Своенравный подарок
Кира Стрельникова
Племянница королевы Антония ла Саллас и бастард королевских кровей Ив де Ранкур – казалось, люди совершенно разного круга. Она – аристократка, вращающаяся в придворных балах и приёмах. Он – простой воин, несущий службу на границе. Но жизнь свела их вместе, и… Каждый из них сто раз пожалел, что так вышло. Подобного "подарка", который сбежал от него в день свадьбы и задолжал ему брачную ночь, за хорошую службу от королевы Ив не ожидал. И пусть никакой любви с первого взгляда между ними не вспыхнуло, Ив твёрдо намерен вернуть беглянку и стребовать долг. Ну а Тони всегда отличалась своенравием и возвращаться не собирается из вредности. Кто победит? Однотомник
Пролог.
В просторном Зале Шёпота царила прохлада, и в воздухе витал тонкий, свежий аромат цветов. Букеты из разноцветных астр, любимого цветка сидевшей на скамеечке в небольшой нише у стены женщины, стояли в больших вазах прямо на полу, стены Зала украшал зелёный ковёр плюща с маленькими ярко-алыми звёздочками цветов. У дальней стены, прямо из древних камней, выбивался ключ, образовывал прозрачное озерцо, и по специальному стоку ручеёк вытекал из помещения, прокладывая себе путь дальше, к морю. Солнечный свет падал косыми лучами из окошек под самой крышей, разгоняя полумрак. Эйар любила здесь отдыхать, почитать книгу, просто посидеть, послушать тех, кто обращался к ней со всех концов этого мира.
Вот и сейчас богиня сидела, откинувшись на спинку скамейки, на полных губах блуждала мечтательная улыбка. Две толстые косы цвета жжёной карамели спускались по плечам до самой талии, украшенные мелкими лиловыми цветочками. Круглое лицо с нежными чертами словно светилось изнутри, а ладонь лежала поверх простого льняного платья с вышивкой по подолу и краям широких рукавов, на животе. Эйар ждала супруга, Харвальда, ушедшего по делам в мир людей с их уединённого острова в океане, вдали от всех континентов. И у неё для него приготовлен сюрприз, которого они ждали долго. Мироздание наконец смилостивилось и сочло их достойными такого подарка, Эйар не терпелось поделиться с мужем. Но пока она сидела и слушала…
Тихий шёпот благодарственных молитв и обращений звучал в сознании волшебной музыкой, и богиня наслаждалась ею, отдельно отмечая, кому в ближайшее время помочь, подсказать, подтолкнуть. Для общения с людьми служил ещё один Зал неподалёку, с алтарём и немного другой магией, помогавшей делиться своей благодатью с верующими. Эйар старалась никого не обделять вниманием, божественных сил хватало – недаром же её с мужем поставили наблюдать за этим миром. И обрывки разговоров, где упоминали Эйар, она тоже слышала, и улыбка не сходила с её губ. «…У нас будет маленький, хвала богине!» – наполненный тихой радостью, взволнованный голос женщины, и Эйар уже почти отпустила его, как вдруг рядом с говорившей раздался ещё один голос. «Маленький?..» – видимо, спутник женщины, и в его тоне звучали растерянность, недоверие и нервозность. Молодой муж? Наверное, ещё не совсем готовый к радостям отцовства. Эйар тихонько хмыкнула и погладила свой пока ещё плоский живот. Зародившейся там жизни минуло едва несколько недель, и по ощущениям богини, у них с Харвальдом будет дочь.
Эйар сама не заметила, как её сознание уцепилось за разговор, задержалось в доме этой пары, а почему, она поняла далеко не сразу… Перед глазами проявилась просторная светлая комната в доме, у окна на стуле сидела миловидная русоволосая женщина и взволнованно улыбалась, глядя на сидевшего перед ней мужчину. Вроде с первого взгляда тоже обычного, ничем не примечательного, но… Улыбка померкла на губах Эйар, она широко распахнула невидящие глаза и выпрямилась, вцепившись в сиденье скамейки.
– Ты не рад, милый? – робко переспросила женщина, вглядываясь в лицо собеседника.
– Рад, конечно рад, – поторопился он убедить, но блуждавший по комнате взгляд говорил об обратном. – Просто… Ты никогда не говорила, что хочешь детей от меня… – промямлил мужчина и нервно облизнулся.
– Я положилась на милость богини, – светло улыбнулась она, и Эйар вздрогнула, прикусив губу. – И она не оставила меня! – ладонь женщины знакомым жестом легла на живот.
Тоже ещё пока плоский. Эйар же, потянувшись к маленькому комочку жизни, пульсировавшему там, вдруг тихо вскрикнула и отшатнулась, прижав ладонь ко рту, в её взгляде отразилась боль и непонимание. Богиня почувствовала… знакомые переплетения в энергиях, невидимых магических нитях, окутывавших того, кто находился в животе женщины. И хотя отец ребёнка имел сейчас другую внешность, совсем не похожий на себя, Эйар, приглядевшись и вслушавшись в свои ощущения, поняла: личина. Одна из многих, под которыми Харвальд появлялся среди людей, как и она примеряла на себя внешности, чтобы не слишком выделяться и не обращать на себя лишнее внимание.
– Ками, мне надо ненадолго по делам отлучиться, – быстро заговорил мужчина и поднёс ладонь женщины к губам. – Не скучай, я вернусь…
– Ты же всего неделю как дома, – улыбка Ками померкла, в глазах мелькнула грусть. – Ты… – она запнулась, и Эйар чуть не застонала от нахлынувших эмоций женщины – грусть, тревога, волнение. – Точно вернёшься? – тихо переспросила Ками, и в её глазах блеснули слезинки.
Эйар не стала дослушивать, вскочив со скамейки и бросившись из Зала Шёпота, желая забыть эту сцену. Эту женщину, которая тоже носила под сердцем ребёнка её мужа. Который обманывал Эйар… А ведь клялся любить и оберегать, уважать. Чем богиня не угодила ему? Зачем он так?.. И была бы умопомрачительная красотка, так ведь обычная женщина, одна из многих! Даже маг средненький, всего-то два дара, как успела понять Эйар, умение понимать животных и слабый – Воды. Богиня не помнила, как добралась до двухэтажного просторного дома с верандой, утопавшего в зелени и цветущих кустах, взбежала на второй этаж в уютную угловую гостиную, где любила проводить время за рукоделием.
Рухнув в кресло, Эйар зажмурилась, сдерживая слёзы: она не будет плакать, нет. Пусть даже в груди больно так, что невозможно дышать. Харвальд… Как он мог? Снова завертелись безрадостные мысли, и Эйар едва слышно всхлипнула. Нет, она не будет устраивать скандал, бить посуду и что там ещё делают обычные женщины, когда узнают об измене мужа. И ту, разлучницу, Эйар тоже не могла ненавидеть. Ведь вряд ли она знала о том, кто на самом деле её возлюбленный, и что у него уже есть семья. И она так же ждёт ребёнка… Богиня сглотнула и откинулась на спинку, сжав подлокотники и чувствуя, как внутри всё замерзает от обиды на Харвальда, от его предательства. Постепенно эмоции улеглись, острая боль перестала терзать грудь, и сердце просто ныло непрерывно, будто в нём глубоко засела заноза, и слёзы уже не жгли глаза. Эйар замкнулась в себе, твёрдо намеренная наказать неверного супруга, заставить его… что? Богиня устало вздохнула: ей требовалось время, чтобы успокоиться, подумать и понять, сможет ли она простить, или… или им надо что-то решать. Но так просто она не оставит случившееся, и Харвальд ответит за своё легкомыслие. В то, что у него настоящие крепкие чувства к той Ками, богиня не верила. Тем сильнее росло раздражение и злость, совсем не свойственные доброй и кроткой Эйар.
Когда невидимая сеть заклинаний, опутывавших остров, дрогнула, пропуская вернувшегося Харвальда, богиня уже не хотела плакать и заламывать руки от жалости к себе. Она приняла решение и менять его не собиралась, несмотря ни на какие оправдания провинившегося мужа. Внутри всё застыло, заледенело, Эйар отрешённо смотрела в окно на цветущие кусты за окном и вспоминала, как была счастлива здесь… Вернётся ли оно, сможет ли она простить?
– Эйар, я дома! – раздался весёлый голос Харвальда, но богиня даже не повернулась в его сторону, не вздрогнула.
На пороге гостиной появился широкоплечий улыбчивый мужчина с аккуратной русой бородой, в просторной рубахе и штанах, украшенных вышивкой.
– Здравствуй, Харвальд, – тихо ответила Эйар и наконец посмотрела на него, не мигая.
Улыбка увяла на лице бога, он переступил с ноги на ногу, не решаясь зайти дальше в комнату.
– Эйар? – осторожно переспросил он. – Что-то случилось, милая?
– Где ты был? – вместо ответа поинтересовалась она, всё так же глядя ему в глаза.
И уловила, когда в них мелькнула неуверенность. Харвальд отвёл взгляд и пожал плечами.
– По делам, как всегда, ходил, – ответил он вроде спокойно, но чуткое ухо Эйар всё равно подметило нотки неуверенности.
Богиня несколько мгновений молчала, а потом заговорила ровным, без эмоций, тоном:
– Ты думал, я не узнаю, Харвальд? Думал, не услышу? Она ко мне обращалась, благодарила, – слова падали хрустальными льдинками, и с каждым словом на лице бога всё больше проступала растерянность. – Ты ведь не любишь её, Харвальд, зачем? Зачем ты так поступил со мной, с ней? Что с этим ребёнком теперь будет, что будет с нашим ребёнком? – тут Хравальд вздрогнул и непонимающе уставился на супругу, но она не дала ему ничего спросить или сказать. Эйар встала, тряхнула головой, отбросив косы за спину. – У тебя будет достаточно времени подумать, муж мой, нужны ли мы ещё тебе, а мне тоже надо решить, хочу ли я возвращаться к тебе, неверный, – она подняла ладони перед собой. – Я ухожу, Харвальд. Не пытайся искать меня, не получится, – Эйар предупредила возражения и вопросы, готовые сорваться с губ опешившего и окончательно растерявшегося бога. – Я ухожу и забираю свою благодать из этого мира, и отныне все люди будут поровну получать дары при рождении, – с пальцев Эйар посыпались серебристые звёздочки, и в комнате ощутимо похолодало. – И только способность полюбить по-настоящему пробудит третий дар, и лишь верность его удержит, – лучистые глаза Эйар похолодели, в них заискрился лёд. – А твой сын никогда не будет счастлив в любви, Харвальд, это моё наказание тебе, – её голос стал тише, в нём прорезалась горечь. – Сколько бы он не перерождался, в любом воплощении женщины будут его обманывать, как ты обманул меня, и предавать, как ты меня предал, – она с болью посмотрела на Харвальда, вокруг богини стала закручиваться настоящая метель из серебристых звёздочек.
– Эйар, остановись, пожалуйста! – бог не на шутку испугался и шагнул в комнату к жене, протянул руки в попытке остановить. – Не уходи, давай поговорим! Я виноват, прости…
– Я вернусь, только когда твой сын добровольно пожертвует жизнью во имя любимой, – она не дала Харвальду договорить, голос Эйар становился тише, а завеса из звёздочек – гуще, фигуру богини уже было почти не различить. – Но ты не сможешь ему передать мои слова, не сможешь ничего подстроить. Он никак не узнает, и должен совершить это по собственному желанию, не во имя твоих интересов, Харвальд. Если ты обманешь меня и сейчас, ты никогда нас не увидишь…
– Нас?! Эйар, нас?.. – прошептал мужчина и медленно опустился на колени, не отрывая взгляда от вьюжного кокона, скрывшего его супругу. – Эйар… как же так…
Его лицо исказилось, на нём проступило отчаяние. Он корил себя за слабость, за то, что поддался случайному увлечению и не подумал, что обычная человеческая женщина захочет от него ребёнка… Харвальд готов был поклясться жене в верности ещё раз, принять любое наказание, лишь бы она не уходила.
– Эйар! – выкрикнул Харвальд, сжав кулаки.
– Прощай… – дуновением ветерка прошелестело в воздухе, и звёздочки растаяли, а вместе с ним – и богиня.
В комнате воцарилась тишина, воздух снова стремительно нагревался. Харвальд потерянно огляделся, подмечая каждую мелочь: вот пяльцы с вышивкой и незаконченной картиной, на полке ряд фарфоровых статуэток, в маленькой вазочке на туалетном столике – букет фиалок. Везде неуловимо витал дух Эйар, и от осознания, что её больше нет рядом, грудь Харвальда пронзила боль, от которой навернулись слёзы на глаза. Он, бог, заплакал, раздавленный осознанием собственной вины, и тихо завыл, даже не вспомнив об оставленной человеческой женщине, носившей под сердцем его ребёнка. Ему нужна Эйар, его нежная, тихая, заботливая Эйар! Она так незаметно освещала его жизнь, что он привык к ней, как к солнцу на небе, и только когда оно исчезло, понял, как было хорошо и тепло с ним.
Харвальд вскочил, взлохматил светлые волосы, ещё раз обвёл комнату жены невидящим взглядом и выскочил в коридор. Он вернёт её, обязательно. И не будет обманывать никогда, о нет, ни за что! Бог сбежал на первый этаж в свой кабинет и распахнул дверь, обведя помещение слегка безумным взглядом. Хорошо, он не будет посылать вещих снов, не будет являться в видениях ни своему сыну, ни его матери, как и сказала Эйар. Но в его силах послать весточку, найти пророка, который примет послание своего бога, и потом сделать так, чтобы сын добрался до этого пророка и получил послание, пусть таким хитрым образом. И тогда Эйар вернётся. Не одна. И у них будет настоящая, крепкая семья, и ещё появятся дети.
Улыбнувшись, бог подошёл к шару из тёмного матового стекла на подставке и положил на него ладонь, замерев и прикрыв глаза. Снова мелькнуло воспоминание об Эйар, о её нежном лице, мягких губах, и Харвальд глубоко вздохнул, выискивая готового принять послание бога пророка. Ему повезло, такой нашёлся в отдалённом горном монастыре на границе двух стран, в одной из которых жила мать его будущего сына. Шар под ладонью Харвальда вспыхнул сотней разноцветных искорок, а далеко внизу слепой монах выгнулся в припадке откровения, и юный послушник рядом застрочил пером, записывая слова. Бог медленно улыбнулся, убрал руку с шара и упал в стоявшее рядом кресло, устало вздохнув. Эйар вернётся. Обязательно. И он увидит свою дочь. И больше никогда не обидит жену, не посмотрит на другую женщину.
Глава 1
Тысячу лет спустя, Реннара, столица Ровении.
В роскошном будуаре, убранном шёлком и бархатом насыщенных зелёных оттенков и отделанном позолотой, горели лишь несколько магических светильников на стенах. На кровати поверх скомканного одеяла лежала на животе женщина лет тридцати на вид, совершенно обнажённая, по плавным изгибам и округлостям её тела скользили блики. Волна волос цвета спелого каштана закрывала спину почти до самой поясницы, на пухлых губах играла небрежная улыбка, на чуть вздёрнутом носике виднелись несколько веснушек. Тёмные, почти чёрные глаза походили на вишни, и в их глубине притаилось раздражение, которое дама изо всех сил старалась скрыть. Согнув ноги в коленях, она держала бокал с тёмно-золотистым вином, поглаживая хрустальную ножку, и не сводила взгляда с мужчины в кресле.
А мужчина был хорош, с восхищением признавалась про себя хозяйка будуара. Высокий, с мощными плечами, литыми мышцами, перевитыми венами, кое-где на торсе виднелись шрамы – хотя любой целитель мог их свести, Ив де Ранкур считал, что негоже воину иметь кожу гладкую, как у юной девственницы. Откинувшись на спинку, широко расставив ноги, покрытые жёсткими курчавыми волосами цвета меди, Ив и не думал прикрыться, ничуть не стесняясь своей наготы. Да было бы, перед кем, собственно – маркиза Ионель де ла Ресадо за несколько месяцев их связи успела изучить его тело вдоль и поперёк. Ив поднёс к губам стакан с коньяком, сначала с явным наслаждением втянул терпкий аромат напитка, и только потом сделал маленький глоток. После чего бросил в рот дольку лимона и зажмурился, довольно замычав.
– И-ив, – протянула маркиза, пошевелив в воздухе пяткой и посмотрев на любовника сквозь ресницы. – И всё-таки, почему ты не хочешь вернуться в Айвену? Ты имеешь полное право на корону, между прочим.
Ранкур пожал могучими плечами и лениво улыбнулся, окинув Ионель медленным взглядом. Почесал живот чуть ниже пупка, сделал ещё один глоток.
– А мне и здесь, в Ровении неплохо живётся, – отозвался он. – Зачем мне эта корона, проблем до задницы, а пользы никакой, – Ив тихо хохотнул и потянулся.
Ионель залюбовалась мускулистым телом, её взгляд задержался на видневшемся в рыжей густой поросли между ног Ива достоинстве, даже в расслабленном состоянии внушавшем уважение. Глаза маркизы заблестели, она непроизвольно облизнулась, вспомнив, сколько восхитительных мгновений подарил ей этот мужчина, и её намерение уговорить упрямого любовника стало только твёрже.
– Для решения проблем существуют советники и министры, – обронила Ионель, отпив из своего бокала. – Корона – это власть, Ив, почти безграничная…
– Нелли, я обычный солдат, кузнец по совместительству, и мне хватает той власти, что у меня есть в моём отряде на границе, – перебил её Ив и опрокинул стакан, допивая коньяк. – И потом, дорогая моя, даже если я уважу моего дядюшку и вернусь… – он сделал красноречивую паузу, отставил пустой бокал и поднялся. Заложив руки за голову, прошёлся по комнате, на его лице появилась ухмылка. Взгляд Ионель ощупал крепкую задницу Ива, и пришлось приложить усилия, чтобы не вскочить и не приникнуть к нему, не поддаться желанию провести подушечками по спине до самых ямочек на пояснице, очерчивая каждый шрам. – Допустим, стану я королём, – в голосе Ранкура слышалась явная ирония, мужчина оглянулся на любовницу. – Мне же жениться придётся, ведь святая обязанность каждого правителя – заделать как можно больше наследников, – Ив поморщился.
– И что тебя пугает? – мурлыкнула Ионель, склонив голову к плечу и слегка выгнувшись, выставив полные груди с розовыми горошинами сосков.
– Ничего, – Ив снова пожал плечами. – Выберу красавицу-девственницу благородных кровей, она родит мне детей.
Брови маркизы поднялись, в тёмных глазах мелькнуло недоумение.
– Почему именно девственницу? – со смешком уточнила она. – Они же пугливые и неумелые, зачем тебе такая? – Ионель выпрямилась, сев на пятки, её ладони медленно провели по груди, обхватили её, чуть сжав.
– Потому что я хочу быть уверенным, что мои дети – только мои и ничьи больше, – Ранкур неожиданно стал серьёзным. – И что к королеве, моей жене, прикасался только я, – Ив приблизился к кровати, не сводя с маркизы взгляда. – Тебе королевой точно не стать, Нелли, – усмехнулся он и остановился у самого края. – Так что подумай, надо ли тебе дальше уговаривать меня, – его пальцы погрузились в шелковистые волосы на затылке Ионель и мягко, но настойчиво потянул к себе.
Ив уже вполне отдохнул, о чём говорил наполовину поднявшийся и увеличившийся в размерах член, к которому Ранкур и намеревался пристроить словоохотливый ротик любовницы. Все эти разговоры про возвращение ему порядком надоели, и он прекрасно понимал, к чему Ионель их ведёт. Но также Ив знал, что маркиза не хранит ему верность, когда он уезжал на границу, как и сам Ив не устраивал себе бесполезных воздержаний. Постель – ещё не повод для серьёзных намерений, как он считал.
Ионель же, придвинувшись ближе, улыбнулась, провокационно облизнулась и её язычок медленно прошёлся вдоль напряжённого ствола, отчего Ив с шумом втянул воздух, крепче сжав волосы любовницы, его зрачки резко расширились. «Надо, милый, – мелькнула у маркизы упрямая мысль. – и королём ты станешь, и я – королевой… Я слишком люблю тебя, чтобы отдать какой-то несмышлёной девственнице…»
– Лучше ротик пошире открой и заканчивай эти бесполезные разговоры, – пробормотал Ив, задышав чаще, когда шаловливый язычок Ионель продолжил дразнить. – Я на три месяца… уезжаю… – его голос стал тише, глуше, он прикрыл глаза и чуть запрокинул голову, зашипев, когда член оказался почти полностью во власти горячего и влажного рта маркизы. – Хочу впечатлениями запастись…
Больше до самого утра они не затрагивали щекотливой темы, а с рассветом Ив тихо встал, быстро сполоснулся, оделся и вышел из спальни любовницы, даже не оглянувшись на спящую женщину. Однако едва дверь за ним закрылась, Ионель распахнула глаза и выпрямилась, отбросив одеяло. Пристально посмотрела вслед ушедшему Иву, поджала губы и вскочила, набросив пеньюар на плечи. Приблизившись к окну, осторожно выглянула, наблюдая, как во дворе её особняка Ранкур садится на лошадь и уезжает, разбивая сонную утреннюю тишину звонким цокотом копыт. Ионель хмыкнула и плотнее запахнула тонкую ткань на груди, сдержав зевок.
– Ты станешь королём, Ив де Ранкур, – повторила она негромко и прищурилась. – И не на девственнице женишься, а на мне.
После чего маркиза отошла от окна и дёрнула шнурок звонка. Спать уже расхотелось, а раз она приняла решение, то надо сесть и хорошенько подумать, как его осуществить. У неё есть три месяца, к следующему возвращению Ива всё должно быть уже готово. Сложная задачка, но сложности Ионель не пугали, ведь в результате она получит любимого мужчину и – власть. Маркиза вздохнула и чуть улыбнулась: цель стоила любых затраченных на неё сил.
Около трёх месяцев позже, Реннара, городской дом семейства ла Саллас.
– Вот тебе! – под сводами тренировочного зала раздался звонкий девичий голос с изрядной долей раздражения.
Миниатюрная девушка с тонкими чертами лица, сердито поджатыми губами и собранными в высокий хвост роскошными смоляными локонами нахмурилась и щёлкнула пальцами. В сторону улыбчивого брюнета, неуловимо похожего на неё, но старше лет на пять полетел маленький огненный шарик. Противник девушки легко уклонился и негромко рассмеялся.
– Тони, ты слишком отвлекаешься на эмоции, дорогая сестричка, – обронил он и поднял тонкий меч с мраморных плит пола. – Я тебе давно говорю, фехтование не для тебя, ты не умеешь сосредоточиться.
Тони прищурилась, ничего не ответив, и в следующий момент в её брата, Рамона ла Салласа полетела целая вереница шариков, которые перед его лицом разлетелись в разные стороны. Рамон хмыкнул, сделал быстрое движение рукой, и шарики рассыпались искрами.
– Вот скажи, ну зачем тебе эти занятия, а? – он покачал головой, подошёл к Антонии и протянул ей меч. – Ты же выйдешь замуж, станешь почтенной дамой, сделаешь меня счастливым дядюшкой…
– Сам выходи замуж, если тебе так хочется! – перебила его Антония, вбросила меч в ножны и резко развернулась, сопя, как рассерженный ёжик.
– Мужчины женятся, Тони, – со смешком поправил её Рамон, но больше ничего не успел сказать.
В тренировочный зал вбежала запыхавшаяся служанка и выпалила:
– Леди Антония, ваши родители возвращаются!
Девушка охнула и опрометью кинулась к двери, разом забыв про все обиды на брата. Герцоги ла Саллас понятия не имели, чем занимается в свободное время кроме вышивки и музицирования их драгоценная дочь, и Антония собиралась приложить все силы, чтобы и дальше так оставалось. Если отец с матерью узнают, что их дочурка, племянница самой королевы, махает мечом, скача в штанах и рубашке, они точно приставят к ней компаньонку и будут следить за каждым шагом. Тони же тогда умрёт со скуки! Она вовсе не собиралась в ближайшее время выходить замуж, и то, что за два года после совершеннолетия, которые она провела при дворе королевы Исабель, речь о женихе не велась, Антония считала благословением богини. И надеялась, родители и дальше не будут торопиться с решением этого вопроса. Ей всего лишь пятьдесят четыре недавно исполнилось, для наделённых магией долгожителей – самый расцвет молодости. Выглядела Антония на восемнадцать, если считать по меркам обычных людей.
Забежав к себе в покои, Тони поспешно отстегнула перевязь и запрятала её в дальний угол в гардеробной, завалив сорочками и трусиками – в белье мать точно копаться не будет. Потом стащила рубашку и штаны, выскочила в спальню, бросив горничной:
– Выбери какое-нибудь платье, чтоб побыстрее надеть!
Нырнув в ванную, отделанную зеленоватым мрамором, Антония включила воду, быстро сполоснулась и обтёрлась полотенцем. К моменту, когда в покои дочери заглянула леди ла Саллас, девушка сидела за рамкой для вышивания и с сосредоточенным видом тыкала иголкой в ткань, про себя бурча и ругаясь на путавшиеся нитки.
– Антония, дорогая, завтра вечером мы приглашены во дворец, – радостно сообщила мать. – Ты помнишь, у тёти Исабели день рождения?
– Конечно, – Тони улыбнулась и посмотрела на мать, с тайным облегчением оставив вышивку. – Сегодня после обеда госпожа Тренье обещала принести готовое платье.
– Вот и здорово, – старшая герцогиня улыбнулась и провела ладонью по голове Антонии. – Я встречалась сегодня с графиней де ла Эрнандес, помнишь, с её племянником ты танцевала на балу на прошлой неделе? Так вот, он тоже будет завтра…
Антония подавила вздох и с безнадёжностью поняла, что ближайший час ей предстоит выслушать упоминание всех достойных молодых людей, которые будут завтра на роскошном приёме во дворце тёти Исабели, и которых представили Антонии родителями и одобрены ими, как потенциальные женихи. Поскольку третий дар ни на одного из них не откликнулся, Тони подозревала, что именно по этой причине мама с папой не торопятся с разговорами о замужестве, надеясь, что всё-таки дочь встретит того, кто пробудит ещё одну способность. Тогда можно будет заключить брак, выгодный не только с точки зрения положения и денег, но и по магии. Антония, каждый раз, как отправлялась на приём, немного нервничала из-за новых знакомств – опасалась, вдруг очередной представленный ей мужчина окажется тем самым, на кого отзовётся третий дар. Лично ей он совсем без надобности, целительства и магии Огня Тони вполне хватало.
Остаток дня и весь следующий пролетел в суматохе и хлопотах подготовки к балу во дворце, и на следующий вечер Антония, затянутая в корсет роскошного платья из шёлка василькового цвета с серебристыми кружевами, сидела в карете вместе с братом и родителями и ехала во дворец на приём к королеве, чей брат, герцог ла Саллас, приходился Тони отцом. Как всегда, Антония немного нервничала, теребя веер из тонких костяных пластинок, украшенных маленькими сапфирами. Там наверняка будут новые лица, и конечно, предстоят знакомства. Это надо пережить, а потом спокойно танцевать уже с теми, кто прошёл проверку и не представляет опасности с точки зрения пробуждения в ней третьего дара. Тони подавила очередной вздох, осторожно поправила прядь в причёске и прислушалась к разговору.
– Муж мой, я слышала, ходят разговоры, что во дворец приехала делегация из Айвены? – с улыбкой спросила герцогиня, поглядывая на супруга.
– Да, пару дней назад, – его светлость кивнул, рассеянно глянув в окно. – Как сказала Исабель, у них личное дело к ней.
Леди Эстер издала смешок и обмахнулась веером.
– Об этом личном деле судачит уже вся Реннара, – весело ответила она. – Опять будут просить отдать им этого бастарда, наверняка!
Герцог откашлялся и покосился на Антонию.
– Дорогая моя, это государственные дела, и они нас не касаются, – произнёс он с предупреждающей интонацией, но Эстер пожала плечами.
– Да об этих государственных делах все знают. Ладно, а кто ещё приедет? – женщина перевела разговор.
