать любое желание, даже то, которое он еще сам не успел ощутить, витала где-то.
– Послушай, девочка, – сказал Антон Альфредович весьма строго, – у меня достаточно дел и без тебя. Я с утра до вечера занимаюсь одними только делами. И мне бы не хотелось, чтобы наши с тобой отношения тоже превратились в деловую рутину. – А про себя подумал: «Наши отношения – моя единственная отдушина, когда я могу не мыслить логически, а просто наслаждаться жизнью». – Вслух продолжил:
– Наши встречи должны носить форму легкости и веселья. Поэтому я прошу, даже требую, – он поднял к себе ее потупленное лицо, – все заботы оставлять за порогом этого дома. Сюда должна влетать беззаботная птичка, нежная, порхающая. Ясно, пташка?
Лена отстраненно кивнула головой.
– В таком случае, все твои одноклассники и одноклассницы – это то, что осталось где-то там. – И, немного подумав, хозяин добавил: А если у тебя ко мне действительно дело, завтра запишись у секретаря на прием. – Лена подняла удивленные глаза. – Запишешься ко мне на прием, – повторил Антон Альфредович подчеркнуто резко, – и в рабочем порядке мы обговорим ситуацию твоего одноклассника. Уяснила?
Лена опять молча кивнула.
– Вот и ладненько.
– Вот и ладненько, – повторила она. – Тащи свой «Наполеон», повеселимся, – бросила в веселые языки пламени сухую ветку.
Несколько языков приостановились, как будто ветка их потеснила, раздвинув место для себя, потом дружно обхватили ее со всех сторон, и ветка запылала, становясь огнем.
– «Через пару минут от нее только пепел останется», – подумала Лена и сказала себе: – Если я сегодня с ним не переговорю, от меня останется то же самое, я сейчас как в огне. И если не выскочу из него…
– И эта в камин уставилась, – раздраженно сказал Антон, входя с бутылкой. – Что вас всех к нему притягивает?
– Огонь всегда притягивает, – ответила Лена, не оборачиваясь.
– У меня тут клиент один был, так странное ощущение создалось, будто он разговаривал с огнем, – сказал Антон Альфредович, сам не зная зачем.
– Язык стихий мало кто понимает, – безлично произнесла Лена. – Но тот, кто понимает, много тайн, скрытых для обычного человеческого глаза, узнать сможет.
– Ты-то откуда это знаешь? – презрительно удивился преуспевающий адвокат.
– Из книг, – кратко ответила девушка, будто и не заметив его презрения.
Антон Альфредович с нескрываемым интересом посмотрел на Лену: как-то не очень он задумывался, что она тоже может кое-что знать, и может даже не мало. Выпив коньяк, Лена вдруг спросила:
– Сколько ты заплатил за свой камин?
Загорелись красные пятна на лице адвоката.
– Оставите вы меня в покое с этим камином или нет? – прошипел он.
– Кто – мы? – не поняла девушка. – Я здесь одна.
– Вы все! Кто не придет, тот и спрашивает: сколько камин стоит, да сколько камин стоит? Что, ни о чем другом спросить не можете? Ума все лишились, что ли?
Лена повернулась, и на Антона глянули переполненные ненавистью глаза. Такого он не ожидал.
– Что ты смотришь? Что?! – взвизгнул, не владея собой.
– Я пытаюсь понять, для чего ты меня позвал? Просто сидеть и молчать? Тогда так и скажи: «Ленка, сиди молча и рот не открывай». Я хоть буду знать, что делать.
Антон судорожно опрокинул в себя коньяк.
– Я не хотел. Я хотел, чтоб как всегда. Но ты какая-то странная последнее время.
– А может ты? То раздевайся, то одевайся, то молчи, то говори. Лучше я пойду, – встала она с кресла и направилась к двери.
– Подожди, – остановил ее Антон, охваченный желанием извиниться, но удержался, – что-то мне сегодня не по себе.
– Побудь один, не буду тебе мешать.
– Я не хочу быть один. Я хочу с тобой. Я … Просто этот камин меня уже достал. Все интересуются его стоимостью. Мало кого интересует, во сколько мне обошелся дом, а вот камин… По-моему, не было ни одного человека, который бы не поинтересовался, сколько стоит этот каменный истукан!
– А что здесь удивительного? Такой домина не каждый может себе позволить – чего ж интересоваться? Какая мне разница, сколько стоит самолет, я его все равно купить не смогу. А камин – дело другое. Сейчас это модно. У всех на дачах камины. Казалось бы – зачем? Светят, да не греют. Но видно, зов предков говорит: приятно сидеть и смотреть на живой огонь. Не на радиатор же пялиться? Вот и интересуются, сколько стоит ублажение зова предков. Я доходчиво объяснила?
– Вполне.
– Тогда что тебя раздражает?
– Сам камин. Я его ненавижу. Ну хоть бы кто-нибудь ничего о нем не сказал!
– Ты ж его для этого сделал, – усмехнулась Лена. – Ни для тепла же? Для тепла у тебя радиаторы по всему дому понавешаны. А камин именно для того, чтобы всем по глазам ударить. Для чего эти прибамбасы? – указала на чеканку и деревянную резьбу. – Вот и добился, к чему стремился. Чего злиться?
– Я всегда добиваюсь, чего хочу, – как можно грубее постарался Антон Альфредович привлечь девушку к себе. Ему нравилась грубость, ему хотелось быть грубым, но мало еще с кем он мог себе это позволить. С ней мог.
– Подожди, – отодвинулась Лена, – в доме никого нет?
– Никого, – неуверенно ответил хозяин.
– Может, ты кого-то все-таки прячешь? – уточнила она.
– Что ты выдумываешь?
– А ты дверь закрыл?
Не говоря ни слова, Антон Альфредович вышел в коридор. Входная дверь была закрыта. Но страх уже сцепил внутренности, и преуспевающий адвокат затравленно осмотрелся. Ему опять показалось, что кто-то за ним наблюдает. – «Чушь, – стряхнул с себя непонятную блажь. Я совершенно выдохся. Или свихнулся. Черт знает, что чудится. Как можно быстрей прикончу все дела – и на море». – Пойдем наверх, – предложил он подошедшей девушке.
– Тебе тоже показалось, что там кто-то ходит? – подняла она голову.
– Кто?! – крикнул он так, что Лена отскочила. – Я просто не хочу в каминной, понимаешь?! – утверждал криком свою отвагу счастливый домовладелец.
– Хозяин – барин, – усмиряюще произнесла наложница и направилась вслед за господином на второй этаж.
