– У меня был приемный сын…
– Мисаки Мураками.
– Да. Больше чем сын. Он умер. Умер для того, чтобы вы жили. И жило наше дело.
И сразу безо всякого перехода Гэмбан начал диктовать описание главных семей школ Кога-рю и Ига-рю.
– Династия Сэйко. Основатель – Янаха Сэйко. Живут в провинции Вакаса. Называют сами себя «траурными ниндзя». Вся семья – около 100 человек, две деревни. Носят черно-белые балахоны с нашитыми костями и черепами. Любят устраивать засады на кладбищах. Умело претворяются мертвыми. Известен случай, когда Янаха Сэйко окруженный врагами надкусил себе язык и сделал вид, что умирает от раны шеи, обильно смочив ее высосанной кровью. Используют тайнопись из цветных зерен риса – красные, желтые, синие, белые и черные злаки смешивают по специальной схеме и выкладываются в дуплах, на дороге… Великолепно владеют копьями и любым колющим оружием.
– Династия Гекку. Патриарх рода – Хироко Гекку. Первый придумал лодки с двойным дном и люком для выхода под воду. Использовал это изобретение для потопления галеры, на которой плыл дайме клана Миеси.
– И как же это он сделал? – заинтересовался я проделками средневековых водолазов.
– Ниндзя Гекку изображали рыбаков. Но в их джонке, которая ставила сети рядом с судном Миёси был тайный выход под воду. Хироко взял просмоленную бочку, набил ее порохом, поместил внутрь колесцовый замок с кремнием и протянул к нему веревку. Темной ночью, один их гэнинов Гекку подплыл с бочкой к галере, прикрутил проволокой мину к борту и дернул за веревку.
– Синоби погиб? – стормозил я.
– Кого интересует судьба рядового гэнина – пожал плечами Гэмбан – Итак Гекку. Живут в провинции Бизен. На берегу внутреннего моря. После мести Миёси в живых осталось всего 20 бойцов. Могут бегать по воде, жить под водой.
– Да ладно! Небось, какой-нибудь фокус. Поди дышат через полый бамбук или еще какие-нибудь выдумками пользуются!
– Не без этого. Я был знаком с Хироко, делал ему один заказ. Он показал мне свой бег по воде. В озере или реке тайно врываются столбы, длинна которых вровень с поверхностью. Синоби заучивает их расположение и убегая от погони точно ступает на верхнюю часть столба.
Ага, вот и вся мистика. «Пошел прочь, щенок» – знаменитые кадры актера Миронова из фильма «Бриллиантовая рука», бегущего по водной глади Черного моря.
– Семья Ономати – тем временем продолжал свою лекцию Гэмбан – Больше 200-от бойцов. Самая многочисленная семья школы Ига-Рю. Имеет наибольший вес на совете старейшин. Кстати, наш Хандзо тоже Ономати. Универсалы. Техника маскировки, искусство проникновения в любые помещения. Отлично лазают по стенам с помощью стальных накладных когтей, кошек. Владеют мечами, луком со стрелами, часто используют яды. Лучшие среди синоби по джиу-джитсу. Умеют подавать сигналы кострами, разноцветными дымами и вообще большие любители шифров и тайнописи.
Тут Гэмбан прервался и вытащил из-за пазухи бумажный свиток. Подал мне. Я его взял, раскатал на столе. Абсолютно пустой, белый листок. Я вопросительно посмотрел на мацукэ.
– Лизните в центре – подмигнул мне Гэмбан.
Я слегка опешил от такого предложения, но потом все-таки пересилил себя и лизнул свиток. На вкус он оказался горько-соленым. Через минуту к моему изумлению в том месте, где осталась моя слюна, начали проступать иероглифы.
– Тайнопись Ономати – спокойно пояснил шпион – Хандзо перед отъездом в земли Яманаути показал как и чем делаются подобные скрытые записи.
– И чем же? Молоком? А потом высушить?
– Зачем так сложно? Мочой.
Я еле успел добежать до борта клиппера, прежде чем рвотные массы вырвались из меня наружу. Вот сука, Гэмбан!! Разве так можно?!? Учеба…бип. бип… по-японски. Мордой в дерьмо. Окружающие – моряки, самураи клана и даже оба европейца – деликатно отвернулись от блюющего дайме, сделав вид, что их тут нет. Разозлившись на мацукэ за эту дурацкую шутку, я отправился на нос судна, решив переждать приступ злости в одиночестве. Как говорится, в гневе – не наказывай, в радости – не награждай. А дабы не сидеть без дела, стал записывать в свой дневник планы по техническому прогрессу. Моя фотографическая память позволяла мне выуживать из глубин подсознания совсем удивительные вещи.
Начнем с простенького. Самого банального. Ну, скажем…Нумерация домов в моих городах! Вроде бы примитивная вещь, а какая полезная! Намного легче вести учет жителей, собирать налоги, искать преступников. Идем дальше. Возьмемся за химию. Масаюки Хаяси сообщил мне перед отплытием, что научился нагреванием в щелевидных печах коксовать уголь. Пережигаем известняк, который добывают в двух карьерах на всю Японию, в негашеную известь. После чего еще раз пережигаем с коксом. Вуаля – на выходе карбид кальция. Если бросить его в воду – образуется ацетилен, который замечательно горит. А если к этому процессу подогнать ацетиленовую лампу…
Быстро рисую чертеж в разрезе. Две емкости – в верхней вода, в нижней – карбид кальция. Вода через клапан верхней части капает в нижнюю. Карбид вступает в реакцию, вырабатывается ацетилен, который по трубке выводится в специальный рефлектор, где и сгорает ярким светом. Выгода от этого изобретения двойная – во-первых, пожарная безопасность для бумажно-деревянных японских городов, которые сейчас повсеместно освещаются масляными лампами. Во-вторых, отработка производства карбида и ацетилена, которые используются и в других химических производствах.
Теперь строительство. Отвес, уголок, циркуль – все это японским мастерам известно. Идею тачки я им уже подогнал. Строители в восторге. Скорость земляных работ (фундаменты и проч.) ускорилась в несколько раз. Теперь надо порадовать подданных пузырьковым уровнем. Если отвес используется для определения вертикальности стен, перекрытий и проч., то для измерения горизонтальности надо сделать гидроуровень. Поручу стекольщикам выдуть пузырек, поместить его в трубку с водой и пожалуйста, можно делать разметку. Особенно полезно во время строительства водоводов, плотин и проч. гидротехнических сооружений, в которых функционирует вода. Кстати, надо заказать в замок Токио пробный водопровод и канализацию. Эх, опять рисовать чертежи.
На это у меня уходит почти час времени. Еще полчаса я насилую мозг Палатой мер и весов, пытаясь придумать, как ввести по всей Японии единые стандарты измерения грузов, объемов… Как шутил один мой товарищ, когда его жена хватала за руку во время застолий и просила соблюдать меру: «А вы знаете, что такое мера? Это древнерусская единица для сыпучих тел равная 1-му пуду! Наливай!!». Почему то этот аргумент напрочь сражал жену и она покорно смотрела, как благоверный вливает в себя новую порцию водки.
Военные дело. Как оказалось, с единой военной формой я слегка поторопился и опередил время. Средневековые битвы, несмотря на все мое прогрессорство с аркебузами и пушками – это по-прежнему схватка лицом к лицу. А тут весьма полезно бывает напугать соперника, обратить его в бегство одним своим ужасным видом. Отсюда страшные, демонические личины на шлемах мечников, рога, яркая раскраска. Так что для пеших самураев единообразный камуфляж пришлось отменить. Что бы еще такого полезного внедрить, дабы облегчить жизнь моим солдатам? Мешок на лямках? Пошел на ура. Полевые кухни? Глубокий поклон от всех самураев. Кипячение воды? Резкое снижение небоевых потерь (и так невысоких из-за привычки пить зеленый чай, который убивает бактерии). Может быть мины? Вроде синоби используют нажимные боеприпасы для поражения противника. А если…
Додумать мне не дал крик дозорного: Корабль на горизонте!
Глава 3
Прозорливый человек всегда увидит и начало и конец и никогда не станет пренебрегать деталями.
Такэда Сингэн
Я выбежал на палубу и приник к подзорной трубе. На горизонте виднелась маленькая черная точка. Взглянул на песочные часы, что висели над капитанской каютой. Был полдень, дул устойчивый ветер от берега.
– Курс 40, бери сильнее к ветру – прокричал рулевому Фарлоу – Идем на сближение.
Японский рулевой довернул штурвал и наш маленький клипер вошел в крутой бакштаг[4 - Бакштаг (нидерл. bakstag) – курс, образующий с направлением ветра угол больше 8, но меньше 16 румбов, то есть ветер по отношению к кораблю дует сзади-сбоку.]. Корабль зарылся носом в волну и мне чтобы не упасть, пришлось ухватиться за леера, протянутые от носа к корме судна.
Вслед за мной на палубу высыпала вся моя свита. Брат Хайра начал спорить с Аримой о расстоянии до португальцев – он был на 100 % уверен, что позади нас идет Черная жемчужина. Гэмбан принялся расспрашивать Хосе Ксавьера о максимальной дальности наших пушек. Все были на взводе в ожидании нашего первого морского боя. Матросы по команде англичанина начали натягивать вдоль бортов сетки, которые должны были защитить корабль от обломков такелажа. Абордажная команда вынесла аркебузы и начала раздувать фитили. Артиллеристы открыли амбразуры и отвязали пушки. Из крюйт-камеры вынесли первые картузы с порохом.
Томительное ожидание, и вот уже можно разглядеть Жемчужину. Она была действительно вся черная, включая паруса. Гэмбан разузнал, что перед каждым выходом в море, корабль полностью обрабатывают дегтем. Путь до Европы не близок, а без дегтя древесина быстро начинает гнить и пропускать воду. Внимательно рассматриваю корабль. Две орудийные палубы, три мачты, высокий бак[5 - Бак (нидерл. bak) – надстройка в носовой части палубы, доходящая до форштевня. Баком называют также и всю переднюю часть палубы (спереди от фок-мачты или носовой надстройки).] и ют[6 - Ют (от нидерл. hut) – кормовая надстройка судна или кормовая часть верхней палубы.]. Мнда, легко такого гиганта на абордаж не возьмешь. Идет тяжело, гружен по самую ватерлинию.
Уже видно орудийные порты. Начанаю считать. Раз, два, три, десять, двадцать. И это только с одной стороны! Две носовых пушки. Итого сорок два орудия. Меня начинает бить внутренняя дрожь. Не дай бог, мы попадем под бортовой залп португальцев – от нашей Тагу-Мару не останется живого места.
– Капитан! – я подошел к Фарлоу и наклонился к самому уху – Действуем строго по плану.
– Волнение усиливается – ответил мне англичанин – Если восточный ветер сохранится, то у нас будет часов пять-шесть на ваш эксперимент. До тех пор, пока не стемнеет. Обрасопить реи на фок-мачте!
Новая команда капитана и матросы полезли взбираться по вантам на мачту. Идея понятна, мы все еще слишком быстро плывем и нужно сбросить скорость, чтобы оказаться прямо по курсу Черной жемчужины. К нашей кампании присоединяется тучный Арима. Самурай держит в руках широкий целый лист бумаги, расчерченный линиями и кругами.
– Господин, я составил астрологический прогноз! Звезды благоприятствуют нам. Вот взгляните. Планета Суйсэй[7 - Суйсэй – Меркурий, Кинсэй – Венера, Мокусэй – Юпитер и Досэй – Сатурн.], которая отвечает за стихию воды, противостоит планете Кинсэй, которая в ответе за металл. А небесное тело Мокусэй, которое как вам известно, обозначает дерево находится в асценденте[8 - В астрологических картах асцендент – это одна из важнейших точек гороскопа. Второй по важности фактор после положения Солнца.] с планетой Досэй.
Молча беру астрологический чертеж Аримы и на глазах у всей членов экипажа рву его на мелкие куски. Мои соратники меняются в лице, униженно кланяются и отходят. Достали уже! Пятьсот лет еще пройдет, а это шарлатанская чушь будет выносить мозги уже моим современникам. Центральные газеты будут публиковать гороскопы, «ГЛОБальные» мошенники вещать из телевизора с умным видом про благоприятные и неблагоприятные дни и ничего, совершенно ничего не поменяется в умах людей. Одна только глупость и невежество. Во многом этот всплеск эмоций носил личностный характер. Проще говоря гороскоп Аримы напомнил мне историю собственного невежества, который случился со мной во время учебы на первом курсе эконом. фака МГУ.
Зимой 2009 года из самостийной Украины в Москву приехал мой родной дядя-астролог и сходу заявил, что разработал методику предсказания падения той или иной акции на нью-йоркской фондовой бирже. Мало того, Валентин, оказывается, не только предсказывает падение курса акции, но сам уже играет по этим прогнозам и мне предлагает поучаствовать. Далее выясняется, что родственник-астролог играет виртуально, т. е. виртуально «продавая» акции на воображаемые $2000 но, тем не менее, результаты подобной игры поражают воображение – доходность операций: двадцать-тридцать процентов в месяц! Т. е. фактически за 8-10 недель Валентин удваивает исходный капитал. Такую доходность предлагала в то время даже не всякая пирамида, что уж говорить о серьезных финансовых институтах, например, западные банки платят своим клиентам около 3-5% ГОДОВЫХ, а тут астролог из Харькова делает на звездах и планетах 3-5% НЕДЕЛЬНЫХ! В доказательство Валентин привел таблицу своей игры, начиная с июня месяца.
Конечно, всю эту затею я, человек по праву гордящийся своим критическим мышлением, воспринял в штыки. Тогда мне было очевидно, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке и, хотя я был уверен, что мой дядя не мошенник, я яростно спорил и доказывал, что все это просто необычное совпадение и такого не может быть, потому что не может быть никогда.
Но Валентина мой скептицизм ничуть не смутил и он, уезжая, предложил через Интернет присылать за день-два до начала торгов прогнозы на падение той или иной акции. После этого начался ад. От дяди регулярно и заранее приходили письма, в которых он с девяностопроцентной вероятностью угадывал резкое снижение курса выбранной акции. В феврале, я по ночам не мог заснуть, т. к. мой мозг все время пытался осмыслить как с помощью каких-то префекций[9 - Префекция (или быстрые прогрессии) – это символическое движение всех планет, элементов гороскопа.] и натальных карт можно зарабатывать подобные деньги!
Тогда я предполагал три варианта ответа:
Валентин случайно угадывает акции и, в конце концов, ему перестанет везти.
На самом деле он пользуется какими-то научными методами предсказания курса акций (технический или фундаментальный анализ).
Все происходит так, как говорит Валентин – т. е. астрологические методы отражают и предсказывают реальные события отражают и предсказывают их правильно и верно
Вопрос: можно ли случайно играть и выигрывать на бирже в течение двух месяцев? Ответ: однозначно нет! Дело в том, что биржа как казино – в ней все устроено так, что случайно выиграть нельзя, т. е. один-два, даже три раза можно, но чем дольше вы будете играть, тем больше вероятность проигрыша. Почему? Допустим для простоты, что вы используете стратегию, которая позволяет вам с равной вероятностью выигрывать 20 % или проигрывать те же 20 %. Ваш стартовый капитал 100 долларов. В случае выигрыша эти 100 долларов превращаются в 120 (100?1,2=120). Если при следующей попытке вы проиграете 20 %, то в результате у вас окажется не 100, а 96 единиц американской валюты (120?0,8=96). Таким образом, после одного выигрыша и одного проигрыша ваш капитал станет меньше начального, а еще через 10 «циклов» у вас останется только 44,2 доллара, т. е. меньше половины начального капитала! Этот пример показывает, что кажущаяся нейтральность такой игры очень коварна. А добавьте к этому комиссионные брокеру (20$ за каждую сделку), скольжение (выполнение приказа на покупку/продажу акций не по указанной цене) и многие другие ловушки, которые делают случайную игру на бирже просто убыточной.
Другой рациональный вариант, с помощью которого я пытался объяснить феноменальный успех Валентина, – прогнозирование курса с помощью околонаучных методов фундаментального и технического анализа. Но и тут я вынужден вас разочаровать – ни один метод не дает той эффективности и доходности, которая выявилась в ходе виртуальной игры по астрологическим прогнозам. В любой книге по биржевой игре сказано, что, к сожалению (или к счастью), ни индексы, ни построение фигур и линий, ни теории циклов не дают и 50 %-го попадания. Тогда за счет чего же выигрывают профессиональные игроки? За счет умения играть, т. е. диверсификации (уменьшении) рисков (составление портфеля ценных бумаг), правильной работы с убыточными акциями (расстановка т. н. стоп-приказов, когда брокер автоматически закрывает позицию при достижении определенной цены) и многим другим навыкам, которые, увы, приходят только с опытом.
Таким образом, рассмотрев все варианты, я тогда пришел к печальному для моего критического мировоззрения выводу – астрология работает и по звёздам действительно можно угадывать курс выбранной акции.
А тем временем прогнозы все приходили и приходили, и как мне тогда казалось, сама реальность опровергает мой скептицизм в отношении всяческой мистики. Когда же Валентин во второй раз приехал к нам, то я уже был готов к восприятию высших эзотерических истин, которые, тем более для удобства были оформлены в виде компьютерной программы – вводишь дату и сразу видишь список акций, которые должны упасть в этот период. Далее, поддавшись магии огромных процентов, я бегу по общаги и занимаю и у однокурсников крупные суммы денег. Открываю счет у американского брокера, отправляю две с половиной тысячи долларов американским капиталистам, получаю на них еще две с лишнем тысячи маржи (кредит от брокера на игру или еще иногда говорят – плечо) и начинаю уже по-настоящему играть по прогнозам Валентина.
Отрезвление приходит быстро и жестоко, как тяжелое похмелье после недельного запоя. Сначала игру начинает Валентин, но в силу того, что высокоскоростной Интернет в Харькове развит очень слабо и ему затруднительно вовремя открывать-закрывать позиции, я подхватываю эстафету в Москве. Но, увы, все акции, которые продаются (напомню, что я играю на понижение), приносят только убытки. Проиграв порядка тысячи долларов (большая сумма для студента, особенно если учесть, что она взята в долг), начинают появляться сомнения – почему деньги вместо того, чтобы множится, уходят в карман брокера, биржи, рынка? Все это напоминает русскую пословицу: «Было гладко на бумаге, да забыли про овраги». Про какие же овраги забыли? Валентин убеждает, что методика иногда дает сбои и вот-вот он ее окончательно наладит. Продолжаю играть, но уже страхуясь различными методами от возможных потерь – убытков особых нет, но практически ни одна предсказанная акция не падает – либо растет, либо остается на прежнем уровне. Потихоньку накапливается статистика по прогнозам и я с ужасом замечаю, что никакой такой девяностопроцентной вероятности нет и в помине – на одну угаданную приходятся три-четыре не угаданные акции. Да и еще вот какой момент меня тогда насторожил: Валентин присылает прогнозы с периодом падения в 3-4 дня, но я уже знаю, что у ЛЮБОЙ акции за три, четыре дня бывает снижение курса, т. н. коррекция, на которой всегда ТЕОРЕТИЧЕСКИ можно заработать – а это уже задача трейдера, которая к астрологии не имеет никакого отношение (поймать локальный максимум – продать, поймать локальный минимум – купить обратно).
В общем, как вы понимаете, вся эта история закончилась печально – я продолжал играть на бирже (надо же отбивать потери!), но уже без всякой астрологии – анализировал графики, фундаментальные и технические показатели (отношение цены акции к доходу, прибыль, размер дивидендов и т. д.), отслеживал последние новости по отрасли и т. п. К каким выводам я пришел и чему научила меня эта афера? Начну с самого банального – не следует быть жадным: конечно, та непомерная доходность, которая следовала из методики Валентина должна была сразу насторожить, но вместо этого я захотел легких денег и в итоге оказались, как говориться, у разбитого корыта. Откровенного говоря, я не жалею, что начал играть на бирже – получил новые знания, опыт, профессию в конце концов. Но с тех пор, обхожу мошенников от эзотерики третьей дорогой.
Выстрел! Мои воспоминания прервал залп португальской носовой пушки. Пока я вспоминал своего астрологического дядю, Черная жемчужина подошла примерно на километр и сразу открыла огонь. Вот так, без церемоний и обмена любезностями. Ядро срикошетив пару раз от поверхности воды, утонуло не долетев до нас метров пятьсот.
Теперь наш ход. Под руководством Хосе артиллеристы загружают в наши дальнобойные пушки по два цепных книппеля и Тага-Мара тут же закладывает галс, поворачиваясь бортом к Жемчужине. Залп! Наши ядра также не долетели до португальского галеона. Но упали в опасной близости. Еще бы! Длинные чугунные пушки с поперечной страховочной обвязкой – это вам не медные пукалки европейских кораблей. Черное судно тут же вслед за нами начало делать поворот направо, готовясь к боковому залпу. Джон Фарлоу не стал дожидаться медлительных португальцев, поднял все паруса и стал описывать круг, удерживаясь на носу Жемчужины. Та еще раз выстрелила из передних пушек, но опять безуспешно.
В этом бою мы решили сделать ставку на два наших плюса. Высокая маневренность и скорость, а также дальнобойность пушек. Сближение с Жемчужиной до оружейного выстрела для нас смерти подобно. Сорок пушек против наших восьми и триста человек экипажа против ста моих самураев. Ни быстрый абордаж, ни размен залпами в этом бою нас не устроит.
Еще выстрел. На этот раз Хосе велел заложить в орудия двойную порцию пороха и три из четырех книппеля, развернувшись в воздухе, с хрустом влетели в такелаж галеона. Когда рассеялся дым, стали видно повреждения. На бизань мачте была сбита одна рея, порван парус на фок-мачте и сломаны две стеньги[10 - Стеньга (нидерл. steng букв. – шест, штанга) – рангоутное дерево, первое удлинение нижних мачт.].
Не густо. Португалец опять начал лавировать, пытаясь встать к нам уже левым боком. Но пока тяжелый галеон закладывал циркуляцию, Тага-Мара успела еще дальше отойти от Жемчужины. Но та все-таки завершила маневр и дала бортовой залп. Шума много, дыма еще больше – эффект нулевой. Ни одно ядро не смогло долететь до нас. Мы тут же взяли круто к ветру и ответили с левых пушек. Не очень удачно, галеон лишь потерял передний кливер[11 - Кливер (нидерл. kluiver) – косой треугольный парус прикреплённый к снасти, идущей от мачты к концу бушприта.].
В подзорной трубе было видно, как капитан Жемчужины, высокий мужчина, одетый в черный камзол с серебряными позументами, в парике и широкополой шляпе с большим белым плюмажем яростно размахивает руками, отвешивает подзатыльники канонирам и юнгам. После понесенного ущерба, португальцы сменили тактику и решили зайти к нам с наветренной стороны. Фарлоу легко разгадал этот маневр, тут же совершил поворот оверштаг[12 - Оверштаг (в переводе с англ. дословно «через штаг») – термин, обозначающий один из двух способов смены галса на парусной лодке. Второй способ называется фордевинд. При повороте оверштаг нос лодки какое-то время повёрнут в ту сторону, откуда дует ветер.] и стал подбираться к корме Жемчужины. Залп! На сей раз книпелля косой прошлись по такелажу галеона. Сбита фок-мачта вместе с самым большим парусом корабля, фок-мачта[13 - Фок – прямой парус, самый нижний на передней мачте (фок-мачте) корабля. Привязывается к фока-рею.] переломилась посередине, завалив обломками всю палубу. На корабле паника, фигурки матросов пытаются обрубить расщепленные балки и стеньги. Выносят вниз раненых. Тем временем мы продолжаем стрелять книппелями с кормы Жемчужины, которая потеряла ветер и свалилась в дрейф. Еще час лавирования, шесть залпов и такелаж вражеского судна полностью уничтожен. Однако капитан галеона не сдается. Я вижу, как португалец отдает якорь и пытается опять повернуться к нам боком уже на шпрингах[14 - Шпринг (нидерл. spring) – трос, заведенный в скобу станового якоря или взятый за якорь-цепь, другим концом проведенный на корму, для удержания корабля (судна) в заданном положении. В парусном флоте заводился для наиболее эффективного использования бортовой артиллерии на якоре.]. Бортовой залп – его единственная надежда.
Смелый командир! У такого соперника вырвать победу – честь. Что ж, уважим его по-полной.
– Несите картечь – кричу я Хосе и канониры начинаются забивать в стволы пушек мешочки с медной дробью. Тем временем Фарлоу легко удерживал Тагу-Мару бортом к корме Жемчужины.
– Ближе! Еще ближе – Ксавьер лично наводит каждую пушку для продольного выстрела по палубе противника.
Пушки стреляют по переменно и я вижу как картечь выметает с юта и других надстроек галеона всю живую силу. Матросы, артиллеристы, аркебузиры в кирасах – валяться как снопы при жатве. Волнение на море усиливается, неопытные японские канониры суетятся и часто мажут. Но исход битвы уже ясен. На палубе Черной Жемчужины негде укрыться от металлического града и она скоро пустеет. Рулевой перекладывает штурвал на ветер и мы ныряем в пороховое облако, идя на абордаж. Наша судно слегка ниже галеона, поэтому сначала вантовые матросы забрасывают крючья и с рей и мачт мои самураи перебираются по верёвкам на палубу Жемчужины. Правый борт Тага-Мары с резким стуком бьет в ют галеона. Матросы спускают паруса, рубят веревки, поддерживающие реи и уже мощный вал абордажной команды захлёстывает вражеское судно.
Впереди всех, конечно, Хайра с пистолетом за поясом и катаной в руке. Мощный крик «Сатоми» встречает жидкий залп ружей. Пора и мне перебираться на борт Жемчужины. Аккуратно балансируя на узких сходнях, карабкаюсь вверх. На палубе галеона уже хозяйничают мои солдаты, однако битва не закончена.
Внезапно из кормового люка повалила толпа португальцев. Вооруженные шпагами, пистолями и абордажными саблями бородатые солдаты и матросы смело бросились в бой. Завязалась сеча, палубу опять заволокло пороховым дымом. Моя охрана ненавязчиво оттерла меня на шкафут[15 - Шкафут на кораблях и судах – средняя часть верхней палубы от фок-мачты до грот-мачты либо от носовой надстройки (бак) до кормовой (ют).]. Однако португальцев было так много, что скоро и телохранители вступили в бой. Я вытащил из ножен свой легендарный меч-тати Мурасамэ, тот самый «Проливной дождь», который получил от кузнеца Амакуни и встал в первую позицию. Руки опущены к поясу, клинок смотрит в голову потенциального противника, ноги на ширине плеч. Тем временем свалка уже вплотную приближается ко мне и я выбираю технику Рензоку ваза, т. е. «непрерывные атаки». Пробный взмах мечом (уже полгода как не приходилось рубиться на практике), и сразу же резкий выпад в сторону выскочившего на меня португальца. Тот вооружен палашом, рот раскрыт в крике. Мой укол он отводит вправо вниз и пытается ударить левым кулаком в голову. Но я то в доспехах! На мне специальный «короткий доспех» для морской пехоты – Танко. И на голове у меня сёкаку-цуки-кабуто – «шлем бодающийся баран». Основной элементом его конструкции – идущая спереди назад полоса в виде гребня, которая заканчивалась на лбу в виде клюва. Наклоняю голову, и кулак матроса попадает со всей дури в этот самый клюв. Расширенные глаза, крик боли и еще более громкий вой после того, как мой клинок обратным движением разрубает его незащищенный живот. На деревянный пол вываливают сизые, дымящиеся кишки, а я уже вхожу в клинч со следующим матросом. У того в руках абордажный топор. Таким пробить мою облегченную кирасу – раз плюнуть.
Единственное, что мне пришло в голову – это резко сократить дистанцию и не дать португальцу замахнуться. Я своим мечом ударил по окованному металлом топорищу и сразу навалился вперед, отжимая того к борту. Массивный бородач начал давить в ответ и я почувствовал на себе разницу в весе между средним японцем и европейцем. Хочешь вперед прорваться? Пожалуйста! Шаг в сторону, захват одной рукой за рукав и быстрая подсечка. Португалец валиться на палубу, ловко перекатывается, пытается вскочить на ноги, но мой клинок уже врубается в его шею, отделяя голову от тела. Меня обдает фонтан крови из разрубленной шеи и я на миг слепну. Пока вытираю глаза, бой уже закончен. Мои самураи всего за полчаса схватки вырезали практически всех матросов, канониров и даже торговцев, которые также вышли против нас с оружием в руках. Понимали, что противник их не помилует и бились до последнего.
– Победа! – громко кричит брат и ему, потрясая мечами, вторят все вокруг.
Глава 4
После победы потуже затяни ремни на шлеме.
Яп. пословица
У меня неделя разъездов. После триумфального возвращения в Токио, я почти весь май провел в столице – Киото. Интриговал, заседал в различных советах, принимал послов и писал законы. Всех конечно, интересовала Черная Жемчужина. Поди скрой такой трофей – все шпионы Токио наблюдали как избитый корабль португальцев с трудом вставал на рейд, а раненых матросов (выжило 12 человек из 300-т) отвозят в лазарет.
Весь дворец наносил мне по очереди визиты. Аристократы соревновались в искусстве хитрых бесед, в ходе которых «черные зубы» – а так я называю японских дворян, пытались выведать у меня одну единственную цифру. Сколько же я все-таки взял на галеоне трофеев?
Мой бессменный секретарь, он же казначей, а заодно и министр финансов клана Сатоми – Сабуро Хейко только три дня взвешивал и описывал сокровища Черной Жемчужины. Потом еще полдня я перетратил на то, чтобы привести все к метрической системе. Итак, цифры:
– 250 золотых и более 1000 серебряных слитков (весом от 10 до 30 килограмм каждый)
– Ювелирные изделия – золотые кольца, цепи, кулоны, изумрудные броши и изумительной красоты крест, украшенный алмазами огромной величины. Всего 417 предметов, некоторые из которых явно бесценные. По крайней мере, католический крест был увенчан чистой воды бриллиантом на 25 грамм. По моему указанию ювелир клана аккуратно вынул камень и взвесил его. Получилось около 125 карат – это всего лишь в два раза меньше самого знаменитого индийского бриллианта «Великий Могол» (279 кар). Кстати, Могола скоро вот-вот найдут в копях Голоконды и отдадут в огранку венецианцу Гортензио Боргису. Насколько я помнил, изготовленный Боргисом бриллиант имел форму розы. Мой же «Могол» был огранен в виде пятидесяти семигранной звезды.
– Две тонны золотого песка в ящиках и мешках.
– Китайская фарфоровая посуда эпохи Сунь и Юань. Чайники, вазы, статуэтки, предметы интерьера… У синьского посла Чжоу Ли аж затряслись руки, когда он увидел погребальный фигурки воинов из кургана императора Чжао Куан-иня, основателя династии Сун.
– Любые деньги, – причитал посол – Господин Великий Министр, моя страна выкупит эти фарфоровые скульптуры за любые деньги!
Выяснилось, что воины охраняли загробный покой императора, а разорители могил нарушили уединенность захоронения, разграбили курган и теперь всему Китаю от разгневанного предка грозят страшные кары. Уже год, как жрецы пытаются умаслить Чжао Куаня. Были изготовлены идентичные фигурки, но разозленные небеса весь год слали и слали беды на Китай. Пираты опустошают побережье, один из монгольских правителей Алтан-хан смог вторгнуться во внутренние провинции и разрушил несколько приграничных городов, месяц назад императорские наложницы организовали заговор, чтобы умертвить нынешнего императора – Чжу Хоуцуня. Однако придворные евнухи этот заговор раскрыли, и все его участницы были казнены. Включая любимую жену Чжу Хоуцуня. В общем, как поется в песне: «..Что они не делают Не идут дела. Видно в понедельник Их мама родила. Крокодил не ловится Не растет кокос Плачут, богу молятся Не жалея слез…». Дабы меня впечатлить, посол даже пустил артистичную слезу, которая прочертила дорожку на его выбеленном лице. Но Великого министра, конечно, такой туфтой взять нельзя – больше поплачет, меньше пописает. Я взял паузу, обещал Чжоу Ли подумать и посоветоваться с нашим Императором, Го-Нара. Никаких консультаций с Микадо я проводить, конечно, не собирался – уж слишком наш Божественный оказался непригодным к государственному управлению. Мечется между кланами, пускается в загулы, благо Правительство в моем лице выделяет ему достаточно средств на содержание театров, егерей для охоты, многочисленных суматори. В общем, как был Го-Нара декоративной фигурой на политической сцене до самодельной революции «Мейдзи», так ее и остался.
И разумеется, я не стал говорить Чжоу Ли, что вместе с фигурками, ко мне попали секретные книги по технологии изготовления фарфора[16 - Создать собственный фарфор в Европе смогли только в 1708 году.]. По-видимому, иезуиты смогли выкрасть самую охраняемую тайну Китая и везли ее в Европу вместе с образцами кварца, шпата и глины, из смеси которых, собственно и делается знаменитый на весь мир китайский фарфор. И вот теперь я намеревался нарушить монополию Поднебесной. И не только в этой области, кстати. Бумага, шелк, порох… А для этого мне до зарезу нужны специалисты. Металлурги, строители, стеклодувы и многие другие. Вот я и выкатил послу список из 100 профессий в обмен на фигурки. Поставляешь на острова тысячу мастеров – получаешь свои раритетные статуэтки взад. В фигуральном смысле.
Большие деньги – как водится, большие проблемы. Самый существенный минус нападения на Черную Жемчужину – официальное объявление мне войны со стороны клана Симадза. Дайме Такахиса наконец решился. А точнее на него надавили иезуиты, которые потеряли доходы от двухлетней торговли во всей юго-восточной Азии, ибо захваченный галеон не только вез всю прибыль из Макао, Малаки и Нагасаки, но также транспортировал золото Филиппин, Борнео и еще ряда португальских территорий. Все мои попытки отсрочить братоубийственную гражданскую войну через брак между Хайрой Сатоми и Аки Такахиса провалились. В ответ я объявил мобилизацию (мои войска и так не расходились с зимних квартир), запретил христианство на всей подконтрольной территории (к концу мая я овладел еще 4-мя вражескими провинциями на землях кланов Такэда, Уэсуги), выслал всех португальских священников, национализировал торговые дома, связанные с кланом Симадза. Кроме того, постарался заручиться нейтралитетом со стороны дайме центрального Хонсю – Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу. У каждого было по 50 тысяч самураев и я совершенно не хотел получить удар в спину во время решающей схватки с Такахисой.
Второй минус обретенного богатства – инфляция. Я разумеется, не стал обесценивать португальское золото и серебро сразу вываливая его в оборот. Но даже слухи о сокровищах вздули цены у всех моих поставщиков, торговцев. Пришлось устроить пару показательных процессов, оштрафовать особо наглых, а в некоторых городах провести рисовые интервенции с клановых складов дабы сбить рост цен. Тут мы сработали оперативно и быстро погасили недовольство крестьян и городских жителей. Кроме того, пришлось увеличить охрану сокровищницы в замке Токио – некоторые кланы ниндзя решили улучшить свое благосостояние и попробовать меня «на зуб». Поющие полы, искусственный лабиринт с ловушками, система паролей – Гэмбану было чем заняться по приезду домой.
Но были и плюсы. Я легко свел бюджет 1539-го года, а также сверстал смету на следующий. Решил сделать ставку на научно-технический прогресс во всех возможных областях. Запланировал рост расходов сразу в четыре раза – три новых отраслевых банка, сельскохозяйственный, заморской торговли и промышленный. Две новые верфи в провинциях Суруга и Хитачи. Строительство минимум пяти оснащенных по-максимуму галеонов по образцу Черной Жемчужины. Увы, ставка на клиперы себя не оправдала. Тага-Мара стала единственным удачным исключением – два спущенных на воду клипера в апреле и мае затонули еще на стадии судовых испытаний. Никто не пострадал, но Фарлоу аж почернел от горя. Столько сил потрачено, средств вложено, а нужного изгиба шпангоутов и водонепроницаемости корпуса при резких галсах достичь так и не удалось.
Моя кобылка, Тиячи, взбрыкнула, сделала вид, что сейчас встанет на дыбы и пошла боком. Погрузившись в воспоминания, я не заметил, как слишком сильно натянул поводья и сделал коню больно.
– Прости милая – я погладил лошадь по шее и махнул рукой взволнованной охране – Все нормально, задумался.
Воины-псы согласно закивали и выстроились вокруг меня в прежнем порядке. Наш кортеж, уже второй день ехал по тракту Токайдо в монастырь Хоккэ. Воспользовавшись оперативной паузой в еще так толком и не начавшейся войне – я бросил все дела в столице и отправился с инспекцией в свой научно-промышленный центр. Нужно было срочно подстегнуть прогресс в военной области. И у меня на этот счет возникла пара неплохих идей.
Если же быть честным до конца, то еще одной причиной моего отъезда стало желание разобраться в спокойствии со своей личной жизнью. А она у меня заложила крутой вираж. Попав в Японию, я невольно унаследовал семью прежнего владельца тела – Ёшихиро Сатоми. А именно, красавицу жену – Тотоми Сатаке и сына Сатоми Киётомо. Если с малолетним ребенком проблем не возникло – им занимались няньки, то с супругой пришлось буквально сожительствовать с нуля. Конечно, кое что удалось списать на удар копьем по голове, кое где помогло обойти острые углы постоянные разъезды. Потихоньку жена привыкла к «новому» дайме и мы даже регулярно делили одну постель. Я конечно, посчитал циклы Тотоми и старался не заниматься с ней любовью в те дни, когда зачатие наиболее вероятно. Ну а вдруг меня высшие силы выдернут обратно в будущее, а тут, в опасном средневековье останется беременная супруга? Это прямо скажем безответственно.
Во всем остальном, Тотоми меня полностью устраивала. Аккуратная, верная, временами очень чувственная… Очень неплохо вела дела клана – ей всегда можно было поручить любой сложности финансовые расчеты, управление людьми (одних слуг в нашем замке Тибе было больше 100 человек). В общем, если не идеальная женщина, то минимум отличный деловой партнера, на которого во всем можно положиться. Именно так мне с самого начала и представлялся правильный брак. Любовь проходят, эндорфины в крови возвращаются на естественный уровень, а общие интересы и взаимное уважение – остаются. Я так думал, до тех пор, пока не услышал один необычный разговор.
Дело было через неделю, после битвы у форта Киёсу. Из-за сильной контузии, несколько дней я пролежал в беспамятстве, когда очнулся – узнал покои главного замка Эдо. Было уже темно, в комнате горел всего один фонарик. В изголовье, прямо как в мой второй день в 16-м веке, сидели и разговаривали люди.
– Еще чаю, Саюки-сан? – как сквозь туман, я слышу вопрос жены и знакомый женский голос отвечает – Спасибо, Тотоми-сан. Еще чашечку с жасмином.
Да, это же та самая Саюки – ученица гейши, что чуть не раскрыла мое попаданческое инкогнито. Смутно вспоминаю искусство чтения по лицам – нинсо, попытку предупредить меня о предательстве Эмуро Ясино. Охранника, под легендой которого работал ниндзя Хандзо. Навостряю уши.
– Что говорит Акитори-сан? – чайник звякает о чашку и льется вода – Когда господин очнется?
– Все во власти богов – вздыхает Тотоми – Доктор очень осторожно дает прогнозы относительно травмы головы. В прошлый раз все обошлось, как будет в этот – известно только Аматэрасу. Окуривание, припарки – Акитори-сан делает все возможное.
– Мы все восхищаемся господином Кусуриури – соглашается Саюки – Он сейчас врач номер один в Японии. Даже наши клановые доктора хотят научиться у него делать операции, узнать секрет нового чудо лекарства.
Раздвигаются седзи и в комнату с поклоном робко входит еще одна девушка. Чистое, открытое лицо, высокая прическа. Я подглядываю через ресницы и узнаю… Кико-сан! Дочь моего погибшего врага – Ходзе Уджиятсу. Не этой ли особе я обязан своим дурацким порывом пнуть боевую гранату? Или я все-таки спасал Саюки?
