Инга Леровая "Завтра я исчезну"

Завтра я исчезну
Инга Леровая

Толян – скучающий мачо, недовольный своей жизнью, но не прикладывающий никаких усилий, чтобы что-то изменить.Северина – необычная девчонка, непонятно как оказавшаяся в фитнес-центре, принадлежащем отцу Толяна.Их встреча случайна и судьбоносна.Остаться прежними Толяном и Севериной уже невозможно.

Инга Леровая

Завтра я исчезну

Пролог

Сквозь опущенные ресницы Северина внимательно следила за Хранителем памяти. Как он медленно передвигается между белыми капсулами и нажимает на кнопки. Зеленая кнопка, и лежавшая в капсуле омега засыпает. Красная кнопка, и память за прошедший день стирается. Три последних вечера Хранитель хитро нажимал красную кнопку на капсуле Северины. Так, что кнопка не срабатывала. Северина просыпалась утром и все помнила.

Помнила, чем был заполнен предыдущий день. Чему ее учили, как ее зовут, в какой одежде она была, куда ее водили. Помнила лица и разговоры. Помнила, как плохо говорит сама, с трудом подбирая слова, потому что никакой практики у нее не было. И как она старалась мысленно объяснить и показать руками, чего хочет. Ее понимали. А способности передавать мысли, к счастью, не заметили.

Северина затаила дыхание, опасаясь действий Хранителя над ее капсулой. Ей показалось, что пожилой альфа чересчур долго ее разглядывает. Она чувствовала, как его взгляд скользит по векам, щекам, губам. Хранитель с кем-то ее сравнивает? А если он решит, что уже хватит Северине сознательной жизни? Если по-настоящему нажмет красную кнопку. Хранитель протянул руку к панели и Северина невольно дернулась. Потерять себя после трех полноценных дней жизни было очень страшно.

Щелкнула одна кнопка, следом вторая. Хранитель отошел к следующей капсуле. Северина не уснула. Она лежала не шевелясь, только сердце колотилось как будто она только что взбежала на высокую башню. Завтрашний день она сможет прожить человеком, а не говорящей куклой. Даже думать не хотелось, сколько времени до этого Северина была просто невменяемой однодневной букашкой.

Утром она проснулась раньше гонга. Память возвращалась, во сне Северина побывала в своем детстве. Хотя им всем, обитательницам капсул, внушали, что омег выращивают в инкубаторах. Что кроме капсулы для сна и отдыха, у них нет и не может быть дома. Но у Северины точно были родители, они водили маленькую дочку гулять в огромный сад. Отец нес ее на руках, вокруг летали яркие бабочки. Северина смеялась, когда отец подбрасывал ее вверх и ловил. А мама собирала цветы и давала Северине вдохнуть их нежный аромат.

Гонг вернул к жизни сотни сонных омег, которые гуськом потянулись в помывочный зал и затем на завтрак. Северина шла почти последней, стараясь выглядеть как все девушки, не глазеть по сторонам, не отскакивать от тугих струй воды, больно бьющих со всех сторон, не разговаривать с соседками за едой. Из столовой ручеек омег потянулся в учебные классы. Северина впервые озадачилась вопросом, для чего же их учат, если вечером стирают память?

На выходе Хранитель памяти всем раздавал карточки с именами. Северина снова получила свое имя и обрадовалась. По крайней мере, для одного служителя она не была безликой массой. На обороте карточки значились номера уроков. Северина уже знала, что двойка – это движение в пространстве, пятерка – законы, а восьмерка – ментальная защита. Все дни, когда Северина помнила себя, ей доставались эти цифры.

До обеда Северина училась танцевать, избегать прикосновений и драться. Учитель, худой как палка, внушал им, что нельзя позволять посторонним альфам, трогать себя, хватать за руки или гладить по голове против желания омеги. Надо уметь уходить из-под удара, предвидеть и защищаться. И бить так, чтобы с одного удара обидчик упал. Северина не совсем понимала, для чего ей это, но старалась изо всех сил. Не хотела разочаровать Хранителя, подарившего ей, пусть ненадолго, другую судьбу.

Ментальная защита удавалась Северине лучше всего. Может потому что она тренировалась каждый день и навыки накапливались. На уроке она смогла удержать на расстоянии метра от себя несколько учениц. Раздались громкие хлопки, в дверях класса стоял высокий, ярко одетый незнакомец. Красная переливающаяся туника и темные штаны. На голове высокая шапка, отороченная мехом. Он поманил пальцем Северину, но из-под руки гостя вынырнул Хранитель и что-то зашептал ему на ухо.

Гость ушел, а Северина испугалась. Неужели она выдала себя? И ее вернут к остальным в беспамятство? Она кусала губы и чуть не плакала. Быстро устроилась в углу класса спиной ко всем, надела обруч на голову и толстые очки. Законы это скучно, альфы главные, омеги подчиняются. Можно даже уснуть, никто не поймет, хорошо Северина разбирается в них или нет. Вместо законов на экране вдруг поплыли картинки незнакомого мест, высокие здания, странные люди садились в странные капсулы на колесах и ехали куда-то.

Замигали буквы, потом слова. Северина замерла. Почему она видит эти картинки? Надо ли сказать молодой учительнице об ошибке? Слова складывались в описания, Северина начала понимать, что говорят люди. Обсуждают новости, берут с полок еду и отдают взамен разноцветные бумажки. Скорость показа картинок все увеличивалась, Северина уже не успевала воспринимать всю информацию, но надеялась, что в ее голове все само уложится.

После ужина их сразу загнали в капсулы, не разрешив постоять на балконе и подышать воздухом, как обычно. С балкона открывался красивый вид на горы, кое-где заросшие лесом. Вчера по темному небу плыли облака, а где-то внизу лаяла собака. Впрочем, кроме Северины никто и не огорчился, что их лишили часа условной свободы. Пришлось лечь, не выказывая никаких эмоций. Северина закрыла глаза и представила, что она выходит на балкон и видит вдали горы.

Сразу с десяток молодых помощников Хранителей вбежали в зал. Защелкали кнопки, включая нужные программы в капсулах. Северина зажмурилась, запаниковала – как быстро все закончилось. Среди Хранителей не было того альфы, что подарил ей память. Еще минутка и Северина перестанет существовать. Все забудет. Почему так? За что? Щелк, щелк. Кнопки ее капсулы нажала чья-то торопливая рука. И дальше, щелк, щелк. И еще дальше.

В полнейшей тишине Северина открыла глаза. Хранители давно ушли. Омеги безмятежно спали. Она тоже должна спать. Никогда прежде Северина не покидала ночью свою капсулу, да и куда ей было идти. В учебный класс? Но сегодня Северина решительно выбралась из жесткой постели и прислушалась. Кто-то вывел ее капсулу из строя, тот пожилой Хранитель или кто-то еще. Чего они добивались? Зачем им ее память? Пока она не вспомнила ничего существенного.

Бесшумно Северина добралась до выхода и осторожно выглянула за дверь. Где-то кричали, пахло дымом. Из-за угла вывернули двое: тот незнакомец, что приметил ее сегодня на уроке, тащил за собой окровавленного Хранителя. Тащил грубо, громко ругаясь. «За мной, – обреченно подумала Северина. – Нет спасения». Юркнула назад, прижалась к стене. Что делать? Взгляд зацепился за пару низких столиков, на которые по вечерам омеги складывали карточки с именами.

Северина выдвинула один столик в проход, а другой занесла над головой. Она решила бороться за свою свободу. С грохотом распахнулась дверь и злой господин, налетев сразу же на преграду, рухнул плашмя, выпустив Хранителя. Северина ударила его сверху по голове. И отскочила, онемев от своего поступка. Нельзя нападать на альф. Ее сейчас отвезут в тюрьму. И отнимут память.

– Молодец, девочка, – Хранитель подтолкнул Северину к выходу. – Поторопись.

– Куда?

– Я спрячу тебя. Никто не найдет.

Северина не понимала, почему этот Хранитель захотел спрятать ее, куда он ее тащит. Но привыкшая к послушанию, она не стала протестовать. Хранитель отнесся к ней по-доброму, а тот, второй альфа, был злым. Он бы не пощадил Северину, особенно после того, как она напала на него. Никто не примет к сведению того, омега защищала свою память и жизнь. Пусть плохо, но Северина учила законы. Знала про императорский указ, лишивший омег всех прав.

Они с Хранителем бежали длинными гулкими коридорами, поднимались по винтовым лестницам вверх, снова бежали и поднимались, пока не оказались на крыше. Внизу полыхал пожар, Северина слышала крики и звон оружия. Шла ожесточенная битва, но кто и с кем дрался, ей было непонятно. Хранитель достал из кармана крак, светящийся шарик размером с кулак, и швырнул на пол. Крак покатился, подпрыгивая, по крыше. Там, где он остановился, открылся люк.

– Быстрей, быстрей, прыгай вниз и сгруппируйся, – поторопил Хранитель. Северина прыгнула, присела, места едва хватило ей одной. – Подай мне крак, Сева.

– Ты? – Северина подняла глаза на своего спасителя. – Со мной?

– Девочка моя, я нужен здесь. Пока нужен.

– Тебя убьют.

– Нет. Меня не убьют. Я знаю много полезного для императора. А твоя задача выжить. У тебя получится, я верю в тебя.

– Мои…

– Твоих родителей нет в живых. Когда мы победим, я верну тебя домой, – Хранитель разломил в ладонях крак, достал треугольную сережку, примерился и защелкнул ее на ухе Северины. – Завтра я тебя верну. Или позже. Жди мой зов. Не бойся.

– Жду.

Люк над головой закрылся и Северина оказалась в полной темноте. Тишина давила на уши, но пугаться Северина не стала. После ее ожиданий оказаться в тюрьме, любой выход был хорош. Наверно, хранитель всего-навсего отправил ее в другой дом, потому что она сирота и некому за нее заступиться. Северина вспомнила капсулы на колесах и людей в странной одежде. Где-то вдалеке прозвучал хлопок и Северина упала на мягкую подстилку.

Глава первая

Толян завидовал отцу. Стыдился признаться, а завидовал. Не потому, что тот был моложавым, нравился женщинам и сумел поднять несколько бизнесов. А еще насадил целую рощу деревьев вокруг громадного дома и родил его, Толяна. Зависть сосредоточилась на важном – у отца был настоящий друг. Который на всю жизнь, в огонь и воду, если что. А у Толяна вместо друзей – приятели. Потусить, выпить вместе, вспомнить службу в армии, обсудить девчонок или футбол.

Прямо с утра мысль о друзьях не давала покоя. Зудела и зудела. Толян остро чувствовал свою неполноценность. Никто не нуждался в его внимании, верности и заботе в сердечном значении этого слова. Девушки хотели от него денег и замуж, отец – послушания и помощи в бизнесе, мать пыталась пристроить младших дочерей под его опеку. Но все они легко могли обойтись и без Толяна. С ним просто удобнее. И Толян никак не мог сообразить, в какой момент все переворачивается с ног на голову?

Он не шел против своих желаний, совершал разумные поступки, не позволял тупо использовать себя, различал свои и чужие цели, но постоянно обнаруживал, что опять влез в ненужные отношения и тягостные обязательства. Как Толян радовался, когда после института и года в армии, ему нашлось достойное место в бизнесе отца. Правая рука, первый заместитель. Радовался, пока не понял, что он всего лишь дорого оплачиваемый мальчик на побегушках.

Сегодня абсолютно все виделось в черном цвете. Звезды, что ли, встали с хромой ноги. Толян ехал инспектировать то, что все в офисе считали бесполезным активом, ехал и психовал. Фитнес зал достался им в нагрузку к основному зданию гостиницы, они не стали его закрывать. Гостиница успешно развивалась, а зал едва сводил концы с концами. С ним надо было что-то решать. Но перед этим они с отцом поругались. Отец зашел предупредить, что уедет в отпуск. И началось. Сразу даже не скажешь, чего они не поделили.

Делить вообще было глупо, Толяну фактически ничего не принадлежало. Формально на него оформлены, конечно, несколько бизнесов, но это так, ерунда. Отец платил Толяну высокую зарплату, давал крышу над головой, а за это всего лишь просил выполнять его просьбы. Да и просьбы-то пустяковые – через неделю встретить сводных сестер и присмотреть за ними, пока отец будет рыбачить с другом на Сахалине. Три-четыре раза в год отец посылал всех подальше и уезжал. То в один конец страны, то в другой. Толян завелся с пол-оборота. Триггернуло его на отцовскую дружескую поездку. И на то, что мать попросила через отца об услуге, а не напрямую.

Попросила бы его самого, Толян ведь хороший, отзывчивый сын. С удовольствием бы помог, хотя сестры доставали его своими капризами. А так получилось, что без команды отца он сухарь и положиться на него нельзя. Орали они с отцом друг на друга минут пять как два придурка. Все припомнили: глупые обиды, несдержанные обещания, забытые дела. Толян взъелся на молодую жену отца, силиконовую Барби. Отец проехался по самому больному – если нет друга, да хотя бы верной подруги, ты никто. Можно подумать, отцовская жена тянула на верную подругу.

Выскочив из кабинета и громко хлопнув дверью, Толян еще минут пять высказывал отцу свои претензии в воздух. В фитнес зал зато приехал относительно спокойным. Его встретила управляющая, спортивного вида женщина средних лет, показала залы и оборудование, познакомила с сотрудниками. Смотрелось все неплохо, тренажеры, столы для пинг-понга, два бассейна, раздевалки, душевые, сауны. Почему ж не было прибыли?

– Ремонта, в общем, не требуется, – подтвердила управляющая. – По мелочи мы сами чиним.

– В чем тогда дело?

– Конкуренты. В округе еще три зала. Они про нас постоянно дурные слухи распускают.

– Какие, например?

– Ну, что у нас вещи в раздевалках пропадают. Хотя ни одной жалобы от клиентов не было. Тренеры не профессиональные. Тоже вранье.

– Вы мне напишите подробно, в чем видите проблемы. И какие решения предлагаете. Если зал за пару месяцев не поднимется, мы его закроем.

– Напишу, – кивнула управляющая, явно расстроенная словами Толяна. – Мы соревнования можем проводить, по боксу, по борьбе. По спортивным танцам. Все модные течения у нас представлены. И помещения у нас позволяют.

– Прекрасно. Я сам тут пройдусь еще разок.

Мнение персонала всегда стоило проверять. Толян по второму кругу прошелся по всем залам. Народу не густо. Стоит ли развивать это заведение? Однозначного ответа не возникло. Слухи можно перебить, дать рекламу, найти новых сотрудников. Но этого мало. Энергия места так себе. Если Толян после первого визита ни разу не пришел в собственное заведение потренироваться, хотя оставил форму, не позвал приятелей, никому не похвастал, то… Громкий хлопок за спиной заставил вздрогнуть и обернуться.

В углу зала ровной стопкой лежали маты. На матах кто-то сидел, сгруппировавшись как для низкого старта. Толян подошел ближе, недоумевая, кому и зачем вздумалось его пугать. Молодой парень. Хотя нет, девчонка. С белыми короткими волосами. В черной майке и непонятно-бурого цвета штанах. Босиком. Что она делает на матах? Как будто упала откуда-то сверху. Толян даже поднял голову, взглянул на потолок.

– Я вам не помешал? Побуду здесь? – Толян удивился своим словам, с каких ершей он спрашивает разрешения побыть в зале этого заведения? Комплекс принадлежит его отцу, и всему здесь Толян практически хозяин. Девчонка не ответила, смотрела внимательно и как-то беззащитно.

– Я тут был полчаса назад и тебя не видел. Ты кто?

– Яаа, – девчонка тянула букву.

– Яна? – Толян помог, наверно, заикается бедолага.

– Да, – облегченно кивнула блондинка.

– А я Толян. Все меня так зовут, – пояснил как маленькой, ткнув себя пальцем в грудь, потому что девчонка продолжала смотреть недоверчиво и позу не меняла. – Анатолий. По паспорту.

– Ана-толь? – переспросила Яна, умудрившись почти проглотить первый слог, а на втором сделала сильное ударение. Как клюнула. Получилось “Толь”.

– Ну. Толян. Можно Толь. А ты что на матах делаешь? – Толян встал рядом, рука сама потянулась потрогать необычные, белоснежные с пепельным отливом волосы, но незнакомка неуловимо сдвинулась и рука прошла мимо ее головы. – Ты сотрудница? Работаешь здесь? Как тебя зовут полностью?

– Север… рина.

– Севрина? Яна Севрина? – Толян поменял ударение на первый слог, а девчонка пожала плечами и, наконец, села, свесив ноги. Легко спрыгнула на пол и огляделась. Как будто впервые видела зал. Странный какой-то персонаж. Толян пошел к выходу и приглашающе махнул рукой. – Пойдем, выведу тебя к раздевалкам. Яна, не тормози.

Чуть помедлив, Северина пошла следом. Она плохо соображала после перехода, голова гудела. Куда ее отправил Хранитель? Как ей выжить здесь, в чужом мире? Этот альфа Толь назвал ее Яной. Наверно, покажет, где капсулы. Северина боязливо покосилась в сторону душевых, к счастью, Толь прошел мимо. Привел в зал с ящиками, опять махнул рукой.

– Где твои вещи? Не помнишь? Здесь были? – Толян проследил за растерянным взглядом Яны. – Точно этот шкафчик?

– Да, – Северина стояла столбом, мысленно умоляя помочь ей. Что конкретно просить, она не понимала. Сначала надо привыкнуть к новому имени. Это ведь легко. Дома ей каждый день могли менять имя.

Толян вздохнул, похоже, слухи о воровстве из раздевалок вовсе не слухи? Какие тут замки? Если ворует персонал, то любые замки ставь, не поможет. Эта Яна, кажется, поверить не в силах, что осталась без вещей. Вон как ошарашена. Толян достал из своего шкафчика толстовку и кроссовки, протянул Яне.

– Надевай. Потом отдашь. Не идти же босиком. Летом, конечно, не замерзнешь, но все равно. Ты далеко живешь? Я на машине, могу тебя подбросить, – Толян тряхнул головой, он себя не узнавал, болтал как заведенный. С какой стати он так беспокоится об этой тихой девчонке? Если ей хватило ума прийти спортом позаниматься, то и домой дорогу найдет. А Толяну надо возвращаться на работу.

– Толь, – Яна изумленно смотрела на кроссовки.

– Ну, ты даешь. Шнурки завязать не можешь. С Луны свалилась? Давай ногу, суй сюда.

Толян опустился на колено, помог Яне обуться, завязал шнурки. Взглянул в лицо. Белые волосы пышной волной назад, а брови черные. Глазищи красивые, смотрит так, что до дна души достает. Породистая, чертяка. В ухе серьга. Необычная, треугольником. – Что ж ты? Прическу как у Пресли начесала и все, героиня спортзала?

– Толь.

– Ладно, не обижайся. Я не со зла. Хватит рассиживаться, пошли, – на стоянке Яна опять зависла. Толян подтолкнул ее к своему джипу, открыл дверь, затолкал внутрь, сел за руль. – Говори, куда ехать.

– Да.

– Что да? Е-мое, ты кончай придуриваться. Я тебя в полицию сейчас отвезу, пусть они разбираются, кто ты и откуда, – Толян покосился на застывшую Яну. Реветь, что ли, собралась? – Не смотри ты так на меня. Не отвезу в полицию, не бойся. А знаешь что? Идея крутая возникла. Поехали ко мне. Я тебя отцу предъявлю как верную подругу. Он всех моих приятелей и приятельниц знает, а тебя нет. Сыграешь подругу мою? Закадычную подругу. Никаких шур-мур. Ну, будто мы в армии вместе служили в спецвойсках, там девки были тоже. После армии потерялись, я раньше демобилизовался. А сейчас ты меня нашла. Согласна?

– Да.

– Молоток, Яна! С меня причитается.

Глава вторая

– Здесь будем жить. Сейчас все покажу, – Толян лихо зарулил во двор отцовского особняка. Вытянул молчаливую Яну из машины, махнул рукой на дом. – Ты не робей, Яна, мой отец трусливых не любит. Я тебя прикрою, конечно, но ты отпор тоже давай. Ты же спецназовка. Сериал потом посмотришь, какие они. Иди за мной.

– Кто это, Анатолий Сергеевич? – во двор вышла Катя, повариха и домомучительница.