– Эрикен, может быть, ты проведешь Хьюго в замок?
– Боюсь, Дерек будет против, миледи, – покачал головой Каллеман. Выглядел он серьезным и озабоченным. Мне порой казалось, что маг совсем разучился улыбаться. А может, и не умел никогда.
В этот момент, он повернулся и увидел меня.
– Чего тебе, Кэтрин?
Каллеман уставился напряженным взглядом.
– Лорд Горн просил вас зайти, милорд.
– Одного?
– Да, милорд.
Женщина едва заметно нахмурилась, и маг тут же поторопился ее успокоить:
– Леди Камилла, это ничего не значит. Я уверен, Дерек обязательно захочет с вами увидеться. Дайте ему немного времени.
– Иди, Эрик, – не отвечая на его слова, грустно улыбнулась леди Горн. – Не заставляй моего сына ждать.
Я посторонилась, пропуская Каллемана, и собиралась выйти вслед за ним, но графиня неожиданно окликнула меня:
– Кэтрин, ты не могла бы остаться ненадолго?
– Да, миледи.
Я чуть склонила голову, с непроизвольным интересом разглядывая подол элегантного серого платья графини, тонкие шелковые чулки, остроносые туфли на небольшом каблучке.
– Подойди ко мне, – приказала леди Горн. Голос ее звучал тихо, но в его интонациях мне почудилось напряжение. – Скажи, правда, что лорд Горн умирает? – дождавшись, пока я встану перед ней, спросила она.
– Доктора полагают, что да.
– А ты? Как считаешь ты?
Графиня впилась в меня взглядом.
– Я всего лишь сиделка, миледи, – как можно смиреннее сказала в ответ.
– Но Эрик говорит, что ты сумела поставить его на ноги.
– Лорд Каллеман преувеличивает, миледи. Его рана зажила без моего вмешательства.
– И все-таки, – леди Горн снова пытливо заглянула мне в лицо. – Ты же можешь предположить…
– Я надеюсь, что Единый будет милостив к лорду Горну.
Мне не хотелось поддаваться непреодолимому желанию рассказать графине все, что знаю. И даже то, чего не знаю.
Взгляд ее глубоких черных глаз вынуждал меня сделать это, но я держалась. Проклятая магия… Видно, у матушки графа что-то вроде ментального дара. И сейчас она пытается применить его ко мне. «Корабли лавировали-лавировали, да не вылавировали». Сосредоточенная на том, чтобы правильно выговорить фразу, я смогла преодолеть чужое влияние. Этому фокусу меня научил Жиль – старый картежник из «Серой Утки». Жильберу не раз доводилось играть с одаренными, и он знал много всяких приемчиков, помогающих справиться с незаметной «промывкой мозгов».
– Кэтрин, ты должна сказать мне правду, – мягко произнесла леди Горн.
– Я делаю все возможное, чтобы лорду Горну стало легче, но я не могу обещать, что милорд поправится.
– Но вы с ним…
Графиня не договорила.
– Если у него хватает сил на…
Она снова не стала заканчивать свою мысль.
– Разумеется, ты понимаешь, о чем я.
Леди Горн посмотрела на меня выжидающе.
– Это не то, о чем вы подумали, миледи. Я просто помогала милорду лечь.
– Ах, ну да. Теперь это так называется, – тонко усмехнулась графиня.
Она замолчала и отвернулась к окну. Несмотря на возраст, леди Горн была очень красива.
Белая, почти фарфоровая кожа, высокие скулы, тонкий точеный носик, пухлый капризный рот. Лишь небольшие морщинки в уголках глаз, да проницательный, умудренный опытом взгляд выдавали в ней много пожившую женщину.
– Можешь идти, – неожиданно сказала она и небрежно махнула рукой, словно прогоняя надоедливую муху.
Похоже, графиню расстроило мое нежелание «сотрудничать». Но тут уж ничего не поделаешь. Откровенничать я не люблю, да и, если честно, не умею.
– Миледи, – я коротко поклонилась и поторопилась покинуть гостиную.
* * *
На втором этаже было тихо. В пустынном коридоре мои шаги отдавались глухим эхом. После того случая, когда мне померещилась какая-то тень, я все время непроизвольно ожидала неведомой опасности, но ничего не происходило.
Я остановилась возле двери. Маленькая щель, заманчиво светлеющая в проеме, предлагала подойти поближе и послушать, о чем говорят Каллеман и Горн. Думаете, я отказалась? Ничего подобного! Прильнув к стене, замерла и затаила дыхание.
– И что? Совсем никаких сведений? – послышался хриплый голос Горна.
– Не то чтобы совсем никаких, – глухо произнес Каллеман. – Ее родители действительно проживали в Ютланде, умерли во время эпидемии виры.
Ого! А вот это уже интересно! С чего бы магу интересоваться моим прошлым?
На душе стало неспокойно. Если Каллеман докопается до правды…
– Тогда что не так? – спросил Горн. – Ведь что-то тебя насторожило?
– Не знаю. Вроде все сходится, но кое-какие мелочи выбиваются из общей картины. Судя по рассказам тех, кто знал Кэтрин Стоун раньше, девушка всегда была скромной и молчаливой. И не вызывала особого интереса, чего не скажешь о той Кэтрин, которую мы знаем.
Рес! Рес-рес-рес! Я плотнее прижала к себе вазу с яблоками. Чтоб этому въедливому магу! И сиятельству вместе с ним!
– Значит, все-таки хорошенькая? – хмыкнул граф. – Интересно, почему она мне солгала?
– По ее словам, не хотела тебя смущать.
– А вы, значит, даже об этом разговариваете?
– Дерек, успокойся. Это глупо.
– Ты с ней спал?
– С чего ты взял?
– Я ведь тебя знаю, Эрикен. Хорошенькие крестьяночки – твоя слабость.
– В отличие от тебя, я не замахиваюсь на особ из высшего света, – хмыкнул Каллеман. – Кстати, леди Алиса очень интересовалась, куда ты пропал.
– Надеюсь, ты нашел, что сказать?
– Разумеется. Дела государственной важности – очень обтекаемое понятие, под него можно подвести все, что угодно.
– И все-таки ты не ответил, – настойчиво произнес Горн. – Ты спал с моей сиделкой?
– Нет, – недовольно ответил Каллеман.
– Странно. На тебя это не похоже.
– Знаешь, Фредерик, мне сейчас немного не до того, – раздраженно буркнул маг. – И ты об этом прекрасно осведомлен. Пока мы не поймаем этих тварей…
Он не договорил. В комнате повисла тишина.
– Никак не могу понять, как я оказался на полу, – спустя минуту с сомнением сказал Горн. – Не помню, чтобы пытался встать.
– Ничего удивительного. Ты был в беспамятстве, все рвался куда-то. А тут еще Кэтрин рядом не было, вот ты и упал.
– Думаешь? Ладно, – задумчиво ответил Горн, но сомнение из его голоса никуда не делось. – Что еще удалось узнать про девчонку?
– Ее работа, – задумчиво произнес Каллеман. – Ни один больной из тех, за кем она ухаживала, не умер. Даже самые тяжелые. И все, как один, жалели, что она ушла.
– Полагаешь, магия?
– Нет. У Кэтрин нет дара, это я первым делом проверил.
– Уже и это успел? Неужели она согласилась?
– Кто ее спрашивал? – хмыкнул Каллеман. – Мы заключили магический договор. Ты же знаешь, если бы в ней была хоть капля дара, я бы почувствовал.
Рес! Вот почему Каллеман так легко согласился на мое предложение! А я-то гадала, с чего он пошел мне навстречу.
– Это странно, но рядом с ней мне тоже становится легче, – задумчиво сказал Горн. – И боль уходит. И тьма не так одолевает.
– А я тебе говорил.
– Да, помню. Прости, что усомнился. Может, проверить ее на сфере?
– Дерек, я же тебе сказал, нет у нее дара.
– Тогда что с ее аурой?
– А что с ней не так?
– Неужели не заметил?
– Ты же знаешь, я в этом не силен.
– Три оттенка синего и два – желтого. Цвета очень сильной магии жизни.
– Да? Странно.
– Если она не та, за кого себя выдает, на это должна быть веская причина, – задумчиво произнес Горн. – И, Эр, ты должен эту причину выяснить.
– Ты можешь объяснить, зачем?
– Если хочешь, назови это предчувствием, – в голосе Горна послышалась насмешка. – Или моей прихотью, – добавил граф и посерьезнел: – Но сведения мне нужны уже завтра.
– Слушаюсь, лорд Карающий, – с некоторой иронией ответил Каллеман. – Что, полегчало? Прежние замашки возвращаются?
– Уймись, Эрикен, – в голосе Горна послышались властные нотки.
Карающий? Выходит, мой пациент принадлежит к самой верхушке военной элиты? Рес! Только этого не хватало!
«Ты потрясающе везучая девчонка, Кейт, – пришла непрошеная мысль. – Из всех возможных вариантов неприятностей выбрать самые крупные! Это еще уметь нужно!»
– Сеймер уже вернулся? – спросил Горн.
– Да, ночью.
– И что?
– Ничего. Эти твари как в воздухе растворились. Никто их не слышал и не видел.
– Рес! – выругался Горн. – А ведь были почти у нас в руках!
– Тебе удалось хоть что-нибудь вспомнить?
– Нет. Сплошная темнота. А у тебя?
– Аналогично. До сих пор не знаю, почему меня выбросило в Бреголе, и как я оказался в той вонючей таверне.
