Георг Алексеевич Задождевский "О наболевшем"

Их души – дети сатаны,

Любовь, как сердце хлама,

И больше им на место не уйти,

Они здесь вместо дьявола-амбала.

Его потухшие глаза,

Есть это – символ разорения,

Ее потухшая душа,

То есть реальности крушение!

Ночной мрак

Под ивой плакучей сидели ночами,

Любили друг друга, душами играли.

Любовь мы свою омывали слезами,

От правды, чужой, закрыв веки, бежали.

Не верили людям, что пишут годами.

О жизни. О боли, прожитой сердцами.

Не верили в дождь, в глазах у нас лето.

Сидели вдвоем, допоздна, до рассвета.

Дарил цветы, ты мне улыбку.

Но в день тот ужасный, совершил я ошибку.

Моя жизнь больше не окутана счастьем.

Чувства все наши накрыло ненастьем.

Ты ушла, вернешься не скоро.

Я один под мостом, где была наша ссора.

Ты забыла меня, не простишь никогда.

В голове лишь одно: «Стреляй вот сюда!»

В сердце…

Метро

Невский. Трясет. Слезы.

Метро. Проспект. Электровозы.

Сижу. На лавке. Второй.

Ты подходишь. Молчу. Немой.

Молчу. Это больно. Трудно сказать.

Мерзкие губы… Хочу целовать.

Чужая. Холодная. Пустые глаза.

Ты злая. Хочу! Нельзя! Нельзя…

Проспект

Все тот же Невский, где гуляли с тобой.

Мои слезы. Ты. Взгляд твой пустой.

Оставь мои грезы, забери их с собой.

Ты не мой. Больше не мой.

Я хочу обнять, так сильно хочу.

Обнять. Тебя. Только тебя. Прошу.

Ты мне нужен, а может. Нет?

Ты, может, любовью чужою согрет.

Лежу я…

Лежу я в обмороке сладком,

Лежу на сереньком полу,

Лежу на коврике я гладком,

Боюсь, что скоро тут умру.

На потолке висит паук,

Он вечно сторожит меня,

В глазах его читается испуг.

«А вдруг не станет и тебя?»

Лежу я в обмороке сладком,

Лежу на сереньком полу,

В устах моих нет слов с осадком.

Теперь я вечность здесь просплю!

В тартарары

Сломайте старый щит людской!

Об страшный терпкий омут,

Об страх, обман, азарт мирской,

Об ненавистный хохот!

Сломайте новый щит людской!

Об мерзкие обиды,

Об горы с честью и виной,

И все чтобы были виды…

О том, что мы идем вперед,

О том, что не стоим на месте,

О том, что победили гнет,

И больше не томимся в мести!

О том, как мило мы в крови,

Ведем свои беседы,

Но ты не бойся, не реви,

Не только с честью беды.