Саша Фишер "90-е: Шоу должно продолжаться – 14"

– Да не Кинчев это!

Я остановился на пороге. Всегда нравится наблюдать за работой энтузиастов.

– О, Велиал! Ты газету привез! Супер! Тащи сюда, у меня тут уже волонтеры интересуются, когда можно забирать! – ко мне навстречу бросилась худенькая девица с растрепанными волосами, заколотыми карандашом. – Если еще на полчасика останешься, то можешь помочь отвезти в типографию новостную ленту! Кофе будешь? И булочки… Эй, Ксюха, булочки у нас там остались?

– Их Веня доел только что!

– Вот пусть Веня за новыми и бежит! Так, Велиал… А, да! Газета! Пойдем, покажу, куда положить!

Катя, вспомнил я. Точно, девушку зовут Катя. Из команды Жана, активистка и умница. Дежурный редактор пресс-центра сегодня, по всей видимости. Вообще Жан как-то хорошо устроился. Иван ему подогнал место прямо в редакции, в соседнем здании от типографии. И Жан его, ясное дело, взял. И посадил туда самых трушных своих музыкальных журналистов. С их отдельной газетой, целиком посвященной интервью с музыкантами и репортажам с концертов.

Василий предложил свое помещение, мол – удобно, тут штаб волонтеров, новости из первых рук и вот это все. Жан и это место тоже прибрал к рукам, посадил туда команду энтузиастов-сплетников во главе вот с этой самой Катей и еще парой человек. И они в круглосуточном режиме несли околотусовочный бред в массы. И эту “неформальную” редакцию Жан от Ивана типа скрыл. Типа, подпольный новостной листок фестиваля, с соответствующей атмосферой. Не думаю, что Иван был не в курсе. Печатались-то все эти газеты в одной и той же типографии. Но это и не для Ивана было сделано, а для самих журналистов. Чтобы им работалось веселее. Конспирация, папарацци, вот это все.

Я поставил пачки друг на друга на обшарпанном стуле. Катя шумно выдохнула, вытерла лоб и посмотрела на меня с таким видом, будто собиралась что-то сказать, но забыла что.

– Во сколько тебя сменят? – спросил я.

– В половину десятого, – фыркнула Катя. – Ну, должны в девять, но я не верю, что Жан к девяти проснется.

– О, сегодня Жан будет дежурным? – удивился я.

– Я тоже ему говорила, чтобы он сидел в большом кресле, а сюда не совался, – сморщила нос Катя. – Но какое там! А, вспомнила, что спросить хотела! Ты слышал, что вчера в гостинице “Новокиневск” случилось?

– Эээ… нет, – покачал головой я.

– Значит, вранье, – сделала поспешный вывод Катя. – Так, кофе! Пойдем немедленно пить кофе. И заодно посмотрю, что у нас там с лентой новостей утренней.

– А что случилось в “Новокиневске”? – спросил я.

– Да ничего, наверное, – на ходу махнула рукой Катя. – Просто у нас тут противоречивая информация. В три часа ночи явились две девчонки, которые рассказывали, как они в номере у Кинчева бухали. С подробностями про битье стеклол и кидание в прохожих презервативами с водой. А с другой стороны, наши волонтеры из “Колоса” рассказывали, что рокеры там слегка надебоширили. И тот же самый Кинчев над крыльцом нарисовал похабную картинку. И надпись еще…

– Слушай, ну одно может и не исключать другое, – пожал плечами я.

– Или вообще ничего этого не было, ага, – бросила Катя, заглядывая в древний электрический кофейник. – О, кофе есть, это отлично. Сейчас кружки только найдем… Эй, народ, признавайтесь, кто мою кружку подрезал?

– Вообще-то, Кинчева в “Колосе” поселили. Так что врут те девки, стопудово!

– Они могли и без Кинчева презервативами по прохожим кидаться!

– Ага, и как ты это проверишь?

– Да легко! Тут до гостиницы – два шага! Идем туда и смотрим на тротуар под окнами. Если там валяются презервативы, то значит все правда!

– Ой, вот ты сказал! Там все время презервативы валяются! Это же не значит, что у нас там каждую ночь Кинчев с малолетками бухает!

– Слушайте, ну что мы к этому Кинчеву прицепились? Вообще у нас в “химиках” ночью устроили массовое сожжение лифаков.

– Чего сожжение?

– Лифаков! Ну, лифчиков! Бюстгальтеров. Такие штуки, их девки еще на сиськи надевают…

– Да знаю я, что такое лифак! В каком смысле их сжигали?

– Ну, там, короче, кто-то произнес речь про свободу, а потом как-то это все трансформировалось, что свободными должны быть сиськи, ну и…

– А фотки есть?

– Ага, три раза…

– Да ладно, фиг с ним! Кто тебе рассказал?

– Костя.

– А он где?

– Не знаю, уже спит, наверное.

– Телефон его, срочно!

Катя сорвалась с места, сунув мне кружку и кофейник.

– Вот, сам нальешь, у меня срочное дело!

“Главное в такой момент – не путаться под ногами”, – подумал я, налил себе полную кружку кофе и отошел в уголок.

– Вот, я булочек принес, – рядом материализовался худосочный паренек в клетчатой рубашке и поставил на тумбочку тазик свежих плюшек.

– Откуда ты их в такое время взял? – спросил я. – Магазины же закрыты еще!

– Катина бабуля печет, – сообщил парень. – Она сказала, что все равно просыпается затемно, вот сразу и начинает. А мы отряжаем гонца, как только заканчиваются…

Тут вся редакция взорвалась громовым хохотом, и я понял, что с этими булочками пропустил что-то интересное.

– …да помолчите вы! И что дальше?

– В общем, когда их милиция поймала, они начали рассказывать, что на самом деле их похитили инопланетяне, а сейчас вот вернули. И что на ВДНХ прячется летающая тарелка. Прямо на дне пруда. И, короче…

– Да нет, блин, подожди! А “пиночеты”-то куда делись?

– В смысле – куда? Я же говорю, они в люк канализации сбежали.

– А костюмы у них откуда?

– Какие костюмы?

– Ну, инопланетянские!

– Да это не инопланетянские костюмы были, а противогазы просто. И химза еще.

– Так, я запуталась. Значит, тот боров сказал ментам, что его инопланетяне похитили, так?

– Давай я еще раз расскажу! Короче, там чуваки какие-то пытались с территории макаронки вынести мешки с мукой, а тут…

– Слушайте, у меня новость просто закачаешься! И фотографии есть! Так Кинчев и еще какие-то рокеры устроили гонки на детских велосипедах!

– Прямо сейчас?

– Да!

– А где?

– Прямо на алллейке возле “России”! И там уже телевизионщики пригнали! С ГТРК!

– Блин, а им-то почему не спится? А наши, с “Генератора” там есть?

– Катя, да это же липа все! Там не Кинчев на самом деле! Это наши с “Генератора” и есть. У них вчера была программа, и там Антона загримировали под Кинчева. И потом они…

– Слушайте, у меня такое впечатление, что к нам кроме Кинчева никто не приехал вообще! Что за кинчевоцентризм в одном отдельно взятом Новокиневске, а? Если что, там в “Колосе” еще “Коррозия металла”, “Ария” и “Король и шут”. И еще много кто. А вас только Кинчев интересует.

– Так только про него сегодня все новости приносят.

– О, есть идея! Давайте утренний выпуск назовем “Кинчев-ньюс”!

Я потянулся за третьей булочкой и обнаружил, что кофе я уже допил. Но милая неразговорчивая барышня уже почти сварила новую порцию во втором кофейнике.

– Весело тут у вас, – сказал я Кате, когда та вынырнула из суеты и предприняла новую попытку налить себе кофе.

– Еще минут пятнадцать, и все будет готово, – заверила она. – Ты же дождешься?

– Обязательно, – кивнул я.

– Это хорошо, – Катя присела на край стола и задумчиво сделала несколько глотков. – А как вчера прошло открытие? Хороший был концерт?

– Ты же сидишь на информационном потоке! – удивился я. – Что я смогу тебе нового рассказать?

– Я сижу на говнопроводе, – засмеялась Катя. – У нас про концерты не рассказывают. Только про ритуалы сожжения лифаков, бухих школьниц и елдаки над входом в гостиницу. Да нет, ты не думай, что я жалуюсь! Я свою работу обожаю! Просто на концерт хотелось, а мне выпало дежурить в редакции.

– Так сегодня иди! – сказал я. – Сегодня на стадионе открытие.

– У меня билета нет, – вздохнула Катя.

– В смысле?! – удивленно вскинул брови я. – Ты же пресса! Как у тебя может не быть проходки на весь фестиваль?

– Ой, ну мы же неофициальная пресса! – засмеялась Катя. – Даже где-то запрещенная. Ну, если бы было, кому запрещать, нас бы точно запретили.Так что билетов нам не полагается.

– Непорядок, – покачал головой я и полез за пазуху. – Вот, держи! Входной на двоих. Начало в шесть на “Локомотиве”.

– Ой, ты мне свой что ли отдал? – Катя сделала большие глаза, но бумажку из моих рук выхватила. – А если тебя не пропустят? Ой, блин, всякую фигню говорю! Как тебя-то могут не пропустить! Спасибо!

Она быстро чмокнула меня в щеку и снова ринулась в гущу своих шумных журналистов. Оставив кружку с кофе на тумбочке.

******

Я остановил машину у подъезда Астарота и подумал, что надо бы Шемяке позвонить. Потому что четырнадцать человек, да еще и с рюкзаками в мою "четверку" ну никак не влезут. Даже если их утрамбовать штабелями…

“Ладно, позвоню от Сани”, – подумал я. Ну что ж, посмотрим, как прошла ночь у нашего гостеприимного фронтмена…

Глава 4

– Будешь чай? – жизнерадрстно спросила Кристина, открыв мне дверь.

– Пожалуй, – осторожно согласился я, заглядывая в квартиру. Там было подозрительно тихо. – А где все?

– Так ты будешь чай? – невозмутимо переспросила Кристина. – Я шарлотку испекла, если что.

Я зашел, скинул кроссовки. Отметил отсутствие горы обуви. И вообще был какой-то идеальный порядок, даже пол свежевымытый. На кухне за столом чинно сидел один Сэнсей очень домашнего вида, с волосами, стянутыми в хвост на затылке и без очков. На блюдце перед ним лежал аппетитный кусок шарлотки.

– Так, подождите, – замер я. – Мне кажется, я что-то пропустил. Вчера после концерта я видел, как Саня повел в этом направлении четырнадцать человек, навьюченных рюкзаками, как в полярную экспедицию. Куда вы их дели? Порезали на кусочки и закатали под асфальт? Или погрузили в мешки и отправили сплавляться по Киневе?

– Не смотри на меня, – покачал головой Сэнсей, – Это все заслуга Кристины.

– Кристина? – я сел на табуретку и уставился на девушку Астарота. – Так что произошло?

– Ну… Мне пришлось применить немного бытовой магии, – скромно потупилась Кристина, хотя на губах ее играла самодовольная улыбка. – Чай. Шарлотка. Ты же не торопишься, я надеюсь?

– Ну минут сорок у меня есть, – заверил я, глянув на часы. – На шарлотку точно хватит.

– Ну ладно, ладно, не надо на меня так смотреть, – засмеялась Кристина. – Все с твоими полярниками в порядке. Они в общежитии радиозавода.

– И как же они туда попали? – спросил я, когда Кристина снова замолчала, выдерживая драматическую паузу.

– Ну я же раньше ушла вчера, – сказала Кристина. – Хотелось выспаться и все такое. А тут заявляется этот табор. Шум до потолка, грохот и вот это все. В общем, я выхожу, вижу это все, и со мной случается форменная истерика. Я думала, что Сашу просто загрызу в тот момент.

– Да? А мне ты показалась очень даже хладнокровной и спокойной, – хмыкнул Сэнсей.

– Просто я хорошо воспитана, – хихикнула Кристина. – В общем, когда я поняла, что они это серьезно, то в ужас пришла. Блин, Вова, прикинь, они тут взялись спальники раскладывать и тушенку открывать! И кастрюлю большую требовать, чтобы какое-то хрючево свое варить. Ужас же! Выспалась, называется…

Кристина подняла глаза к потолку.

– В общем, я вызвала Сашу в спальню на поговорить, – продолжила она. – А он, такой… Ну, ты понимаешь, да? “Ребята только приехали, прямо с поезда на концерт. Не на улице же их было оставлять…”

– Извини, я реально не успел вмешаться, – усмехнулся я, надкусывая шарлотку. – Ммм, вкусно!