Аргумент весомей пули
Павел Николаевич Корнев
Чертополох #4
Я был глупым и слабым? Чёрта с два! Всего лишь не сумел разобраться со своими проблемами и наивно понадеялся укрыться от них на другом краю света. Увы, мои неприятности оказались сродни злющим псам, которые бегут по пятам и кусают за ноги. От таких не спрятаться, таких не задобрить куском колбасы и не обмануть чужой личиной – если только учуют, непременно догонят и порвут в клочья.
И да – ищейки на мой след уже встали. Оторваться не получится, и едва ли я сумею подобрать достаточно убедительные аргументы, чтобы меня просто оставили в покое. А значит, придётся их всех убить. Иначе никак, ведь на кону стоит моя новая жизнь адепта и лекаря. Пусть чужого мне и не надо, но что моё – то моё!
Павел Корнев
Аргумент весомей пули
11-28
Избавиться от пары бездыханных тел не так-то и просто. Особенно – посреди города.
А именно что два бездыханных тела на нас с Беляной сейчас и висели. По сути, нам оставалось лишь оттащить покойников в какой-нибудь глухой закуток и убраться отсюда подобру-поздорову в надежде на то, что мертвецов обнаружат лишь утром, в идеале – после дождя, который помешает взять след ищейкам. Прямо скажем, так себе вариант, когда на кону стоит твоя собственная жизнь.
Я бы точно не стал уповать на столь невероятное везение и предпочёл явиться с повинной, но грязь посреди дороги так до сих пор и продолжала закручиваться воронкой – подтащенного и сброшенного туда Доляна засосало и утянуло под землю самое большее за пять ударов сердца. Краса постигла та же участь, а следом Беляна зашвырнула костяной шар, мелко дрожавший и беспрестанно осыпавшийся серой пылью.
Стоило только артефакту сгинуть в грязи, как тотчас отступила заполонившая улочку тишина. Черноволосая пигалица с чувством выругалась и взвесила в руке магический жезл.
– Возьмёшь? – спросила она.
Я мотнул головой и хрипло выдохнул:
– Чужого не беру.
Беляна насмешливо фыркнула и оставила артефакт себе. Я оглядел дорогу, поднял свою изгвазданную шляпу, встряхнул её и водрузил на макушку.
– И как мы в таком виде в усадьбу явимся?! – простонала девчонка, одежду которой покрывала корка уже начавшей подсыхать грязи.
Лично меня наш внешний вид волновал сейчас меньше всего, я уставился на воронку и нахмурился.
– Не вытолкнет она тела, как думаешь?
Беляна подошла и повисла у меня на руке.
– Не должна. Замедляется уже.
И в самом деле – вскоре от провала не осталось и следа, а когда я рискнул пройти по образовавшейся на его месте луже, то сапоги погрузились в грязь по середину голени, но и только.
Порядок!
– Пошли! – позвал я девчонку и похромал прочь, припадая на отбитую ногу.
Беляна быстро нагнала и ухватила под локоть.
– И что теперь, Серый?
– А что теперь?
Девчонка зло поджала губы.
– Не прикидывайся! Что будешь делать, когда в Тегос заявится посланец рода Огненной длани?
Я пожал плечами.
– Крас мог соврать!
– А если нет?
Царапнула постыдная неуверенность, но я виду не подал и ответил кривой ухмылкой.
– Разберусь! – Затем уже далеко не столь уверенно заметил: – В конце концов, я никакой не боярин, а Лучезар Серый. И никто обратного доказать не сможет.
– А станут ли?
– Плевать! – отмахнулся я.
Идти до главной усадьбы было всего ничего, а уже в скверике перед особняком я подхватил Беляну на руки и уронил девчонку в мраморную чашу фонтана. Сам с хохотом повалился следом и скрылся под водой, но сразу вынырнул и помог выбраться подруге.
– Дурак! – возмутилась та, отплёвываясь и отфыркиваясь.
Но это она зря. После водных процедур мы стали заметно чище, да и подоспевшие на шум морские пехотинцы теперь могли засвидетельствовать под присягой, что мокрыми и грязными мы заявились в усадьбу из-за купания в фонтане.
Алиби – не алиби, но хоть что-то.
А вот потом я допустил серьёзнейший просчёт. Не внял требованию Баюна отправляться в общую спальню, а завалился в каморку под лестницей. Впрочем…
Ничего бы это, пожалуй, уже не изменило.
Мастер Среброгор оказался немолодым коротышкой – сухим и даже ссохшимся, с редкими седыми волосами, болезненно-жёлтым лицом, строгим узким ртом и цепкими недобрыми глазками. Одежду он носил исключительно тёмных тонов, шейный платок и тот не отличался яркостью расцветок, а из украшений мне удалось приметить лишь золотую цепь с медальоном, отмеченным символикой Черноводской торговой компании. И пустяшной безделицей, предназначенной только для подтверждения высокого статуса владельца, эта штуковина совершенно точно не была – жила в ней какая-то хитрая магия.
Странный человечек. Будто и не купчишка вовсе, а уличный проповедник.
Сам не знаю, с чего такое мнение на его счёт сложилось.
Впрочем, наверное, всё же не проповедник, а книжный червь.
Счетовод же!
Сразу после завтрака всех обитателей усадьбы собрали в просторной гостиной, и Баюн взялся представлять нас ревизору, который оказался записным брюзгой и беспрестанно отпускал замечания касательно неподобающего, по его мнению, внешнего вида барышень. Досталось на орехи и Беляне, но если черноволосая пигалица и глазом не повела, то старшую горничную своими придирками вредный дядька довёл до слёз.
Я с тоской поглядывал на высившиеся у дальней стены напольные часы, но, хоть время и близилось к шести, привлечь к себе внимание просьбой отпустить на дежурство не рискнул. Увы, ничего это не изменило – без неприятного разговора в любом случае не обошлось.
– Что значит: ночной лекарь? – прищурился ревизор, стоило только Баюну меня отрекомендовать. Мастер Среброгор повернулся и указал на магистра Гая. – Чего ради вам содержать лекаря второго класса при наличии полноценного магистра медицины? Возмутительная расточительность!
Старший слуга остался невозмутим.
– Ни в коем случае. Магистр Гай чрезвычайно востребованный специалист, которого привлекают в самых неотложных случаях, в том числе и по личным распоряжениям управляющего. И если днём найти ему замену не составляет труда, то в ночное время это не представляется возможным.
– Это не оправдывает перерасхода фонда оплаты труда!
Баюн покачал головой.
– О перерасходе даже речи не идёт. Денежное довольствие, причитающееся ночному лекарю, целиком и полностью перекрывается экономией на оплате труда магистра Гая, коему во время отсутствия в усадьбе не полагается стандартный оклад.
Тут-то Гай и позволил себе многозначительное хмыканье. Мастер Среброгор повернулся к нему и спросил:
– Вам есть что сказать, магистр?
– Пустая трата денег! – отчеканил в ответ врач. – Доверять этому недоучке исцеление от порчи попросту безответственно!
Баюн не вспылил и, подпустив в голос скучающих интонаций, взялся перечислять:
– Молодому человеку выдан патент лекаря второго класса, за три месяца практики ему не вынесли ни одного взыскания, а его квалификация была проверена магистром Гаем в моём присутствии лично.
– Не важно! – отмахнулся врач. – Этот молодчик сюда не работать заявился, а крутить роман с одной из горничных! Мастер, вы и сами отметили неподобающий внешний вид этой распутницы. Да-да, это Беляна Скатень, аколит…
Я и без того уже был на взводе, а тут у меня и вовсе глаз задёргался, но, прежде чем успел открыть рот, Беляна вколотила в голову мысленный приказ:
– Молчи!
Но – нет, отмалчиваться я бы в любом случае не стал – просто не успел вымолвить и слова. Лицо ревизора враз потемнело, он стиснул сухонькие кулачки и прошипел:
– Что?! – И сразу зло выдал: – Я не потерплю блуда под крышей дома, в котором живу! Немыслимо! Это попросту недопустимо!
Баюн и тут выдержал удар. На магистра медицины он даже не взглянул и всё тем же нейтральным голосом произнёс:
– Лучезару Серому выделена койка в одной из спален для слуг.
– Только ночует он не там! – ядовито выдал врач.
Вмешаться я не успел, меня опередила Беляна.
– А ты свечку держал, аколит Гай? – спросила она с недобрым прищуром.
Но перепалки не случилось.
– Довольно! – отрезал мастер Среброгор. – Никакого блуда в доме, где я живу! – Он повернулся к замершему за его спиной поручику. – Желан, обеспечь!
На щеках Беляны вспыхнули алые пятна – не от смущения, а от злости, но она тотчас опомнилась, вперила в меня пристальный взгляд и мысленно шепнула:
– Не дури!
Я лишь покривил в ответ уголок рта. Откладывать разговор по душам с магистром Гаем я отнюдь не собирался, увы – не срослось. Нет, мерзкий хорёк не сбежал, затеять свару помешала Беляна: она вмиг очутилась рядом и утянула меня из комнаты. Я вырвал руку и развернулся, чтобы лицом к лицу очутиться с поручиком морских пехотинцев.
– Никакого блуда! – немедленно объявил тот.
– Катись к чёртовой бабушке! – прошипел я вполголоса – так, чтобы никто больше этого не расслышал. – И хозяина своего прихвати!
Молодой человек дёрнулся, будто ему влепили пощёчину, щёки его вспыхнули почище чем у Беляны. К слову, именно девчонка и вклинилась между нами.
– Прямо сейчас мы не собираемся блудить, аколит! – заявила она, напомнив офицеру о равном положении в магической табели о рангах. – Лучезар, идём!
Голос девчонки неприятно царапнул, у меня аж волосы на загривке дыбом встали, да и поручик как-то моментально успокоился и лишь с угрозой произнёс:
– С огнём играешь, лекаришка!
Беляна не дала ответить, вновь стиснула на моём бицепсе свои цепкие пальчики и повела к своей каморке. На сей раз вырываться я не стал и уже лишь в комнатушке под лестницей дал выход переполнявшему меня раздражению.
– Что у тебя было с Гаем? – прорычал на черноволосую пигалицу сразу, как только прикрыл за нами дверь.
Девчонка презрительно фыркнула.
