Елена Агеева "Пока падает снег, звёзды прячутся"

– А то я не знаю! – Биар устало опустился в кресло. – Чем я, по-твоему, всю ночь тут занимался?

– И как успехи?

– Да никак. Под утро практически все отсеки были заблокированы «во избежание травматизма невменяемого пилота», мне даже пришлось идти завтракать в кафетерий.

– Так мне ещё повезло! – развеселилась Элли. – Всё равно не могу поверить, что это происходит на самом деле, – она серьёзно посмотрела на Биара. – Если бы я сама не убедилась в том, что это программа, я решила бы, что он думает. Наблюдает, чувствует, обижается… Тот, кто это сделал – гений.

– А по-моему, это уже перебор. Слышишь, Снег? Я не собираюсь всякий раз тебя упрашивать.

– Квалифицированный пилот вначале ознакомится с бортовой инструкцией, – отвлечённо констатировал корабль.

– Уже ознакомился. И со стопроцентной уверенностью заявляю – ни в одной бумажке из той кипы, которую предоставило агентство, нет ни единого слова о том, что нам придётся иметь дело с такой склочной программой.

– Бортовая инструкция не была затребована агентством. Она находится в шестой ячейке.

– А раньше нельзя было сказать? – воскликнул Биар, приступая к поискам.

– Во-первых, меня никто не спрашивал.

– Ну-ну…

– Во-вторых, у вас, Биар, низкий порог психологической устойчивости.

– Это нормально для голодного человека, который к тому же не спал ночью, – проворчал Биар, однако про себя отметил, что корабль обратился к нему по имени, обычно в таких случаях применялось универсальное обращение «пилот».

– В-третьих…

Биар с победным возгласом извлёк потрёпанное издание. Это действительно оказалась подробная инструкция, в отличие от того перечня технических характеристик, которое выдало им агентство. Спустя пару минут был сделан неутешительный вывод о том, что изменения в систему можно внести, только заменив центральный процессор и все блоки памяти, что по бюджету было сопоставимо с покупкой небольшого спутника.

– Отлично, – проворчал Биар. – Интересно, о чём думал твой прежний хозяин?

Корабль не ответил. В этот момент во входном проёме появился запыхавшийся Алекс.

– Привет! Тоже инструкцию решили почитать?

– Что значит – тоже? – подозрительно спросила Элли. – Как ты вошёл?

– Ну, вообще-то, я уже приходил. Вчера. Вас не было, я сказал, что хочу ознакомиться с документацией. И Снег меня впустил. Привет, Снег! – Алекс дружелюбно похлопал по пульту управления. – Здо?рово, правда?

– Что здорово? – не понял Биар.

– Ну, Снег. Искусственный интеллект. Корабль-компаньон. Я о таких читал. Их, вообще-то, не так много выпустили. Экспериментальная модель. Я не понимаю, как вы в принципе смогли его купить. Это же линейка военных кораблей.

– Это как раз, скорее, плюс, – ответил Биар, – минус в том, что компаньон из него, как выяснилось, фиговый. А вообще… Снег! Ты ничего не хочешь нам объяснить? В частности, почему до заключения договора о продаже ты как-то не позволял себе общаться с нами в таком тоне? Что сейчас поменялось?

– К договору с торговым агентством прилагается перечень стандартных фраз, которыми может пользоваться летательный аппарат. В случае нарушения этого пункта договор считается недействительным. В настоящее время срок действия указанного приложения окончен. Прочая информация не подлежит разглашению, за исключением того, что никакого вооружения на борту, разумеется, нет. Вы и сами могли в этом убедиться, – язвительно добавил корабль. – Если этих данных вам недостаточно, можете затребовать информацию в агентстве.

– Да уж, – Биар отчётливо понимал, что запрос в агентство вряд ли что-нибудь даст.

– Только время потратим, – озвучила его мысли Элли. – Тем не менее, – она выразительно посмотрела на Биара, – с настройками надо что-то решать. Экипаж не может зависеть от настроения корабля. Это абсурд. Вчера он впустил Алекса, а сегодня нам, видите ли, отказано в праве управления!

– В чём вам отказано? – удивился Алекс.

Ему вкратце поведали историю утренних злоключений.

– Со стороны это, наверное, действительно смешно, – сказал Биар, наблюдая, как Алекс покатывается со смеху.

– Класс! Он так и сказал – «невменяемого пилота»?

– Да.

– Ну, знаете, – Алекс вытер проступившие от хохота слёзы, – он прав!

– Что?!

– В смысле, вы не с того начали. Понимаете, на меня Снег совсем другое впечатление произвёл. Это суперпрограмма! Думаю, это потому, что я вчера первым делом попросил инструкцию. А вы нет. Он, скорее всего, и правда заботился о вашей безопасности. Просто вы ещё к нему не привыкли. Вы пытаетесь действовать как на других кораблях. А для меня это первый корабль. Поэтому у меня получается, а у вас нет.

– Вообще-то, очень может быть, – согласился Биар, перелистывая очередную страницу, – действительно, соваться в систему искусственной гравитации было опасно. С одной стороны, я должен поблагодарить тебя, Снег, что не дал мне проверить это на практике…

– Пожалуйста, – коротко ответил корабль.

– С другой, этих проблем вообще не должно возникать!

– Но по факту он же тебе помог! – порывисто воскликнул Алекс.

– Алекс, это не одолжение с его стороны. Это обычная работа. Так и должно быть. Кстати, вот интересный пункт: «Система взаимодействия летательного аппарата с экипажем обеспечивается на базе программы “Компаньон”. Программа в автоматическом режиме производит выбор оптимальной психологической модели поведения. В дополнительных настройках программа не нуждается». Как вам?

– Круто! – восхитился Алекс.

– Ну, знаете, если сегодня утром это была оптимальная модель поведения, боюсь представить, что нам грозит дальше! – сказала Элли. – Хотя, испортить мы всегда успеем. К тому же напоминаю, что замену блоков памяти мы не осилим в финансовом плане. Видишь, Снег, как тебе повезло, что у нас нет денег!

– Ещё посмотрим, – неопределённо ответил корабль.

– Совсем забыл! – Биар закрыл инструкцию. – У нас же появился заказчик!

– Класс! И куда летим?

Биар подробно пересказал свой утренний разговор со Сковшиным.

– На Терру? – задумчиво проговорила Элли.

– Ты была там, да?

– Почти год.

– Как-то ты кисло об этом сообщаешь, не понравилось?

– Мы там сломались. А сама планета очень даже ничего.

– Ничего? Я слышал, там очень красиво. Если честно, я думал, ты обрадуешься.

– Просто не ожидала опять там оказаться. Нет, вообще это здорово. Терра – действительно красивейшая планета. Её ещё зовут Новой Землёй, но это, скорее, Земля старая. Первозданная, нетронутая красота.

– Что у вас там произошло?

– Застряли мы там. В шлюзовой камере что-то взорвалось. Отказал вспомогательный двигатель. Мы сели, конечно. Правда, пришлось резерв всех четырёх шаров потратить. А вот взлететь смогли только через год.

– Что значит – что-то взорвалось? Разве расследование не проводилось? Какой был корабль?

– Грузовик Галс-360 «Радиан», транспортная компания «Дельта». Расследование проводилось, конечно, только без толку. В заключении написано, что взрыв произошёл из-за короткого замыкания в системе регенерации воздуха, хотя эпицентр взрыва оказался почти в трёх метрах от ближайшей находящейся под напряжением линии. В «Дельте» сказали, что для нас такой исход – самый благоприятный, потому что иначе была бы признана вина экипажа.

– А техническая экспертиза? Как она это объяснила?

– Никак. Её не проводили. Челнок принадлежит «Дельте», экипаж – тоже, никто не погиб, компания не стала оплачивать экспертизу. Было только внутреннее расследование. Тогда вообще было не до этого. Понимаешь, на Терре осталась наш бортинженер Соня. Добровольно осталась. Но разве на Земле это кому-нибудь объяснишь? Экипаж вернулся без человека – вот это был скандал! На челнок уже всем было наплевать.

– И вам? Если виноват был кто-то из своих? Вам же предстояло ещё летать вместе, вас это не смущало?

– Нас было всего четверо. И вместе мы больше не летали. После того, как мы каким-то чудом вернулись, все ушли из «Дельты».

– Расскажи ему про Терру, – попросил Алекс.

– Правда, Элли, расскажи, – поддержал Биар. – Я слышал, что с момента заселения планеты там запрещено практически всё, что изобретено позже каменного века.

– Да, – кивнула Элли.

– Серьёзно? – удивился Биар. – Я думал, что это сказки. Уловка «Новых Миров» для привлечения колонистов.

– Нет, там и вправду всё так, как в рекламных роликах. Действительно, есть закон, позволяющий использовать только простейшие механизмы. Местные называют его «Простой механический» – по-моему, очень метко! Каждый желающий жить на Терре подписывает документ, обязывающий не брать с собой, не использовать и не создавать на планете никаких сложных приборов и оборудования. Это своего рода страховка от техногенных катастроф. На Терре нет космопортов и запрещено использовать двигатели, которые работают на любом радиоактивном топливе. Отсюда, кстати, и условие трёх шаров. Иначе оттуда просто не улетишь. Да, собственно, и не сядешь, конечно!

– Не вижу в этом ничего плохого, – сказал Биар. – Мне, конечно, трудно представить, как можно жить при «Простом механическом» добровольно, но, учитывая, как трудно получить разрешение на постоянное жительство на Терре, там должно быть сказочно.

– Так и есть. Название говорит само за себя. Атмосфера, гравитация, зелёные растения, даже продолжительность суток – двадцать семь часов. Это практически Земля, только без озоновых дыр, радиоактивных выбросов, угрозы парникового эффекта. Земля тысячу лет назад. Атмосфера там создана искусственно, почти все растения и животные завезены с Земли. Мы как будто попали в прошлое. Как историческая реконструкция в планетарном масштабе.

Электричества нет, транспорта нет, корабли бывают редко. Такая тихая гавань. Даже слишком. Конечно, у нас там возникли проблемы с ремонтом. Местные передвигаются на конных повозках. В лучшем случае. Города как средневековые замки. Не знаю, почему Терра не пользуется успехом у туристов. Наверное, именно из-за условия трёх шаров. Сейчас летать туда не столько долго, сколько дорого. Мне там не нравилось главным образом потому, что мы никак не могли оттуда улететь. Если бы не этот пустячок, я, наверное, была бы о планете лучшего мнения. Да, там есть ещё один плюс – действие Положения о применении энергетических сфер на Терру не распространяется. Может, потому, что сфер там ни у кого нет? Но там действительно можно делать что угодно, никто тебе и слова не скажет.

– Это же здорово!

– Ну да. Теперь, вероятно. А тогда… Думаешь, я сразу научилась с ними обращаться? Да максимум, что я могла с ними сделать – это положить в стартовый модуль. Больше у меня ничего не получалось.

– Ну, дальше! – нетерпеливо попросил Алекс, которому явно нравилась эта история.

Элли улыбнулась:

– Потом, правда, получилось. Без сознания пять часов проваляться. Это, кстати, мой личный рекорд. Я пришла к выводу, что четыре шара – для меня слишком круто и надо пробовать сначала с одним. В общем, к тому времени, как я поняла, в чём там смысл, прошло почти два месяца. Как я за это время не свернула себе шею, до сих пор непонятно. Но руку я всё же вывихнула. Она распухла и жутко болела. Это было совсем неприятно, но благодаря этому факту выяснилось, что с помощью шара можно убрать боль. Это, собственно, первое, что у меня получилось сделать с шаром.

– Ого! – восхитился Биар. – Я даже не знал, что это возможно.

– Мне вообще кажется, что возможности энергетических сфер намного больше, чем мы думаем. Просто у нас мало информации. Ну и практики, конечно, тоже не хватает. В любом случае после этого моя популярность на Терре резко пошла вверх. Ко мне ходили словно к какой-то знахарке. То кто-то ногу сломал, то кого-то собака укусила! Зато можно было жить в деревне, да и вообще повеселей как-то стало.

– Расскажи, как летать! – весело воскликнул Алекс.

– Что? – не понял Биар.

– Она умеет летать! – он раскинул руки и в импровизированном полёте сделал оборот вокруг стола.

Биар выжидающе посмотрел на Элли.

– Он, мягко говоря, преувеличивает. Полететь можно только в одном направлении, – Элли засмеялась.

– Вниз? – улыбнулся Биар.

– Вниз. Нюанс в том, что шар позволяет погасить ускорение. То есть ты скорее летишь, чем падаешь.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно.

– А вверх?

– Труднее. И максимум – тридцать сантиметров. Не имеет смысла.

– А я ещё, дурак, сомневался, брать этот заказ или нет… Мы летим на Терру немедленно! И не вернёмся, пока я своими глазами не увижу всё то, о чём ты говоришь!

– Почему мне всего одиннадцать?! – закричал Алекс.

– Вопрос не ко мне, – смеясь, ответила Элли. – А что тебя смутило? – обратилась она уже к Биару.

– Характер груза. Я точно помню, что прозвучало слово «оборудование», я подумал, что это станки или что-то не менее сложное. Правда, Сковшин сказал, что они получили разрешение на доставку… Всё равно как-то не вяжется.

– Не думаю, что для нас это так принципиально. Разрешение – это уже хорошо, по крайней мере, не контрабанда!

– То есть поводов отказываться от рейса у нас нет?

– Шутишь? Когда ещё найдутся желающие заплатить вдвое?

– К вам посетитель, – официальным тоном сообщил Снег.

– Ещё? – удивился Биар, глянув в сторону Алекса. – Прямо паломничество какое-то.

– Я его знаю, – Алекс подошёл к одному из мониторов, на которые передавалось изображение с внешних камер наблюдения. – Микаэль Мартис, командир «Луча» – корабля, который стоит сейчас тут неподалёку.

– Ну да, это он, – подтвердил Биар, – впусти его, Снег.

– Вы знакомы? – спросила Элли.

– Мы-то да, летали вместе почти три года. А вот откуда Алекс его знает?

– Я часто здесь бываю и знаю все корабли в округе, – уверенно сказал Алекс. – И тех, кто на них летает, тоже знаю почти всех. А командиров тем более.