Андрей Дай "Звездная Кровь. Караван"

– Игг-дерево. Биологический конструкт, обеспечивающий октагоны Единства светом и теплом.

– Октагоны? – слово было знакомо. Непонятен был смысл в применении к внутренней поверхности сферы.

– Единство разделено на этакие восьмиугольники, – дернул плечом старший. – Примерно по шесть тысяч километров диаметром. Болтают, что раньше даже стены присутствовали. Но теперь и их нет. Просто между октагонами холод и тьма. А жизнь осталась только вокруг Игг-деревьев. Круги жизни…

– Аборигены все лучшие места расхватали, на, – «всплыл» молодой. – Прямо у подножия.

– Деревьев много? – догадался я.

– В нашем октагоне – восемь, – кивнул старший. И приподнялся со стульчика, на котором сидел. Увидел мелькавшую в кустах синюю накидку Нины. – Твоя подруга?

– Да. Моя. Так чего там с деревьями?

– Ничего, – продолжая, прищурясь, внимательно разглядывать приближавшуюся Нину. – У каждого дерева есть свои хозяева. А нас, землян, подвинули…

– В смысле? – удивился я. – Мы же только высадку начали. Когда успели?

– Гы-гы-гы, – заржал конем младший. – Только… Не, ты слышал? Только! А двадцать восемь лет назад, не хочешь?

– Первые капсулы ковчег сбросил двадцать восемь лет назад, – подтвердил слова «интеллектуала» старший. – Те, кто в первой волне был, успели лиха хватить…

– Местные не приняли? – вскинул я брови.

– Индейцы-то? – снова оживился бычок. – Они даже рады были. На халяву рабы с неба падают… Поди смеялись целые сутки. Спать не могли…

– За два с лишним десятилетия здесь много чего происходило, – важно кивнул старший. – Космо смогли заставить себя уважать. Жаль только лидера толкового не нашлось. Такого, чтоб всех устраивал. Даже в нашем октагоне, и то разброд и шатание. Несколько группировок, друг с другом конкурирующие.

– А вы из каких? – любезно поинтересовался я. Ну, так. Чтоб разговор поддержать. Так-то я сразу догадался, из какой стаи эти ребята.

Нина неслышно промелькнула, и, судя по тени, расположилась сразу за спиной.

– Ты, я смотрю, криптор вскрыл, – криво улыбнулся умный. – Переоделся. Уют тут навел. А родной комбез у тебя какого цвета был?

– Зеленого, – вернул я ухмылку этому типу. Ага. Нашел дурака. Так я ему и рассказал! – Так ты не ответил. Вы с напарником к какой группе землян относитесь?

– Мы из непримиримых, – подобрал слова выглядевший, как разбойник с большой дороги, человек. – Мы, парень, за свободу. Это новый мир. Новым условиям – новые законы и правила. И нечего пытаться построить тут вторую Утопию.

– Но технологиями Утопии, я смотрю, вы пользуетесь, – дернул я подбородком на доспехи пришлых. Обычные «Скауты». Ничего особенного. Этот комплект и доспехами-то назвать, будет звучать, как лесть. У младшего еще вечный «Суворов» в руках. Точно такой, как у меня. Только мой – новенький, а его – видавший виды и более рачительных хозяев аппарат.

– А почему нет? – удивился лидер. – Мы отвергаем старые земные порядки, а не достижения науки и техники… Тут поблизости других капсул не падало?

– Не знаю, – соврал я. – Я никуда особо и не ходил. Думал, спасатели должны вот-вот прилететь.

– Молодец, – снова нехорошо ухмыльнулся бандит. – Голова у тебя варит. Сразу видно – специалист.

Не дождался реакции на его предположение, и продолжил допрос:

– А девчушку где взял?

– Сама завелась, – поджал губы я. – А что? Какие-то проблемы?

– Не все народы октагона к нам одинаково хорошо относятся, – не очень внятно попробовал оправдаться старший. – Может, ты ее украл. И сейчас половина их народа рыскает где-то рядом, в ее поисках.

– И что они сделают? – поинтересовался я. – У меня есть автомат, а у них – только острые палки.

– Ха-ха, – обрадовался поводу посмеяться младший. – Палки! А если они Восходящие?! Они тебя, вместе с автоматом, за секунду в кучку пепла превратят.

– Мой напарник прав, – строго выговорил разбойник. – Здесь может быть очень опасно! Дикие звери, хищные растения, и все такое… Аборигены еще эти… Но ты не бойся. Мы тебя защитим. Отведем на базу. Укроем. Бабенку твою к делу пристроим. Собирайся. Путь не близкий.

– Онко до баре хорко канна, – громко прошептала из-за спины Нина. – Онко до алом патъяук`коа.

– Ты слушаешь советы своего трэлля? – выпучил глаза молодой.

– Мой юный друг прав, – укоризненно покачал головой старший. – Рабы всегда врут. Не стоит им доверять. Обживешься в Единстве, сам это поймешь.

– А трэлля нужно наказать, – кивнул и облизал губы бычок. – Хочешь, я сам это сделаю?

– Нет, – просто сказал я.

– Зря, – скривился тот. – Потом будешь жалеть, что не начал воспитывать рабыню сразу. Она должна знать свое место.

– На базе посмотришь, как это принято делать, – покровительственно кивнул старший. – Потом сам решишь. Имущества много? Ты ведь достал криптор из набора?

– Я с вами никуда не пойду, – изогнул я губы в легкой улыбке.

– Эй, парень. Не дури, – нахмурился вожак. – Земляне должны держаться вместе…

– Кому должны? – вежливо поинтересовался я.

– То, что с «Хельги» сбрасывают – это не только тебе предназначено! – обозначил сферу интересов младший из разбойников.

– Попробуй отними, – оскалился я. – Он сам сказал: законы Утопии здесь больше не действуют. Я сам по себе, и никому ничего не должен. С вами я точно не пойду. Так что…

– Пойдешь, – угрожающим тоном прорычал старший, и поднял руки в каком-то странном жесте. – Сам не пойдешь, силой утащим. И рабыня твоя тоже.

– А-а-а? – понимающе кивнул я, и прямо из сидячего положения, крутанулся назад, закрывая свою «Пятницу» от взрывов.

На спинном сегменте доспехов броня толще. Там и когитор, и элементы питания, и электроника управления экзоскелетом, системой жизнеобеспечения и тактического модуля. Кроме того, «горб», в котором все это богатство спрятано, оснащен, кроме обычного композита, еще и скошенными пласталевыми пластинами. Так что, когда активировал детонаторы, я за свое здоровье не переживал. А вот Нину ничего такого не защищало. Потому и кинулся прикрыть ее своим силуэтом.

Мины у меня были так себе. Ничего особенного. Сляпанная буквально на коленке взрывчатка из остатков топлива-гели в баках капсулы, обрезки металлического каркаса, и па проводков. Простая и надежная, как стальной лом, схема. Однако, обладающая одним немаловажным недостатком: эта мина могла смертельно удивить только в очень небольшом радиусе.

Изготовил я таких пять штук. Вкопал и замаскировал в тех местах, где было наиболее удобно поставить стульчики из набора для выживания. Эффективность требует жертв. Походную мебель было жаль до ужаса. Но еще больше было жаль самого себя. Как уже говорил: гостей я ждал. И знал, что люди ко мне придут не добрые, и совершенно не законопослушные. Оставалось только надеяться, что будет их не много, и что бризантности и фугасности будет достаточно для уверенного уничтожения целей.

Неприглядное зрелище – эти дохлые бандиты. Младшего так и вовсе ударной волной в какую-то аморфную массу превратило. Пока снимал с его тела остатки модулей простенького «Скаута», умаялся. Плотный комбез – основу, с усиленными локтями и коленями, и вовсе не стал трофеить. В этом изделии металлов минимум. Любой репликатор напечатает таких сто штук за полчаса. А вот элементы брони более технологичны. И ценных материалов в них несравненно больше.

Криптора у бычка не было. Или свои же отобрали, или не повезло, и капсула при посадке разрушилась. Теперь уже и не узнаешь. А вот у старшего – был. На леком запястье, где его обычно праворукие земляне и носят. Правда, под черным браслетом нашлась еще одна странная штуковина: прямо в теле этого дохлого чудака поблескивал треугольной шляпкой натуральный серебристый гвоздик.

– Имплант? – пробурчал я себе под нос. – Чудны дела твои, Господи.

– Стигма, – пропела Нина, зачем-то прощупывая воздух над телом. – Одок ме. Она до амак`айдари тро канна.

– Да-да, – кивнул я. – Настоящий придурок. Зачем пихать в себя всякие непонятные штуки?

Нина улыбнулась, плавно переместилась поближе, ухватила тоненькими пальчиками за серебряную шляпку гвоздя, и одним резким движением, вырвала имплант.

Я аж рот открыл от удивления. Во-первых – ее уверенному движению. Девушка явно не впервые занималась извлечением чего-то подобного. Во-вторых – тому, что это и правда был гвоздь. Небольшой. Толстенький.

– Она до сеткана она буджау лекаан ин дон эмама, – улыбнулась моя Пятница, и спрятала гвоздик куда-то в складки своего одеяния.

Я проводил глазами непонятную штуку, и вернулся к исследованию трофеев.

Никаких сумок или рюкзаков у парочки разбойников не было. Украшений или какого-то нового оружия – тоже. Старый, видавший виды «Суворов», пара магазинов к нему и явно кованный вручную нож в потертых ножнах с пояса молодого – вот и все находки. На что надеялся старший – даже не вооруженный – когда грозил мне, было решительно непонятно.

Криптор был запаролен генетическим кодом. Святая простота. Снять блокировку было делом буквально минутным. Правило, что любой пароль деактивируется по требованию колониста с более высоким статусом, никогда ни от кого не скрывали. Почему же об этом постоянно забывают?

Пароль снял, но разглядывать добычу не стал. Отложил. И без того скопилось столько всяческого барахла, что случись экстренное переселение, даже не знаю, как смог бы все утащить. Ну и при Нине чахнуть над «златом» не хотелось.

Наведение порядка в припасах назревало. Однако пока были дела более насущные. Например, прибрать лагерь после минного инцидента. Трупы вообще имеют обыкновение портить пейзаж. А у меня еще и опасность из дикой природы присовокупляется. На запах смерти обязательно придет какое-нибудь чудо-юдо. И, если все же верить словам разбойников, мой безотказный «Суворов» может и не спасти.

В общем, с телами следовало что-то решать. Я не религиозен. Отец был инженером, пока его из корпорации не выставили. Верил в могущество человеческого разума, и в науку. Я сам, насмотревшись всякого разного в трущобах гигантского человейника, на разум уже не особо надеялся. Но с торжеством науки и оттуда спорить было трудно, когда у самой последней швали с помойки в руках был какой-нибудь электронный прибор, а за ухом приклеена таблетка вокса, дающая связь и доступ к счетам в банке.

Это к тому, что хоронить тварей по всем правилам какого-нибудь религиозного ритуала я точно не собирался. Есть у них душа, нет ее – мне плевать. Я их честно ненавидел. И живых и мертвых. Мертвых даже больше. Потому что теперь нужно было что-то выдумывать, чтоб избавиться от двух сотен килограмм биомассы.

Сжечь было нечем. В запасе имелось несколько выстрелов к сигнальному пистолету. Но я был абсолютно уверен, что этого не хватит. Горючее из капсул кончилось. Таблетки сухого спирта в наборе для выживания были, но даже будь из в моем распоряжении в тысячу раз больше, они ничем бы не помогли. Особенности горения.

Оставались старые добрые дрова. С ними все могло получиться, хоть и требовалось их достаточно много. Так что я вздохнул, пристегнул автомат к наспинным креплениям, взял в руки мачете, и пошел на лесозаготовки. Останки деревьев, из которых помост строил, давно в пепел превратились. Богу Огня требовались новые жертвы.

А когда вернулся с первой охапкой сухих веток, обнаружил беззаботно попивающую чай у костра девушку. И не обнаружил трупы двух придурков.

– Джабун акаана, – радостно пояснила Нина, и пальчиками изобразила поднимающегося к небу мотылька.

– Джабун акан, – согласился я, и уселся рядом. Все понятно. Улетели. Можно отдыхать.

3

Залог качественного и быстрого ремонта – это учет и контроль запасов запчастей.

Когда обустраивал мастерскую на нижнем ярусе технополиса, убедился в этом. Нет, если просто тупо менять целые блоки взамен вышедших из строя, особой нужды в порядке на рабочем месте нету. Боксы для их хранения все равно подписаны. Но если именно ремонтировать – отыскивать сгоревшую деталь, подбирать подобную, тестировать совместимость, без системы никуда. Номенклатура изделий электронной промышленности включает миллионы позиций. Свали все похожие в один ящик, и будешь потом искать нужное сутками.

Здесь, в этом странном Единстве, миллиона разных вещей в моих хранилищах пока не было. Но и тысячи достаточно, чтоб начать забывать об их наличии.

Особенно, если часть из единиц хранения – какие-то непонятные штуковины. Странного вида, будто оплавленные, камешки. Кусочки неизвестных металлов, костей и когтей. Или чего-то среднего. Кость со свойствами металла? А у меня один такой появился, после разбора криптора старшего из придурков.

О! Еще часть булыжников явно в принципе отсутствуют на Земле. Светящийся, например. Или тот, по поверхности которого изредка пробегают малюсенькие искорки электрических разрядов. Удивительные образцы местной геологии!

Арсенал тоже обогатился. Два пистолета типа «Удар», полсотни патронов к ним, и снова «Суворов» с набором магазинов. Полдюжины ножей разных видов и предназначения. Набор для чистки оружия – ему я обрадовался, как родному. Стволов у меня и раньше хватало, а вот принадлежностей для их обхаживания не было.

Пайки, фонарик, механическое устройство для розжига костров – не помню, как называется. Тряпки. Еще одна пара обуви. Ничего особенного, обычные ботинки от стандартного комбинезона колониста. По горам, по долам в таких долго не походишь. Их для внутренних помещений звездолетов и космических станций разрабатывали.

Три новеньких вокса в упаковках. Планшет, память которого оказалась забита видео с какими-то незнакомыми людьми. Ничего криминального эти господа не делали и не говорили. Так что я затрудняюсь сказать, зачем бывший хозяин хранил эту информацию. Мне устройство тоже применять пока было не для чего, и освобождать память нужды не было. Оставил на будущее. Вдруг это что-то важное?

Впрочем, разговор не об этом. А о том, что и как мне распределить по имеющимся в моем распоряжении крипторам. Чтоб и вошло все, и знать, что где лежит, и доставать было удобно.

Итак, у меня было два браслета наручных хранилищ, по восемьсот килограмм вместительности. Экстрамерное пространство было разделено на шестнадцать ячеек, совокупного объема в один целый, и сорок четыре сотых кубического метра. То есть, что-то крупногабаритное туда не засунешь. Тот же «Гардиан» – только в виде отдельных модулей – занимал сразу семь ячеек. Что, по-моему, было совершенно неэффективно.

А вот кейсы мегакрипторов хранят в десять раз больше всего. Соответственно, восемь тонн веса, при ста шестидесяти отсеках и четырнадцати с хвостиком кубометрах объема. Войдет масса полезных вещей, но носить с собой такой ящик будет очень неудобно. Все-таки, это больше для складского применения устройство.

К счастью, «матрешка» из крипторов вполне себе могла существовать. И в один из моих наручных, отлично встали восемь больших. А он сам – в другой, постоянно мною носимый. Правда, процесс извлечения выглядел смешно и дико. И занимал очень, очень много времени.

Броню и ее элементы упаковал в ящик с номером один.

Арсенал – номер два.

И в первом и во втором мегакрипторах еще оставалось свободное место. Я отметил этот факт, записал даже в новенькое, мною же созданное устройство с дельта-когитором. Но «добивать» не стал. Обозвал это резервом.

Номер три полностью, на девяносто восемь процентов, оказался наполненным производственными делами. Технологические карты, мобильное устройство измельчения сырья, и кубик малого репликатора. Туда же переместил найденные в других хранилищах редкие ресурсы с Земли.

Трофеи с придурков, хоть как-то относящиеся к материалам, тоже упаковал в третий кейс. Камешки, металлы, эксоресурсы. Рано или поздно, с ними все равно придется разбираться. А пока, были дела и поважнее.

Приятным открытием было, когда техкарты, собранные по разным мегакрипторам, спокойно улеглись в одну ячейку. Их там под полсотни набралось. Большая часть, конечно, лютое барахло. Элементы одежды, простенькая обувь и бытовые предметы. Но были и достаточно ценные, в моем понимании, схемы производства. Например, вокс. Или энергетические элементы. Для полноценного производства они требовали массу редких ресурсов, но почему бы им и не найтись в целом огромном новом мире?

Простейший подсчет показал приблизительный внутренний диаметр сферы Дайсона. И площадь поверхности. И это число с огромным количеством нулей. Если поверить пришлому разбойнику, и принять радиус одного октагона в две с половиной тысячи километров, то получалось, что в Единстве таких восьмиугольников многие миллионы. Миллионы!

Да чего уж там! Получалось, что вся площадь поверхности суши Земли – а это если что сто пятьдесят миллионов квадратных километров – уместится в семи с половиной октагонах. Вся Земля, с островами, атоллами материками и безжизненными кусками скалы, торчащими среди льдов. Здесь же, насколько я мог видеть, вполне себе плодородная почва, прекрасный климат, и богатая флора с фауной.

Могущество неведомой расы, чей гений воплотил это астроинженерное чудо, потрясал воображение. Миллионы пригодных для проживания человека миров в одном! Бесконечные ресурсы и жизненное пространство.

Несколько смущал аккреционный диск Черной Дыры на месте, где обязано было находиться центральное светило этого мира. Зачем он там? Почему не звезда? Что это? Тонкий расчет, или ошибка Создателей? И понимают ли это туземные народы? Знают ли причины и следствия убийства гигантского плазменного шара?

Господи, Единство оказалось доверху наполненным удивительными тайнами. И это только если начать задумываться над простыми, привычными и видимыми невооруженным взглядом вещами. А если копнуть поглубже? Сколько тут всего интересного найдется тогда? И хватит ли мне одной жизни, чтоб разобраться хотя бы в основах?

Четвертый, пятый и шестой ящики, после того, как освободил их от техкарт и материалов, отвел под металлолом. Пласталь и обычное железо – универсальное сырье для огромнейшего списка товаров из репликатора. Еще бы источник пластика найти – хотя бы ту же нефть – и будет вообще замечательно. Те обломки полимеров, что удалось насобирать после разборки капсул, ничтожно мало. Как там говорят? Век атома? Век азур-технологий или термояда? Век репликаторов? Все это ерунда! Человеческая цивилизация на Земле уже сотни лет живет в эпоху пластика. Исчезни в один момент все полимерные материалы, и Утопия превратиться в первобытное общество. Без связи, оружия, одежды и транспорта.

Так что объема жалко не было. Обидно было, что в непосредственной близости от меня только одна дополнительная спускаемая платформа упала. А вот бы их было две! Или – еще лучше – четыре! Вот это был бы просто праздник какой-то!

Но Боги, даже если они есть – совсем не добрые существа. Успел уже убедиться. Дали отца – служащего ведущим инженером в одной из мегакорпораций Земли. Ум, блестящие перспективы, учеба в лучшей технической академии планеты и пухлый счет в банке: все благодаря предку. А потом все отобрали. Отец лишился работы. Вскоре нечем стало оплачивать мое обучение. Постепенно, по мере «похудания» счета, ярус за ярусом, мы спускались все ближе к дну. И вот настал момент, когда отец умер, а я остался один, в окружении банд, наркоманов, и другого, опустившегося до дикости люда. Технополис, нижний уровень – ниже падать просто больше некуда.

Такая вот усмешка Богов. Нет, отца я не виню. Он поступил по совести. Принял на себя ответственность, вместо того, чтоб подставить подчиненных. А вот то, что не стал бороться, тихо извел сам себя тоской по потерянному уровню жизни – это грех. Он должен был стать мне примером несгибаемой воли. Бороться. За себя, за меня, за лучший удел. Вместо этого, сдался.

А вот мне пришлось бороться. Драться, хитрить, унижаться и много работать. И, при первой же возможности, рвануть на вербовочный пункт армии, чтоб записаться в проект «Космо». И, хоть, откровенно говоря, примитивно сбежал от проблем, все равно считаю себя победителем. Потому что даже эта дикая планета, если можно так назвать невообразимо огромный мир Сферы Дайсона, лучше, чем дно.

Седьмой кейс был занят бытовыми мелочами. Стандартные пищевые пайки ящиками. Канистры с питьевой водой, медицинские препараты и техника. Палатки, лодки и все такое. Масса барахла, часть из которой имела пока для меня сомнительную ценность. Но подумал, что, в крайнем случае, просто разберу это все на сырье. Благо измельчитель в комплекте имелся. Еще бы небольшой реактор где-то взять, и комплект топливных стержней лет на сто. Но на нет и суда нет.

А вот чему обрадовался, так это изрядному числу таблеток радиоизотопных элементов питания. Энергия – это наше все! Разновеликого диаметра «таблеточки» приводили в рабочее состояние такое огромное количество техники Утопии, что простое ее перечисление мне бы всю память когитора забило.