– Идём, Настя.
– Я Таня.
– Блин, – снова морщится он, – прости!
– Ничего страшного.
На ватных ногах шагаю в дом вслед за своим провожатым. Вот?вот я увижу Сергея. Надеюсь, не грохнусь в обморок от переизбытка чувств.
Изнутри особняк выглядит не менее внушительно, чем снаружи. В нём шикарные окна от потолка в пол, много света и воздуха, стильная мебель в светло?серых тонах.
– Здесь гостиная, там кухня, там столовая, – указывает мне рукой Рома, проводя беглую экскурсию. – На втором этаже спальни, холл и терраса. Идём.
Он шустро поднимается по широкой лестнице, и мне ничего не остаётся, как последовать за ним.
Второй этаж мало чем отличается от первого, такой же роскошный. Мы пересекаем холл, через арку попадаем в просторный коридор, я озираюсь по сторонам.
– Это твоя комната, – поясняет Рома, толкнув одну из дверей. – Проходи, располагайся.
Неуверенно захожу внутрь, разглядывая превосходно обставленную спальню. И поистине царских размеров кровать.
Рома протягивает руку с моей сумкой и ставит её на столик у входа, при этом умудрившись не переступить порог.
– А где Сергей? – спрашиваю я, озвучивая терзающий меня больше всего вопрос.
– Он сейчас занят в городе, вернётся ближе к вечеру.
– Понятно, – бестолково киваю я.
Похоже, моя пытка ожиданием казни продолжается.
– Он просил передать тебе, чтобы ты приготовила для него ужин, – вдруг сообщает Рома.
– Что?
– Котлеты с картофельным пюре и салат из овощей. Продукты на кухне в холодильнике. Но если там чего?то не хватает, позвони мне, я привезу. Запиши мой номер.
16. Если господин прикажет
Продиктовав мне свой номер, Рома куда?то поспешно уезжает, оставив меня в доме одну. Я некоторое время стою у окна, осмысливая произошедшее и приходя в себя.
Сергей, конечно, удивил своим поручением. Я всякого ожидала. Но что придётся готовить ему котлеты, мне бы и в голову не пришло.
Что ж, если он хочет, чтобы я отрабатывала долг в качестве повара, нисколько не возражаю. Готовить я умею и люблю.
От этих мыслей становится легче, удушливое волнение, наконец, отступает.
Решаю разобрать сумку. Развешиваю свои немногочисленные вещи на плечики в зеркальный шкаф, очень здорово устроенный в стенной нише. Переодеваюсь в спортивные бриджи и облегающий белый топ на широких лямках, которые обычно ношу в гостях у отца. Спускаюсь вниз на кухню.
Мне так странно находиться в этом огромном доме одной. Кухня, как и всё здесь, поражает воображение масштабами и роскошью.
Рабочее пространство оборудовано по последнему слову техники. По центру – огромный остров с барными стульями. Холодильник и шкафы до отказа набиты свежими, красиво упакованными продуктами. На некоторых из их присутствуют наклейки со штрих?кодами и названием известного супермаркета с самыми заоблачными ценами в нашем городе. Всё вокруг будто кричит о чрезмерном достатке владельца дома, и это вызывает у меня ощущение внутреннего дискомфорта. Чувствую себя какой?то бедной родственницей. Доселе незнакомое мне и очень неприятное чувство.
Без труда нахожу все необходимые ингредиенты для заказанных Сергеем блюд. А также посуду. Она идеально чистая, как новая. Ощущение, будто ею ещё ни разу никто не пользовался. Вполне возможно, что моя догадка верна.
Пока мне есть чем заняться, время летит быстро. Через два часа котлеты и пюре готовы. Оставляю их на столе остывать. Режу салат, аккуратно выкладываю овощи в глубокую стеклянную чашку, пока без заправки. Сверху затягиваю пищевой плёнкой и ставлю в холодильник.
Тщательно убираю за собой рабочую поверхность, мою посуду руками, игнорируя посудомоечную машину. Но как бы я ни медлила, неизбежно наступает момент, когда никаких дел больше не остаётся. А время только?только перешагнуло полдень. До вечера ещё далеко.
По?хорошему можно было бы пообедать. Но аппетита совершено нет. Снова накатывает волнение, к тому же, пока готовила, я «напробовалась».
Чтобы не погрузиться снова в мучительное ожидание хозяина дома, решаю испечь пирожки с ягодами. Как раз убью ещё пару часов. А может быть, и все три.
В итоге, когда ближе к вечеру пирожки стоят в духовом шкафу, наполняя дом ароматом свежей выпечки, я уже валюсь с ног. Но уйти с кухни никак не решаюсь. Будто там, за её пределами, меня поджидает опасность. По десятому кругу натираю мраморную столешницу, когда за спиной вдруг раздаётся:
– Привет.
От неожиданности чуть не подпрыгиваю на месте, резко оборачиваюсь.
На пороге кухни стоит Сергей. Я даже не слышала, как он вошёл в дом!
– Пахнет охренительно, – заявляет Сычев, ведя носом по воздуху.
А я так и стою истуканом с тряпкой в руках, не зная, что сказать. Смотрю на него, чувствуя, как кровь приливает к лицу, как с каждым ударом всё больше разгоняется сердце.
Отмечаю, что у Сергея усталый вид, но несмотря на это, выглядит моя первая любовь, как всегда, потрясающе. И даже вульгарная татуировка на его шее больше не режет глаз. Наверное, я к ней привыкла.
– Ну что ты застыла? Иди хоть обними, – усмехается он, раскрывая руки, словно и вправду ждёт от меня объятий.
– Очень смешно, – произношу я без тени улыбки.
– Да ладно, расслабься, я тебя не покусаю, – небрежно отвечает Сергей. Снимает с запястья часы, вместе с телефоном оставляет их на столешнице, после чего проходит к островку и усаживается на барный стул.
– Руки мыл? – интересуюсь я, отправляясь к холодильнику, чтобы достать приготовленные сегодня блюда.
– Да, дорогая.
Кошусь на него, недоумевая от подобных перемен. Дорогая? Какая я ему дорогая? Или так, в его понимании, обращаются к рабыням?
Сергей подпёр щеку кулаком и задумчиво наблюдает за мной, пока я накрываю на стол.
– А себе? – указывает он взглядом на сотейник в моих руках.
– Разве рабы едят с господами за одним столом? – не удерживаюсь я от сарказма.
Его губы трогает лёгкая ухмылка:
– Если господин прикажет.
– Что ж… Как будет угодно, – натянуто улыбаюсь я.
Накрываю на двоих. Когда всё готово, сажусь напротив Сергея на такой же высокий стул.
– Приятного аппетита, – произносит он, пробираясь под кожу своим острым взглядом.
– Спасибо. И тебе.
Сергей смотрит ещё примерно с минуту, после чего приступает к еде, позволив мне, наконец?то, начать дышать. Только вот трапезничать вместе с ним за одним столом оказывается совершенно невозможным. Мне кусок в горло не лезет от эмоций. Но я заставляю себя открывать рот, заталкивая туда по небольшому кусочку.
Зато у Сычева с аппетитом всё в порядке. Он сметает свою порцию за считанные минуты, с большим наслаждением.
– М?м?м, ох*енно, – выносит вердикт, отодвигая от себя пустую тарелку.
– Обычные котлеты, – скромно отвечаю я.
– Нет, не обычные.
– Неужели в твоём ресторане готовят хуже?
– В моём ресторане, Таня, котлеты вообще не готовят.
– Так в чём проблема, сказал бы шеф?повару, чтобы внёс в меню, – поднимаю я на него глаза.
– Это всё равно было бы не то.
Пищит духовка. Я спрыгиваю со стула, радуясь, что появился повод прервать этот разговор. Не понимаю, что за игру со мной затеял Сычев. Ни за что не поверю, будто с его достатком невозможно раздобыть домашнюю еду в нашем городе.
Перекладываю горячую выпечку на блюдо, убираю со стола грязную посуду. Сергей поднимается со своего места и начинает мне помогать.
– Не стоит беспокоиться, господин, я сама всё уберу, – язвлю я.
Подхожу к рабочей зоне, неосмотрительно поворачиваясь к нему спиной. Ставлю тарелки в посудомоечную машину, закрываю её и вдруг чувствую, как сзади вплотную ко мне подходит мой рабовладелец. Пытаюсь уйти в сторону, но на столешницу по обе стороны от меня опускаются его руки, заключая в кольцо.
Моё сердце разгоняется до предела за считанные секунды. Чувствую затылком теплое дыхание. И горячее мужское тело очень близко к моей спине.
– Ты чё такая дерзкая, а, рабыня? – раздаётся у самого уха вкрадчивое.
По коже сбегают толпы мурашек.
– Отпусти, – сдавленно прошу я, забывая, как дышать. – Ты обещал.
Проходит еще несколько невыносимо долгих секунд, во время которых я медленно схожу с ума.
Но потом Сергей всё?таки убирает руки и отступает. И я тут же разворачиваюсь к нему лицом, обхватывая себя руками в защитном жесте.
Меня едва не трясёт, а он кажется спокойным, как удав. И по его взгляду снова невозможно ничего прочесть.
– Сделай мне массаж, – произносит таким тоном, будто не просит ни о чём особенном.
– Что? – опешив, распахиваю я глаза.
– Массаж, – с нажимом повторяет он, – хочу.
17. Какая же я дура
– Я не… Я не умею, – ошарашенно произношу я, всей душой надеясь, что он пошутил.
– Как сможешь, так и сделаешь, – снисходительно отвечает Сергей, разрушая мои хрупкие надежды. – Идём наверх.
Не дожидаясь моего согласия, он разворачивается и уходит с кухни. Мне ничего не остаётся, кроме как последовать за ним. На ватных ногах.
Не представляю, как буду прикасаться к нему. Это для меня слишком. Я просто умру!
Сергей доходит до спален, открывает одну из них и движением головы предлагает мне войти.
Я послушно ступаю под его пронизывающим взглядом. Чувствуя, как тело бьёт мелкая дрожь.
Эта спальня отличается от той, которую предоставили мне. Здесь преобладают мужские тёмные тона, на стене висит огромный тонкий телевизор с вогнутым экраном. Тяжёлые шторы в пол наполовину задвинуты, из?за чего в комнате царит лёгкий полумрак.
Сергей входит в помещение вслед за мной и плотно закрывает за собой дверь. Пространство тут же заполняется его энергетикой. Которая обволакивает меня, заставляя испытывать всё более противоречивые эмоции.
– Пожалуйста, не забывай о своём обещании, – прошу я, и мой голос звучит предательски хрипло.
– Откуда столько недоверия, – усмехается он, расстегивая свою рубашку.
Я, как загипнотизированная, слежу за его руками. Которые оголяют идеальный торс.
Покончив с пуговицами, Сергей стягивает с себя ткань, бросает её на комод, оставаясь полуобнажённым.
Под его смуглой кожей прочерчены мышцы. Теперь я вижу его татуировку целиком – она плавно спускается с шеи на грудь. Огромная чёрная змея с разинутой пастью. Как напоминание о скользкой натуре её хозяина.
Во рту откуда?то собирается слишком много слюны, и я сглатываю. Что не ускользает от внимания Сергея. Он пристально следит за моей реакцией. И она нравится ему.
