– Говорите, говорите, уважаемый Йожевиж, – ухмыльнулся он в бороду. – Я загляну к вам во время второго завтрака и проверю, как вы себя ощущаете на новом месте.
Йож кивнул, поклонился и поворотился к столу. Решил пока не садиться на стул, даже несмотря на то, что тот – дубовый, солидный, с обитым коричневым бархатом сидением, обшитым золотыми кистями – выглядел очень удобным. Вначале надобно было понять, с какой стороны подступиться к столу, и с какого свитка начать, дабы остальные не сверзнулись на пол. Но, к ужасу гнома, свитки, злобно шелестя, поползли со столешницы, едва он взял самый верхний. Йож с надеждой оглянулся на дверь, закрывшуюся за Венским, однако та стояла непоколебимо. На миг показалось почтенному мастеру, что он попал в тюрьму, и эта работа – изысканная месть Цехового старшины Виньогрета за побег дочери. Но он поспешил себя устыдить – негоже гному Синих гор сомневаться в приказах своего короля!
– Хусним! – решительно воскликнул Йож и смахнул оставшиеся свитки на пол, оставив стол девственно чистым.
Спустя три часа в комнате находились сильно взмокший гном и четыре кучи свитков: документы о получении гномами, которые по разным причинам не могли сделать этого на родине, Драгобужского гражданства, акты гражданского состояния, посольские отчеты и свитки, которые Йожевиж пока не знал, куда определить.
Заглянув в ящики своего стола, он нашел несколько гроссбухов, канцелярский набор, скромно украшенный агатом и без позолоты, чистые свитки. Честно говоря, писать Йожевиж не любил. Однако черты характера – усидчивость, скрупулезность, аккуратность – те самые, что когда-то сделали из него первоклассного мастера-ювелира, пригодились и сейчас. К первому завтраку Йож успел переписать одну из куч свитков каллиграфическим почерком в книгу, начатую предшественником.
Появившийся в дверях Первый секретарь, оглядев «рабочую обстановку», ничего не сказал на ее счет, лишь пригласил коллегу позавтракать.
Завтрак оказался хорош: вкусен, питателен, в меру сытен. За общим столом собрался весь коллектив посольства – начиная от второго лица в посольстве, секретаря-советника, очень пожилого гнома, который ел мало и еще больше молчал, и заканчивая кухаркой – веселой гномеллой в летах Асканьей Венской, оказавшейся почтенной супругой уже знакомого Йожу секретаря.
Гномы кушали, иногда переговаривались о делах, на новенького не смотрели, дабы не смущать. Йож, оценивший здешнюю кухню, помалкивал, жевал обстоятельно, как полагается уважающему себя гному, и внимательно слушал. В прошлом остались те времена, когда он чему-то учился. Последние годы он все больше бегал зайцем по просторам Тикрея, размахивая топором и боясь потерять Виньо. Нынче же следовало приложить все возможные усилия, чтобы начать понимать хотя бы половину из тех разговоров, что вели посольские.
После обеда Застыл провел с Йожем пару часов, показывая, как правильно заполнять бланки документов, в какие отчетные книги их вносить, рассказывая о посольстве и наиболее важных посольских делах. Остаток дня Йож просидел над свитками, раскладывая их в хронологическом порядке, описывая и упаковывая в архивные короба. Работа казалась не сложной, но к вечеру утомила почтенного мастера так, что у него едва хватило сил попрощаться с коллегами, покидая посольство.
Выйдя на улицу, Йожевиж с наслаждением вдохнул пахнущий весной воздух и украдкой погрозил кулаком в сторону Драгобужья. «Ежели вы, почтенный Виньогрет Охтинский, ждете, что я сдамся, попрошусь в отставку и тем самым явлю свою слабость, то вы сильно ошибаетесь, Ваше Величество! – подумал он. – Мы, Агатские, трудностей не боимся, даже бумажных! Я был прекрасным ювелиром, отличным контрабандистом и хорошим подмастерьем у кузнеца, а значит, быть мне первоклассным бюрократом. Так-то!»
?
Почки на деревьях лопнули одновременно, и Вишенрог покрылся зеленоватой дымкой, будто скрывая под вуалью разгоряченное лицо. Вечером того же дня был объявлен Весенний бал, который отрывал череду столичных празднеств и увеселений, в том числе Большой Поэтический турнир.
В разгар бала разгоряченная танцами Вителья стояла у открытого окна и любовалась звездами. Они еще не были крупными и яркими – летними, но весенние созвездия отличались своей прелестью, кутались в легкую облачную дымку, приносимую ветром с моря.
– Не замерзла?
Теплые ладони накрыли ее обнаженные плечи.
Вита улыбнулась и откинулась на широкую грудь своего спутника. Не поворачивая головы, ответила:
– Нет!
– Я принес два бокала розового гаракенского. Прошлогоднее, хорошее…
Волшебница развернулась:
– Хочешь меня напоить?
Ягорай рю Воронн улыбнулся.
– А это возможно?
Улыбка необычайно шла его суровому и мрачному лицу, делая совсем другим. Вита обожала эту перемену. Обожала видеть, как в глубине загадочных, почти черных глаз загораются теплые искры, как появляются в углах рта смешливые морщинки. В последнее время она жила Ягораем, не понимая, как раньше могла дышать без него. И чувствовала, что и он ощущает то же самое.
Поставив бокалы на подоконник, рю Воронн привлек волшебницу к себе и поцеловал, не обращая внимания на окружающих. Девушка, отвечая на поцелуй, оглаживала ладонями его спину, плечи, руки… Прикосновение к своему мужчине доставляло ей огромное удовольствие. Каждый раз, оказываясь наедине с ним, она удивлялась тому, как быстро загорается страстью в его объятиях. Однажды даже сказала ему об этом, намекая на то, что он искусен в любви оттого, что опытен. Яго долго смеялся, а потом ответил:
– Солнышко мое, мне лестно твое мнение, но, поверь, я – обычный мужчина с самым обычным опытом любовных отношений. Просто ты создана для меня… Моя женщина!
– А ты – мой! – тогда прошептала она, отдаваясь на волю его ласк.
Да, Яго принадлежал ей. Впервые в своей жизни Вителья чувствовала, что ее сердце стало целым, будто до этого в нем отсутствовал фрагмент. Впервые в жизни просто наслаждалась ей, не думая о будущем.
– Кажется, вино останется не выпитым… – пробормотал Ягорай, все теснее прижимая девушку к себе.
– Нет! – воскликнула волшебница. Вывернулась, смеясь, подхватила бокал, сделала порядочный глоток и призналась:
– Знаешь, я еще ни разу не напивалась!
Рю Воронн поднял брови:
– Что, совсем никогда?
– Совсем! Никогда!
– А в Грапатуке?
– Фу, какой! – возмутилась Вителья. – Я училась! На двух факультетах, между прочим!
– Выпьем за это? – блеснул глазами Яго, беря свой бокал.
Она шлепнула его по руке.
– Все-таки ты хочешь меня напоить!
– Конечно, особенно после твоего признания! – засмеялся тот.
– Развлекаетесь? – раздался позади них знакомый голос.
Они обернулись.
Архимагистр Никорин с непонятным выражением разглядывала счастливую парочку, покачивая бокал в пальцах.
– За что пьете?
– Скорее, для чего, Ваше Могущество, – нашелся Яго, – для опьянения!
– Понятно, – хмыкнула Ники.
Коснулась своим бокалом их, прислушалась к звону, едва уловимому в шуме, и добавила:
– Пейте с учетом того, что завтра нам предстоит серьезный разговор.
Рю Воронн казался спокойным, однако Вита уже знала его – прикажи архимагистр отправляться сейчас же в очередную опасную эскападу, он просто отставит вино… и отправится!
– Не надо волноваться, – мягко сказала Ники, глядя на него, – я сказала «нам», имея в виду и Вителью. Вы нужны мне оба!
Рю Воронн молча поклонился. Архимагистр, сощурившись, оглядела его мощный загорелый затылок, улыбнулась замершей Вителье и скрылась в толпе.
– Яго… – позвала девушка.
Он залпом допил свой бокал и снова поцеловал ее. Губами, пахнущими сладкими гаракенским вином.
– Вителья, похоже, мы снова покинем Вишенрог… Ты готова к этому?
Она лихо повторила его жест, тоже допив вино. Жадно посмотрела на него.
– К чему, Яго? К ночам под открытым небом? К отблескам костра на клинках? К погоням и засадам? С тобой – готова!
Она взял ее лицо в ладони. Заглянул в зеленые дикие глаза.
– Ты знаешь, что ты сумасшедшая?
– Ты любишь меня за это?
– Нет. Я просто люблю тебя…
Выпустив ее, рю Воронн шагнул назад.
– Принесу еще вина. Предчувствие подсказывает, что напиться нам теперь долго не удастся, значит, надо сделать это сегодня!
Вита только головой покачала и снова отвернулась к окну. Да, все правильно. Ягорай – воин, и она тоже – воин, точнее, боевой маг. Вместе они – команда. Слаженная, сработанная, не ведающая сомнений и страхов, не знающая преград на своем пути. Завтра она подумает о том, что Ласурская бригада отправится в путешествие не в прежнем составе. Завтра погорюет о Йоже и Виньо, ощутит сожаление при мысли о Варгасе Серафине. Завтра попытается понять, куда могут завести ее сказки. Сказки Тикрейской земли. Но это все завтра! А сейчас – звезды славного города Вишенрога, ставшего ей родным, губы Яго, дарящие наслаждение, и коварное гаракенское вино…
– Хвостато приветствую тебя, дама Вителья! – услышала она скрипучий голосок откуда-то снизу.
В недоумении перевела взгляд на источник звука и торопливо задернула штору, чтобы скрыть от любопытных глаз толпы поджарого крысюка в рыцарских доспехах.
– И тебе привет, Альтур! – воскликнула она, осторожно пожимая протянутую лапу в стальной пластинчатой перчатке. – Как поживаешь? Как продвигается великое дело объединения народа?
– Дело – продвигается, – покивал крыс, – моего народа стало меньше, но теперь я точно уверен, что это мой народ!
– Не понимаю, – покачала головой девушка.
– Все, кто пытался сопротивляться новому государю, то есть мне, – убиты, – охотно пояснил Пенкрысон. – Их жаль, но цель оправдывает средства! На очереди – крысиные народы соседних стран.
– Однако, – пробормотала Вита, потрясенная размахом маленького короля. – С людьми вы тоже собираетесь воевать, Ваше Хвостатое Величество?
– Ты сомневаешься, что мы это можем, благородная дева? – Альтур ощерился, поблескивая красными искорками глаз, и выхватил меч.
– Не знаю, – честно ответила волшебница. – Но думаю, это будет неприятный опыт для обеих сторон.
– Ты права, – проворчал крыс, пряча меч обратно в ножны, – поэтому с людьми я буду договариваться, но очень может быть, что договариваться не придется, поскольку будет не с кем!
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Вителья.
Альтур уселся на край подоконника, свесив задние лапы. Поправил меч, чтобы не мешал.
– Тебе известно, что нас называют переносчиками болезней, и в этом есть доля истины, – произнес он. – Наша беда и проклятие, в результате которых мы гибнем в куда большем количестве, чем люди, вас не волнует, впрочем, дело не в этом! Как переносчики мы чуем инфекции, знаем, где и когда возможна эпидемия. Так вот, благородная дева, этой весной в Вишенроге попахивает безумием, и мне это не нравится!
– Безумием? – удивилась Вита. – Разве им можно заразиться как, например, простудой или чумой?
Пенкрысон пожал плечами и поднялся.
– Я тебя предупредил, волшебница! Думать о людях – не моя забота! Сюда идут!
Зацепившись за штору, крысиный король съехал по ней вниз и был таков.
– Ты прячешься от меня? – уточнил Ягорай, ныряя в «убежище» и ставя на подоконник еще два бокала.
Вителья покачала головой и задумчиво спросила:
– За что будем пить теперь?
– У тебя есть предложения? – обнял ее Яго.
Он прижалась к нему, каждой клеточкой впитывая тепло его тела.
– Давай выпьем за то, чтобы все загадки были разгаданы?
– Вряд ли это возможно, солнышко мое, – усмехнулся рю Воронн, – но выпить это нам не помешает!
?
На следующий день архимагистр Никорин официально сообщила Ягораю рю Воронну и Вителье Таркан ан Денец об особом королевском задании – операции под кодовым названием «Ласурские призраки».
Ни Яго, ни Вита удивленными не выглядели, и Ники это отметила.
– В этот раз я хочу, чтобы ты была главной в команде, Вителья, да простит меня граф рю Воронн, – архимагистр сцепила перед собой тонкие пальцы. – Да, ты молода и опыта подобных вылазок у тебя… почти ничего, в отличие от остальных. Однако ты чувствуешь истинную Силу, поэтому будешь тем флюгером, что укажет в нужную сторону. Я бы хотела отправить с тобой всех, кто участвовал и в прошлой эскападе, но…
Она замолчала.
– Наши друзья – Йожевиж и Виньовинья… – заговорил Ягорай. – Вы не можете отправить дочь короля дружественного государства в столь опасное путешествие.
– Вот именно! – кивнула Никорин. – Хотя основной состав я сохраню. Даже эту новенькую… фаргу Виден – в качестве штатной целительницы группы, раз уж Виньовинья Агатская не сможет участвовать. Вот только одного мага, даже такого сильного, как Вита, будет недостаточно…
– Но Варгас вернулся! – воскликнула Вита и смутилась, покосившись на спутника. Лицо рю Воронна ничего не выражало. – Я хотела сказать, Варгас Серафин, мой бывший напарник. Он опытный боевой маг и прекрасный товарищ.
Ласурский архимагистр смотрела на нее с непонятным выражением в глазах.
– Я доверяю вам переговорить со своими друзьями, – наконец, произнесла она, – расскажите им о нашем разговоре. Об участии Серафина я пока думаю, поэтому запрещаю говорить ему об операции. Кроме того, напоминаю про подписку о неразглашении, которую вы все давали под страхом смертной казни. Вот это… – на узкой ладони Никорин появился тугой свиток, – … сказки, которые вам следует перечитать. Вам – и тем, кто согласится участвовать.
– Не читал сказок с детства! – улыбнулся рю Воронн, однако его темные глаза не улыбались. – Мне уже нравится это задание, но я хотел бы услышать подтверждение от своего непосредственного начальника, Его Светлости рю Вилля.
Ники вперила в него холодный взгляд:
– Не доверяете мне, граф?
