Селена А. Уиттман "Селена, которую мама привела в секту"

grade 4,1 - Рейтинг книги по мнению 80+ читателей Рунета

В 1958 году бывший член клуба анонимных алкоголиков Чарльз Дедерих основал «клуб любви и заботы», который позже стал общиной Синанон, а впоследствии сектой. О Синанон известно мало, но Селена, которая попала в него в возрасте шести лет, на себе испытала все ужасы системы. Чак выступал против традиционной семьи и разделял детей с родителями и мужей с женами. А еще ввел понятие «Игра» – собрание участников, когда все в грубой форме начинают критиковать друг друга, якобы освобождаясь от внутреннего негатива. Много лет Селена мечтала о побеге, и наконец ей это удалось…

date_range Год издания :

foundation Издательство :Эксмо

person Автор :

workspaces ISBN :978-5-04-112139-6

child_care Возрастное ограничение : 18

update Дата обновления : 14.06.2023


– Это особая игра. Можете говорить что угодно. Любые слова. Если хотите, можете говорить «дерьмо» или «черт». Попробуйте. Произнесите эти слова.

Линда ждала.

Я тоже ждала.

– Попробуйте, – настаивала Линда, словно предлагая нам произнести детскую считалочку.

Я отрицательно покачала головой.

– Ты, наверное, очень злилась на маму за то, что она так надолго тебя оставила.

Я сжала руки на коленях, переплетя пальцы, чтобы скрыть свое смятение и подавленность.

– Мы все знаем, что ты злишься. – Линда свела брови, и над переносицей у нее появилась глубокая складка. – У нас не принято сдерживать гнев.

Я решила, что лучше промолчать – я совсем не понимала, о чем она говорит.

– Ну хорошо, установим очередь, – сдалась Линда и повернулась к маме. – Тереза, посмотри, что ты сделала с дочерью. Ты понимаешь, как сильно ты ее затрахала?

Мама отшатнулась, словно кто-то плеснул ей воды в лицо. Но тут же взяла себя в руки, губы ее скривились в улыбке. Я закусила губу и почувствовала вкус крови. Маленькие девочки не должны говорить такие слова. Когда я слышала их раньше, то сразу же зажимала рот ладонями. Я не могла вспомнить времени, когда не считала такие слова недопустимыми. А эта женщина, Линда, требовала, чтобы я говорила такое, за что дома меня заставили бы мыть рот с мылом.

Я молчала, и тогда заговорил другой ребенок:

– Прошлым вечером нам дали слишком мало чертова попкорна. Мне почти не досталось.

Эти слова словно разбудили всех. Другие дети тоже начали жаловаться, а потом обрушились друг на друга, припоминая старые проступки и разные ситуации. Они буквально кипели от ярости.

– Ах ты, дерьмовая голова! – кричал один ребенок.

– Я знаю, что это был ты!

– Ты украл мои деньги!

– В последний раз тебе говорю, не брал я твоих вонючих денег, идиот ты долбаный!

Дети принялись кричать и драться, чтобы быть услышанными. Несколько человек, как безумные, раскачивались на своих стульях. Один мальчик сжал руку в кулак и колотил ею по ладони, выкрикивая какие-то слова. Другой рычал, скаля мелкие молочные зубы.

Кто-то буквально визжал:

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Глаза этого ребенка, который сидел напротив, расширились, он впился в меня взглядом, лысая голова судорожно дергалась из стороны в сторону. Я не понимала, мальчик это или девочка.

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Я съежилась на своем стуле.

Линда наклонилась вперед.

– Тихо! – рявкнула она, но шум не прекратился. – Я сказала, тихо!

Крики понемногу стали стихать.

Повернувшись ко мне, Линда сделала жест рукой в сторону матери.

– Селена, что тебе хочется сказать Терезе? Хочешь рассказать ей, что чувствуешь из-за того, что она бросила тебя так надолго? Можешь сказать все, что хочешь. Скажи ей: «Черт с тобой!» Говори свободно.

Я покачала головой, съежилась и закрыла глаза, чтобы все это исчезло навсегда. Но ничего не исчезло. Другие дети снова начали кричать друг на друга. Через какое-то время они выбились из сил, и крики слегка утихли, но некоторые продолжали кричать о своих обидах. Другие дети внимательно их слушали и давали советы или высказывали свои обиды более разумно и спокойно. Но даже когда дети просто говорили, слова их были грубыми и непристойными.

Время от времени Линда их хвалила, а потом объявила, что игра закончена.

Я стояла рядом с другими, ноги у меня дрожали от выброса адреналина – мышцы буквально пульсировали. Дети стали обнимать и целовать друг друга или просто пожимали руки.

– Отличная игра! – повторяли они снова и снова.

Я не понимала, в какую игру мы играли, почему игра закончилась и кто победил. Мама обняла меня и тихо сказала, что я вела себя хорошо. Когда она меня отпустила, ко мне стали подходить другие дети. Они меня с чем-то поздравляли.

– Не волнуйся, – сказал один ребенок и пожал мне руку. – В следующий раз получится лучше.

За гулом детских голосов я расслышала пение. В комнату вошла женщина с небольшим круглым фруктовым пирогом. Лицо ее сияло улыбкой.

– Сегодня твой день рождения в Синаноне. Мы так рады, что ты теперь здесь, – сказала она.

Дети подхватили:

– Это твой день рождения в Синаноне. Ты провела здесь один день. Это твой день рождения. Ты вошла сюда через дверь. Селена! Селена! Мы желаем тебе много дней рождения!

Песня закончилась громким хлопаньем, свистом и смехом.

Я стояла среди хохочущих лысых людей и мечтала только об одном: оказаться дома. Я хотела к папе. Я хотела выйти и увидеть большие дома, кварталы, улицы с машинами, а не унылый пейзаж, видневшийся за раздвижными стеклянными дверями.

Я никогда не видела таких людей, как здесь: ни на улицах Комптона, ни в Инглвуде, ни по телевизору, ни в книгах. Пирог разрезали и раздали всем. Я попыталась осознать все то странное, что со мной произошло, но у меня не получалось. Я была такой же лысой, как все вокруг, в такой же мешковатой одежде. Я взяла бумажную тарелку, чтобы отметить несуществующий день рождения. И мне стало ясно, что придется здесь остаться.

2

Демонстратор

– Я – демонстратор, – сказала Линда. – Моя задача – продемонстрировать тебе, как быть хорошим членом Синанона. Тебе придется многому научиться, но подружка тебе поможет.

Софи стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу. Мы находились в нашей с Софи комнате. Я провела здесь уже два дня – спала под тонким серым одеялом на узкой, жесткой кровати. Софи непрерывно болтала. За несколько дней мне почти не удавалось избавиться от ее общества. Она повсюду следовала за мной.

– Могу я увидеть маму? – спросила я.

– Ты хочешь сказать, Терезу? – Линда ждала, когда я назову маму по имени, но я молча стояла и тоскливо смотрела на нее. Линда присела на корточки, чтобы быть на моем уровне. – В Синаноне все взрослые – твои родители. Тебе не нужны мама и папа. Когда ты чего-то захочешь, можешь подойти ко мне или другому демонстратору.

Я была изумлена и окончательно перестала что-то понимать. До приезда в Синанон отец отвез меня в дом дяди Дэнни в Риверсайде на выходные. Мы приехали днем. Отец и дядя целый час о чем-то разговаривали и пили кофе, а я играла со своими кузенами. Перед отъездом папа обнял меня, поцеловал и пожал дяде руку. Он поблагодарил дядю и тетю за гостеприимство. А поздно вечером появились мама и Мэри Энн и забрали меня с собой. Мне казалось, мама говорила, что мы едем навестить Синанон. Разве она говорила, что мы будем жить тут всегда?

На второй день мама исчезла. Я не помнила, что она попрощалась или сказала, что вернется. Мысленно я прокручивала все события, словно соединяя отдельные точки, выискивая что-то пропущенное. Сколько времени я проведу в Синаноне? Почему папа не звонит, чтобы узнать, как у меня дела? На вторую ночь я начала плакать – весь ужас ситуации обрушился на меня. Но я изо всех сил старалась плакать тихо и неслышно. Софи все же проснулась и подошла ко мне. Матрас прогнулся под ее весом. Она села и погладила меня по лицу.

– Что случилось? – спросила она.

– Я хочу видеть маму.

– Не волнуйся, Тереза вернется.

Слова Софи меня не утешили.

Все скромные пожитки, с которыми я прибыла в Синанон, одежду и любимую куклу, отобрали. Вместо моих вещей мне выдали стопку одежды, точно такой же, как у других детей. Линда открыла ящик шкафа Софи. Все ее белые футболки были скручены в рулончики и аккуратно сложены.

– Вот так мы храним нашу одежду, – сказала Линда. – Софи покажет тебе, как скатывать футболки.

Линда открыла другой ящик, где лежали все штаны Софи, скатанные точно так же. Прежде чем закрыть ящики, Линда посмотрела на меня и сказала:

– Софи, я хочу, чтобы ты показала Селене, как скатывать одежду. Потом я вернусь посмотреть, как у нее получается.

Софи со своей вечной улыбкой открыла мой шкаф и вытащила стопку унылых серых безразмерных футболок и синих джинсов – эта одежда была совсем не похожа на короткие яркие платья, к которым я привыкла. Я заметила, что постоянно бессознательно поглаживаю свою гладкую голову, словно пытаясь осознать, что лишилась всех своих волос.

Я смотрела на мешковатые футболки. Они напомнили мне детскую песенку «У старого Макдональда была ферма». Я смотрела, как пухлые маленькие ручки моей соседки ловко складывают, скатывают и упаковывают футболки в отдельные трубки. Софи со смехом вытряхнула все футболки на мою кровать, и идеально натянутое одеяло мгновенно смялось. Одеяло следовало расправлять так, чтобы не оставалось ни морщинки, а уголки складывать в кармашки.

– Это называется «больничные уголки», – пояснила мне Софи.

Я тренировалась в скатывании одежды, пока у меня не получился такой же идеальный цилиндрик, как у моей жизнерадостной подружки. Линда, как и обещала, вернулась, чтобы меня проверить. Она взяла скатанную футболку и пробежала пальцами по складкам. Цилиндрик выдержал. Линда положила его на место и осмотрела всю мою сложенную одежду.

– Очень хорошо.

Ее одобрение придало мне смелости, и я решила спросить:

– Когда я увижу Терезу?

Я надеялась, что, назвав маму по имени, смогу вытянуть из Линды какую-то информацию. Но вместо довольной улыбки ее губы скривились в презрительной гримасе.

– Чем быстрее ты привыкнешь к отсутствию Терезы, тем лучше. Я говорила тебе, матери не имеют никакого значения. Мы все – твои матери. Разве это не лучше, чем иметь только одну?

Я не хотела иметь много незнакомых матерей. Моя мама, Тереза, меня любила. Я чувствовала это по ее взгляду и поведению. Но после нашей встречи она снова исчезла, сменившись, как пара туфель. Я не знала, что ответить Линде, которая ледяным тоном утверждала, что теперь она моя новая мама. Меня охватил ужас. Я впилась ногтями в ладони, чтобы сдержать слезы, навернувшиеся на глаза.

– Когда у нас будет другая игра, ты сможешь поговорить об этом, – сказала Линда. – Тогда ты дашь волю своим чувствам.

Я глубоко вздохнула, не решаясь пошевелиться.

– Скажи Софи «спасибо», – велела Линда.

Говорить я не могла. Боясь, что вместо слов у меня получится невнятный всхлип, я молчала.

Линда дала мне минуту.

– Когда кто-то показывает тебе, как нужно поступать правильно, – сказала она, – ты должна благодарить.

– Спасибо, – прошептала я.

3

Инспекция и расписание

Я проснулась от громкого лязга. Хотя за окном было совсем темно, комнату заливал свет из коридора. Какое-то время я не понимала, где нахожусь. В дверях стояла Линда. В руках она держала большой колокольчик и методично и размеренно била по нему какой-то железякой. Софи уже вскочила. Линда направилась к другой комнате. Я видела, как силуэт Софи движется в полумраке комнаты.

– Надо вставать, – сказала она. – Мы должны подготовиться к инспекции.

Я откинула одеяло, поднялась. По коридору куда-то бежали девочки в ночных рубашках.

Софи включила свет. Я смотрела, как она быстро застилает постель. Не поворачиваясь, она велела мне убрать постель, потом осмотрела мою работу, чуть-чуть подтянула серое одеяло, чтобы разгладить морщинку, и расправила уголки, подчеркнув идеально ровную поверхность. Постоянное стремление к совершенству меня изумляло.

Следом за ней я пошла в ванную. Все три раковины уже были заняты. У каждой стояли девочки и энергично чистили зубы. Они посмотрели на меня, но любопытство быстро прошло. Мы сняли ночные рубашки, и я встала в очередь в большую душевую. Никого не смущало, что мы голые. Все стояли в очереди, некоторые зевали. Чувствовалось, что все давно привыкли к этой странной ситуации.

Я не знала, как вести себя, куда деть руки. Я не привыкла стоять в голом виде в окружении чужих людей. Дома так никогда не делали. Ванная комната была местом уединения и приватности, и дверь всегда была заперта.

Мне нужно было в туалет. Я оглянулась через плечо на туалетную комнату. Я уже знала, что там находится: два унитаза без дверей, и не представляла, как могу сходить в туалет на глазах у чужих людей.

Несколько девочек вышли из душа. Их влажные тела поблескивали, на пол капала вода. Наша группа была следующей. В душевой было пять кранов, на полочках лежали большие куски зеленого мыла, в воздухе стоял густой пар. Я обмоталась маленьким тонким белым полотенцем и осторожно двинулась к туалету. На одном унитазе сидела девочка и подтиралась. Я повернулась, чтобы уйти.

– Посмотри-ка, – позвала девочка. Я оглянулась через плечо. Девочка широко улыбалась, глядя на бумагу, испачканную коричневым. – Это дерьмо!

Не зная, что сказать, я повернулась и побежала в свою комнату, где нужно было закончить подготовку к инспекции. Софи уже была одета. Белой тряпкой она вытирала наши шкафы, тумбочки и лампы. Делала она это очень сноровисто.

– Демонстратор всегда проверяет, чтобы все было чистым, а на нашей одежде не было грязи и пятен.

Я осмотрела свою футболку и не обнаружила никаких пятен и грязи. Кроссовки мои выглядели весьма потрепанными – их явно кто-то носил до меня.

Софи протянула мне крем для обуви.

– Ты умеешь чистить обувь?

Я отрицательно покачала головой. Софи открыла маленькую бутылочку, показала, как выдавить немного на туфли и отполировать губкой. Закончив, она закрыла и убрала крем.

– Время инспекции! – громко произнес кто-то в коридоре.

Девочки забегали по коридору, направляясь в свои спальни. Софи подтолкнула меня к кровати и сама встала перед своей. Ее маленькое пухлое тельце напряглось, руки она вытянула по швам, а подбородок подняла, словно стараясь стать выше. Взгляд был устремлен перед собой в никуда. Я встала так же. Шум в спальнях постепенно стихал.

Через какое-то время в нашу комнату вошла демонстратор Линда. Выглядела она очень деловито. Ее взгляд упал на меня.

– Встань ровно, – скомандовала она.

тяжело читать истории,основанные на реальных событиях,особенно, если они касаются детей. Тереза- ушла от мужа,иногда возила к нему дочь,а в один прекрасный день просто пропала. за эти 2 года без мамы жизнь маленькой Селены стала похожа на зебру- полоса чёрная,полоса белая....приезд родительницы оказался ж...( зачеркнуто)хвостом. почему-то в голове горе- мамаши появилась шальная мысль,что секта- замечательное место для 6летнего ребенка. если без спойлеров по сюжету,то самое мягкое из случившегося- обривание головы. все остальное напоминало смесь конц.лагеря и зверинца с лёгкими послаблениями. это очень жестокая школа жизни


Америка, 60-е. Люди открывают для себя восточную философию и подвергают сомнению традиционные религии и мораль. Много людей, живущих за бортом жизни и игнорируемые государством, надеются с помощью Синанон обрести почву под ногами. Но не только наркоманы и неустроенные люди шли в эту секту, многие богатые и знаменитые поддерживали эту организацию щедрыми пожертвованиями и юридической поддержкой, да такой, что ее боялись. Какую выгоду находили для себя эти богатые люди, связываясь с подобной сомнительной организацией для меня осталось загадкой, возможно и они искренне верили, что делают какое-то хорошее и важное дело. Основатель Чарльз Дедерих тоже начинал с вполне благой цели – реабилитации наркоманов, пытаясь адаптировать для этого программу 12 шагов анонимных алкоголиков. Но после…


Этот роман достаточно необычен просто потому, что он затрагивает такую тему, как секта. Весь сюжет строится на воспоминаниях главной героини, образ которой автобиографичен. В Синаноне (так называется эта секта, которая, кстати, и правда существовала) присутствуют очень необычные правила. Не все в секте было так плохо. Например, детям прививали самостоятельность, что может помочь в будущем. Также людям не надо было волноваться по поводу пропитания, жилья и тд, так как в Синаноне все это предоставлялось. Но все же секта- это явление больше отрицательное, чем положительное. В Синаноне действовала ужасная политика разделения родителей и детей. Она пагубна сказывалась на обоих. Дети росли без заботы родителей, без их тепла и ласки. Они не знали, что такое родительская любовь и забота. И это…


Книга, о которой так мало говорят, но которая заслуживает внимания. Ведь в такой ситуации могут оказаться многие, или вы можете стать свидетелем таких событий. Объем в 250 страниц просто разорвал мое сердце и мне кажется, что я не отошла до сих пор... Селана пережила за свои первые 11 лет столько жестокости, несправедливости и ужаса, но при этом сохранила добрату мысли и веру  в лучшую жизнь - это меня поражало. Родители, которые не несли ответственности за свои действия, ужасная тётка и дядя, Синанон и его мерзкие правила. А теперь представьте, что маленькая и беззащитная девочка все это пережила!!! Я плакала, не спала ночами переживала. Мне хотелось только одного обнять эту малышку и успокоить,  хоть и осознавала, что это невозможно. Берегите себя и старайтесь беречь своих близких, от…


Ещё одна история из цикла «5 женщин».Эта история ещё более необычна, так как затрагивает такое непостижимое для нормальных людей понятие как секта.Это история девочки, которая по воле своей матери оказалась в Синаноне - своеобразной секте, которая была образована изначально для борьбы с алкоголизмом и наркоманией. Какие люди там присутствовали, думаю, пояснять не стоит.В общине, куда привели девочку в возрасте 6 лет, существовали жёсткие правила. всех обязательно брили налысо, мужчины по достижении 18 лет проходили обязательную вазэктомию, насильственные аборты, разлучение семей и регулярная смена партнеров - это обычные правила поведения в этом месте.Основатель общины возомнил себя богом, заставляя всех окружающих исполнять его желания. Воспитание детей было обрывочным и психически…


Я очень долго ходила вокруг рецензии на эту книгу, и всё никак не могла решиться ее написать. Я до сих пор до конца не определилась в отношении этой истории, и сейчас попробую всё разложить по полочкам.Селена Уиттман рассказывает о своем детстве, которое прошло в общине Синанон. Изначально организация была основана для помощи наркоманам, но позднее стала сектой, в которой творились невообразимые вещи. Основатель, Чарльз Дедерих, вообразил себя богом, заставляя своих последователей выполнять любые его желания. Во-первых, все члены секты обязаны были брить голову наголо. Таким образом они выражали свое единение друг с другом. Позднее требования Чарльза становились всё более дикими: после смерти своей жены, он вступил в отношения с молодой девушкой, и заставил всех взрослых жителей Синанона…


В рамках очередной попытки побороть депрессию мать Селены Уиттман становится членом коммуны «Синанон» (не путать с пекарней «Синабон»!), а через некоторое время притаскивает в секту и малолетнюю дочь, зная, что местные «демонстраторы» всё равно не позволят им быть вместе. Шесть лет девочка живёт в бараках общины Чарльза Дедериха в отрыве от матери, бреется налысо, ходит в местную школу, где вместо математики и грамматики и детям втолковывают что-то про Эмерсона, Маслоу и Фрейда, и знакомится с новыми папочками – материными мужьями, незадерживающимися надолго.Селена из прошлого попала в секту совсем мелкой, а выбралась из неё в среднем школьном возрасте, кажется, даже не успев до конца понять, что это вообще было. Селена из настоящего написала свою книгу так, словно бы не поняла до сих…


Селена попала в секту Синанон маленькой девочкой. Её мать приняла решение привести своего ребёнка в это место. О том, что ждало там Селену и по каким правилам жила секта, она подробно рассказывает в этой книге.Меня всегда мучил вопрос, как люди попадают в секты? Как они могут слепо верить какому-то человеку, обещающему им нечто волшебное в будущем?Порядки и правила, которым подчинялись члены Синанон, заставляли возмущаться. Больше всего поражало, что глава секты сам не следовал собственным распоряжениям, но при этом в принудительном порядке заставлял выполнять их своих последователей. И ладно Селена (совсем крошечный ребенок), но когда взрослые мужчины беспрекословно шли на вазэктомию, это вызывало во мне бурю эмоций и непоняток.Несмотря на то, что автор пыталась передать личные ощущения…


Дети, которые расплачиваются за ошибки взрослых – тема нынче популярная. Из этой же серии прочитала сначала «Кимберли. Которая вела двойную жизнь». Книги похожи, обе девочки оказались в ловушке обстоятельств, созданных своими не совсем здоровыми родителям. Но Селена на долгое время была просто лишена своей матери, однако смогла сохранить такие теплые чувства к ней, не обвиняя ее ни в чем. Интересная книга


Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом