Влада Валановна Харебова "Несобаки у синих гор"

Несобаки у синих гор
Влада Валановна Харебова

Лирическая повесть Young Adult о странной ситуации, в которой оказалась студентка университета в 1992 году, когда вся страна переживала социально-экономический кризис, а народ – перелом сознания.

Влада Харебова

Несобаки у синих гор

26.03.1992

Диана закатила скандал: Мурат вчера сорвался на чью-то свадьбу и случайно увез с собой ключи от будки. А Месропа как раз вызвали к инспектору, и он не мог прийти на выручку… А Диана была без ключей.

И вот сегодня она стояла спиной к левой витрине, шлепала узкой ладонью по Книге учета, и лучи солнца падали на ее полированное каре с трех сторон – голова, объятая пламенем цвета махагон. Мурат навалился боком на правый прилавок в позе кавалера из жанровой сценки галантного века. А я сидела у стены на табуретке и в профиль рассматривала Дианин глаз: прозрачное лесное озеро, в котором затонул танк.

Мурат посмеивался:

– Дианочка, ты так орешь, как будто я тебя саму похитил, а не ключи забрал.

А я думала:

– Вот бы мне научиться так орать, как Дианка. И вот бы мне так же спокойно реагировать на чьи-то вопли, как Мурат. Где всему этому учат?

27.03.92

Сложилась традиция: каждую пятницу прибегает кто-нибудь из собратьев по цеху и сообщает, что в ночь на субботу будут громить будки: готовьтесь, мол, выставьте охрану. И каждый раз так пафосно – просто итальянское кино! В реальности последний погром состоялся еще в декабре, когда наша будка вообще-то была первой и единственной в микрорайоне, и да, ее сожгли – просто потому что не привыкли. А сейчас-то их уже четыре: две на остановке Генерала Доватора (по одной на каждой стороне улицы) и две на следующей – Красный Октябрь. Мы уже примелькались. А страх погромов все бродит по району, как призрак коммунизма. Вот и сегодня к вечеру в окошко выдачи просунулся фирменный комплект «кепка-усы-нос»:

– Ребята с качалки шепнули, что ночью громилы приедут, это уже точняк. Мурат где? Скажи ему: пусть с братанами подежурит. Мы тоже у своей точки будем – кричите, если чё.

И Тимур-Мексиканец – как пишут в детективах – поднял воротник и смешался с толпой. Мы с Кариной сидели молча, глядя на проезжающие в сумерках машины. Зато следующий гонец – «борода- нос- лысина» – заставил нас встрепенуться.

–Там, короче, к Хадарцевым сваты приехали: десять человек и огромный торт – прямо как колесо КАМАЗа, клянусь! Мурик за вами послал. Я тоже туда иду, пока!

Мы в два лица ринулись за ним из бойницы.

– Стой, Гоша, невесту видел? – Карина даже высунула руку и схватила его за крапчатый галстук, точно линчеватель.

– Я те говорю – сваты! Причём тут невеста, они же только собираются к ней, то есть за ней, ну то есть… ну, вы поняли! Хотя… – Георгий перешел на шепот, и его борода легла на подоконник – я ее миллион раз видел вообще-то, она в моем подъезде живет.

– Да ты что! И ты молчал!

Невесту Павла, старшего брата Мурика, нам ни разу не удалось повидать – ее прятали, как Златовласку!  Мы только разведали, что ей 27 лет! В таком возрасте нормальные люди уже троих детей нянчат, а она все еще не замужем! К тому же Павлу всего 25. Хадарцевы – уважаемая семья, непонятно, почему они так торопятся женить сына, да еще такой мезальянс. Мы уже месяц приставали к Мурику, чтобы он подробно описал внешность Златовласки, но тот был до обидного лаконичен:

– Нормальная женщина, руки, ноги, голова…

– Хоть скажи, брюнетка или блондинка?

– Да не помню я, мне как-то без разницы.

– Ну, все-таки твой родной брат женится. Вдруг он умрет – тогда как настоящий осетин ты должен будешь взять ее в жены*.

– Надеюсь, Павлуха подумал об этом, учел мои вкусы.

Наконец Павел шлет сватов к своей старушке. А Гоша, оказывается, с детства живет с ней в одном подъезде! И мы стали звать его в будку, мечтая, что он расскажет нам, что там за руки, ноги и голова. Но к нам подвалил какой-то покупатель сигарет, Гоша воспользовался паузой, вырвал у Карины свой галстук и сбежал.

Мы впихнули покупателю его сигареты, закрыли окно и стали быстро кидать в сумки барахло, чтобы рвануть к Хадарцевым, как только Месроп приедет и заберет товары. Но Месроп не спешил, и, пока мы его ждали, кормление сватов уже закончилось, гости ушли. У Хадарцевых ликвидировали последствия: мыли посуду, задвигали на место мебель, думали, куда девать оставшиеся продукты… Обрадовались, что пришли мы с Кариной:

– Вот кто салаты заберет! И мясо с картошкой!

– Мы что – похожи на сироток, постучавшихся за хлебушком? – обиделась Карина, но Хадарцевы так перенервничали, что не поняли иронии, просто вручили сумки в обе руки, нагрузили как ослицу. Ну, и меня, конечно.

Обожравшийся Мурат пошел нас провожать. Район в десять вечера был отчего-то совершенно пуст. Никто не сидел на корточках у доски объявлений, не орал нам вслед: «Каринка, брат, как там бизнес?» Словно сватовство Павла нанесло душевную травму местным жителям, и они ушли в запой по своим квартирам.

29.03.92

Вчера мы направились было к Мурату доедать колесо КАМАЗа (тетя Зарема звонила, умоляла спасти). Но возле их подъезда Мурат вышел нам навстречу с тазиком: сложил в него остатки торта. Он сообщил, что мы едем догуливать сватовство к Виталику.

– Подальше от родителей, – прибавил он потихоньку. – У них сегодня очередной хипиш по поводу свадьбы, всякие соседки придут, не могу я больше.

А по дороге у него сломалась машина. Нам пришлось выйти на длинной пустой трассе напротив деревянного щита с вечной надписью «Трезвы грушики недорага» и плестись обратно пешком. Тазик с разрубленным колесом остался в муриковой Волге.

А дома меня ждала полная ванна стирки. А у меня только-только зажили мозоли на костяшках пальцев – после прошлой. Мама уже начала стирать и очень обрадовалась моему появлению раньше срока. Стирали вместе. Она рассказывала мне о своем ученике из внутренней Грузии, который никак не мог произнести звук Ы.

– У него такая работа, что мне, признаюсь, неловко его учить: он что-то вроде вышибалы – выселяет арендаторов-неплательщиков из квартир. Наемник. Внешне очень милый парнишка лет тридцати, улыбчивый, но как начнет рассказывать о своей, так сказать, работе, у меня сердце замирает. Спрашивает, например: как правильно говорить – «викинуть человека из квартиры» или «вишвирнуть человека из квартиры»? Я ему говорю: «Правильно будет выселить из квартиры». Он повторяет: «Виселить». Я говорю: «Виселить» – это неадекватная мера. Надо четко произносить звук Ы – вЫселить». И тут он наконец его произнес, причем так жутко: вытянул шею, опустил голову – и исподлобья: «ВЫЫселить!»  Похоже на металлическую отрыжку крокодила. Я прямо сразу представила его на рабочем месте, а раньше никак не могла.

3.04.92

У всех весеннее обострение. Захожу на лекцию – а в меня, как из брандспойта, вопли Алана Тимуровича. Обычно он такой бархатный, вечереющий, обводит нас своими черными глазами, а девочки млеют – не лекции, а коллективный транс. И вдруг:

– Если вы опаздываете на занятия, лучше вообще не приходите! Что это – университет или слет ночных бабочек?

Я выпала обратно в коридор и захлопнула дверь. Потом оглядела себя: что во мне такого уж ночного? Заношенные джинсы? Кеды с узловатыми шнурками?.. Не стала больше нарываться на комплименты, поехала домой, а в автобусе постоянно видела перед собой его лицо: утратившее благородную бледность и какое-то порванное. Стала думать, сколько же ему лет: раньше казалось, не больше 25, но, возможно, все 30.

После обеда пришла в будку, пожаловалась Карине…

– Да, нелегко в деревне летом, – без эмоций отозвалась она, – пристает говно к штиблетам. Выйдешь в поле, сядешь срать – далеко тебя видать…

– Ну, спасибо.

Она пыталась подкрасить брови одним из этих польских карандашей, что мы продаем, но у нее не получалось.

– Слушай, а вот как ты думаешь, зачем эти карандаши для бровей делают настолько длинными? – спрашивает она раздраженно.

– Ну, чтобы надолго хватило.

– Нет, ты посмотри: я сажусь перед зеркалом, начинаю краситься – и карандаш просто не влезает между моим глазом и зеркалом, приходится отодвигаться так далеко, что вообще не видно свое отражение! Я лично думаю, что это заговор короткоруких.

– В смысле?

– Карандаши для бровей изготовлены по проекту короткорукой девушки. Она не может своей короткой рукой достать до бровей, вот и придумала удлиненный карандаш.

Внезапно нагрянули Мурик, Мексиканец и Виталик. Начался бардак: Виталик наступил мне на юбку, испачкал ее каким-то коричневым мазутом (надеюсь), я наорала на него, стала чиститься носовым платком, а Тимур подставил мне свою ногу: мол, почисть заодно, я и на него наорала да еще швырнула грязным платком. Тогда он взял его: ладно, я сам почищу, – задрал штанину и начал тереть себе ляжку.

– Вай! – ужаснулась Карина. – Тебе пора подстричь ноги, а то скоро волосы сквозь штаны прорастут.

– Покажь, покажь, – полезли Виталик с Муратом.

Тут в будку вломилось старшее поколение – мастера-сапожники Рубен и Толик – и все они стали задирать брючины и сравнивать, у кого гуще и длиннее шерсть! Карина озверела и погнала гостей вон:

–– Валите вон в парикмахерскую!

Пацаны и дядьки вымелись, оглашая округу молодецким ржанием, а их сменила Диана с участковым милиционером, который намедни приходил инспектировать нашу будку, и на досмотр были вызваны все сотрудники, даже Диана, у которой отпуск. Сегодня он явился прямо другим человеком: светился, как лампочка, и стукался о предметы, потому что глаза его были примагничены к бамперу главной подозреваемой. Они проверяли новую милицейскую рацию. В один телефон щебетала Диана, в другой – участковый. Она заставляла его занимать разные диспозиции: в магазине «Молочные продукты», на другой стороне дороги, в подъезде ближайшей девятиэтажки, даже погнала на следующую остановку возле универсама – и он ничего, пошел с удовольствием.

Вот бы мне так управлять мужчинами. По рации и без. Где этому учат?

15.04.92

Несправедливость восторжествовала: Месроп велел мыть будку, потому что скоро 1 мая. Велел всем, кто на него работает, а мыли только мы с Кариной. Мурат сидел на корточках возле будки и кормил семечками бродячую собаку.  Мне было обидно, я кричала, чтобы он взял метлу и хотя бы обмел тротуар вокруг. Но он заявил, что слишком занят добрыми делами, чистил каждую семечку и вкладывал псу в мохнатую пасть. Я устала, влезла на прилавок и прислонилась щекой к прохладному чистому стеклу. Мурат сидел на тротуаре так легко – точно воробей на ветке. Солнце трогало его губы, проникало в улыбку, просвечивало зубы, глаза и постепенно все больше обнимало его тело, вставая над углом нашего отмытого коммерческого магазина.

Потом заявились Альберт -1, Альберт- 2 и, разумеется, Виталик, и утро кончилось. Песик вернулся на панель, а пацаны купили у меня пачку сигарет и стали учить меня плохому – то есть, курить. Я честно старалась, но показала полную бездарность. Но они не теряли надежды – предложили покататься по городу с ящиком пива. Проверить мои способности еще раз. Тут мой рабочий день кончился, и я ушла, заперев будку. Эти пионервожатые ехали за мной по дворам на белой Волге Мурата, и два Альберта выли в окно: «Дыыыым сигарет с ментолом пьяный угар качает, в глаза ты смотришь другоому…»

Я рассматривала всякие панталоны, развешенные по верхним балконам, и делала вид, что мы не знакомы.

16. 04.92

Мурат уходит легко. Улыбнется, повернется – и был таков. Не думая о том, кто глядит ему вслед. Но ведь и я тоже так делаю – когда по утрам Альберт-2 встречает меня в подъезде. Киваю, проношусь мимо – а он долго стоит на крыльце, и я чувствую его взгляд, пока не заверну за угол. Таков круговорот несчастной любви в природе.

Сегодня мы решили выйти на работу раньше наших конкурентов. В 6 утра проехали мимо пустых будок на Красном Октябре и торжествующе проулюлюкали из окна. А ближайший конкурент (будка через дорогу) Георгий Чочиев стоял на своем балконе на втором этаже в семейных трусах и широко зевал.

– А Гоша зевает в трусах! – на весь район прокричала Карина, когда мы поравнялись с его домом.

От неожиданности он присел, потом схватился за челюсть. Мы радовались как дети.

Мурат закинул вещи в будку и пошел обратно в машину. Я, как всегда, отвернулась, чтобы не видеть, как легко он уезжает. Но тут он окликнул меня:

– Аннушка!

Я сделала деловое лицо, чтобы оглянуться с достоинством.

– На, забери кассету, ты у меня в машине забыла.

Я вышла к нему. Он протянул мне кассету в окно и улыбнулся – заразительно, как всегда. И рванул с места. Я поплелась обратно. Еще не встало солнце, было сумрачно, но, вроде как, утро, так что мы не включили свет в магазине. Карина сидела там внутри, ее лица и тела не было видно – только белые глаза за стеклом в аквариуме!

20.04.92

Какой-то прохожий заглянул к нам в окошко и спросил:

– Мужские слаксы есть?

А Месроп нас учил никогда не говорить «нет». Мол, скажите: «сейчас посмотрим на складе, погодите минутку» или «кажется, только что были», в крайнем случае «кончились, но завтра обязательно привезем». Но тут мы обе задумались. Я, честно говоря, покосилась на презервативы. И поймала Каринкин взгляд туда же. Одновременно мотнули головами – нет, не то: слишком уж буднично прозвучали эти слаксы.

– Кажется, только что были! – выпалила Карина.

– Сейчас посмотрим на складе! – добавила я. – Погодите минутку.