И неприязнь. Леденящая.
Такая, что кажется: сейчас он вышвырнет меня без слов.
Я отступаю, растерянная.
Как с таким говорить? Как вытянуть из него правду?
А правда нужна. Речь не обо мне, а о малышке и о моей погибшей сестре. Я обязана получить ответы. Обязана.
Лена постоянно рассказывала про Клима. Что он делал, где выступал, чем отличился. Намекала на то, что они флиртуют друг с другом. Что он провожает её долгими пристальными взглядами, улыбается. Касается её, когда проходит мимо.
У меня оставалось впечатление, что многое оставалось за кадром, скрытым от меня.
И вот Лена оказалась беременна.
У неё в прикроватной тумбочке фотография семьи Клима.
Я должна узнать, что происходило между Леной и её начальником.
Только вот, боюсь, Клим обыграет меня как котёнка. Уже обыгрывает. Если он отец Буси, то не спешит в этом признаваться.
Такие, как он, на всё способны. Если надо, вырастит на своей голове чужие волосы, чтобы я не смогла доказать его отцовство и не заставила платить алименты левым связям…
Если в голову лезет чёрный юмор, значит, всё плохо.
В горле спазм от страха. Если не смогу разговорить Клима, второго шанса не будет.
– Здравствуйте. Очень прошу уделить мне несколько минут по серьёзному вопросу…
Именно в этот момент Клим Архипов и делает неожиданное заявление, что я, дескать, опоздала.
– К-куда я опоздала? – Непонимающе хлопаю глазами.
Клим раздражённо выдыхает, шагает к двери, как будто готовится бежать. М-да, манеры у него не самые корпоративные.
– На собеседование, – говорит чуть ли не по слогам.
Явно считает меня безгранично тупой, и это вполне обоснованное заключение. Бросилась ему наперерез, а теперь не могу связать двух слов и пялюсь на него с отчаянием во взгляде.
– Вы ведь протеже Корнева? – спрашивает с нетерпением. – Я вас ждал в пять часов, а вы во сколько пришли?
– Н-не в пять? – только и могу ответить. Силюсь проанализировать происходящее и адаптировать мой план, но пока что не получается.
– Пунктуальность входит в число базисных требований, как и внимание к деталям и лояльность. – Клим машет рукой перед моим носом. – Вы отключились? Я задал вам вопрос.
– К-какой?
Он наклоняется ко мне, голос становится нарочито медленным и чётким, как будто Клим обучает ребёнка.
– Вы способны прийти на работу вовремя?
– Д-да.
– Аллилуйя! – Закатывает глаза. – Корнев сказал, что вы лучшая из его стажёров.
В его голосе сомнение и насмешка, и при этом он странно на меня смотрит, разглядывает как бы с намёком…
Ага, понятно, намекает на мой возраст. На место стажёрки он надеялся заполучить двадцатилетнее воздушное чудо, а не обглоданную жизнью тридцатипятилетку.
Смотрит на часы, с досадой цокает языком.
– Я не могу тут с вами задерживаться. Давайте быстро, вопрос-ответ. Назовите основные элементы строительного контракта.
Э-э-э…
Мне категорически не удаётся разобраться в том, что сейчас происходит, поэтому просто отвечаю.
– Сроки, права и обязанности сторон, гарантии, порядок сдачи и приёмки…
– Вы случайно узнали, что прораб берет откаты от поставщиков. Ваши действия?
– Сообщу факты начальнику.
– Я ваш начальник, и я даю вам пять срочных задач. В это же время у вас пять срочных просьб от подрядчиков. С чего начнёте?
– Зафиксирую и приоритизирую все задачи.
– Если бы вы были строительным инструментом, то каким и почему?
– Уровнем. Стараюсь во всём сохранять баланс.
– Ваш начальник на взводе, срывается на вас без причины. Как отреагируете?
– Кину в него дротиком с лошадиным снотворным.
На пару минут между нами зависает тишина. Лицо Клима ничего не выражает, он просто смотрит на меня. Пустым взглядом.
Потом говорит.
– Эта стажировка только на две недели, пока не вернётся мой секретарь. У меня сложный характер и высокие требования. Я не терплю пустую болтовню и глупые шутки. Если вас всё устраивает, то жду вас завтра в девять утра. Если опоздаете, вас не пустят. Не забудьте принести документы, оформим вас задним числом. Корневу скажите, что за ним должок.
С этими словами он выходит из здания и растворяется в толпе.
А я вопросительно смотрю на охранника на случай, если он подскажет, что только что произошло.
6
– Подготовьте документ о преимуществах травертина перед мрамором и гранитом. С иллюстрациями. Не больше печатной страницы. На это у вас пятнадцать минут. И вызовите ко мне Уварова. Срочно. Завтрак закажите в столовой, но не такой, как вчера. Я не помню, что там было, но мне это не понравилось. А пока принесите мне чёрный кофе. Без сахара, без молока, без разговоров. Если плюнете в него, я узнаю.
Всё это Клим Архипов произносит на пути через приёмную, не сбавляя шага и не глядя на меня, как будто декламирует служебный монолог, выученный наизусть. Команды летят в автоматическом режиме: сухо, быстро, режуще.
Дверь в кабинет почти захлопывается, но тут же снова открывается. Архипов высовывается наполовину и раздражённо бросает.
– Я сказал срочно Уварова ко мне. Сро-чно.
"И вам доброе утро, господин начальник", – отвечаю про себя.
Итак, у меня пятнадцать минут на мифический травертин, завтрак-сюрприз и поиск неизвестного Уварова. И на приготовление кофе.
Если Клим думает, что может запугать меня, как очередного стажёра, его ждёт разочарование. Я не из пугливых, и мнение великого и ужасного начальника волнует меня меньше всего. Мне бы продержаться здесь дня два или три, чтобы осмотреться, понять, что к чему, и собрать хоть какие-то зацепки. Лена проводила много времени на работе, общалась с коллегами, наверняка делилась с ними подробностями своей жизни, или они что-то замечали… Уж если судьба подкинула такой шанс, глупо было бы его упустить.
Страшно, конечно.
Я провела всю ночь в раздумьях, воспользоваться подброшенным судьбой шансом или нет. Мучилась, вертелась, взвешивала всё заново. К утру пришла к выводу: если не воспользуюсь, потом буду злиться на себя. За слабость. За то, что не решилась.
Соберу слухи о Климе, задам вопросы о Лене и о том, что их связывало. Обычно все подлизываются к секретарю директора, чтобы та замолвила за них словцо или дала совет о том, как подступиться к начальству. А я теперь за секретаря, вот и воспользуюсь этим, чтобы хоть что-нибудь узнать. Позадаю вопросы – вежливо, между делом, будто из любопытства. А напоследок поговорю с самим Климом.
Бусю оставила с соседкой. Не хочется расставаться с малышкой днём, но это ненадолго. У соседки опыта с детьми в миллион раз больше, чем у меня, всё-таки бывшая учительница. Она с первого дня мне помогает, неопытной. Мама тоже обещала приехать на несколько дней и помочь. Как-нибудь справимся. Главное – держать себя в руках. Не выдать, зачем я здесь на самом деле.
Вот и пришла на работу с утра пораньше, чтобы без суеты, в тишине успеть разведать обстановку. Доступ в сеть компании мне уже оформили, с почтой разобралась. И пусть начальник не пытается разыгрывать передо мной спектакль с тиранией, я привыкла к гораздо худшему. Несколько лет на моих плечах держалась фирма свёкра. У него сеть магазинов, и когда-то он тоже считал себя великим и ужасным, чуть ли не Наполеоном розничной торговли. А потом начал регулярно отмечать своё процветание крепкими напитками. В результате его работоспособность стремительно ушла в ноль, а уровень моей ответственности взлетел до неба. Я тянула не только магазины, а его самого.
При мысли о прошлом невольно морщусь. Я держала бизнес на плаву, а при разводе свёкор и свекровь встали на сторону сына. Родное яблочко от родной яблони, а я – совершенно другой фрукт, теперь уже им чужой. Меня не обидели: щедрое выходное пособие, акции, зарплата до последнего дня выше рыночной. Да и в разводе я получила своё. Однако всё равно тошно.
Что сейчас происходит с бизнесом свёкра, не знаю и знать не хочу. Акции продала сразу же, не верю в его светлое будущее.
А вот моё светлое будущее меня очень даже интересует. Оно у нас с Бусей теперь одно на двоих.
Оператор выдаёт по запросу «Уваров» двух человек.
Звоню первому. На экране появляется мужчина в белом колпаке и с половником в руке. Судя по фону – кухня. Судя по выражению лица, он не ожидал видеозвонка от секретаря директора. Ошибочка вышла. Видимо, не тот Уваров. Хотя… можно и его использовать по назначению: пожаловаться на вчерашний завтрак и заказать Климу что-то более съедобное.
Одновременно набираю второго Уварова, параллельно заваривая кофе и читая в сети, что за зверь этот травертин и за что его так любят дизайнеры и архитекторы. Уваров номер два, как оказалось, отвечает за связи с общественностью и смертельно боится начальника. Он появляется в приёмной буквально через минуту, задыхаясь и нервно поправляя галстук.
Впускаю его в кабинет и молча ставлю перед Архиповым кофе. Лицо у Клима каменное, взгляд ледяной, как будто он не рад, что я справилась. Становится очевидно, что ни Уваров, ни кофе ему, в сущности, не нужны. Его цель – повредничать и сделать так, чтобы я осознала всю бесполезность своего существования и испарилась в порыве стыда.
Жаль, я не из таких. Испаряться не планирую. Только слегка улыбаюсь и иду обратно к компьютеру завершать свой травертиновый шедевр.
7
– Где текст по травертину?! – летит мне вслед.
– Всё будет у вас, как только вы закончите приём.
Во время работы со свёкром я научилась никогда не раздражаться. Держалась отстранённо и не позволяла себе испытывать эмоции по отношению к происходящему. Иначе сошла бы с ума. Свёкр доводил меня до предела каждую минуту каждого дня. Я прошла через всё: его крики, безумные идеи, полное отсутствие дисциплины, явления на работу в невменяемом состоянии. Пришлось выработать иммунитет. Железный.
По сравнению с этим капризы Клима как детсадовское хныканье. Легко. Управляемо. Предсказуемо.
Выйдя из кабинета, готовлю материал по травертину. Когда Уваров наконец выползает из кабинета – дрожащий, бледный, с видом человека, которому только что выдали приговор, – я захожу внутрь. В руках красиво оформленный завтрак и папка с информацией.
Клим допивает кофе. Прищурившись, следит за каждым моим движением. Ищет, к чему придраться?
Ставлю перед ним завтрак, рядом кладу антибактериальную салфетку. А что? Руки у него кто знает, где были, а раковины в кабинете, на минуточку, нет. Не позволю ему отравиться во время моей вахты, а то обвинит меня, и тогда мне точно конец. И так уже вишу на волоске, так что нельзя давать повод. По фамилии меня никто не опознает, как сестру Лены, я не успела сменить её после развода. Узнать меня могут только две девушки в бухгалтерии, но буду их сторониться. Проблемы возникнут, только если объявится настоящая стажёрка – та, которая должна быть здесь вместо меня. Она не пришла на собеседование, не позвонила, поэтому надеюсь, что передумала. Но её босс, некий Корнев, уж точно в курсе, кто именно должен был занять это место. Если Клим ему позвонит, мне придётся импровизировать.
Клим сканирует инфо о травертине, комкает и бросает в мусорную корзину.
– Терпимо, – отрезает недобрым тоном.
Значит, это было испытание. Как мило! Давно не была в детском саду и отвыкла от мальчишеских капризов. Сколько Климу? Под тридцать? Явно не больше. Ничего страшного. Со временем подрастёт, созреет и перестанет хулиганить в офисе.
Игнорируя предложенную мной салфетку, он принимается за еду. Не хвалит, но и не давится. Ставлю себе твёрдую пятёрку за находчивость.
Собираюсь уйти, когда он говорит.
– Заберите мои вещи из химчистки!
– Да, конечно. Мне нужен адрес и…
Останавливаюсь, потому что Клим шипит сквозь сжатые зубы. Громко.
– Вы станете делать всё, о чём я попрошу? Вообще всё? – Злится. – Вы работаете на компанию и не должны выполнять мои личные просьбы. Вы что, не читали ваш контракт?!
Молчу, потому что контракт я не читала и не подписывала, так как мне никто его не дал. Охрана знала о моём назначении, мне выдали пропуск и дали доступ в сеть. Но на этом всё. Это самый странный приём на работу из всех, о которых я когда-либо слышала.
Однако меня это более чем устраивает, я и не собираюсь ничего подписывать.
Не дождавшись моего ответа, Клим задаёт вопрос.
– Как вас зовут?
Неужели наконец заинтересовался тем, кого посадил в приёмной?
Хочется ответить, что я корпоративная шпионка, еле сдерживаюсь.
