Дарья Лукешина "Леля и медведь"

– Леля…, —почти рыча, протянул он.

Внимательно наблюдая за моей реакцией, он потянулся пальцами к моему декольте. Когда пальцы Вани коснулись моей кожи между двумя налитыми возбуждением грудями, я вдруг выпалила вопрос, который мучил меня с самого утра:

– Ты ездил к жене, верно?

Между мной и Ваней что-то происходило. Сгущался воздух, потрескивая искрами. Наши тела тянулись друг другу, едва сдерживая порывы. Но, помимо тела, была еще душа, и я больше не хотела открывать ее тому, кто все еще принадлежит другой женщине.

Упоминание жены остудило мужской пыл. Я вспомнила, как подобный разговор уже происходил со Стасом, и в тот раз все закончилось тем, что я в слезах прогнала его прочь. Если то же самое произойдет с Ваней, я перестану верить в то, что для меня где-то уготован достойный мужчина.

– Прости, – Ваня сел на свое место и виновато посмотрел на меня. – Я должен был объяснить все еще утром. Дело в том, что Инна беременна.

Мое сердце прекратило биться. Его жена беременна. Мало того, что он женат, так у него еще и ребенок скоро будет, а тут я со своими персиками. От стыда хотелось сгореть на месте, но Ваня помешал.

– Спокойно, это не мой ребенок, – он выставил руки вперед, словно демонстрируя свою безоружность в этом вопросе.

– Я не понимаю, – честно призналась я.

– У Инны роман с коллегой по работе, – медленно проговорил Ваня. – Собственно, поэтому мы и разводимся. Но процесс несколько затянулся.

– Почему?

– Она пытается сохранить брак, – Ваня усмехнулся, и в его усмешке я увидела скрытую боль. – Тот козел ее бросил, когда узнал о ребенке.

– Ты уверен, что ребенок не твой? – нахмурилась я. – Может, она хочет сохранить семью ради малыша?

Дикарь поднялся и, подхватив тарелку, встал к раковине. Склонившись над краном, он принялся мыть за собой посуду, а я даже не стала противиться, потому что слишком увлеклась разговором.

– Ребенок не может быть мой. Мы на тот момент уже три месяца жили отдельно. Дед заболел, и я поселился у него, чтобы он не умер в одиночестве. – Ваня замолчал, вспомнив непростое время своей жизни. – Инна решила остаться в городе. Я вернулся без предупреждения. Ее дома не было, а в ванной лежал тест на беременность. Положительный, как ты понимаешь.

Ваня поставил тарелку на сушку и, вытерев руки розовым полотенцем, повернулся ко мне.

– Она призналась? – тихо спросила я, с сочувствием глядя на Ваню.

– Да. Глупо было отрицать что-то. Я собрал вещи и уехал в тот же день. И вот уже почти полгода мы не можем развестись, потому что у нее постоянно что-то случается. То живот прихватит, то в больницу ляжет, то денег нет, – Ваня вздохнул и отвернулся к окну.

– Ты ее еще любишь? – в моем голосе дрогнула надежда. Не знаю, в какой момент я начала смотреть на Ивана другими глазами, но больше всего на свете я боялась, что он сейчас скажет «да».

– Нет, Леля, – он перевел на меня ласковый взгляд. – Но я очень трепетно отношусь к детям, потому что, возможно, у меня их никогда не будет. Ты должна знать это.

Ты должна знать это. Он предупреждает меня? Чтобы я не планировала строить с ним семью?

– Почему ты так думаешь?

– Мы с Инной пытались завести ребенка в течение шести лет. И ничего. Но, стоило ей сходить налево…, – Ваня снова отвернулся, не желая показывать мне свою уязвимость.

Не сдержав порыва, я поднялась и обняла его. Моя душа чувствовала, как тяжело этот дикарь переживал свои личные трагедии. Укрывшись глубоко внутри самого себя, не допуская никого в свой маленький разрушенный мир. Даже у таких больших и несокрушимых на первый взгляд мужчин есть свои слабые места. И в этот момент, всем телом прижимаясь к Ване, я хотела одного – закрыть собой его уязвимость.

И этот порыв жертвенности пробудил во мне что-то новое. Странное, нежное, практически бархатное чувство…

Глава 17

– Так, я не поняла, ты вернулась или нет? – Викин голос удивлялся и в то же время возмущался через динамик телефона.

Я так и не набралась смелости сказать, что накануне видела ее с молодым человеком в парке. И не просто видела ее с мужчиной, а видела ее практически счастливой. Я привыкла к тому, что Вика вся светится, когда выполняет свою работу в студии, когда направляет моделей, когда ее зовут фотографом на крутые мероприятия. В такие моменты ее распирает от гордости, и она переливается серебристыми красками от любви к своему делу. К своей реализации.

Мужчины же всегда были для нее лишь способом расслабить тело. Не более того. Но тут появляется загадочный незнакомец, и моя подруга влюбленно улыбается, облизывая тающий шарик мороженого. Это произвело на меня впечатление. С одной стороны, я была рада тому, что в жизни любимой подруги настал такой важный для любой женщины момент. С другой же стороны, я также знала, что Вика поднимет меня на смех от того, что я причислила ее к обществу женщин, считающих влюбленность важным моментом.

Именно поэтому я не сказала, что видела ее в парке.

– Я вернулась, но только на денек, – пробормотала я, наблюдая за тем, как Ваня укладывает в пикап мой чемодан, пакет с пряжей и книгами и изящную хрустальную вазу, что досталась мне от прабабушки и что мне так хотелось увидеть в центре круглого стола с пышным букетом полевых цветов. – Ваня закончил дела, и теперь мы снова едем в дом.

– Ваня? – задумчиво уточнила подруга, словно подозревая меня в чем-то. – Скажи, Леля, а как там дела с твоей книгой про дебила Стасика?

Я поперхнулась от слов Вики.

– Я больше не хочу о нем писать. Думаю, мы расстались окончательно, – откашлявшись, заявила я.

– Ваня имеет к этому какое-то отношение? – снова это подозрение в голосе.

– Нет, – соврала я.

На самом деле бородатый дикарь имел прямое отношение к тому, как изменились мои чувства к Стасу. Сам того не желая, Ваня и все, что происходило в лесу, раскрыли для меня мою собственную суть, и только тогда я смогла услышать желания своего сердца. И оно точно не хотело истекать кровью из-за мужчины, который меня даже не уважает.

– Я все думаю о тебе и Ване, – начала Вика, сменив подозрение на растерянность. – И не могу понять, нравятся мне эти мысли или нет.

Словно услышав голос сестры на расстоянии, Иван обернулся и улыбнулся мне широкой обезоруживающей улыбкой. Я ощутила, как бабочки внутри затрепетали крылышками, и вдруг напугалась. Все происходило всерьез. У Вики были все обоснования считать, что между мной и Ваней могло что-то быть.

И мне пора бы самой взглянуть на это по-взрослому. Моя фантазия рождала красивые образы, но в реальности я не знала, какие шансы у толстой рыжеволосой Лели и диковатого медведя, скрывающегося в лесу от всего мира. Может, я ему даже не нравлюсь? Может, все, что было, просто признак голода по женскому вниманию?

Прошлой ночью между нами не было ничего, кроме откровенного разговора о жене Вани и его возможном диагнозе, из-за которого в их браке так и не появились дети. Мы обнялись, обменялись долгими понимающими взглядами и все. А дальше помню лишь, как долго не могла уснуть, то и дело поглядывая на Ванино тело, перегородившее мою комнату. Он лежал на полу на спине, закинув руки за голову. Его глаза были закрыты, и грудь медленно и долго вздымалась вверх, заполняя воздухом огромные легкие. Он действительно спал или умело притворялся, чтобы не напугать меня.

«Я тебя не трону, не бойся».

Ох, глупая-глупая Леля! Кажется, я теперь боюсь только одного – что он действительно никогда меня не тронет.

– Между нами ничего нет, Вик, – отмахнулась я, убеждая прежде всего саму себя. И все же отчаянно хотелось верить, что огонь, с которым он смотрел на меня, истинный. Что чувства, с каждым днем распаляющиеся во мне все больше, так же горячи и в медвежьем сердце.

– Очень удивлюсь, если между вами действительно ничего нет, – задумчиво протянула Вика. – Думаю, тебе не избежать его внимания.

Слова подруги звучали несколько пафосно, и я рассмеялась, поправляя легкое шифоновое платье ярко-синего цвета. Помню, как купила его, подгоняемая диким желанием начать с понедельника новую жизнь, в которой я люблю себя такой, какая есть – со всеми особенностями фигуры. Я не хотела ждать, когда уменьшится мой размер, чтобы надеть платье, покорившее меня с витрины магазина. Но запал угас, стоило однажды попробовать выйти в нем за порог квартиры. Комплексы перетянули меня тонким синим пояском – да так туго, что я дышать не смогла, пока не сменила нарядное платье на привычные пуританские одежды.

Я мечтала о яркости и легкости, но я боялась, что на мой свет будет смотреть слишком много людей: хороших и не очень. Безопаснее всего оставаться незаметной. Больно лишь осознавать, что огонь внутри затухает быстро и становится таким же незаметным, как и все в тебе.

И только сейчас, выпустив на свободу рыжую дикарку Лелю, я поняла: неважно, кого привлечет мой свет; важно, что он позволит мне жить по-настоящему. Быть собой – без страха, без условий – самое ценное и самое страшное одновременно.

И, принимая на свою буйную голову все риски, я хочу позволить себе сиять. Без оглядки на мир вокруг.

Ваня закончил с сумками и направился ко мне, так что я, спешно попрощавшись с подругой, убрала телефон в соломенную сумочку.

– Едем? – не скрывая радости, спросил дикарь.

– Хоть на край света, – я позволила себе кокетливо улыбнуться и протянуть мужчине руку.

Он взял меня за руку и повел к машине. Так, будто мы, не сговариваясь, решили, что, раз уж между нами происходит магия, то нельзя ей противиться.

– Ты великолепно выглядишь в этом платье, дикарка Леля, – томно проговорил Ваня, наклонившись ко мне, когда мы оба сели в пикап.

Я буквально ощутила, как краской залило не только щеки, но и кончики ушей. Какое глупое свойство тела – откликаться румянцем на то, что вызывает в тебе чувство влюбленности. Нежной, словно крылья бабочки, и в то же время опасной подобно дикому лесному зверю. И головокружительной настолько, что, кажется вокруг головы начали летать маленькие птички, стоило Ваниному лицу в такой щекотливой близости от моего.

Кто-то деликатно постучал по стеклу с водительской стороны, и сказке пришлось свернуться пушистым клубком и спрятаться в укромное место – там, где никто не спугнет.

– Вы проезд загородили, – словно опасаясь огромного косматого Вани, мужчина по ту сторону двери говорил максимально деликатно. – Позвольте проехать, пожалуйста.

Ничего не говоря, Ваня просто кивнул и с шумом завел потом пикапа. Когда мы покинули двор моего дома, я не испытывала ни капли сожаления. Напротив, где-то глубоко внутри я дерзнула мечтать о том, что вернусь в эти каменные джунгли лишь затем, чтобы окончательно собрать вещи.

***

– Заедем в магазинчик за свежими продуктами, – предупредил Ваня, когда мы въехали в поселок, удачно миновав злополучную автостанцию. – Приготовим что-нибудь вкусненькое, отметим…

Ваня не договорил. Кажется, он не смог определиться с тем, что мы будем отмечать. Мое возвращение? Наше воссоединение? Романтичный флер, что после отъезда только усилился между нами? Не знаю, что именно мы будем отмечать, но я ждала этого вечера. Впервые в жизни я с трепетом предвкушала грядущее свидание. И да, я не сомневалась, что это будет свидание.

Уже через пять минут я стояла под потрепанной вывеской «Анфиса – продукты и хозтовары». У самого входа я заметила, как через пыльное окно на меня недовольно смотрит практически белое лицо. Я вздрогнула от испуга и сделала шаг в сторону, чтобы скрыться из виду этой странной женщины.

– Хочешь чего-нибудь особенного? – спросил Ваня до того, как мы вошли внутрь. – Персиков?

Он с насмешкой глянул на меня, а я, вспомнив, как он облизывал мои сладкие от сока пальцы, прикусила нижнюю губу. Я даже не подозревала, что такая странная ласка может свести меня с ума. Я лишь опустила глаза и ничего не ответила, а Ваня, рассмеявшись, притянул меня к себе и, прижавшись носом к макушке, жадно вдохнул аромат моих волос.

Я протянула руки, чтобы обнять его мощный торс, но в этот момент Ване позвонили. Вспомнив, как в прошлый раз звонок испортил наше прощание, я отпрянула и вопросительно глянула на мужчину. Кажется, в его глазах мелькнула вина, словно и он вспомнил о том звонке от Инны. К счастью, в этот раз звонили по работе, так что Ваня, извинившись, отошел от меня на метр, чтобы обсудить строительные материалы для одного из проектов.

Мне не хотелось подслушивать, так что я, поправив на плече сумочку, зашла в гости к «Анфисе». Магазинчик внутри отчасти напоминал склад. В маленьком пространстве было разложено абсолютно все: начиная кремовыми пирожными и заканчивая гвоздями на любые случаи жизни.

За кассой стояла та самая женщина, что следила за мной через окно. Она была примерно моего роста и возраста, но худее раза в три. Тонкие обесцвеченные волосы были убраны под синюю косынку. Большие серые глаза могли бы показаться красивыми, если бы не буравили меня взглядом, полным презрения.

– Тебе чего? – грубо спросила она, обращаясь ко мне. О сервисе тут явно не слышали.

– Я пока просто смотрю, – я вымученно улыбнулась. Мы с Ваней не решили, что будем готовить, так что я не знала, какие продукты будут кстати.

– У нас покупают, а не смотрят! – рявкнула злюка.

Я окинула глазами прилавок, заставленный местной фермерской продукцией. Пробежалась взглядом по стенду с алкоголем и остановилась на темной бутылке, решив, что для свидания будет вполне уместно выбрать приятное дополнение.

– Вон то красное вино, пожалуйста.

Потом я вспомнила, как Вика назвала Ваню спортсменом до мозга костей и удивилась, что в день нашей встречи от него несло коньяком. И все то время, что я находилась в доме, он выпил лишь однажды – смородиновую настойку, которую, к тому же, сам и приготовил.

Девушка глянула на меня с неприкрытой ненавистью.

– Иван не пьет, – со знанием дела ответила она, и тут я поняла, в чем дело.

Банальная ревность. Похоже, у Вани есть поклонницы в этой деревеньке. Настолько рьяные, что могут с уверенностью сказать, что он пьет, а что – нет. Боюсь, я без бокала вина буду нервничать, то и дело перебирая груз воспоминаний о неудавшихся свиданиях прошлого.

– А я пью, – вежливо парировала я, всматриваясь в потертый бэйдж на желтоватой блузе Ваниной зазнобы.

«Гриз» – все, что я смогла рассмотреть. Остальные буквы, а их точно было еще как минимум три, канули в небытие. Что же могло там значиться? Гризли? Этот вариант вполне подходил пыхтящей от злости женщине.

– Это за тобой он с ружьем по лесу шел? – в лоб спросила Гризли, а я мысленно прокляла болтливого тракториста. – Спишь с ним?

– Вам бы поучиться тактичности, – поперхнувшись от возмущения, ответила я. – У меня с Ваней ничего нет, и я вам не соперница. Только вынуждена заметить, что с вашими манерами мечтать об Иване как минимум, самонадеянно. В любом случае, желаю удачи! – я натянуто улыбнулась, а Гризли, бормоча что-то невнятное, со звоном поставила перед моим лицом бутылку вина.

Я оплатила заказ и убрала вино в сумку. В этот момент в магазин вошел улыбающийся Ваня.

– Как насчет бараньих ребрышек на гриле? – он обратился сразу ко мне, не обращая внимания на продавщицу. – Ягодный соус, свежая зелень… Красного вина возьмем для маринада.

Я не выдержала и рассмеялась, а Гризли плотно сжала губы, не позволяя обиде просочиться в сморщенную гримасу. Кривить лицо Ване она не собиралась.

– О вине не беспокойся, – заверила я, ненароком погладив Ванино предплечье. Он с улыбкой глянул на горлышко, торчащее из моей сумки и понимающе кивнул.

– Добрый день, Анфиса, – наконец он переключился на продавщицу, которая, судя по имени, была еще и владелицей заведения.

– Ванечка, – заискивающе пропела она. – Давно тебя видно не было. Приезжих теперь принимаешь? – она кинула на меня короткий взгляд. – Неужто гостиницу решил из дедова дома сделать?

– Это моя Леля, – уверенно заявил Ваня, осаждая Гризли. – Привыкай. Мы теперь будем заходить вместе время от времени.

То, как Ваня назвал меня своей Лелей, едва не лишило меня возможности дышать. В последнее время я часто начала ощущать, как внутри порхают бабочки, щекоча мои нервы своими тонкими крылышками. Но сейчас, после Ваниных слов, внутри меня взметнулась стая птиц. Никогда бы не подумала, что кто-то всерьез и с такой гордостью назовет меня своей.

И также, наблюдая ревность Анфисы, я никогда бы не подумала, что кто-то (особенно тот, кто весит намного меньше меня) будет видеть во мне потенциальную опасность. Я поймала свое отражение в пыльном зеркале и шумно сглотнула, удивившись.

Платье, которое я так долго боялась надеть, красиво облегало верх, выгодно подчеркивая грудь четвертого размера. Полупрозрачные рукава добавляли воздушности и скрывали руки, которых я так стеснялась. Пояс рисовал талию, очерчивая соблазнительный силуэт. Легкая юбка морскими волнами струилась по бедрам и заканчивалась чуть ниже колена. Яркие огненные волосы свободно разметались по плечам и спине, вызывающе контрастируя с синим платьем.

Я выглядела привлекательно. Несмотря на лишний вес и непослушные волосы. Меня даже можно было бы назвать красивой, если бы не тонна комплексов, которыми я отгородилась от целого мира.

В отражении появился Ваня. Он встал сзади и с восхищением осмотрел мое отражение. Я не видела, но была уверена, что в этот же момент меня осматривала ее одна пара глаз, и этот взгляд уж точно не сулил мне ничего хорошего. Улыбнувшись Ване в зеркале, я обернулась и удивленно ахнула, увидев в его руках два пакета, наполненных продуктами.

– Едем домой? – с нежностью в голосе спросил он, и я активно закивала, не сдерживая широкой улыбки.

Мы покинули магазин, даже не глянув на пышущую злостью хозяйку.

***

Ужин прошел превосходно. Мы расстелили на веранде плед и уселись прямо на пол. Любуясь красотой леса и солнцем, медленно исчезающим за тихим озером, мы почти разделались с ребрышками и теперь просто разговаривали, потягивая вино из обычных чашек.

– Гризли сказала, что ты не пьешь, – заметила я, не упоминая, что Вика говорила то же самое. Не хотелось, чтобы он думал, будто мы перетирали ему косточки.

– Гризли?