Сломанные вещи. Часть 1 из 4
Марина Орлова
Привет, меня зовут Лета, и я неудачница. За 23 года не достигла особых высот, просто плыву по течению. Мечтаю о любви, но не верю, что заслуживаю её. И ещё постоянно вляпываюсь в проблемы.Например, два года назад поехала в горы кататься на лыжах, а попала в эпицентр военного ЧП. Чудом выжила. «Чудо» выглядело как незнакомец, который донёс меня до больницы и исчез.Я не знаю, кто он, о нём нигде нет информации, только объявление о розыске экспериментального андроида до сих пор висит на армейском сайте.И да, я понимаю, что искать его по всему городу – наивно. Помогать – опасно. Влюбиться – глупо до предела. Что ж, вызов принят!
Марина Орлова
Сломанные вещи. Часть 1 из 4
ЧАСТЬ 1. ВНУТРЬ
23 НОЯБРЯ. ВСТРЕЧА
1.
Таксист резко тормозит – меня дёргает вперёд, ремень безопасности впивается в грудь – и выруливает к правой обочине. Каким-то образом разглядел свободное место в этой толчее.
Останавливаемся, и я недоуменно выглядываю в боковое окно: справа от машины чёрный силуэт дома уходит ввысь, однако это не современная высотка – всего-навсего шесть этажей. Старый микрорайон? Некоторые окна приглушённо светятся, большинство тёмные. В час ночи работяги Промышленного района, наверное, спят.
– Уже приехали?
– Облава.
Водитель, массивный мужчина с лысой головой, поблёскивающей в уличных огнях, по-речному тянет все «а», особенно безударную, так что получается лениво-развязное: «аблаваа».
В ответ на это слово сердце, и так висевшее на ниточке, окончательно ухает в живот, но я не показываю вида – деловито тяну шею, выглядывая сквозь лобовое стекло. И правда, отдалённые красно-синие всполохи выделяют перекрывшие дорогу полицейские машины. Пропускают только местных. А я опоздала.
Глубоко вдыхаю. Нет, я хотя бы попытаюсь.
– Мне очень нужно попасть внутрь. Действительно нужно.
Какой жалкий писк…
– Энто ясно, – таксист равнодушно кривится и протягивает ладонь. – Сорок крон.
Сгребаю монеты в кармане куртки, отдаю ему. В горле комом горчит разочарование. Вот и обломался мой план – в самом начале. Как обычно. Чёртова неудачница.
Мужчина окидывает деньги быстрым взглядом и удовлетворённо кивает.
– Которая улица нужна?
– Роторный проулок, двадцать пять.
Водитель наклоняется мимо меня, утыкает пальцы в боковое стекло.
– Вишь, нора?
Я снова оглядываю тёмный дом, но не понимаю, что конкретно он имеет в виду. «Нора» – это ведь квартира, что-то вроде «жилище». Мужчина хмыкает при виде моего растерянного лица.
– Ну энта… подворотня. Ясно? Шуруй тудой и нашую. Темновато, но мимо шавок – самое то. С той стороны выдешь на Насыпную, там – к парку. Круглый парк, увишь. Топай напрямки сквозь него и так дальше. Упрёшься прям в Ротарный.
Речное произношение настолько мягкое, с этими их тягучими «а» и глухими согласными, что маршрут воспринимается как описание прогулки по солнечному курорту – от «паатваротня» и до «ротаарный». Милое приключение, совершенно ничего опасного.
Ну да, теперь-то я заметила чёрный провал подворотни. Выглядит пугающе.
Голос-в-голове рассудительно говорит: Лета, ты идиотка? Серьёзно думаешь о том, чтобы пойти туда? Бродить ночью по Прому, без навигатора? Это безумие.
Да, я не взяла электронный браслет, сегодня лишнее отслеживание ни к чему. Зато взяла бумажную карту – бессознательно прикладываю ладонь к животу, чтобы убедиться, что она на месте. А главное, я очень хочу добраться до цели. Уже почти не верю в результат, но после пары лет поисков трудно бросить и признаться себе, что всё это было зря.
Так что я торопливо повторяю маршрут:
– Зайти туда, держаться левой стороны. Насыпная, идти в сторону парка и по прямой до Роторного. Так? – И, заговорщицки понизив голос, добавляю: – Буду должна.
Услышав речную формулу благодарности, таксист добродушно ухмыляется.
– Эх, я как шкет был, мы каждый энтот угол шнали, от шавок тока так бегали… Нынче уж не тот, старость, – он вздыхает. – Бывай, дамочка. Лёгкой дороги.
Накидываю капюшон толстовки, чтобы скрыть волосы, светлые ночью слишком заметны. Заглядываю в зеркало заднего вида: хорошо бы и чёлку убрать за ухо, однако она, хоть и сильна отросла с последней стрижки, упорно падает на лоб. Чёрт с ней, некогда возиться!
Открывая дверь автомобиля, рассчитываешь наконец-то вдохнуть свежий, приятно бодрящий ноябрьский воздух – и где-нибудь на севере Бергена так бы оно и было, – однако здесь в нос сразу бьёт едкой химической вонью реки. Как будто в Лагене вместо воды течёт нашатырь. Впрочем, этот запах тоже замечательно бодрит.
С неба сыплется влажная морось, ну здорово, теперь чёлка ещё и намокнет. Дёрнув капюшон поглубже ещё раз – движение скорее нервное, толку от него ноль, – я пригибаюсь и тороплюсь к подворотне. Вряд ли полицейские заметят меня за всеми этими машинами, но откровенно нарываться не стоит.
«Нора» воняет как общественный сортир. Нотка человеческого присутствия, вплетающаяся в ароматы речной химии, портовых труб и заводских механизмов. Узнаваемый букет Района – в темноте подворотни, где я нащупываю каждый шаг. Сердце колотится от страха. Да, за последние годы я выяснила, что Пром – не настолько кошмарное место, как это представлялось богатеньким школьницам из Особняков, но расслабляться нельзя, оно всё-таки достаточно опасное для одинокой девушки. И я никогда раньше не была здесь ночью.
Вот и внутренний двор: без единого фонаря, слабо освещённый рассеянным оранжевым светом, который отражают низко висящие тучи. На радостях я ускоряю шаг – и тут же шлёпаю ботинком в лужу. Чёрт! Но вроде бы повезло не промочить.
В сочетании с окружающим запахом оседающие на коже мельчайшие капельки влаги кажутся кислотой, и я нервно вытираю нос. Всё нормально, это всего лишь дождь. Когда вернусь домой, приму душ, и всё будет в порядке.
Итак, стрёмная подворотня была только началом пути. Теперь передо мной расстилается тёмный двор. О том, что будет дальше, лучше не думать.
Но если уж я не хочу о чём-то думать – значит, придётся, потому что Голос-в-голове с энтузиазмом мурлычет: Смотри, какая темень! Прекрасное место, чтобы встретить пьяную компанию – схватят тебя, и никто даже не заметит. Ты ведь в одиночку никогда не заходила настолько глубоко в Район – по сути, тут от Прома осталась пара-другая крупных улиц, а дальше начинается Порт. Может, даже нарвёшься на парней с Набережной? С твоим-то везением. А их – очень – заинтересует твой золотой чип. Дэн ведь говорил: быть осторожной и никогда, ни за что не шляться по Району после комендантского часа. Но нет, ты ведь умнее лоцмана, верно? Знаешь лучше всех! Умная-разумная Лета! Как думаешь, что местные делают с богатыми дурами, которые бродят по таким вот тёмным дворам? Распотрошат тебя, как цыплёнка. Это в лучшем случае.
Я шепчу: Заткнись… Заткнись! Я не буду тебя слушать.
Но Голос только добавляет в тон спокойной уверенности: Заблудишься без навигатора. Не успеешь, облава уже началась. Пойти сюда – самая тупая из твоих тупых идей, и в итоге ты окажешься в заброшенном подвале, привязанная к трубе. Знаешь, что они с тобой сделают? О, у меня есть много интересных картинок на эту тему, давай покажу.
Слава богам, что у меня есть электрошокер. Купила четыре года назад, после одного неприятного случая. Не будем уточнять. Всего лишь прошлое. Об этом нельзя думать.
Модель взяла самую мощную, десять ватт. В законе скромно указано: «значение допустимое, однако не рекомендуемое для применения». Патрульные пару раз останавливали меня с этой штукой: кривились, но молчали – раз им разрешено такими пользоваться, значит, мне тоже. Всё в рамках закона, да и какой полицейский захочет цепляться к госпоже Александэр, дочке главного городского судьи?
Я запускаю руку под полу расстёгнутой куртки, нащупываю под мышкой шокер. Ощущение успокаивает.
Голос-в-голове ехидно хмыкает: Главное, кобура такая классная! Полицейская модель! Ничего, что ты стрелять не умеешь, крутая кобура тебя спасёт!
Ну да, я стреляла из этого шокера только два раза в жизни, в магазине перед покупкой. Но это было очень просто. Элементарно. Наводишь и нажимаешь на спуск. Я должна справиться. Может, вытащить его сейчас? С другой стороны, это обычный двор, обычная улица, и я буду выглядеть отменной дурой, бродя с пистолетом на изготовку, словно в каком-нибудь боевике. Нет, достану, если появится явная угроза.
Широко распахнув глаза – видимости это не прибавляет, – я пробираюсь, как и сказал таксист, вдоль левого дома. Тишина, только шорохи тут и там.
Неожиданно совсем рядом хриплый женский голос зычно выкрикивает: «Хаакон!» – и моё сердце останавливается на несколько долгих мгновений. Хорошо, что не достала шокер, а то от страха точно бы нажала на спуск и зря израсходовала картридж.
Выдохнув, озираюсь и впереди замечаю чёрный силуэт в распахнутом окне первого этажа – он шевелится, шурша чем-то бумажным, и снова издаёт протяжное: «Хаакон! Ты хде?»
Так, Лета, соберись. Это обычные местные жители, у них свои дела. Твоя задача – выбраться на улицу и найти парк. Думай только о цели.
Голос-в-голове опасливо шепчет: А вдруг она сумасшедшая? Что, если она схватит тебя и потащит в своё окно?
Я торопливо прохожу мимо женщины, однако она не шевелится и даже молчит. Слава богам.
А вот и ещё одна чёрная подворотня, это должен быть выход на Насыпную.
Осторожно выглядываю на улицу: справа она упирается в тупик, налево… Чёрт! Да, это небольшой округлый парк в окружении домов – должно быть, тот самый, – но по нему уже скачут лучи полицейских фонарей. Я слышала, что с подобных мест и начинают внеплановую проверку, здесь всегда найдётся добыча: бездомные, наркоманы или парочки, решившие предаться продажной любви на мокрой скамейке.
На переднем плане полицейский лениво бьёт ногами человека, скорчившегося на земле. Кажется, что яркий свет фонаря вокруг них – театральный софит, словно это какой-то эксцентричный спектакль. На заднем плане лучи дёргаются, выхватывая из темноты сыплющуюся с неба морось, уродливо изогнутые ветки и силуэты людей. Низкое, угрожающее рычание ищеек даже здесь слышно.
А мне нужно «топать напрямки», то есть найти продолжение Насыпной по ту сторону парка. К круглой площади, посередине которой возвышаются деревья, радиально сходится пять или даже шесть выходов улиц. И что делать?
Собственно, варианта два. Или я сдаюсь, выхожу к полицейским, показываю золотой чип и прошу вызвать мне такси до дома. Или быстро обхожу парк по широкой дуге, надеясь, что они увлечены своей добычей.
Ладно, рискну. Если поймают – будет стыдно, но бить дочку городского судьи не будут. Максимум, излишне рьяная ищейка цапнет за жопу. Переживу.
Натягиваю капюшон глубже и прячу руки в карманы. Нужно держаться в тени домов. Главное, дышать спокойно и не смотреть в сторону парка: даже люди чувствуют взгляд, а уж собаки – тем более. Я просто иду себе мимо… И это рычание, от которого сердце падает в пятки, совершенно ко мне не относится…
Я четыре года живу в Новом Городе, многое мне нравится, но вот ищейки… В Золотом районе мне бы и в страшном сне не привиделось, что полицейские могут ходить по улицам в сопровождении таких страшенных волкодавов. Ведь в Особняках полицейские носят красивую белую униформу, перчатки, и если с ними поздороваться – так по-доброму улыбаются в ответ. В детстве я совершенно буквально понимала их прозвище – «ангелы» – и была уверена, что эти сильные, честные, справедливые люди в самом деле спустились с небес, чтобы оберегать нас.
А в Городе и в Районе полицейские, оказывается, совсем другие: в чёрном, взгляд цепкий, никаких тебе улыбок. В Городе они ещё, бывает, ходят с роботами. Тоже стрёмные штуки. Не знаешь, что и хуже: то ли эти чёрные дылды без лиц, то ли волкодавы с острыми зубами.
Но всё равно, городская разновидность ищеек хотя бы внешне терпимая, обычные крупные собаки. На их фоне районные выглядят совершенными уродами: криволапые, мощные, чтобы носить броню, и плешивые по той же причине. В Районе ищеек много, и я всякий раз напрягаюсь, когда такое вот лязгающее чудище идёт мне навстречу. Может, речные потому и прозвали полицейских «шавками» – из-за того, что они часто ходят с собаками.
Слава милостивым богам, улочки с этой стороны парка тоже полутёмные – в Районе экономят на освещении. Но которая мне нужна? Какая из них находится напротив той, откуда я пришла? Эта? Или следующая? Я замираю в раздумьях, кошусь на парк, прикидывая правильное направление, и вдруг замечаю, что на его невысоком каменном ограждении стоит ищейка – освещённая фонарём, как очередным софитом, – и смотрит в мою сторону. Прямо. На. Меня.
Такое ощущение, что из моего тела мгновенно исчезают все внутренности. И мысли. Я такая пустая и лёгкая, что вот-вот оторвусь от земли.
Собака смотрит. Огромная. Свет резко обрисовывает сочленения влажной чёрной брони, плешивые пятна на носу и красный глаз камеры на шлеме – повыше её собственных.
Всё это настолько не похоже на мою обычную жизнь, что кажется нереальным, – а потому и не страшно. Может, показать ей чип? Ищеек учат не бросаться на золотых, но не знаю, сработает ли это в подобной ситуации.
В пустой голове всплывает мысль: плевать на собаку, вот если меня заметят полицейские – точно выпрут из района проверки.
Пока что она молчит. А я ведь уже добралась до улицы – надеюсь, нужной. Шанс есть. Конечно, убегать от собаки – вариант абсолютно шибанутый, но… Ищейки ведь должны ловить преступников, а не убивать их, верно? Даже если догонит – ну, повалит на землю, порычит в лицо… Страшно, но не смертельно.
Я разворачиваюсь – кажется, что слишком медленно, – и бросаюсь вглубь улицы, уходящей прочь от парка. Под ногами шлёпают лужи. Влажный воздух густеет настолько, что приходится хватать его ртом. Спортсменка из меня никудышная.
За спиной громыхает броня – всё ближе. Сразу слышно, что тяжеленная. Повезло мне, что на облаву ищейку нарядили в полный комплект, иначе у меня не было бы шансов. Вдвойне повезло, что она молчит.
Фонарь – пятно грязно-оранжевого света. А дальше, слева – подворотня. Мой единственный шанс.
Рёбра жмёт мышечным спазмом, лёгкие отказываются усваивать рваные глотки воздуха, а в боку колет тяжестью. Держись, организм! Ещё немного…
На бегу дёргаю шокер из кобуры – хоть бы не зацепился, пожалуйста… Есть!
Осталось самое трудное. Влететь в тёмную глубину подворотни. Затормозить. Развернуться лицом к приближающемуся лязгу. Все инстинкты требуют бежать, прятаться, сжаться в комок и закрыть голову руками, это же огромная бронированная псина с острыми зубами, блядь, как же мне страшно…
Нужно поднять пистолет. Всё это нереально, просто не может быть реальным, такого вообще не бывает!
Руки трясутся. Я промахнусь, я точно промахнусь, лучше убейте меня сразу…
Массивная фигура возникает на фоне светлой улицы – собаку по инерции тянет дальше, она проезжает на лапах, стараясь затормозить…
Делает рывок ко мне, вглубь подворотни, в темноту…
Очень просто. Навести. Нажать.
Резкий звук электрического разряда.
