Когда Ал не находился на общих занятиях, он проводил время в медитациях и самосовершенствовании, разрабатывая внутренние каналы тела и пытаясь совладать с бушующей внутри золотого ядра энергией. Он не показывался на глаза учителю, надеясь быстро повысить свой уровень и похвастаться перед ним результатом, мечтая увидеть в его глазах восхищение способностями этого ученика и услышать похвалу. Незаметно прокрасться на пик Черного лотоса, чтобы увидеть учителя хотя бы на несколько минут, было той наградой, которую он позволял себе за часы упорной работы.
Его рана постепенно стала затягиваться, поэтому он решил не отвлекать лекарей по пустякам. Странный голос он с тех пор больше не слышал и практически убедил себя, что тогда ему всего лишь почудилось.
Прошла уже неделя с тех пор, как он разговаривал с учителем в последний раз, и Ал был решительно настроен сегодня поговорить с ним. Он даже набросал список вопросов, которые может ему задать, так как боялся, что от волнения разучится связно мыслить.
Однако планы Ала были нарушены: на площади перед черным замком учитель оказался не один. Судя по всему, мастер Муан пришел немногим раньше Ала, так как разговор между ними только начался, когда Ал укрылся поблизости.
Учитель сидел на своей излюбленной лавочке, держа в руке кувшин с вином, а мастер Муан подошел к нему и остановился рядом, сложив руки на груди.
– Старейшина Лев жаловался, что его винный погреб значительно уменьшился в размерах, – обвиняющим тоном произнес мастер Муан. – Теперь я понимаю почему.
– Он и правда сказал тебе такое? – чуть удивленно произнес учитель.
– Нет, – признался Муан. – Но мог бы. Тебе не кажется, что подобное ненормально?
Шен перевел на него взгляд. В его глазах сквозило легкое раздражение.
– Думаю, я вполне способен решить без твоего участия, выпить мне пару кувшинчиков перед сном или нет. В конце концов, тело бессмертного заклинателя легко справляется с алкоголем: если я захочу, то протрезвею в тот же миг. Что и к тебе относится, так что не нужно совестить меня тем фактом, что из-за нашей связи ты становишься пассивным алкоголиком.
Муан уставился на него, поджав губы.
– Я не об этом говорю, а о том, что тебя все еще мучат кошмары! Вот это ненормально.
– В последнее время особо не мучат, – беспечно заметил Шен.
– Шен!
– Если у тебя нет конкретных идей, давай ты не будешь напрягать меня бессмысленными разговорами? Я, вообще-то, пытаюсь расслабиться, если ты не заметил.
Муан покраснел то ли от негодования, то ли еще от чего.
– Отлично! – зло произнес он и развернулся, чтобы уйти.
Однако, замерев на месте, затем все же обернулся и продолжил:
– Все как всегда! И чего я, собственно, ожидал?!
Шен повернулся к нему и с искренним непониманием поинтересовался:
– А чего ты ожидал?
Хоть он на самом деле не имел в виду ничего такого, этот вопрос прозвучал как насмешка. Наверное, Шен сам это осознал, увидев реакцию Муана.
Тот разъяренно ощетинился и прокричал:
– Меньше эгоизма я ожидал! Хотя бы чуть-чуть меньше!!
С этими словами он развернулся и быстро пошел прочь, а через несколько шагов взлетел на мече. Шен проследил за его удаляющейся фигурой и перевел взгляд на картину заходящего за горизонт солнца.
Ал искренне не понимал, почему мастеру Муану так сложно ладить с учителем и почему он так требователен к нему. Разве недостаточно того, что Шен снисходит до него и разговаривает? Более того, Ал не припомнил случая, чтобы учитель выходил из себя и кричал на него, а Муан орет и расстраивает учителя с учащающейся периодичностью. Если он в самом деле желает проявить заботу, разве не должен вести себя с точностью до наоборот? Нет, у мастера Муана все-таки мерзкий характер, и он тот еще грубиян и садист. Он что, специально ищет способы, как расстроить учителя и самоутвердиться за его счет? Раньше он постоянно поддевал его и пытался унизить, теперь же чаще применяет физическую силу или в чем-то обвиняет, переходя на крик.
Вот она – еще одна причина Ала стать сильнее: он не позволит никому повышать голос на учителя и расстраивать его. Пусть учитель не обращает внимания на все это, считая мелочами, Ал прекрасно знает, как задевают подобные вещи.
Красное закатное небо постепенно обратилось бурым, а затем темно-синим. Шен поднялся с лавки и быстро скрылся в черном замке. Только тогда задумавшийся Ал с досадой осознал, что так и не сможет поговорить с ним сегодня.
Глава 97. Эта кандидатура подозрительно хороша
Он вновь вывел его из себя! Как бы Муан ни уговаривал себя, что будет говорить с ним спокойно и сдержанно, не будет давить, в итоге вновь перешел на крик спустя несколько минут! Невероятный талант, впору восхититься!
Муан привык ощущать себя одним из сильнейших. То, что он не может совладать с Глубинной тьмой, уязвляло его, но это он был способен принять. Это не умаляло его сил как воина, поэтому никогда не вызывало особого гнева. Но с тех пор как он серьезно решил беспокоиться и заботиться об этом существе (этом несносном человеке), раз за разом чувствовал свое полное бессилие. Это ощущение выбивало из колеи и бесило. Как противостоять такому нефизическому бессилию, прямолинейный мечник не представлял.
А Шен ни капли не помогал ему справиться со своими эмоциями. Вместо этого, казалось, раз за разом провоцировал. Когда Муан пытался подойти чуть-чуть ближе, помочь чуть-чуть больше, то натыкался на холодное пренебрежение и фразы типа «или предлагай по существу, или проваливай».
«Ты хоть представляешь, демонов ты человек, как я на самом деле беспокоюсь за тебя? Как вздрагиваю при каждой мысли о том, что с тобой может что-то случиться, пока я не нахожусь рядом? И даже если я рядом, я ничем не в состоянии помочь!!»
Это изводило. В его голове ежедневно вертелись сотни предположений, что еще может пойти не так и каким образом Шен может погибнуть. Он мог бы написать доклад на тему «Тысяча способов смерти старейшины пика Черного лотоса». Ни один его враг не удостаивался столь детальных планов умерщвления. Наверное, если бы благодаря «связи» он не чувствовал на расстоянии физическое состояние Шена, то мог бы и свихнуться, бросив все дела и хвостиком ходя за старейшиной Проклятого пика, проверяя, не вляпался ли он в очередные неприятности прямо сейчас. Связь успокаивала и давала уверенность, что с ним все хорошо, и Муан мог позволить себе заниматься повседневными делами, которые успели накопиться за время его отсутствия. И все же глубоко в сознании, куда он загонял их, непрестанно крутились панические мысли о смерти. Человеческая жизнь такая хрупкая, и этот человек казался самым хрупким из всех.
Диссонанс между паническим беспокойством о Шене и тем, как он постоянно срывался на крик, стоило ему попытаться поговорить с ним, порядком нервировал. Благо у Муана хватало рассудительности, чтобы понять: прежде чем обвинять во всех бедствиях старейшину пика Черного лотоса, ему необходимо разобраться и справиться с собой. Он не должен позволять паническому страху брать верх. Потому что в противном случае страх не оставит его, пока Шен будет жить. Муан не мог позволить, чтобы вся его жизнь была пронизана страхом.
Но пока что он не находил ни нужных мыслей, ни нужных действий, чтобы справиться с этим.
Как обычно, день Муана начался с утренней тренировки и проверки успехов своих лучших учеников. То ли ученики вконец обленились, то ли настроение прославленного мечника было скверным, но результатами он оказался совершенно не удовлетворен и, раздав указания на неделю вперед, направился к себе. Однако его окликнул один из подопечных, обратившись со всем почтением.
– Что? – резко рыкнул Муан.
Ученик вздрогнул, но не отступил от своего намерения, сообщив:
– Старейшина Шен прибыл на пик Славы.
– Вот как? – сухо произнес Муан, стараясь сдержать уголки рта, против воли поползшие вверх. – Где он?
– Он только пересек мост. Сейчас, должно быть, проходит парк. Я бежал со всех ног, чтобы уведомить вас.
Видимо, ученик всерьез страшился проклятого старейшины и, памятуя о непримиримом противостоянии с мастером Муаном, посчитал своим долгом сообщить о приближении неприятеля. Однако Муан даже не задумался о его скрытых мотивах. Похвалив ученика за бдительность, он поспешил навстречу Шену.
Шен не спеша шел по парку, любуясь синим небом сквозь черные ветви и наслаждаясь запахом прелой листвы. Погода сегодня выдалась прекрасная: морозно и солнечно. Края его светлой мантии цепляли опавшую листву, отчего раздавалось легкое шуршание. Он вновь выглядел идеально в своем серебристом наряде, только черные волосы привычно свободно струились по плечам. В руках он нес большой сверток.
Муан, вышедший из-за поворота дороги, замер на месте, наблюдая за его приближением. Он запустил руку в карман и легонько сжал заколку с бубенчиками, которая находилась у него с момента, как Шен забыл ее на чайном столике в деревне серодобытчиков.
– Ты вышел меня встречать, что ли? – вместо приветствия, улыбнувшись, спросил Шен, подойдя ближе.
– Именно так. – Муан слегка поклонился. – Позволено ли мне будет узнать повод, по которому вы снизошли до моей скромной обители?
Вместо ответа Шен лишь усмехнулся и пожаловался:
– Твоя обитель находится ужас как далеко! Я все еще не пользуюсь духовными силами, как обещал старейшине Загу, поэтому мне пришлось выйти в путь с самого утра, чтобы добраться сюда!
Муан пожал плечами. Факт, что пик Славы находится на значительном отдалении от пика Черного лотоса, был неоспорим.
– Ты не занят сейчас? Может, прогуляемся до пика Таящегося ветра?
– Ты пришел сюда, чтобы пригласить меня на прогулку? – Муан ухмыльнулся. – Мог бы послать какого-нибудь ученика с запиской, я бы прилетел.
– Ну, мне хотелось прогуляться и подумать.
– И что надумал?
– Всякое разное. – Шен замолчал, не желая вдаваться в подробности, затем перевел разговор на другую тему: – Слушай, помнишь, о чем мы говорили, прежде чем я уехал в столицу?
Он зашел уж слишком издалека, и Муан одновременно припомнил десятки разных диалогов.
– Я спрашивал, не может ли Ал жить на пике Славы, – подсказал Шен.
Муана слегка перекосило. Шен без слов понял его ответ.
– Ладно. Это был всего лишь вопрос.
– Почему ты хочешь, чтобы он жил здесь?
– Потому что, надеюсь, мое присутствие на твоем пике не должно слишком тебя тяготить… Ал – мой личный ученик, но ему приходится ютиться на пике Таящегося ветра, в то время как Аннис живет на пике Красоток. Скорее всего, Ал испытывает неудобства. Думаю, так не должно продолжаться, но на пике Черного лотоса он жить не может. Тогда на ум приходит твой пик. Только с тобой у меня достаточно хорошие отношения, чтобы не беспокоиться, что мой ученик станет невыносимым бременем. К тому же Алу было бы полезно изучить боевые навыки твоего пика.
– Ты же понимаешь, что это не делается так просто? Моими учениками становятся лишь достойнейшие.
– Ты сам говорил, что Ал способный.
– Это так, вот только…
Вот только ученик Шена слишком раздражающий, чтобы согласиться видеть его каждый день.
Шен понял, что, несмотря на дружбу, Муан так просто не согласится.
– Пообещай хотя бы подумать.
Муан кивнул, радуясь, что ему удалось успешно избежать подселения Ала Луара. Ибо если бы Шен продолжил его упрашивать, не факт, что мечник в конце концов не согласился б, просто чтобы не спорить.
Прогулочным шагом они вступили на мост, отделяющий пик Славы от пика Молочных облаков.
– Какие планы? – спросил Муан. – И что это за сверток ты держишь?
Шен машинально опустил взгляд на свои руки.
– Это форма пика Черного лотоса для Ала и Аннис. Я заказал ее в швейной мастерской несколько дней назад, и ее уже доставили. Наконец-то мои ученики будут выглядеть соответственно статусу. Я не обращал раньше на это внимания, но, когда увидел, как Ал радовался подаренной ему серой одежде, отдаленно напоминающей одежды пика Черного лотоса, то понял, что нужно сделать по возвращении.
– В последнее время ты много внимания уделяешь своим ученикам…
– Это не так. Всего лишь пытаюсь выполнить необходимый минимум.
Муан нахмурился. Он собирался отдать Шену заколку, которую все еще сжимал в руке, но что-то настроение пропало. Он вытянул руку из кармана и зашагал вперед широкими шагами.
Шен удивленно посмотрел на него, но подстроился под его темп, догнав и вновь идя плечо к плечу.
– Как-то тут сегодня многолюдно… Проходит какой-то конкурс красоты, что ли? – протянул Шен, озадаченно рассматривая площадь, заполненную представительницами прекрасного пола.
Судя по их одежде, все они были пришлыми.
– Я ни о чем таком не слышал, – ответил Муан, остановившись рядом.
Многие ученики с интересом поглядывали на происходящее, проходя мимо, некоторые стояли поодаль и чего-то ждали. Шен осмотрелся по сторонам в поисках кого-нибудь, способного пролить свет на то, что здесь происходит.
«Кто-нибудь» найден не был, зато к нему подскочили Ал и Аннис.
– Вас-то я и ищу! – обрадовался Шен. – Это вам!
С этими словами он сунул сверток в руки Алу.
– Что это, учитель?
– Ваша форма пика Черного лотоса. Если хотите, конечно… – Шена внезапно посетила мысль, что мало кто по доброй воле захочет носить серебристую форму, учитывая трагическую историю, произошедшую в прошлом.
Однако глаза Ала засияли.
– Спасибо, учитель!! Я так давно ждал этого!!
– Правда?
Парень кивнул с таким усердием, что Шен забеспокоился о сохранности его головы на шее.
Признаться, настолько бурной реакции он также не ожидал. Теперь ему стало совестно, что он раньше не подумал об этом. Ему наличие формы не казалось важным.
– Тебе следовало сказать мне. Этот учитель просто забыл.
Ал поднял на Шена удивленно-недоверчивый взгляд. Шен только плечами пожал и руками развел.
Аннис не пылала таким восторгом, как Ал, но тоже не отказалась от формы и поблагодарила учителя.
