Мирок Тэнси был разорван. Ему казалось, что огонь, которым его пытала Лора, все еще горит где-то глубоко в груди, зажигая непривычную пугающую ярость. Пришлось признаться себе самому – он ненавидел! «Хрупкий принц с теплым взглядом, серебряный цветок, умиротворяющий одним своим видом», – так говорили о нем. Его считали святым, а он жаждет мстить, мучить в ответ, убивать…
– Нет, так нельзя, – вслух шептал Тэнси, но порывы жгучей злости заглушали голос рассудка.
Ярость. Ярость дракона. Это то, что живет в каждом из них. Даже в белых. Как вообще получилось, что их крылатые предки сошлись? Как дева-ангел, чистейшее существо, наполненное силой созидания, полюбила олицетворение силы разрушающей? Полюбила настолько, что своей волей обрела плоть и кровь, боль и смерть – и все для того, чтобы быть с избранником души.
Ангел и дракон. Легенды не сохранили даже их имен. Но известно, что Шарди, Белокрылый, сын этих необычных влюбленных, не смог прижиться ни в одном из миров. Он отчаянно слонялся по ним, пока вместе с женой не сумел создать собственный… Что пережил этот ангел-дракон, что носил в себе на разрыв – хоть кто-то задумывался? Какие противоречия терзали дитя любви двух противоположностей? И не отравляла ли Шарди борьба темной страсти и света, как это происходит сейчас с Тэнси?
Легко быть добрым, когда тебя все любят. А что теперь?
Неоправданная ненависть Веспина, холодная жестокость Лиандера сломили душевное равновесие. Сможет ли он снова поверить миру, не ожидая на каждом углу подвоха?
Да… но как долго продлится существование этого мира?
Силун сказал: если кровь заражена, лишь ее обновление спасет тело от смерти. Повторил чужие слова, но именно это он и собрался сделать с умирающим Апельшардом. Отвел себе главную роль в его спасении. Вернее – поверив пророчеству, спокойно принял волю тех, кто решил, что оно именно о черном принце. Хотя, как понял Тэнси из рассказа Силуна, любой из крылатых наследников, кроме зеленого, может быть избранным. Сам молодой черный дракон от происходящего не в восторге, он напряжен и печален. Но в этом он весь – если принял нечто как долг, ничто не свернет его с пути.
Сейчас Силун знает больше, чем любой дракон Апельшарда. Он долго рассказывал Тэнси о Белокрылом и Цветущей. О том, как обретя свою жену Апеллу, Шарди воспрянул духом, перестал метаться по мирам. Как в нем ярко вспыхнула светлая сила, побудившая к грандиозному творению. Капли этой силы все еще живут в черных и красных драконах.
Ангельское наследие, способность создавать и возрождать, погребено глубоко под драконьей яростью, под разрушающей магией, под огнем подземелий и небесными молниями. Но его можно освободить. Что и задумал сделать Силун, став новым Шарди. Он собрался обновить мир, перелить в него очищенную «кровь» из собственного духовного потока. Вот только для этого ему нужна своя Цветущая.
Вторая Апелла.
В этом суть таинственного плана, который так стремились выведать два других наследника.
Пока что Силун поделился сокровенным только с Тэнси и его отцом Релианом, главным духовным целителем и пророком. Он верит им обоим. «Не догадывается, – с горечью думал сейчас Тэнси, – насколько белый принц на деле жалок, беспомощен, слаб… Любой, кто сильнее, может схватить его, чтобы мучить и насмехаться… Был бы я таким же сильным, как Веспин, ловким, как Лиандер, самоуверенным, как оба они вместе взятые! Да, но… Крылья».
Спину снова заломило, словно они, загадочно сокрытые внутри, готовились вновь пробиться на волю. И Тэнси стало стыдно за свой ропот. Он начал дышать глубже, спокойнее. Ненависть ослабела, боль утихла. И все же белый принц смутно предчувствовал, что больше никогда не будет прежним…
Глава 5
Лиандер опустил пальцы в ручей. Сейчас, когда Веспин убрался со своей кошкой, и хорошо бы – к себе домой, можно было расслабиться… но не получалось. Зеленый дракон нахмурился, ощутив, что вода стала как будто жестче. Вообще-то ручей его сюда и привел. Лиандер прогуливался неподалеку, проверил в очередной раз воду – и почувствовал драконью кровь. Даже, скорее, не саму кровь, а ее энергетический след, таящий в себе отзвук страшной боли. Уловил тревогу ручья и решил разобраться.
Так что появление зеленого дракона перед Веспином и Тэнси не было случайностью. Он нашел то, что искал – причину неочевидного возмущения, «страдания» воды, в которую попала кровь истязаемого белого принца. Теперь же, сильно сосредоточившись, Лиандер начал улавливать изменение самой ее структуры… Это открытие заставило всегда самоуверенного дракона побледнеть. Если и вода начала подвергаться всеобщему разрушению… Интересно, насколько этому поспособствовал он сам, присоединившись к Веспину и Лоре в издевательствах над «священным» драконом?
Он быстро поднялся на ноги. Слово «конец» тревожно мерцало в душе, но Лиандер не желал этому верить. Что-нибудь обязательно произойдет – неожиданное, спасительное. Не погибнет же целый мир от жажды, в самом деле! Вместе с самыми сильными, самыми прекрасными его созданиями – драконами…
Пора отправляться к Силуну. И не отставать, пока тот не объяснит, с чего вдруг вокруг него теперь витают какие-то тайны…
Лиандер добрался до нейтрального портала, через который недавно переместился Тэнси. Охранники из зеленых драконов, почтительно поклонившись, пропустили своего принца.
Он сосредоточился, четко представил нужное место… И оказался там, где защитной стеной клубилась темная дымка – завеса, окружающая королевство черных. Лиандер потер один из браслетов-ключей на изящном запястье. Клочковатый мрачный туман мгновенно окутал руку принца как перчаткой. Легкое прикосновение к завесе – и та затянула юношу в себя, протолкнула вперед, отпустив лишь на той стороне, на окраине человеческого города. Принц поежился. Очень неприятные ощущения. Да и вообще все эти завесы, заслоны противны и противоестественны. Недаром именно их называют причиной нынешних бед.
На него с любопытством поглядывала группка людей-стражников – маги с кинжалами в фиолетовых мантиях и воины в кожаных охотничьих костюмах, вооруженные длинными мечами. С неба едва ли не на голову Лиандера не то слетел, не то свалился гигантский черный орел и обернулся человеком.
– Принц зеленых драконов, как я рад вас видеть! – звонко воскликнул он.
Совсем еще молоденький юноша, орленок. Как и все его собратья – смуглый, худощавый, с четкими чертами и крючковатым носом. Размашистые рукава его черной рубашки напоминали крылья.
Лиандер чуть улыбнулся. Верный слуга Силуна, нечто среднее между пажом и секретарем. Орлиная гордость не мешала мальчишке прислуживать дракону, он был искренне предан черному принцу.
– Здравствуй, Наори. Силун у себя?
– Я оставил его высочество в замковом саду. Возможно, он до сих пор еще там.
– Спасибо! С ним все хорошо?
– Вроде бы все как обычно… но…
– Давай-давай, договаривай.
– Мой принц не ест уже две недели. Понятно, что сейчас вообще плохо с пищей для драконов, но он не стал есть, даже когда сам король принес ему жаркое из барашка. Мы все обеспокоены.
Лиандер как-то неопределенно хмыкнул. Драконы могут не есть по две недели. Могут и больше. Вот только это не прибавляет им ни сил, ни здоровья, ни радости жизни. А уж тем более отказываться от еды сейчас…
– Красные твари все-таки выиграют эту войну, – произнес он с досадой. – пока черные будут воротить нос от мяса животных, те найдут способ проникнуть за завесу и слопают всех их подданных.
Наори кивнул с грустным лицом.
Собственно, и война-то началась с того, что красным обжорам стало не хватать скота. Они потребовали у черных, с которыми напряженные отношения были всегда, отдать им спорные пастбища. Получив, само собой, отказ, красные начали демонстративно пожирать людей и орлов, а огненные кошки – воровать домашнюю живность для себя и своих хозяев. Черные драконы, конечно, такого стерпеть не могли – первыми напали на своих недругов. Так началась война без правил, постоянные смертоносные стычки в воздухе и на земле, вторжения в города и деревни, шпионские игры, похищения, убийства… И наконец создание завес, смертный бой двух драконьих королей… и резкое начало конца. Медленное умирание живой природы. Теперь уже никому не хватало мяса. И если белые и зеленые драконы неплохо обходились рыбой и овощами, то красным и черным стало совсем тяжело.
Так с чего вдруг Силун решил поголодать по собственной воле?
Лиандер нахмурился. Бросил орлу:
– Еще увидимся, Наори. Береги своего господина.
Эффектно обернулся драконом и устремился над городом к горным вершинам, к одному из замков в вышине – стройному, из серого камня, с множеством тонких ажурных башенок. В нем жил нынешний король черных драконов Тоос и его семья, включая племянника Силуна – единственного наследника.
Лиандер приземлился и обернулся человеком в замковом дворе, из которого через арку широкий проход вел в рукотворный сад. Зеленого дракона никто не останавливал. Благодаря Силуну он и после создания завесы чувствовал себя здесь как дома. Черный принц был крайне дисциплинирован, выдержан и не противоречил старшим. Он редко находил что-то достойным спора и противодействия. Но когда такое случалось, его упрямство поражало. А за Лиандера Силун готов был сразиться с кем угодно. Они подружились еще детьми, и сейчас их связывали не только симпатии и приятное общение, но и тщательно скрываемое одиночество. Все четверо драконьих принца потеряли хоть кого-то из родных, но у Силуна и Лиандера не было при этом ни братьев, ни сестер. И они продолжали называть братьями друг друга.
В саду благодаря усердному уходу садовников оставалось еще немного зеленого цвета – не совсем увяла трава, декоративный мох не потерял местами изумрудного и малахитового оттенка. Хрупкие белые цветы с поэтическим названием «звездное сияние» продолжали радовать взор, но и с них уже начали понемногу облетать тоненькие частые лепестки.
Силун стоял возле высокой сливы, прижимая к ней длинную узкую ладонь с таким напряжением, словно хотел впечатать ее в кору. Дерево было темно-желтым от корней до самой верхушки, а плоды, которыми оно решило порадовать хозяев, ссохлись и почернели. Лиандер ступал очень тихо, но Силун все равно услышал и медленно повернул голову.
Зеленого дракона поразило выражение лица друга – оно напоминало сейчас прекрасную маску, бледность которой еще сильнее оттеняла тяжелая волна блестящих черных волос. Но главное – он увидел, что в притягательной тьме огромных драконьих глаз сверкали не только привычные золотистые искорки, но и самые настоящие слезы. Что должно было случиться, чтобы черный принц заплакал?
– Здравствуй… – Лиандер неожиданно растерялся. – Я вот… пришел.
– Я рад тебе, – красивый голос с низкими нотками звучал как всегда спокойно.
Силун вновь отвернулся и погладил сливу кончиками пальцев.
– Ты знаешь, что это за дерево? – спросил он так, словно они не только что встретились, а продолжали начатый разговор.
– Кажется… я не ошибаюсь, его ведь посадил твой дедушка?
– Да… – черный дракон удержал тяжелый вздох. – Почему-то я решил, что уж она-то не увянет. Что дед защитит ее, где бы он ни был… Это же память… Была. Теперь все кончено.
Он резко отнял руку от дерева и сжал пальцы в кулак.
Потом, не торопясь, вновь расслабил кисть и подошел наконец к Лиандеру.
– Я помню твоего деда, – сказал тот, лишь бы что-то сказать. – Мы тогда были совсем маленькими, он рассказывал нам разные истории… Эх! Хорошо было летать друг к другу в гости безо всяких завес.
– Конечно. Когда дед посадил сливу, он сказал, что оставляет в ней частицу себя для нас. Ведь она будет цвести и в те дни, когда его не станет. А я подумал: «Дедушка, ты никогда не умрешь».
Друзья медленно пошли по каменистой дорожке мимо отцветших розовых кустов. Два юных дракона представляли собой довольно живописный контраст.
В Силуне все было четким и строгим – правильные черты продолговатого лица, изгиб темных губ, выверенные движения, прямая осадка. Голубовато-прохладный оттенок гладкой как мрамор кожи напоминал о том, что у его собратьев обычно пониженная температура тела по сравнению с драконами других мастей.
Он был, как всегда, в черном, длинная туника перетянута широким кожаным поясом, штаны очень аккуратно заправлены в короткие сапоги. И лишь в том, как свободно падали на плечи длинные шелковистые волосы виделась некая живописная хаотичность. Этот принц был ярким образчиком черного дракона – до безумия красивым, таящим под наружным спокойствием и прохладной отстраненностью источник яростных молний.
Лиандер не уступал ему в красоте, несколько проигрывал в росте и крепости сложения. Золотистые короткие кудри, белая рубашка, нарочитая небрежность в облике и манерах делали зеленого дракона прямой противоположностью другу. Но различны они были не только внешне, поэтому и не теряли друг к другу интереса.
– Твой дедушка был замечательный, – задумчиво проговорил Лиандер. – Мощный, добрый и мудрый дракон…
– Мудрый, верно. В душе копил настоящие сокровища, а вообще-то довольствовался малым. Дед и подумать не мог, что его сын станет королем, но так ненадолго… Знаешь, Лиандер, у нас говорят, что драконы начинают идти к закату, когда драконья ярость сменяется в их душах драконьей мудростью. И лишь познав всю глубину бытия, они погружаются в смертный сон.
Лиандер фыркнул.
– В таком случае многие из нас будут жить вечно. Мне кажется иногда, что наш мир умирает оттого, что его переполнили идиоты. Я тоже сделал сегодня жестокую глупость, о которой теперь жалею.
Он не стал продолжать, а Силун ни о чем не спросил. В отличие от Лиандера, не в его привычках было допытываться и что-то выведывать.
Они остановились у каменной арки, противоположной входу со двора, которая выводила из сада на открытую площадку. Та нависала над скалой, позволяя обозревать замки черных драконов и гигантские гнезда людей-орлов на соседних возвышенностях. Внизу ярко пестрели черепичные крыши человеческих домов. И над всем этим нависало непривычно серое небо. Лиандеру стало почти физически больно – он помнил, каким сияньем заливало раньше эту картину ослепительное солнце Апельшарда…
Силун также чувствовал нечто подобное. Он посмотрел на небо таким пронзительным взглядом, словно сквозь печальное марево хотел притянуть к себе отблески изначального света.
– Что тебя тревожит? – с непритворной заботой спросил Лиандер. – Ты ведь плакал, да?
Если вопрос и задел черного дракона, то он не подал виду. Только усмехнулся, пожав плечами.
– Поверишь, что я оплакиваю наш мир?
– Не совсем. Брат… с тобой что-то происходит. Неприятное и странное. И Тэнси знает, что именно, а я нет.
А вот теперь «змею» удалось уловить названного брата.
– Тэнси не мог ничего тебе сказать, – поспешил тот возразить.
– Ага, то есть было что говорить?
– Послушай…
– Скоро весь Апельшард начнет гадать, что за тайна у черного принца. Веспин уже что-то пронюхал.
Силун резко обернулся, хмуря густые темные брови.
– Что это значит?
– А то и значит… Окажись твой доверенный белый дракон чуть менее твердым…
И Лиандер рассказал о том, чему был свидетелем, впрочем, скрыв, что немалая порция боли досталась Тэнси от него самого.
Хладнокровный черный дракон в один миг вспыхнул грозовой молнией.
– Я убью его! – процедил он сквозь зубы, борясь с охватившим душу гневом.
– Так и знал, – обреченно вздохнул Лиандер. – Ничего нового. Наверное, мне стоило промолчать?
– Нет, – нехотя ответил Силун, с трудом успокаиваясь. – Ты даже не представляешь, какую оказал мне услугу. Значит, есть те, кто не боится прийти в священный сад со злым умыслом. А я-то надеялся…
Он повернулся к Лиандеру и положил ему руки на плечи.
– Поклянись, что никому не расскажешь о том, что сейчас услышишь. Пусть слухи расползаются от кого угодно, но не от тебя.
Зеленый дракон поморщился.
– Клясться? А это обязательно? Ты же знаешь, как я не люблю все такое…
– Мне достаточно твоего слова.
– Ну, хорошо-хорошо. Я буду молчать. Даю слово. Что происходит?
Силун ответил все-таки не сразу. Он сорвал засыхающий лист с плюща, живописно охватывающего арку, и принялся растирать его в пальцах.
– Возможно, я смогу воздействовать на саму суть нашего мироздания, – наконец произнес он негромко. – Существует пророчество. Его сначала изрекла богиня другого мира, а потом подтвердил Релиан. Душа цветка и кровь дракона. Они должна соединиться, как в самом начале…
– Белокрылый и Цветущая, – пробормотал Лиандер. – Любовь, сотворившая Апельшард.
– Да, но сейчас никто не говорит о любви. Только о союзе.
– Я ничего не понимаю.
Черный дракон снова стал напряженно всматриваться вдаль, и Лиандеру почему-то подумалось, что таким взглядом вполне можно проникнуть за грань мира.
– Да, – почти прошептал Силун. – Они вдвоем создали эту землю и это небо. Как такое повторить? Пересоздать? Невозможно. Но обновить… почему бы нет?
– Обновить? Для этого создатели должны возродиться. Но при чем здесь ты?
– Нет, они не возродятся, – прекрасное лицо черного дракона стало еще печальней. – Богиня объяснила: ткань любого мироздания может многое запечатлеть в своих узорах и впоследствии повторить. Она рассказала о своей младшей сестре, которая однажды превратила падающую звезду в человека. А потом уже сама основа их мира, которую они называют кружевом мироздания, повторяла подобное время от времени. Так в Орхиде появились люди-звезды.
– В Орхиде? – Лиандер был удивлен. – Не тот ли это мир, куда занесло твоего двоюродного брата?
Силун кивнул.
