Отложив бесполезную книжку в стопку других таких же, я открыла последнюю, что куда больше из-за своей толщины походила на тетрадь. Здесь описывалась та самая огненная магия инквизиторов. Считалось, будто природа специально наделила их этой силой, чтобы они легко выжигали скверну по всей земле, но и тут я нашла бы, о чем поспорить с автором.
Если бы огненная магия появлялась у всех, кого приняли в инквизиторы, то тогда можно заподозрить какое-то влияние извне и тайный смысл. Но нет. Все происходило как раз наоборот. В инквизиторы принимали только тех, кто изначально являлся обладателем огненного дара и прошел специальное обучение в застенках Святой инквизиции.
Разочарованно собрав все книги в стопку, я вновь взглянула за окно. Дождь лил не переставая. Горожане старались не задерживаться долго на улице, но один размытый силуэт, что жался к фонарю под старым зонтиком, почему-то никуда не спешил.
Разгадав в куске платья и маленькой ручке Мару, я поспешила на выход из библиотеки. Эникен как раз пил чай с моими булочками, когда я вновь появилась у его стойки.
– На-на-на-нашли что-нибудь полезное, госпожа Тельма? – поинтересовался он, спешно привстав со своего кресла.
– Кое-что нашла. Спасибо, – кивнула я, оставляя книги с краю.
– Так вот на-на-на-насчет постановки…
– Да-да, потом обязательно расскажете, – оборвала я его речь и быстро пересекла небольшой холл.
Массивная дверь поддалась не без труда, но еще через миг я уже стояла рядом с Марошкой, чье нарядное бордовое платье по краям давно отяжелело от воды.
– И чего ты здесь мерзнешь стоишь? Давно бабушка Ефросия у меня отвар от простуды не покупала? – вместо приветствия заговорила я с девочкой строго.
Поправив ее плащ, я накинула ей на голову капюшон и плотно завязала тесемки.
– Руки в карманы спрячь, – отобрала я у нее серый зонтик.
– Да спрятала, спрятала, – пробурчала она с тяжелым вздохом и зашагала рядом со мной. – А Дифенс где?
– Так ты из-за кота меня караулила? – удивилась я и одновременно умилилась.
В отличие от других моих гостей, Мара часто приходила в мою чайную именно к моему фамильяру. Причем он сразу делал страшные глаза и пытался спрятаться под стойкой у Бьянки, но я-то видела, как ему нравилось, когда девчонка ему за ушком чесала и всячески гладила.
Он даже розовый бантик себе на шею однажды позволил повязать. Конечно, потом, как всякий порядочный фамильяр, ходил и ругался, бантик в клочья разорвал, но ведь сам позволил.
– Не из-за кота, – ответила она важно. – Там господин инквизитор на городской площади новую доску с объявлением утром приколотил. Прямо поверх вашей. Обещает сумму за показания против ведьмы в десять раз увеличить. А еще ходит по всему городу и к горожанам пристает. К правильной гражданской позиции всех призывает.
– И как? Получается у него? – с любопытством уточнила я, помогая Маре перепрыгнуть через лужу.
В десять раз увеличил, надо же! Это же какие деньжищи за одну маленькую безобидную ведьму!
– Неа, – весело рассмеялась девчушка и по секрету шепотом выдала: – Тетка Маханья веником его отхлестала. За то, что он по только вымытому полу сапожищами своими прошел и грязные лужи после себя в ее цветочном салоне оставил. Господин Олдри господина инквизитора выслушал, понимающе кивнул и решительно отправил в другой город. Где, по слухам, обитает самая настоящая ведьма. А леди Праксвел так вообще назвала вас милой девочкой, которая разбирается в растениях и сочетании вкусов – и не более того.
Выслушав последние новости, я вся лучилась довольством. Даже пасмурный серый день, казалось, решил прислушаться к моим эмоциям, отчего холодный дождь резко и разом прекратился, а из-за туч выглянул первый лучик золотого солнца.
Нет, я знала, конечно знала, что горожане меня никогда не сдадут. В конце концов, я еще ни разу не отказывала им в помощи, берясь даже за самые тяжелые дела и нередко подвергая свою ведьмовскую суть опасности. Но все же вознаграждение инквизитор предлагал немалое, и для любого в этом городе эта сумма являлась внушительной. Они могли получить эти легкие деньги, приложив лишь минимум усилий.
Приятно, когда тебя ценят больше материальных благ.
– Значит, господин черный инквизитор навещал сегодня леди Праксвел… – проговорила я задумчиво.
– Навещал, – подтвердила Марошка.
– Пожалуй, а прогуляюсь-ка я в гости к нашей леди. Давно мы что-то чай не пили.
– Так вы же на той неделе приходили, госпожа Тельма, – удивленно заметила девочка.
– Ну я и говорю: давно. Побежали?
Глава 6: Как ведьма советы слушала
В гости к леди Праксвел я действительно приходила часто. Один или два раза в неделю мы встречались для того, чтобы выпить чаю и поболтать то о том, то о сем. У нее всегда имелись в запасе интересные истории из прошлой жизни, где юные дамы щеголяли на балах в красивых платьях, а кавалеры пытались всеми силами вытребовать поцелуй, что нередко становилось причиной для дуэли.
Иногда даже магической, ведь лорды часто обладали даром.
Сама леди Праксвел женщиной была приятной, но с непростой судьбой. Так к двадцати пяти годам, пробыв замужем без малого семь лет, она осталась вдовой. Выйти замуж повторно так и не смогла: несмотря на разницу в возрасте и договорной брак, покойного мужа она очень любила, но и в шумной столице оставаться тоже не захотела. Вот и переехала к нам, чтобы сбежать от суеты, прихватив с собой служанку, кухарку и ее внучку – Марошку.
А так как детей она в браке не нажила, то и все свободное время посвящала Маре. Как настоящую леди, она обучала ее манерам, письму, счету, чтению и игре на фортепиано. Каждый месяц она заказывала девочке у швей новые платья, потому как прежние слишком быстро приходили в негодность из-за уличных игр, но нисколько на этот счет не ругалась.
Да и кто бы стал? Девочке и так от жизни досталось: мать умерла родами, а отец вместе с другими рабочими сгинул в шахте, когда тяжелый потолок рассыпался на камни и завалил единственный вход. Вот они и нашли друг друга. Мара тянулась к леди за той лаской и любовью, какую бабушка не могла ей дать, а леди Праксвел ей эту нерастраченную да скопившуюся любовь безвозмездно дарила.
– Хотела бы, да не знаю, чем вам помочь, госпожа Тельма, – пригубила леди Праксвел чая и отставила маленькую белую чашечку обратно на блюдце. – Господин черный инквизитор показался мне человеком разумным, серьезным и деловым. Он не похож на фанатика, какими их – инквизиторов – обычно описывают. Скажу больше: я бы назвала его милым молодым человеком.
– Может, просто хорошо притворяется? – предложила я свой вариант, попытавшись также грациозно отставить чашечку.
Но моя чашка предсказуемо звякнула о блюдце, как бы я ни старалась поставить ее тихо. Да и сидеть в мягком кресле с высокой спинкой у меня никогда не получалось так грациозно, как это делала леди. В моих глазах она была самим изяществом и будто казалась выше, когда вот так расправляла плечи и спину. Ее утонченному вкусу в одежде и интерьере можно только позавидовать.
– Не думаю, что имеет место притворство, госпожа Тельма. Я все-таки немножко разбираюсь в людях. – Тонкая, едва заметная улыбка появилась на красивых губах. – И вот что я вам скажу: выжить его из города у вас точно не получится, но есть один верный способ, чтобы отвлечь и сбить господина Страйкса с истинного пути.
– И что же это за способ? – нахмурилась я, ведьмовским нутром чуя подвох.
– Вам следует просто влюбить его в себя. С вашей внешностью, с вашим обаянием и характером это не составит труда.
– О нет! – пришла я в ужас, открестившись от таких перспектив. – Такой вариант я даже не рассматриваю!
– И очень зря. Способ верный, – убежденно кивнула леди и подлила нам еще чаю из маленького белого чайничка.
Обижать леди Праксвел мне совсем не хотелось. Все же она искренне желала помочь мне и проявляла участие, а потому я согласно кивнула:
– Пожалуй, оставлю этот вариант на самый крайний случай. – И тут же поспешила переменить тему, пока мы не зашли еще дальше: – Ну а вы как поживаете? Как ваши мигрени?
С тех пор как леди Праксвел трижды в день начала пить мой отвар, приготовленный исключительно из полевых цветов и заговоренный на расслабление, она стала гораздо реже жаловаться на мигрени. В первые дни нашего знакомства свою служанку она посылала ко мне в чайную трижды за день, но стоило мне собрать травяной сбор конкретно для леди, как ее боли как рукой сняло.
Иногда, конечно, они возвращались – это было неизбежно, когда долго против воли думаешь о чем-то неприятном, но справиться теперь с ними стало проще, посредством нескольких глотков.
– Лучше не бывает. На этой неделе ни одного приступа, – счастливо улыбнулась хозяйка этого дома. – Что касается остального… Подготовка ко Дню города, как вы знаете, уже идет полным ходом. Мы с Марошкой тоже репетируем. Мара будет в первый раз выступать на празднике в этом году.
– Я петь буду, – зарделась девчушка, едва я на нее посмотрела.
Вернувшись с улицы, она первым делом побежала переодеваться, чтобы не расстраивать леди своим видом. И теперь сидела вместе с нами за столиком в одном из кресел, пытаясь копировать манеры хозяйки дома.
Из прошлого нашего разговора я знала, что леди Праксвел отправила прошение королю, чтобы официально сделать Марошку своей воспитанницей, о чем девочка пока не подозревала.
Посидев еще немного, обсудив, что из выпечки мне лучше приготовить к предстоящему празднику, мы с леди Праксвел распрощались до следующего раза, но ее дом я не спешила покидать. По полукруглой лестнице спустилась вниз на первый этаж и по уже привычному маршруту прошла до кухни, откуда просто одуряюще тянуло невероятным сладким вишневым сиропом. Из него тетка Ефросия готовила мою любовь – вареники.
Подкравшись к тетке сзади, я крепко прижалась к ее спине, обнимая женщину. От неожиданности она неловко подпрыгнула, вздрогнула и громко рассмеялась.
– Ну кто же так подкрадывается, госпожа Тельма! – в шутку ругалась она, обмахивая меня полотенцем. – Не иначе как на аромат пришли.
– На него, – согласилась я, усаживаясь за стол для слуг.
Тетка Ефросия являлась дамой габаритной, но по своей кухне всегда порхала подобно яркой бабочке. Все успевала: где помешать, где порезать, где очистить или вымыть. Вот и сейчас одной рукой при помощи деревянной лопатки она переворачивала нежные птичьи грудки, а другой накладывала мне в тарелку только-только выловленные из кастрюльки вареники.
Поставив передо мной тарелку, тетка Ефросия еще и свежей сметаны мне сверху грохнула целую ложку с горкой, а потом по доброте душевной коротко чмокнула меня в самую макушку, прижав к своему боку, будто дите нерадивое.
– М-м-м… – принюхалась я, предвкушая вкусный обед.
– А руки-то мыли, мечта инквизитора? – с усмешкой спросила она, хитро блеснув серыми очами.
Хорошее настроение резко покатилось вниз, но я себе его старательно поднимала. Даже толком не дула на вареники, отчего обожгла и рот, и язык и теперь дышала так, словно участвовала в городском забеге на Фестивале цветов.
– Мыла, – ответила я, наконец прожевав. В уголках глаз от усердия выступили слезы. – Только не мечта я его, а задание. Но ненадолго! Кажется, я уже придумала, как нам его из города выдворить.
– И как же? Темной ночью лопатой по голове огреем, в мешок кинем и на телеге в лес свезем? – предложила тетка Ефросия, вооружившись топором для разделки мяса, отчего мне сразу сделалось не по себе.
– Ну скажете тоже, – пересела я на другой край стола от греха подальше. – Думаю, что нужно на обед его к себе в чайную пригласить. А еще лучше на ужин, чтобы нам никто не мешал спокойно поговорить. Только это для отвода глаз. А нужно мне, чтобы он увидел, как я мясо ем.
– Сырое? – спросила тетка на полном серьезе.
– Почему сырое? – посмотрела я на нее изумленно и решила доедать быстрее.
– Да кто ж его знает, что ему, окаянному, нужно. Я б на вашем месте чаем его напоила каким-нибудь убеждающим да внушила ему, что не ведьма вы. А для надежности, конспирации так сказать, по всему дому его провела, каждый закуток показала. Он же ведьму ищет? А вам, госпожа Тельма, скрывать нечего.
– Нечего, – подтвердила я, вспомнив сущие мелочи, надежно спрятанные в самом надежном месте.
Там, куда даже я лишний раз не заглядывала.
– Ну так и я говорю: нечего. Нате вот, пишите ему пригласительную записку, – достала она из верхнего шкафчика для меня листок бумаги, конверт и писчую палочку и положила на стол прямо передо мной.
– Что? Прямо сейчас писать? – удивилась я, доедая последний вареник.
– А чего тянуть? – рассмеялась тетка Ефросия. – Глядишь, еще билет на вечерний поезд купить успеет. Он подешевле будет, чем утрешний.
По привычке прикусив кончик писчей палочки, я сначала мысленно набросала короткое послание и лишь затем перенесла его на бумагу, оставив под тремя строчками витиеватую подпись. Запечатав конверт, прежде лизнув его по клейкому краю, поблагодарила тетушку за обед, забрала из прихожей свой плащ и поспешила к дому госпожи Тардам. В этот час госпожа, как и полагалось, обедала сама и кормила обедом своих постояльцев, так что я хотела просто сбросить свой конверт в отверстие для писем.
Однако стоило мне только подняться на крыльцо ее дома, порадовавшись тому, что дождь, кажется, прекратился совсем, как входная дверь открылась, колокольчик над дверью звякнул, и мы с инквизитором встретились лицом к лицу.
– Доброго дня, – поприветствовала я мужчину и быстро спрятала конверт себе за спину.
– Не сказал бы, – ответил он и взглядом указал на хмурое небо, за которым снова скрылось солнце. – Я так понимаю, вы решили извиниться за утренний инцидент, госпожа Тельма?
– За какой инцидент? – удивилась я и спустилась на одну ступеньку ниже.
Дышать рядом с господином Страйксом почему-то получалось через раз. В его присутствии мне определенно не хватало воздуха.
И он словно знал об этом, спустившись на ступеньку ниже вслед за мной. Ноздри его хищно вздулись, но лишь на миг.
– Будете отрицать, что водосточная труба – это ваших рук дело? А впрочем, неважно, – отмахнулся он, будто уже давно для себя все понял и сам решил. – Вы по делу?
– Можно и так сказать, – насупилась я от обиды.
На водосточную трубу я совершенно точно никак не влияла! Зато он, судя по всему, каким-то образом умел управлять молниями! Вероятно, господин инквизитор имел очень сильный дар огня, раз владел такими тонкими навыками.
Однако выяснять отношения я сейчас не собиралась. Это перечеркнуло бы все мои намерения на сегодняшний вечер. У меня имелся план, и я старалась придерживаться его неукоснительно.
Миролюбиво улыбнувшись, я спустилась еще на ступеньку ниже. Словно насмехаясь надо мной, господин Страйкс демонстративно спустился следом.
– И? Что у вас за дело? – Голубые глаза смотрели внимательно и будто искрились изнутри весельем.
А я себя чувствовала крайне неудобно. Словно на свидание его звала.
– Я хотела пригласить вас сегодня к себе в чайную. На ужин, – добавила я, и стоило изумлению отразиться на его лице, как я поспешила внести уточнение: – Хочу показать вам свой дом, чтобы вы убедились, что я не ведьма.
Закончив последнюю фразу, я сделала еще один шаг назад, но ступеньки под ногами, к моему глубочайшему удивлению, не оказалось. Сапог встретил лишь воздух, в то время как я нелепо махнула руками и начала стремительно заваливаться назад.
Падение казалось неминуемым. Сердце колотилось в груди, словно испуганная птица в силках. Горло сдавило спазмом, стало нечем дышать, невозможно говорить, но удара так и не случилось.
Господин черный инквизитор легко перехватил меня за талию одной рукой, не позволив упасть и получить самый обидный синяк в моей жизни. Я же для надежности, еще не веря в его успех, вцепилась в его плечи поверх темного плаща обеими руками.
– Не ведьма, значит, – повторил он мои слова, глядя почему-то исключительно на мои губы.
Впрочем, я тоже невольно взглянула на его губы. Просто потому, что сейчас они находились в сантиметрах от моих и я могла ощутить его теплое дыхание.
Лицо покрылось иголочками мурашек.
Гулко сглотнув слюну, что вдруг стала вязкой, я тихо зачем-то опять повторила:
– Не ведьма.
Теперь мы встретились взглядами, но легче совсем не стало. К бешено колотящемуся сердцу и пересохшим губам вдруг добавилась полная потеря памяти, потому что я совсем позабыла, что именно собиралась сказать дальше. Кажется, я страдала каким-то редким заболеванием и мне срочно следовало выпить собственного чая. От всего.
– До семи вечера вы успеете спрятать весь свой ведьмовской инструментарий? – спросил он с легкой, едва заметной улыбкой.
Засмотревшись на нее, я едва не сказала: «Успею». Остановила себя чудом, для чего пришлось тряхнуть головой, скидывая непонятно откуда взявшееся наваждение. Неужели он пытается воздействовать на меня колдовством?
Прищурившись, разом помрачнев, я ответила четко:
– Мне нечего от вас прятать, господин инквизитор.
