– Нет, приличные девушки в день знакомства к мужчинам домой не заходят, – сказала Фая, ожидая, когда я уже, наконец, войду.
– А ты, значит, приличная? – поднял я брови, изображая удивление.
– А что, непохожа? – сделала вид, что обиделась, Фая.
Я покачал перед ней растопыренной пятернёй, как бы говоря, что пятьдесят на пятьдесят.
– Значит есть над чем поработать! – пожала плечами Фая.
Надо сказать, наедине, без Паука, она держалась намного лучше. Видимо, в присутствии могучего босса робела и боялась сделать что-то не та, а сейчас болтала довольно непринуждённо.
Я прислонился к косяку и спросил:
– Скажи, а какой у тебя дар?
– Это очень личный вопрос! – смутилась Фая.
– Конечно, личный! – сказал я, – если тебя сватают мне в пару, то уж про дар-то я твой должен знать?
Вот здесь Фая совершенно растерялась. Наверное, она думала, что я не смогу понять, что задумал Паук и какое задание ей дал. Это было очень наивно!
Девушка стояла, хлопала большими красивыми глазами и не знала, что мне ответить. Я решил ей немного помочь.
– Ладно, можешь ничего не говорить, как будто ничего не было, – сказал я.
– Спасибо! – неожиданно сказала она и чуть смущённо добавила, – я, пожалуй, пойду!
После чего, в самом деле, повернулась, чтобы уйти.
– Погоди! – сказал я.
– А? – тут же обернулась она.
– А запирать меня кто будет? Сам я этим точно не буду заниматься! – сказал я.
– Тьфу ты! – она шлёпнула себя ладонью по лбу и ещё раз сказала, – спасибо!
Я отлип от косяка и шагнул назад, входя в комнату спиной. Она взялась за ручку двери и потянула на себя, когда щёлка осталась совсем маленькой, она вдруг сказала:
– Я фея! – и захлопнула дверь. Я услышал, как внутри повернулся массивный замок.
До меня дошло не сразу, но когда я это понял, то крикнул ей:
– Фея Фая? Серьёзно?
Но ответа я ожидаемо уже не получил. Не для того она сказала это перед самым закрыванием двери, наверняка хотела избежать лишних вопросов и подколок с моей стороны. Что ж, придётся с этим терпеть до завтра!
Я, кстати, не знал, что это за дар – фея! Раньше никогда не встречал девушек с такими способностями… и, следовательно, не знал, в чём именно они заключаются.
В принципе, понятие «фея» присутствовало в современном мире, но оно не подразумевало дар, а скорее имелась в виду просто красивая волшебница без акцента на определённые умения.
Но не думаю, что Фая говорила про это. Скорее всего, она обладательница дара, с которым я просто раньше не встречался.
Что я знал о феях? На ум сразу пришла «зубная фея», но не думаю, что здесь есть какая-то связь. Тем более что после магопокалипсиса многие понятия трансформировались и изменили своё значение.
В общем, фея, может быть кем угодно! Под это название подходила практически любая магия… ну, может быть кроме некромантии и ещё чего-нибудь такого.
Если до завтра ничего не случится, а я очень надеялся, что случится, так вот, если мои надежды не оправдаются, нужно будет раскрутить Фаю на разговор о её даре. Было очень интересно, кого мне пытаются подсунуть… или даже подложить!
Некоторое время поразмышляв на эту тему, я вздохнул и наконец-то огляделся более внимательно.
Первое, что я нашёл взглядом, это была вентиляционная решётка. И она была, к сожалению, очень маленькой. Так что, наивный план попробовать удрать из комнаты через вентиляцию пришло сразу же отбросить.
Я оглядел обстановку. Кровать, небольшой шкаф, тумбочка, стол, стул, картина с пейзажем, наверное, выполняющая роль окна. В самом углу дверь в санузел. Там тоже не было ничего неожиданного. Унитаз и душ, отделённый от остального пространства невысоким бортиком на полу и шторкой.
Вот, собственно, и всё! Да, ещё на столе стоял графин с водой и стакан, а также тарелка, накрытая полотенцем. Я предположил, что там бутерброды, и не ошибся. Надо же, как заботливо! Бутербродов было два, и ингредиенты были немного странными. Хлеб, сыр и свежий огурец, порезанный продольно. Хотя, почему странными? Нормальными!
Я не стал тянуть, ухватил один из бутеров и принялся жевать. Прошёлся по комнате, уселся на кровать, потом передумал и сел на стул. Всё же на душе было тревожно. Сейчас, когда я остался один и исчезли внешние раздражители, эта тревога начала вылезать наружу. Метаться, как тигр в клетке не хотелось, ведь за мной могли и наблюдать, поэтому я постарался взять себя в руки, чтобы выглядеть спокойным.
Мозг же лихорадочно работал, пытаясь разложить по полочкам всё, что я узнал за последнее время. Я прокручивал в голове то, что хотел запомнить, но мог забыть. Например, план базы, той её части, что я успел увидеть. Пока воспоминания были свежи, нужно было снова всё вспомнить и зафиксировать.
Посчитал ещё раз все повороты и двери, попавшиеся на пути. Вспомнил ресторан и большой холл со сценой, где мы изначально оказались. В общем, вспомнил всё, что смог. Даже куда отогнали машину Паука.
Потом стал прокручивать в голове всё, что было связано напрямую с самим Пауком. Эта задачка была посложнее. Паук произвёл на меня странное впечатление. Во-первых, вызывало уважение то, что он сам работает в поле, а не вешает всё на своих подчинённых. Это было ему в плюс… на этом, вроде бы, плюсы заканчивались. Получалось, что, во-вторых, ничего нет.
Использование рабского труда, а по-другому я это назвать не мог, сразу выдавало сущность Ордена Паука. Сколько красивых слов ни говори, какие высокие цели ни декларируй, отношение к людям всё расставляет по своим местам. И если они сейчас людей ни во что не ставят, наивно полагать, что потом, когда добьются каких-то успехов в изучении магии и превращении её в науку, что-то изменится.
Чем сильнее они будут становиться, тем жёстче и бесчеловечнее. К сожалению, это закон жизни.
Да, бывает, что благая цель заставляет использовать не очень чистые средства. Но здесь это просто часть быта, а значит, таково их мировоззрение. А это уже совсем другое дело. Взгляд на жизнь так просто не поменяется, они и будут его нести дальше, сея недоброе, несветлое и невечное.
Но это всё была теория. На практике же я был заперт в комнате, откуда, наверняка, невозможно выйти самостоятельно. Они об этом позаботились! Если уж они меня ждали, то должны были всё подготовить как надо!
Я взял второй бутерброд и налив воды в стакан.
Говорят, что у страха глаза велики. Что ж, возможно, что миф о Пауке, как он сам и сказал, сильно преувеличивает его жестокость и могущество.
А вдруг нет? Где Паук настоящий: в отношении к нему подчинённых, или в том, каким он пытается предстать передо мной? А в том, что он со мной не откровенен и пытается напустить тумана, я практически не сомневался.
Может быть, мне стоит начать ему подыгрывать и проявлять желание вступить в Орден? Боюсь, что он на это не купится. Даже когда я понял, что Аня у него и не стал особо сопротивляться, чтобы ехать с ним на базу, он и то заподозрил неладное. Если я сейчас легко сдам позиции, он сразу поймёт, что что-то не так!
Отчасти поэтому я и выбрал путь лёгкой конфронтации, чтобы он продолжал думать, что я находиться здесь не хочу. А я пока что хотел! Я чем дальше, тем больше расценивал это как шанс и как возможность решить сразу несколько вопросов.
Например, кроме очевидных, меня ещё волновало лишение девушек Барби магии. Кто это делал? Как? Можно ли от этого избавиться и каким способом?
Ведь в списке моих дел была ещё Нина, которая возможно, подверглась подобной процедуре, и когда я вернул ей магию, сработала какая-то «закладка», погрузившая её во что-то вроде летаргии.
Я бы, кстати, не очень удивился, если бы оказалось, что и Барби, и Нина – это дело рук одного и того же человека. Район не очень далёкий. Где Тритон нашёл Нину, точно не известно. Вполне может быть, что купил у Ордена. Она и так молодая, её не обязательно было подвергать воздействию Барбинизатора.
В общем, то, что я оказался здесь, можно было считать даже удачным стечением обстоятельств. Плюс ко всему, меня не собираются убивать… пока что! А даже, наоборот, пытаются завербовать. Такой шанс внедриться и узнать всю их подноготную, чтобы потом использовать против них же, упускать нельзя! Главное – убедительно играть роль непримиримого скептика, коим я и являюсь по отношению к ним. Тут важно не перестараться.
Обдумав сложившуюся ситуацию и уничтожив бутерброды, я, наконец, перешёл к следующему этапу.
Давно чесались руки это сделать, но хотелось, чтобы ситуация немного успокоилась. Даже если за мной наблюдают, долго ли можно с интересом смотреть, как я сижу и жую бутерброды? В общем, я надеялся, что на меня уже давно махнули рукой.
Хотя, то, что я собирался сделать, всё равно не должно было иметь внешних проявлений, но когда на тебя не смотрят, на душе спокойнее.
Я повалился на кровать прямо поверх покрывала, не снимая одежды, и закрыл глаза.
Медленно, очень осторожно я начал раскидывать во все стороны свои «щупальца». Я хотел проверить, есть ли кто-нибудь рядом со мной. Да, людей я так увидеть не мог, но вот их ману и через неё их эмоции вполне.
Навык был новый, плохо изученный пока что, тем больше была необходимость, его лишний раз использовать и потренировать.
Мои щупальца ползли, ползли, осторожно расширяя охват… и вдруг упёрлись! Упёрлись они в стены. Я сначала даже подумал, что для них играет роль физическая преграда, но тут же понял, что дело не в этом. Комната была каким-то образом экранирована!
Судя по всему, использовать магию внутри было можно, но вот выйти за пределы помещения уже не получалось. Я попробовал это сделать несколько раз, пока не ощутил жжение в районе шеи. Амулет воспринял мою настойчивость как агрессию против Ордена и начал мне сигнализировать о том, что стоит остановиться.
Фокус не удался, и мне пришлось прекратить. Было очень жаль, я рассчитывал прощупать местных обитателей. Ману ни у кого забирать не планировал, но потрогать и понять, кто есть рядом, хотел.
Я лишний раз убедился, что амулет не фигня и что не стоит про него забывать, когда планирую что-то сделать. Я взялся за него руками и снова попробовал снять, но снова неудачно.
– Ладно! – сказал я и сел на кровати.
Почувствовав себя как в коконе, в этом заблокированном ящике, я испытал даже некоторое спокойствие. Сначала я на всякий случай собирался спать в одежде, мало ли? Вдруг какая-то внезапная провокация? Хотелось быть готовым ко всему.
Теперь же, настроение резко изменилось, и мне захотелось принять душ. Раз уж я здесь заперт и заблокирован и физически, и магически, нужно взять от ситуации всё, что можно. Сейчас мне были доступны только гигиенические процедуры и постель для сна. Я рассчитывал на более богатую событиями ночь, но мои тюремщики постарались не оставить мне других вариантов, кроме сна.
Я разделся, сложил вещи на кровати и пошёл в душ.
Бытовой комфорт становился всё большей и большей редкостью, но мне вроде как периодически везло, и подворачивалась возможность привести себя в порядок.
И разве мог я совсем недавно предположить, что попаду в лапы Паука, и через некоторое время буду в глубине его логова нежиться под струями тёплой воды? Да скажи мне кто такое, я бы просто рассмеялся! Но однако же я здесь и кайфую под тёплой водичкой!
Здесь даже мыльные принадлежности были предусмотрены, чем я не преминул воспользоваться. В общем, отмылся до скрипа!
Воду я не экономил, хотя червячок внутри уговаривал меня относиться к ней бережно. Такая привычка нового времени. Недостаток ресурсов приучает их экономить.
Честно говоря, я совершенно расслабился и не проявлял никакой осторожности, поэтому, когда закончил мыться и широким жестом смахнул шторку в сторону, очень удивился, что я здесь не один.
Задвигать шторку обратно или пытаться чем-то прикрыться было как-то мелочно, что ли… в общем, я не стал этого делать, а просто спокойно рассматривал свою гостью, точно так же как она рассматривала меня.
Хотя нет, не точно так же, она ведь была в одежде.
– Ты бы прикрылся, что ли? – наконец не выдержала она.
– Ты бы стучалась, что ли? – сказал я, медленно протягивая руку за полотенцем.
– Я стучалась, но ты не слышал, – сказала она.
– И ты расценила это как приглашение? – сказал я.
– Ты не рад, что я пришла? – спросила она.
– Пока что не знаю, ведь твой визит рождает очень много вопросов, на которые я не могу ответить, – сказал я.
– Так спрашивай! – сказала она.
– Нет, сначала я хотел бы выслушать, что ты сама мне скажешь, – сказал я, – а вот потом, если вопросы останутся, я их задам.
– Не хочешь одеться для разговора? – спросила она.
– Хочу, но ты преграждаешь мне выход, – сказал я.
Она шагнула в сторону, и я прошлёпал мокрыми ногами в комнату.
– Почему ты не пел? – спросила она.
– А должен был? – удивился я.
– Считается, что обычно люди в душе поют! – сказала она.
– Не знаю, – пожал я плечами, – я давно не видел в душе других людей. Да и петь, после того как я слышал сегодня твоё пение, было бы просто кощунственно!
– Спасибо! – Сирин улыбнулась, – довольно тонкий комплимент!
– Это не комплимент, это факт! – сказал я, наконец-то натягивая штаны.
7. Планы меняются
Я уселся на кровать, рукой указав Сир на стул, который был в комнате только один. Она села, закинув ногу на ногу, в результате чего платье и так имеющее только задний шлейф, а впереди полностью открытое, вообще как будто исчезло.
Я скользнул взглядом по линии бедра, по талии и через глубокое декольте добрался, наконец, до лица.
Сир ждала, пока я её разгляжу, и сдержано, и где-то даже снисходительно, улыбалась.
– Ну? – решил прервать я, повисшую паузу.
– Что ну? – склонила голову слегка набок Сир.
