– Тогда пиши, – приказала я. – Кто ты такой?
Скелет начал царапать что-то в земле. Буквы получались корявыми, но читаемыми: «ТОМ. СЛУЖИЛ ПИСАРЕМ У БАРОНА»
– Том? – я моргнула. – Тебя зовут Том?
Череп кивнул.
– Это же… банально как-то, – пробормотала я.
Яспер фыркнул.
– А ты что ожидала? «Граф Вальдемар фон Кладбищенский»? Простые люди и после смерти остаются простыми.
Том тем временем продолжал царапать: «НАПАЛИ РАЗБОЙНИКИ. ДОЛГО СПАЛ В ЗЕМЛЕ. ТЫ РАЗБУДИЛА».
– Понятно, – медленно сказала я. – И что ты теперь будешь делать?
«СЛУЖИТЬ», – написал он.
– Нет-нет-нет! – Я замахала руками. – Мне не нужен… слуга! Особенно мёртвый!
Том поник. Точнее, его костлявые плечи опустились, и вся его поза выражала глубокое уныние. Было даже что-то трогательное в этом зрелище.
– Хм, – задумчиво произнёс Яспер. – А между прочим, он мог бы пригодиться. Дрова колоть, воду носить, дом ремонтировать. Мёртвым ни есть, ни спать не нужно. Идеальная рабочая сила.
– Ты серьёзно предлагаешь мне завести скелет в качестве домработника?!
– А что? Практично же.
Я хотела возразить, но в этот момент услышала приближающиеся шаги и весёлый мужской голос:
– Госпожа ведьма! Где вы там? Йонас припасы несет!
– О нет! – прошипела я, оглядывая поляну. – Что, если он увидит скелет? В деревне начнётся настоящий кошмар!
– Быстро! – скомандовал Яспер. – Отправь костлявого в лес!
– Следуй за котом! – приказала я, показывая на Яспера. – И прячься! Чтобы никто тебя не видел!
Скелет тут же поднялся и семенящей походкой направился к кустам. Яспер же ехидно улыбнувшись, пробормотал.
– Забавно. Мёртвый слушается тебя лучше, чем живые мужья своих жён.
Через несколько секунд оба странных товарищей исчезли в зарослях как раз в тот момент, когда из-за поворота тропинки показался Йонас. Он тащил на плече огромный мешок, а в руках нёс корзину, полную всякой всячины.
– Вот и я! – радостно объявил он, подойдя ко мне. – Всё принёс, что заказывали. Мука, мясо, сыр, овощи… – он начал перечислять, доставая припасы из мешка. – Одеяла тёплые, подушки пуховые, горшок добротный, нож острый…
Я слушала вполуха, постоянно оглядываясь на лес. Где-то там скрывался скелет, и эта мысль не давала мне покоя.
– … а ещё мать просила передать, что если что-то нужно будет, обращайтесь, – продолжал Йонас, явно не торопясь уходить. – Мы тут все простые люди, ведьм уважаем. А уж такую красавицу-ведьму…
Он многозначительно подмигнул мне.
– Слушай, Йонас, – прервала я его, – а ты не боишься ведьм?
– А чего их бояться? – удивился он. – Старая Мирита была хоть и строгая, но справедливая. Лечила, когда болели, коровам помогала телиться… Конечно, случалось, что и наказывала, если кто не по чести поступал.
– Как наказывала?
– Ну, там, бородавки напустит, или волосы на голове выпадут, – беззаботно ответил он. – Один раз Генрика-мельника в свинью превратила на неделю, он тогда зерно у вдовы украл.
– В свинью? – переспросила я, и в голове начал созревать план.
– Ага. Хрюкал неделю, жёлуди жрал. Зато больше никогда ничего не крал, – Йонас засмеялся. – А знаете, госпожа ведьма, а вы на старую Мириту не очень похожи. Вы… как бы это сказать… более приветливая.
– Это потому, что ты меня ещё не разозлил, – многозначительно сказала я.
– А что будет, если разозлю?
Я сделала самое загадочное лицо, на которое была способна.
– Превращу в жабу и закину куда-нибудь подальше, в глухое болото, – сказала я тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Чтобы ни одна принцесса до тебя не добралась и не расколдовала.
Йонас моргнул. Потом ещё раз. Улыбка медленно сползла с его лица.
– А… а это больно? – неуверенно спросил он.
– Очень, – подтвердила я. – И противно. Представь: ты сидишь в болоте, квакаешь, ловишь мух языком… Фу, мерзость какая.
– Я… м… может, мне лучше идти? – пробормотал он, явно утратив всё желание флиртовать.
– Мудрое решение, – кивнула я.
Остаток пути мы прошли в молчании. Йонас шёл на пару шагов позади, явно опасаясь лишний раз открыть рот. Когда показалась покосившаяся избушка на поляне, он заметно ускорил шаг, словно спешил поскорее избавиться от груза и убраться подальше от опасной ведьмы.
Торопливо выложив на крыльцо мешки и корзины с покупками, Йонас собрал пустую тару и, неловко поклонившись, поспешил прочь. Я проводила его взглядом, пока его фигура не скрылась за поворотом лесной тропы.
– Можно выходить! – крикнула я в сторону леса, убедившись, что он достаточно далеко.
Из кустов тут же появился Яспер, отряхивая с рыжей шерсти прилипшие листья и травинки. За ним, гораздо медленнее и осторожнее, из зарослей папоротника выполз Том.
– Неплохо, – одобрительно сказал кот, усаживаясь на ступеньках крыльца. – Быстро въехала в роль местной грозы.
– Не знаю, насколько это хорошо, – ответила я, облокачиваясь на перила крыльца. – А если он расскажет всем, что новая ведьма угрожала превратить его в жабу? Что, если завтра сюда придёт толпа с вилами?
– Не придёт, – уверенно заявил Яспер. – Здесь ведьм боятся, но уважают. Это не те места, где их жгут на кострах. Скорее наоборот, будут ходить на цыпочках и приносить дары, лишь бы не разозлить.
Я ничего не ответила, лишь тяжело вздохнула, переводя взгляд на Тома. Скелет стоял у края поляны, терпеливо ожидая указаний, его пустые глазницы были обращены в мою сторону. От этого зрелища по спине пробегали мурашки. Всё ещё трудно было поверить, что я подняла мертвого.
– Том, – обратилась я к нему, указывая рукой на старый трухлявый пенёк у стены дома. – Садись вот туда и жди. Никуда не уходи, понял?
Скелет послушно кивнул и направился к указанному месту. Он двигался немного неуклюже, словно заново учился ходить, иногда спотыкаясь о собственные кости. Добравшись до пенька, Том аккуратно уселся на него, выпрямил спину и сложил костлявые руки на коленях, как примерный ученик на уроке.
– А теперь надо срочно поесть, – сказала я, поглядывая на мешки с припасами. – Иначе мой желудок своим урчанием всех волков в округе соберёт.
– Присоединяюсь, – сказал Яспер, поднимаясь и лениво потягиваясь. – Вся эта некромантия отнимает силы.
Я взяла несколько мешков с припасами и внесла их в дом. Яспер проскользнул следом, тут же принявшись обнюхивать корзины.
Йонас оказался на удивление обстоятельным, всё было аккуратно упаковано и перевязано. Я доставала один предмет за другим, раскладывая их на столе, и каждый вызывал у меня почти детскую радость.
Хлеб! Настоящий, свежий, ещё тёплый хлеб с хрустящей корочкой! Я отломила большой кусок и принялась жадно жевать, закрыв глаза от наслаждения. Вкус был просто божественным – после суток голодания даже простой ржаной хлеб казался деликатесом.
Потом настала очередь сыра – плотного, солёного, с острым привкусом, который щипал язык. Яспер тем временем обнаружил кусок копчёного мяса и набросился на него с энтузиазмом истинного хищника, урча от удовольствия.
– Кстати, – сказала я, когда первый голод был утолён, и я могла думать о чём-то, кроме еды, – а что едят ожившие скелеты?
– А что бы ты думала? – протянул Яспер с наигранной серьёзностью. – Кровью девственниц питаются, разумеется. Нам теперь придётся заманивать в избушку невинных особ из деревни. Я уже вижу объявление: «Ведьма принимает по вторникам и четвергам, кровь сдавать натощак».
– Яспер!
– Что? – невинно спросил он, облизывая усы и принимая оскорблённый вид. – Я же просто предупреждаю о возможных сложностях содержания нежити. Это же серьёзный вопрос – логистика питания нематериальных сущностей.
Я сердито насупилась и хотела дать ему подзатыльник, но потом внезапно представила, как мы с Томом крадёмся по деревне в поисках девственниц, и эта картина показалась мне настолько абсурдной, что я не выдержала и рассмеялась.
Смех вырвался откуда-то из глубины души – истерический, освобождающий, неудержимый. В нём было всё: и ужас прошедшего дня, и облегчение от того, что мы живы и относительно в безопасности, и полный сюрреализм всей ситуации. Ведьма, говорящий кот и воскрешённый скелет, обсуждающие рацион питания нежити – звучало как начало очень странного анекдота.
Я смеялась, пока слёзы не потекли по щекам, выплёскивая через смех все накопившиеся за эти безумные дни эмоции. Яспер сначала смотрел на меня с выражением лёгкой тревоги, а потом с терпеливым сочувствием в глазах.
За окном, на своём пеньке, терпеливо сидел Том, ожидая дальнейших приказов. Изредка он поворачивал череп, отслеживая какой-то звук в лесу, но с места не сдвигался. Верный как собака и послушный как… ну, как мертвец.
Господи… какая же безумная стала моя жизнь.
Глава 8
Я доела наскоро собранный бутерброд, запила его холодным молоком из глиняного кувшина и откинулась спиной на стену. Впервые за эти безумные сутки желудок перестал болезненно сжиматься, а в теле появилось что-то похожее на силы. Но вместе с насыщением пришло и осознание реальности – той самой, от которой я отвлекалась, пока боролась за выживание.
Я посмотрела на Яспера, который с важным видом умывал морду лапой после трапезы, потом перевела взгляд на окно, за которым терпеливо сидел на пеньке Том, и, наконец, оглядела убогую избушку с её паутиной, прогнившими половицами и призраками прошлого, витающими в затхлом воздухе.
– И что теперь? – тихо спросила я, ломая тишину. – До конца своих дней прятаться здесь от мужа? Жить на украденные драгоценности, пока они не закончатся, а потом… что потом?
Яспер прекратил умываться и посмотрел на меня своими золотистыми глазами, в которых плясали лукавые огоньки.
– А потом ты можешь продавать зелья, – невозмутимо ответил он. – Люди наивные, верят, что какая-нибудь настойка из лопуха принесёт им облегчение. А в том, что ты ведьма, у них сомнений нет. Йонас уже, небось, всей деревне растрепал про угрозу превращения в жабу.
– Нет, – резко сказала я, и моя ладонь со стуком опустилась на стол. – Так не пойдёт. Я не собираюсь всю жизнь прятаться в этой развалюхе и обманывать доверчивых людей, продавая им воду с травками. Мне надо каким-нибудь образом снять брачные узы. До тех пор, пока меня не нашёл Каэлан.
Я помолчала, и в груди вдруг сжалось от неожиданной тоски.
– В идеале… вернуться в свой мир. Там родители, наверняка они меня ищут. Друзья…
Я запнулась, вспомнив Игоря. Вспомнив Свету. Вспомнив ту сцену у алтаря. Боль от предательства всё ещё была свежей, как незажившая рана, но теперь к ней примешивалось что-то ещё. Злость. На себя. За то, что не увидела признаков, не разглядела ложь, верила в иллюзию.
– Вернуться, увы, не выйдет, – спокойно сказал Яспер, и в его голосе не было ни капли сочувствия, только голые факты. – Камень переноса редкий, заклинание сложное и затратное. Тот, кто тебя притянул сюда, высох как слива. Граф слабенький маг, он нанял кого-то. И этот кто-то, скорее всего, умер в процессе или сразу после. Такова цена межмирового портала.
Надежда, которую я даже не осознавала, что держу в глубине души, рухнула. Я сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Значит, дороги назад нет. Совсем. Я застряла здесь, в этом странном, жестоком мире, где магия реальна, а жизнь человека стоит меньше, чем погашение долга.
– А вот расторгнуть брак… – протянул Яспер, и в его тоне появилась знакомая хитрая нотка. – Есть у меня мыслишка.
Я мгновенно выпрямилась, впившись в него взглядом.
– Какая?
– Пока не скажу, – он отвернулся и принялся вылизывать хвост с преувеличенным вниманием. – А то попрёшь на амбразуру, а кочерги здесь нет. Подумать прежде надо.
– Яспер! – В моём голосе зазвучала откровенная угроза. – Не испытывай моё терпение. У меня был очень тяжёлый день. Несколько дней. Я лишилась голоса, чуть не стала жертвой, прыгала в ледяную реку, голодала, и теперь выясняется, что я некромантка поневоле. Так что говори!
– Нет, – твёрдо ответил кот, поворачиваясь ко мне. – Когда будешь готова услышать. А сейчас ты в том состоянии, когда можешь наделать глупостей. Эмоции – плохой советчик в делах, касающихся Тёмных магов.
Я хотела было возразить, но осеклась. Он был прав. Внутри меня бушевал коктейль из страха, злости, отчаяния и какого-то лихорадочного желания действовать немедленно. Это было опасное состояние. Именно в таком состоянии люди совершают фатальные ошибки.
– Ладно, – сквозь зубы выдавила я. – Но долго я ждать не буду.
– И не придётся, – успокоил меня Яспер. – Дай мне несколько дней обдумать детали. Это дело непростое и опасное.
Он спрыгнул со стола и неторопливо прошёлся к двери, где на мгновение замер, глядя в щель.
– Кстати, – вдруг сказала я, и в голосе моём прозвучало неподдельное любопытство. – Ты говоришь как я. Используешь мои выражения, мою манеру речи. Почему? Здесь вроде как средневековье, а ты про амбразуру в таком современном контексте…
Яспер обернулся, и на его морде появилось выражение, которое у человека можно было бы назвать смущением.
– Когда ты мне душу у клетки изливала, – медленно начал он, – я всё прочёл. Всё, что у тебя в голове было. Ты в тот момент была весьма беззащитна, открылась полностью. Я увидел не только твои воспоминания, но и сам твой мир.
Он помолчал, и в его глазах появилось что-то похожее на ностальгию.
– Твой мир хорош, – тихо сказал он. – Странный, шумный, наполненный удивительными вещами. Эти… как их называют… автомобили, что ездят без лошадей. Ящики, показывающие движущиеся картинки – телевизоры. И эти маленькие штуковины, через которые можно разговаривать с кем угодно на любом расстоянии – телефоны. Я видел твои воспоминания о них, чувствовал твоё отношение к ним.
Он снова отвернулся, но я успела заметить в его взгляде зависть.
– Видел я и другое. Горячую воду из крана, свет одним нажатием, тепло зимой без необходимости колоть дрова. Еду в ярких упаковках, лекарства от болезней, которые здесь убивают людей сотнями. Книги, тысячи книг, доступные каждому. Музыку, льющуюся отовсюду…
Его голос стал тише, почти мечтательным.
– Я бы тоже хотел попасть туда. Хотя бы на день. Пройтись по этим шумным улицам, где горят яркие огни, даже когда солнце село. Посидеть в тёплой квартире на мягком диване и посмотреть в окно на машины, спешащие по своим делам. Попробовать эту… как её… пиццу, о которой ты так тепло вспоминала. Прокатиться в метро – под землёй! Целые города под землёй, можешь представить?
