– Тебе не уйти от Лой, – настойчиво повторил Торн; острый подбородок его совершал какое-то сложное движение, словно волшебнику Воды невыносимо жал свободный синий воротник. – Ты должен понять. Дело зашло слишком далеко, чтобы думать о сохранении каких-то глупых традиций. Выбирай, Ритор, – или мир, или традиции. Мы не можем выпустить тебя, даже ценой пролития крови у Кошек.
– На вас ополчатся все до единого кланы, – только и смог выговорить маг Воздуха.
– Ошибаешься. – Торн не забывал светски раскланиваться со встречными и ослепительно улыбаться, отпуская дежурные комплименты дамам. Ритор угрюмо брел рядом, уставившись в пол. – Ошибаешься, о Убийца Дракона. Далеко не все. Единства как не было, так и нет; а нам найдется что рассказать, если кто-нибудь дерзнет требовать ответа. Нам станут мстить ваши друзья, это так; но с ними мы сумеем договориться. Хотя, конечно же, – он деланно вздохнул, – путь сюда нам будет навек заказан. Впрочем, он будет заказан и так, если ты осуществишь задуманное и вызовешь в наш мир Дракона.
– Дракона нельзя вызвать, – с глухой тоской сказал Ритор. – Он приходит сам, когда настает его время…
– Это мы уже слышали, – насмешливо возразил Торн. – Собственно говоря, Ритор, и у тебя, и у нас цель одна. Если отбросить высокопарные фразы, ты ведь тоже стремишься к власти. К неограниченной власти над кланами Срединного Мира. И ты полагаешь, что, собрав как можно больше союзников-магов, сумеешь каким-то образом убедить Дракона в своей, скажем так, полезности. Очень разумный план, ничего не скажешь. Крылатые Властители всегда жаловали за верную службу, правда, предателей они тоже презирали. Как и мы, кстати. Ну, что ты дернулся? Хочешь влепить мне пощечину, простую оплеуху без всяких там магических изысков? Правда от этого не пострадает, Ритор.
– Чего ты хочешь, Торн? – Ритор славился выдержкой. Но на сей раз ее запасы пришлось израсходовать все без остатка.
– Я просто получаю удовольствие, взирая на твою перекошенную физиономию. Я оскорбляю тебя, я смеюсь тебе в лицо, а ты только и можешь, что бессильно скрипеть зубами. Потому что и ты, и я знаем – все, мной сказанное, правда.
– Лжешь, Торн, – с неожиданной усталостью безразлично сказал Ритор. Безразличие далось ему очень дорого, но об этом предводителю Воды знать было не обязательно. – Сам ведь знаешь, я никогда не стремился к власти, хотя, видят Ветры, мог бы. И ты знаешь, что только Дракон способен спасти нас от нашествия Прирожденных. Особенно если их возглавит Дракон Сотворенный.
– У нас есть чем ответить их Дракону, Ритор. Тебе ли забывать?
– Я уже слишком стар. Я истратил все, что было дано мне. Да и кто знает, поможет ли наш Убийца, Торн? Кто знает, что вложат Прирожденные в свое чудовище? Слишком серьезно все на этот раз. Только Сила. Чистая Сила, вот что может спасти Срединный Мир. Так почему же ты стремишься помешать мне? Боишься моего «диктаторства»? Вздор, ты для этого слишком умен и слишком давно со мною враждуешь. Не звенит ли в твоих карманах кое-что с родины, Торн?
– Ты хочешь сказать, не подкупили ли меня Прирожденные? – ничуть не обидевшись, весело рассмеялся тот. – Ну, едва ли мое слово многое значит для тебя, однако все ж скажу – нет, я не подкуплен. Просто я слишком хорошо знаю, кто такие Драконы.
– Я это тоже знаю, – сухо сказал Ритор. – Я помню и злобу, и ярость, и бессердечие Властителей. Потому я согласился… тогда. Но нельзя убить всю Силу мира. И не нужно, наверное…
– Клан Воды не пойдет больше ни под чью руку, сколь бы доброй и милосердной ни казалась она вначале, – серьезно ответил Торн. – Будь это Прирожденные, Властители или же наилучшие из нас, магов. Запомни это, Ритор. Мы будем драться. Ради этого мы выследили и взяли Огненных, первыми пролили их кровь. Потому что столкуйся ты с ними – и новый Дракон, могущественный, почти неуязвимый, предъявил бы свои права на трон. Да, мы позвали Убийцу! Он уже в пути.
Так что, Ритор, даже если твой замысел исполнится – каким-то чудом, ибо тебе предстоит умереть, зала окружена, – нового Владыки над нашим краем не будет. Я достаточно четко выразился, почтенный Ритор?
– Более чем, – ответил волшебник.
– Тогда, – Торн сделал широкий жест, словно хозяин бала, – пользуйся случаем! Ешь, пей и веселись, ибо только так, в веселии духа, должно уходить из жизни истинному магу. И мой тебе совет – сходи наконец к девочкам. Эти кошечки – м-м-м! – Он прищелкнул языком и закатил глаза, словно продавец рабов на невольничьем рынке. – Думаю, успех тебе обеспечен, только смотри, не перетруди чресла раньше времени. – Предводитель клана Воды внезапно оборвал разговор, резко свернув в сторону.
Только теперь Ритор понял, что на них с ужасом смотрит весь огромный зал.
Глава 3
Спать на полу – развлечение для молодых. К утру Виктор это решил однозначно. Не то чтобы болели спина или бока, но и отдохнувшим он себя не чувствовал. Еще безумно раздражало, даже сквозь сон, отсутствие края кровати. Наверное, человек всегда боится свалиться на пол. А когда такая возможность отсутствует – подозревает что-то неладное.
Уже просыпаясь, но еще не открывая глаз, Виктор перевернулся на спину. Да, попона боевого коня, наверное, поудобнее тощего одеяла…
Попона боевого коня!
Он вспомнил сон – мгновенно и ярко. Умирающий белый конь. И его рука с кинжалом. Мерзко. Ему редко снились такие красочные и неприятные сны. А вчера, после появления Тэль…
А здесь ли она еще?
Виктор открыл глаза. Окажись квартира пустой, он бы испытал облегчение. Даже если девочка прихватила бы с собой сгоревший телефон, самовыкручивающуюся пробку и прочие сокровища.
На тахте и впрямь никого не было.
Виктор встал, машинально заправляя майку в трусы, прислушался. Полная тишина. Ну вот, самый примитивный поворот событий оказался верным. Проверить, на месте ли деньги?
И тут на кухне что-то легонько звякнуло.
Мгновение поколебавшись, Виктор все же натянул вначале джинсы, а только потом выглянул на кухню.
Тэль стояла у плиты. Под сковородкой горел газ. Девочка просто что-то готовила.
Что-то очень странное.
– Доброе утро, – выдавил Виктор, испытывая легкое разочарование. Лучше бы бумажник сперла…
– Доброе, – согласилась Тэль не оборачиваясь. Выдержка у нее была потрясающая. Или она умела видеть затылком. – Я завтрак готовлю.
Виктор подошел к плите. Мрачно посмотрел на сковороду.
Кажется, это была яичница. Со скорлупой. Также в сковороде угадывались куски сплавившегося сыра, ломтики колбасы, мелко накрошенные кусочки хлеба и чахлые веточки укропа.
– Спасибо, – только и сказал Виктор. Все-таки девочка больна.
Выдержки у него хватило даже на то, чтобы начать есть жуткую стряпню. Как ни странно, оказалось вкусно. Вот только необходимость вылавливать кусочки скорлупы…
– Все ешь, – строго сказала Тэль. – Скорлупа тоже полезна.
Происходящее начало его понемногу забавлять. Дней через пять он уже сможет рассказывать эту историю со смехом. И даже добавит пару-другую причуд к характеру бедной девочки.
– Я постараюсь, – пообещал он.
Больше всего Виктора тревожила мысль, не забудет ли Тэль о вчерашнем решении отправиться домой. Мало ли, может быть, ей уже понравилось?
– Пора, – она снова угадала его мысли. – Ты обещал меня проводить, помнишь?
– Конечно. – Виктор с облегчением и в то же время – вот ведь незадача! – со странным чувством обиды поднялся из-за стола. Значит, даже для чокнутых девочек он не представляет никакого интереса!
– Я помою посуду, а ты пока собирайся, – обронила Тэль.
– Оставь, я потом сам уберу.
– Нельзя.
Пока девочка гремела на кухне посудой, Виктор выбрал из шкафа рубашку посвежее, проверив мимоходом, на месте ли деньги, очень надежно и оригинально спрятанные под стопкой простыней. Натянул легкий свитер – за окном было солнечно.
– Ты готов? – требовательно спросила Тэль.
Виктор устало посмотрел на нее. Хорошенькая девчонка, и глаза нормальные. Будь они и впрямь зеркалом души…
– Ничего не забыл?
– Шнурки погладить.
Тэль нахмурилась:
– Зачем?
Виктор вздохнул:
– Иди сюда.
Без лишних церемоний он развернул девочку боком, взялся за свитерок – тот, кстати, оказался аккуратно заштопанным, надо же, нашла иголку и нитки, – закатал вверх. Пластыря не было. И шрама тоже. Чувствуя, что сходит с ума, Виктор развернул Тэль – та послушно вертелась в его руках.
Бред. А что же он вчера обрабатывал перекисью? Нарисованный порез? Угу. Не первый же год имеет дело с ранами!
– Тэль, – деревянным голосом сказал Виктор. – Где твоя рана?
– Заросла.
– Я серьезно.
– Я тоже.
Статейки про экстрасенсов, усилием воли затягивающих раны, – это для газет. Но что делать, когда собственные глаза подтверждают – нет никакого пореза! И не было никогда! Кожа чистая и розовая, как у младенца.
Виктор с легкой опаской отстранился от девочки. Спросил:
– А ты одна домой не доберешься?
– Ты же обещал, – с ноткой обиды сказала Тэль.
– Ну… да…
– Пошли. – Девчонка была непреклонна.
– Так что с твоей раной? – В конце концов, это даже просто интересно. Хилер она филиппинский, что ли?
– У меня вообще все очень быстро заживает, – нехотя сообщила Тэль. – Давай об этом у меня поговорим, ладно? Как только придем.
Первым побуждением Виктора было махнуть рукой на все обещания и просто выставить малолетнюю нахалку из квартиры. Раны на ней быстро зарастают, видите ли! Не бывает такого, не бывает! Не бывает, и все.
– Ты обещал, – тихонько сказала Тэль. Глаза, миндалевидные, словно на персидской миниатюре, обиженно прикрылись.
Ох уж эти мне девчонки!
– Идем.
Никогда не спорьте с женщиной, даже если ей всего тринадцать. Особенно если ей тринадцать…
…Было воскресенье, да вдобавок еще и солнечное. В метро – давка. Тэль притиснули к Виктору; и, невольно напрягаясь, чтобы уберечь ее от напора разгоряченной, остро воняющей потом толпы, он неожиданно уловил ее собственный запах – чистый-чистый, словно над ромашковым лугом. Из глубины памяти вдруг всплыло: что-то похожее он уже ощущал – в доме бабушки Веры.
Откуда же ты взялась, Тэль? Понятно, тебе среди «мерсов» и казино делать нечего. Впрочем, и в серых, грязных, спивающихся деревеньках – тоже…
Доехали до «Щукинской», вышли. Влезли в трамвай. Потащились далее.
Мало-помалу подступало удивление. Впереди только Серебряный Бор, там обитают нью рашнс. На их доченьку Тэль тоже никак не походила.
– Куда мы…
– Молчи! – резко и сердито отрезала Тэль. – Нас могут ждать.
– Кто?
– Молчи! – Она сверкнула глазищами.
Ну разве взрослый, поживший и повидавший человек станет так просто подчиняться тринадцатилетней соплячке? Отвесит шлепка по заду, и вся недолга.
Однако Виктор почему-то и в самом деле умолк.
Миновали нудистский пляж. По песку прыгала компания голых мужиков – играли в волейбол. Зрелище, понятно, комичное, но обилие голых женщин и детей, загорающих рядом, придавало ему будничный оттенок.
Так и просилось на язык ядовитое «нам, надеюсь, сюда?», но Тэль лишь сдвинула брови, и шутить Виктору отчего-то расхотелось.
Они шли по какой-то тропке. Поразительно пустой для такого дня.
– Теперь смотри внимательно, – объявила Тэль. – Взять нас на переходе – самое для них лучшее. Никаких следов. Ни там, ни здесь. Если что-то случится, падай на землю и голову закрывай. Я сама со всем управлюсь.
– У тебя что, черный пояс? – осведомился Виктор. В свое время ему довелось немного позаниматься, он, конечно, не Чак Норрис или Брюс Ли, но за себя постоять сумеет. Если, конечно, их не десять человек с автоматами. Или мечами.
– Молчи, пожалуйста! Ведь я тебя просила! – Она обращалась с ним точно старшая сестра с несмышленышем-братишкой.
Дорожка делала поворот, сбегая вниз с невысокого холмика. Тэль остановилась.
– Если что случится, падай на землю и береги голову, – повторила она.
– Да понял я, – досадливо отмахнулся Виктор. Не хватало еще, чтобы эта пигалица все время поучала.
– Девять. Восемь. Семь, – Тэль начала считать шаги. Виктор прикинул – десять шагов как раз где-то за поворотом, где тропинка петляет по склону вниз.
– Шесть. Пять. Четыре.
Девчонка была необычайно, сверхъестественно сосредоточенна. Если это игра, верит в нее она всерьез.
На плечи внезапно упали несколько ледяных капель. Машинально Виктор поднял глаза – туч и в помине нет, небо чистое, солнце сияет, как по заказу.
– Бежим! – крикнула Тэль. Схватила за руку, опрометью ринувшись за поворот. Недоумевающий Виктор побежал следом.
На головы обрушился настоящий ливень, даже в глазах потемнело. Взвыл ветер. По спине побежали холодные струйки.
