– О нет… – выдыхаю, порываюсь броситься к Вуку, но Драган меня останавливает.
По его взгляду вижу, что не стоит мне туда ходить. Мой волк кидается к отцу. Вук превращается, не в силах больше удерживать облик зверя.
Голова кружится, выбор силы был слишком мощным. Но деревья заснули. Кто и зачем их разбудил?
– Вук! – в дверях появляется Мара в ночнушке. – Боги!
Она бежит к мужу, а я не могу даже встать на ноги. Меня поднимают чьи-то сильные руки.
– Это было красиво, – тихо произносит Горан, – сонная мантра?
– Угу…
– Отойди от нее! – слышу рык Драгана, мой волк буквально сносит волхва, прижимая меня к себе. – И не приближайся.
– Не надо, – обнимаю его за шею, – я здесь, с тобой…
Шепчу, глажу своего любимого по голове. По мокрым волосам, напряженным плечам.
– Что с ним? – тихо спрашиваю.
– Тварь успела его ранить. Сейчас вызовем Киру, пусть скажет, что делать, – устало произносит, – как ты, милая?
– Не беспокойся обо мне, – шепчу, прижимаюсь губами к его плечу, – сам не ранен?
– Нет, я в порядке. Отцу досталось. Он спас мне жизнь… – выдыхает волк.
– С ним все будет хорошо.
– Марьяш, – Мара подходит ко мне, – принеси из погреба связки бадана и зубчатки. Еще дезинфицирующий раствор и повязку. Кира сказала не вытаскивать ветку. Нужно обработать рану вокруг и прикрыть чистой тканью. Драган, сходи с ней. Она много сил потеряла. И оденься, ради богини…
– Да! – гаркаем в один голос и направляемся к дому.
На втором этаже почти все окна разбиты. Кое-где деревья полностью вынесли их, вместе с рамами.
– Ремонт будет долгим, – хмыкает Драган.
– Марья! – на первом этаже сидит Динара, вся перепуганная. – Что случилось? Что это было?!
– Все кончилось, не переживай, – улыбаюсь ей.
– В моей спальне все окна выбили, – всхлипывает девушка, хватается за живот, – я так испугалась!
Мы переглядываемся. Ей нельзя возвращаться в спальню.
– Ты пока иди, отдохни в моей комнате, – улыбается Драган, – мы разберемся и решим, что делать.
– Хорошо, – она встает и ковыляет в сторону спальни моего волка.
Нагие мужики никого тут уже не удивляют. Оборотни частенько забывают запасной комплект одежды и обращаются голыми. Однако при виде совершенного тела Драгана я чувствую неуместные спазмы между ног.
– Оденься, пожалуйста, – толкаю его в сторону лестницы, – штаны хотя бы…
Сама направляюсь в погреб. Драган присоединяется ко мне спустя пару минут. На нем только спортивные штаны низкой посадки. Боги…
– Почему деревья ожили? – спрашивает меня, пока мы ищем нужные травы. – Никогда бы и подумать не мог! А тут такое…
– Они не ожили, то есть… – подбираю слова.
Ведь я примерно догадываюсь, о какой магии речь. Мара рассказывала мне, что раньше, когда еще богиня не ушла на небо, существовали сильные маги, способные вдохнуть жизнь даже в предметы.
Мороз достаточно древнее существо. Возможно, он как-то связан с теми магами прошлого или является одним из них. Мы ведь совсем ничего не знаем о его способностях.
– Это своего рода некромантия. Специфическая. У деревьев есть души, пусть и не в классическом понимании. Ты видел эти голубые сгустки энергии, что вырывались из сухой коры?
– Угу…
– Чья-то магия извратила эти души, превратив в воющих монстров. Боюсь, это только начало, Драган. Я чувствую, что грядет что-то пострашнее… и сейчас мы очень уязвимы. Мара слабеет, твой отец сильно ранен. Мы одни…
– Знаю, – волк прижимает меня к себе, – но у нас есть мы. А Мороз пожалеет, что вообще на свет родился.
– Не будь таким самоуверенным, – умоляюще шепчу, – если я тебя потеряю…
– Не потеряешь, – Драган заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо, – я клянусь тебе, Марьяша.
– Не клянись в том, что не сможешь выполнить…
– Я выполню…
Наш шепот сливается воедино. Горячее дыхание одно на двоих. Сейчас, в этом погребе, что-то во мне меняется.
– Марьяша, – рычит волк, пожирая глазами мои губы.
Знаю, что стоит мне подать знак, и стена между нами падет. Драган тяжело дышит, обхватывает мои бедра ладонями и подается вперед.
Все мои барьеры рушатся…
– Я… – опускаю взгляд на его идеальные губы.
– ДРАГАН! – внезапный голос Горана прошибает, словно электрический ток.
Мы отпрыгиваем друг от друга.
– Я помешал? – волхв виновато топчется на пороге.
– Нет, – хватаю связки трав, сверлю взглядом свои босые ноги.
– Чего тебе?! – гаркает мой волк, в его голосе слышится сильное раздражение.
– Ваша стая здесь.
Драган издает низкий рык. И широким шагом покидает погреб.
Глава 14
Драган
Чертов волхв! Он специально ворвался в момент, когда Марьяша меня почти подпустила?! Ну что за напасть!
Вылетаю из дома, меня сжигает злость.
– Gde si bio?! (Где вы были?!) – реву на всю округу, оборотни резко разворачивается, – Dobro razmislite pre nego ?to odgovorite (Подумайте хорошенько, прежде чем ответить).
Отец выглядит хуже. Лоб покрыт испариной, дыхание сбивается. Он без сознания. Марья выбегает из дома, волхв следует за ней.
Волки стаи молчат.
– Nema ?ta da se kaze?! (Нечего сказать?!) – подхожу ближе.
Правая рука отца, Владо, вскидывает подбородок. Высокий и мощный, он по силе может сравниться с альфой. Тем не менее он бета.
– Ti nisi alfa (Ты не Альфа), – цедит с наглой усмешкой, делает шаг ко мне, – Ne izve?tavamo vas (Мы перед тобой не отчитываемся).
Сжимаю руки в кулаки. Я слишком зол, чтобы терпеть неповиновение. Владо всегда был задирой, но отец смог усмирить его. И умело использовать склочный характер на благо стаи.
– Onda cu izbaciti istinu iz Tebe (Тогда я выбью из тебя правду).
– DOSTA! (ХВАТИТ!) – властный рык матери вынуждает Владо отступить.
Я остаюсь на месте.
– Как вы смеете? – рычит она. – Ваш вожак серьезно ранен, а вы выясняете отношения с его сыном? Владо… я не ожидала от тебя такой наглости!
– Мне жаль, Мара, – волк опускает голову, признавая авторитет Ведающей, – просто мы все на взводе. И глупо винить нас в…
– А кого винить?! – рычу. – Вы оставили нас одних драться против… этой чертовщины!
– Там был барьер, – подает голос Дамьян – молодой волк, брат Владо, – мы не смогли пройти.
– Какой барьер? – спрашивает Марьяша, пока моя мать занимается раной отца.
– Ljudska zenka je zaboravljena da kaze (Человеческой самке забыли сказать), – цедит Владо, я с рыком хватаю его за грудки.
– Чего вякнул? По-русски скажи… пусть наша ведьма слышит, как ты уважаешь ее наследницу!
– ВЛАДО! – Мара резко встает, в ее желтых глазах мелькает гнев. – Договоришься у меня. Марья – моя наследница. Все, что знаю я, знает она.
Марьяша явно расстроена этой перепалкой. Я знаю, как она переживает из-за того, что человека наша стая в качестве ведьмы не принимает. Но я сделаю так, что примут. Заставлю, если придется.
– Отпусти его, Драган, – говорит мама, – не будем устраивать сцен перед твоим отцом.
Со стороны ворот раздается сигнал клаксона.
– Кира! – Марьяша бежит туда, я за ней.
Кира – наш, так сказать, оборотневый врач. Она исследовательница, ученая. Одним словом, невероятно умная! Раньше была волчицей, теперь ей даровали душу огромной кошки.
– Где он? – девушка вытаскивает черный кожаный чемоданчик.
– Он там, пошли, – веду Киру к воротам, где лежит мой отец.
Она присаживается.
– Привет, Вук, – улыбается, натягивает перчатки, – как тебя так угораздило?
– Не знаю, – рычит, – живые деревья не каждый день встречаются… знаешь ли.
– Расскажи, как себя чувствуешь, – она осматривает область вокруг раны, – глубокая. Сейчас оценю уровень регенерации. Если в норме, будем вытаскивать.
– А если нет? Так и буду ходить с этой штукой? – пробует шутить альфа.
Марья стоит рядом. Вижу слезы в ее глазах. Она смахивает их, но они все равно текут. Незаметно касаюсь ее пальчиков. Сжимаю ладошку. Пытаюсь успокоить.
Девушка бросает на меня тревожный взгляд. Тихо всхлипывает.
Горан таращится на нее. Низко рычу.
– Что-то не так, – хмурится Кира, сняв стерильную повязку, – регенерации нет.
– Как нет? – начинают галдеть волки, а Марьяша заливается слезами.
Она разворачивается и убегает. Черт!
– Дерево непростое, – Кира массирует виски, – если мы его сейчас вытащим, ваш альфа умрет от потери крови. Давайте пилить. Я возьму образец коры, быстро проведу анализ и постараюсь понять, с чем мы имеем дело.
Разворачиваюсь и бегу за Марьей. Волки стаи готовятся пилить ветку.
– Марья! – нагоняю ее у самых ворот, девушку опять выкручивает наизнанку. – Боги, что случилось?
– Прости… прости меня, – шепчет она, ее снова тошнит.
Держу ее волосы. Жду, пока она созреет.
– Успокойся, прошу. В чем дело, милая? Марьяша, – беру ее бледное личико в ладони.
