– Будь здорова. И вот еще что,напоследок выписал тебе большую квартальную премию. Отдыхай и ни в чем себе не отказывай!
Настасья еще раз поблагодарила Аркадия Степановича. Начиналась неизвестная и манящая совершенно другим измерением новая жизнь. Колкие грани резко отрезанных отношений больше не пугали. Они остались «по ту сторону». Настасья, крепко зажав в руке большой букет из дерзких желто-красно-оранжевых кленовых листьев, смело шагнула в будущее.
2.
Начальник позвонил в конце ноября.
– Привет! С наступающим! Работу еще не нашла? Нет? И прекрасно! Завтра в двенадцать дня идешь на «погляделки» к моему знакомому.
– На « погляделки»? – опешила Настасья.
– На них, не придирайся к словам. Оденься скромно, со вкусом. Лев Валерьянович любит дам степенных и благообразных.
– Но я же не такая!
– Такая. Результаты доложишь.
Настасья записала адрес, положила рубку и лишь, потом поняла – ничего не выспросила о предприятии и своей предполагаемой должности. А, впрочем, какая разница. Ей нужна работа. Какие уж тут сантименты.
Лев Валерианович, щупленький, аккуратненький, с цепким острым взглядом под толстыми очками-линзами в очень дорогой оправе, усадив Настасью напротив себя, весело хмыкнул:
– Никак Аркадий проиструктировал во что одеться и как накраситься?
– Да, – растерялась Настасья, соображая, правильно ли себя ведет. Толи еще наглее надо, а толи скромнее. Кто их, начальников, разберет?
– Оно и видно. Ладно, подходишь. С завтрашнего дня выходишь на рабочее место.
– Завтра? На рабочее место?
– Конечно. Тянуть некогда. В ближайшую неделю предстоит встреча с несколькими крупными заказчиками. Как раз твоя тематика – строительство и строительная документация. Постепенно вникнешь. На первую встречу поедешь с моим замом. Он все и расскажешь.
– Хорошо, – к такому стремительному повороту дел Настасья оказалась неготовой. – Значит, прямо завтра и на работу?
– Точно.
– И ничего больше спрашивать не будите?
– Неа, – Лев Валерианович откинулся на стуле, снял тяжелые очки и протер их специальной тряпочкой. – Ничего не буду спрашивать. Я Аркадию доверяю. Никогда не подводил.
– Тогда я пойду? Ну, это, готовится к работе. Такое короткое собеседование? – Настасья встала и направилась к двери.
– А чего попусту болтать? Завтра узнаешь о своих обязанностях. Иди. Но должен предупредить, – будущий начальник надел очки и отчего-то грустно вздохнул. – Место твое рабочее заразное и опасное.
– То есть? – Настасья замерла в пол шаге от двери.
– Да в декрет все оттуда идут. Прямо напасть какая-то. Уже трое в декрете. Причем, никто из этих милых дам рожать не собирался. Светлейшие, умнейшие головы. Мне клялись и божились – поздно рожать, карьера превыше всего, надо вначале заработать деньги! А потом раз – и декрет!
– Я точно-точно не собираюсь, – загрустила Настасья. – Два месяца назад меня предал любимый человек. Поэтому некого любить и не от кого рожать. Я точно буду работать.
– Ваши слова, как работодателя, меня радуют! Но, не зарекайтесь. Место, все-таки, заразное! – и Лев Валерианович хитро подмигнул.
Уже придя домой, Настасья стала себя корить – слишком быстро согласилась. Не узнала ни на какой должности будет работать, ни с каким окладом. Да она даже не знает, название организации! « ТрубСтройПроект», или «СпецТрубоСтрой»? Верх легкомыслия! Звонить Аркадию Степановичу? Он-то сможет рассказать куда «сосватал». Нет, стыдно. Взрослая женщина и так глупо себя ведет. Позабыла на собеседовании расспросить о жизненно важных вопросах!
Кое-как поужинав, приготовив одежду и необходимые на завтра вещи, Настасья легла спать. Сон долго не шел. Неприятные беспокойные мысли навязчивой липкой паутиной цеплялись одна за другую. Что ждет впереди? Куда она сунула горемычную голову? Во что вляпалась?
На следующий день Настасья вышла на работу. Девушка Люба, коротко, стильно стриженая блондинка, в красивом деловом темно-сером костюме, стремительно ввела в курс дела.
– Так, вот твой кабинет. Держи ключ, – Люба сунула ключ и почти втолкнула Настасью в кабинет.
– А я здесь одна буду сидеть? – опешила Настасья, оглядывая большое просторное помещение. Ничего лишнего – лаконичная офисная мебель, бледно-голубые стены, несколько со вкусом подобранных репродукций на стенах, пара удобных кресел рядом со стеклянным журнальным столиком и большой рабочий стол, уставленный разной техникой.
– Конечно одна! Ты же начальник! – констатировала Люба.
– Начальник? И много у меня в подчинении людей?
– Двенадцать штук! А почему ты спрашиваешь? Ладно, некогда. Смотри сюда, – Люба уже возилась с компьютером. – Вот так он включается. Здесь написан пароль для входа в систему. Здесь номера компьютерщиков Васи и Сереги. Если непонятно – сразу звони им. Они почти гении. В загруженных файлах разбирайся сама. Тут по окнам разбита вся проектная документация. Тебе на завтра понадобится эта и эта, – Люба быстро щелкала кнопкой «мышки».
– На завтра? – Настасья готова была упасть в обморок.
– Ага. На полке в шкафу за твоей спиной основные данные по заказчикам. Да, почти десять папок. Нет, в компьютерном варианте их нет. Из-за безопасности. Изучи. Особенно обрати внимание на фирму «Ресурсы».
– И много у нас таких фирм?
– Хватает! Слава Богу, с клиентурой нет проблем. Смотри сюда, – Люба стояла в другом конце кабинета. – За книжной стойкой сейф. Иди быстрее, покажу код. Здесь самые важные документы. Для встречи возьмешь верхние два файла с бумагами. Опять же изучи на досуге. Крайне важная инфа! Тебе ею надо поразить заказчика.
– Поразить? – Настасья нервно дернулась. – А зачем?
– Чтобы этот самый «Ресурс» не просто бы захотел, а счел бы за счастье работать именно с нами! У них денег «куры не клюют» и очень перспективные, пролонгированные проекты. Знаешь, сколько мы их обрабатывали? Не подведи! Царь, то бишь, Лев Валерианович, сказал, что ты завтра едешь на встречу вместе с Акулиным. Дядька он тертый, совершенно адекватный и много чего знающий. Положись на него и вовремя подыгрывай с умным видом. Кстати, вот номера телефонов Ивана Петровича. Очень рекомендую после обеда вам встретиться и обсудить детали.
– Господи, какие детали?! – вскрикнула Настасья, окончательно потерявшая самообладание. – Я даже приблизительно ничего не понимаю. Ужас, кошмар, вселенский хаос! Любаша, пожалуйста, объясни, чем конкретно я буду здесь заниматься и прочие нюансы работы. Да не смотри на меня как на сбежавшую из «дурки» сумасшедшую. Просто объясни. А потом, если захочешь, я тебе расскажу свою интересную историю.
– Ну, ладно, – пришла очередь Любаше растеряться. – Не волнуйся. Я поняла. У тебя в тумбе стоит маленькая кофеварка. А в холодильнике, тоже спрятанном в одном из шкафов, есть сливки и печенье. Сейчас мы с тобой спокойно попьем кофе, обсудим и общее и детали.
В результате беседы с Любашей, Настасья поняла – ей предстоит более чем серьезная работа в должности заместителя руководителя объединения по проектно-строительной части. Подчиненных – двенадцать человек. Постоянные деловые встречи, большое количество цифр и отчетов, общение с важными людьми, проекты и документация станут в ближайшее время самой значимой частью жизни. Личная жизнь? Как получится. Но судя по тому, что уже третий начальник, то есть начальница, уходит в декрет, у всех получается. Почему Царь, несмотря на такое, берет на эту должность именно женщин? С мужчинами проще, но начальник считает милых дам более гибкими, цепкими, рассудительными, ответственными и, самое главное, способными очаровать, заинтересовать потенциального заказчика. Обязательно ли очаровывать? В меру способностей. Без фанатизма. Но от этого напрямую зависит зарплата и премия, подчас очень даже приличная. И, если уж совсем откровенно, замуж начальницы повыскакивали за очарованных ими заказчиков. И хорошо, и выгодно!
До девяти вечера Любаша разбиралась в документах, отчетах, вызывала гениальных компьютерщиков и встретилась с солидным, импозантным, вальяжным Иваном Петровичем Акулиным. Он, неожиданно четко, быстро и коротко обрисовал ситуацию, сказал к чему быть готовой. Это успокоило Настасью. Приятно иногда полностью положиться на другого человека. Особенно на мужчину! Пусть и на «крепко и долго женатого», как успела рассказать Любаша. Да, Настасья на него и не претендовала. Сейчас самое главное – полностью вникнуть в работу.
И Настасья начала вникать. Тяжело, непонятно, подчас, пока никто не видит, со слезами и истериками, с горой старых и новых отчетов, многочисленными файлами по строительной документации, частыми деловыми встречами, почти ежедневными докладами у начальства и согласованием дальнейших шагов, короткими разговорами с рабочей группой и бессонными ночами.
Зато через три месяца, похудевшая почти на десять килограммов и вымотанная донельзя Настасья могла сказать – «я кое, что стала понимать».
В прошлом остался предатель Виталик, бывшая подружка Софочка и пустые, обманчивые мечты. Отсутствие личной жизни совсем не тяготило. Даже наоборот, радовало. Беспокоиться о ком-то некогда, готовить-наваривать борщи неохота и переживать по поводу «любят-не любят» не имеет смысла. Отработала двенадцать часов, доползла домой, разогрела в духовке дежурную курицу-гриль и, смыв косметику, легла спать. Даже в новогодние каникулы Настасья никуда не поехала. Некогда! Уже второго января, под недоуменные взгляды похмельных охранников, она в одиннадцать утра сидела на рабочем месте, изучая документы.
Организм, с зашкаливающим уровнем адреналина, перестал видеть сны и реагировал лишь на активные, требующие особого внимания дела.
Так не могло продолжаться бесконечно. Три месяца почти без выходных просто обязаны были закончиться либо нервным срывом, либо затяжной болезнью, но вылились в неожиданный курьез. Впрочем, как в присказке – «все к лушчему».
В тот день, десятого февраля, Настасья, выпив наспех кружку кофе, прибежала на работу. Сегодня предстояла очень важная встреча. Она едет одна, подстраховать некому. Надо подготовиться и обязательно, непременно получить заказ.
Накануне Царь, нервно теребя очки-линзы, сказал целую речь по поводу значимости заказа.
– Настя. Это не просто большие деньги, а очень большие! Ваня Акулин почти год «окучивал» Владика! Владислава Игоревича Семечкина. Не хихикай. Фамилия у нашего олигарха немного подкачала, но зато денег у него, как тех самых семечек в пятидесятикилограммовом мешке. Да! Столько много! К сожалению, я с тобой поехать не могу – сегодня ночью вылетаю в Москву, а Акулин едет на другой важный заказ. Надежда только на тебя! Если дело склеится-сладится, то обещаю неделю отпуска и большие премиальные. Слетаешь в теплые края, развеешься. Сейчас, говорят, на Кубе особенно хорошо. Но, Настя, это только после удачно проведенной встречи. Если не получится? Убивать не буду, даже не мечтай. Но разочаруюсь. Очень. Дерзай Настя. Я в тебя верю.
И Настасья старалась, как могла. Легкий макияж, скромный деловой костюм, классические шпильки, красивое темно-синее пальто, солидный кожаный портфель с документами, пара таблеток пустырника. Можно в бой.
Три часа дня. Солнечно и совсем по-весеннему. До ресторана «Палуба», где обычно назначались важные встречи, доехала очень быстро и посчитала это хорошим знаком. Вышла из машины, несколькими глубокими вдохами-выдохами постаралась унять внутреннюю дрожь напряжения. Медленно, давая себе время собраться, вошла внутрь помещения.
Начальство любило небольшой ресторанчик. Готовили здесь отменно, публика собиралась степенная, а в уютных, отгороженных кабинках, стилизованных под кают-компанию, удобно вести деловые переговоры.
Настасья сдала пальто услужливому швейцару. К ней сразу же подошел администратор.
– Анастасия Владимировна, рад встрече. Вас ожидают. Столик, как и всегда, самый лучший. Позвольте, провожу вас до места.
Кабинка находилась чуть поодаль, у окна. Напрямую не видно кто в ней находится. Настасья вошла внутрь и несколько растерялась при взгляде на заказчика. Большой, хорошо одетый, совершено лысый дядька с крупными, даже топорными чертами лица, лет сорока пяти с грустным, отстраненным видом жевал салат из помидоров. Его лысина, будто смазанная подсолнечным маслом, светилась на солнце. Так и хотелось протереть ее тряпочкой или надеть панамку, чтобы не слепила глаза. Вот тебе и олигарх!
– Владислав Игоревич? – тихо спросила Настасья.
– Ага, – поддакнул олигарх, в упор глянув на Настасью. – Давай вначале поедим. Чего-то устал я. О делах потом.
– Давайте, – Настасья ткнула официанту в меню и, сделав привычный заказ, осознала, что время казни несколько откладывается. Можно расслабиться.
Но организм понял команду буквально. Настасья вежливо улыбнулась Семечкину, отхлебнула из стакана холодной воды, облегченно выдохнула. И тут ее «понесло»!
– А у вас лысина светится! – весело констатировала Настасья. Внутри нее начали происходить невиданные изменения. Хотелось смеяться и плакать одновременно. Усталость, накопленная за месяцы переработки, решила трансформироваться в истерику именно сейчас.
Олигарх поперхнулся салатом и посмотрел на Настасью с большим интересом.
– У меня никогда не было лысых мужчин! – продолжила Настасья. Долой солидность и профессионализм! Да какое ей дело до сделки, премии и прочего! Устала, как собака, никакой личной жизни, а постоянный страх и неуверенность надоели! Вон олигарх растерялся! Одной фразой «сделала» его!
– А вы, однако, кадр! – хмыкнул олигарх Семечкин и с любопытством уставился на собеседницу, подперев лысую голову рукой.
– А то! – Настасья окончательно потеряла страх. Ее «несло» все дальше и дальше. – Я тоже устала. И знаете, хочу выпить игристого вина. Бокал. Нет, бутылку. Вы, ведь, для себя уже решили заключать с нами договор или не стоит. Поэтому, делаю простой вывод, что от меня ничего не зависит. Так? Так! Значит можно напиться в любом случае. Либо от горя, либо от радости. К чему лишние разговоры. Будем пить!
Владислав Игоревич Семечкин, хитро улыбнувшись, не споря, заказал бутылку вина и сто пятьдесят грамм конька.
– Ну, пить, так пить! У меня в жизни не было таких деловых переговоров, – сказал олигарх в ожидании заказа. – Значит, от меня зависит ваша радость или горе? Будем пить, пока не понравимся друг другу? Прямолинейная вы девушка. Ничего не скажешь.
– За девушку, огромное мерси! – Если бы сейчас зазвучала музыка, Настасья точно бы пустилась в пляс. Терять нечего! – Мне тридцать семь лет, а четыре месяца назад меня предал любимый человек. И я думала, что жизнь закончилась…
Официант принес заказ. Олигарх Семечкин сделал знак уйти, сам разлил коньяк и игристое вино. А Настасья не могла остановиться, рассказывая совершенно неизвестному человеку свою историю. Пока убывало спиртное, она успела поплакать, и от души посмеяться, показывая в ролях сцену около спортивного клуба.
Владислав Игоревич, живо реагирующий на происходящее, казалось, совершенно забыл для чего он здесь. Понимающе кивал в ответ, громко смеялся и поддакивал. Театр для двоих актеров гармонично перетек в обычную жизнь, доставляя присутствующим огромное удовольствие.
Спектакль закончился так же неожиданно, как и начался.
– Ой, – Настасья словно очнулась. Вина осталось совсем чуть-чуть, мясо и салат съедены, секреты ее недолгой жизни рассказаны, а деловые вопросы совсем не решены. Смутившись, Настасья виновато улыбнулась.– Владислав Игоревич, простите. Я тут разоткровенничалась не к месту. Отнимаю у вас время. Это не профессионально. Простите.
– Анастасия Владимировна, не за что извиняться. Я хочу сказать вам спасибо, – олигарх со смешной фамилией Семечкин светло улыбнулся Настасье и подозвал официанта.
– Мне? За что?
– Милейший, принесите нам мороженое, пирожное, крепкий кофе и фрукты. Гуляем по полной программе. – сказал официанту Владислав Игоревич и решительно отключил сотовый телефон. – Спасибо вам за искренность. Давно так не отдыхал душой. Вот полностью отключился от забот, дел. Как в море свежее нырнул благодаря вам. Искренняя история искреннего человека. Редкость. Мне, признаться поговорить-то особо не с кем и некогда. У пары верных друзей свои семьи и заботы. А моя жена погибла четыре года назад. Мы с ней еще со школы дружили, в восемнадцать лет поженились. Вместе бизнес строили, сына Вовку родили. Но четыре года назад она попала в автокатастрофу. Жуть…
Теперь уже олигарх Семечкин, вероятно тоже, неожиданно для себя, рассказывал Настасье историю жизни.
Когда они вышли из ресторана, манящее в весну солнце скрылось. Небо закрылось тучами, словно громоздким ватным одеялом. Резко и решительно позиции отвоевывала еще не закончившаяся зима. Пурга мелким снегом гнала по обветренному асфальту легкомысленные людские надежды о скором тепле. Прохожие, кутаясь и поеживаясь, спешили по домам.
– А как же мы поедем? – Настасья, задохнувшись от порыва острого холодного ветра, сразу протрезвела. – Мне за руль нельзя! Я, пардон, пьяная!
– И мне нельзя, – Владислав Игоревич Семечкин, находясь в прекрасном настроении, почесал лысину. – Но, если помните, я богатый человек и у меня есть водитель. Поэтому, нас отвезут по домам. Да, и давайте ключи от вашей машины.
– Это зачем?
– Чтобы завтра машина стояла около вашего подъезда.
– Ладно. – Заулыбалась Настасья. Что ни говори, а любой женщине приятно, когда находится мужчина, готовый решить ее проблему.
Машина олигарха до неприятного быстро довезла Настасью до дома. Выходить из комфортабельного уюта не хотелось. Но оставаться дольше было для Настасьи верхом неприличия и нахальства. Она культурна, воспитанная женщина, к тому же при исполнении служебного долга! Господи! Служебный долг! Совсем забыла!
– Владислав Игоревич, – робко проговорила Настасья, уже дотронувшись до дверной ручки. – Мы не подписали документы.
– Точно! – олигарх Семечкин хлопнул себя по лбу. – Так с вами замечательно посидели, что даже о делах запамятовал. Не волнуйтесь. Сейчас же позвоню Льву Валериановичу. Сделка, естественно, остается за вами. А завтра, – олигарх быстро просмотрел записи на планшете, – в одиннадцать тридцать подъеду в ваш офис на подписание документов. Договорились? Вот и славно. Спокойной ночи, Анастасия Владимировна. Отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь.
Анастасия вняла совету. В ту ночь, впервые за несколько месяцев, она спала очень крепко и не о чем не тревожилась.
Ей снились бесконечные, томные, залитые тягучим жарким солнцем, поля пшеницы. Тихо звенели стрекозы. Ветер, дыша терпким запахом зноя и полевых цветов, подталкивал вперед. А воздух, упругий от предчувствий скорых радостных перемен, крепко поддерживая за плечи, направлял к неизведанной цели. Иди, девочка, и ничего не бойся! Только там, где поле сливается с прозрачным небом, ждет тебя желанное счастье.
И Настасья шла.
На душе легко, в голове ясно, сердце бьется уверенно и спокойно. А вокруг льются звуки незнакомой, красивой, нежной мелодии.
Даже зазвонивший будильник не смог испортить настроения.
Надо вперед, только вперед. Счастье скоро! Такие сны никогда не обманывают. Такая музыка никогда не бывает фальшивой.
На работу Настасья летела. Не успела снять сапоги, как в кабинет вошел цветущий Лев Валерианович.
– Ну, Настасья Владимировна, порадовала. Уж и не знаю, какие чары включила, но наш олигарх весь восторженный. Мол, где вы находите таких ценных сотрудников? И ум и красота в одном флаконе, так сказать.
– Красота? – польщенная Настасья присела в кресло. Всегда считала себя «ничем не примечательной особой», а оказывается…
– Как же! Как же! Не надо скромничать. Надо радоваться и рассчитывать на хорошую премию!
