Я пытался храбриться, но сердце ушло в пятки. Ведь при всём опыте, я не был уверен, что мне хватит запаса высоты и скорости.
А даже, если и хватит, то в обрез.
Я посмотрел на сверкающую вдалеке громадину, подвешенную в воздухе на четырех цеппелинах, увешанных панелями солнечных батарей. Множество ярусов, длинная ВПП, кубические нагромождения деревянных построек, скрывающих склады, комнаты отдыха для пилотов, апартаменты для важных гостей, пару сотен человек обслуги, бар, сауну и даже массажный салон или скорее бордель…
С самого первого посещения платформы лет восемь назад, я восторгался гением инженерной мысли, создавшем и воплотившем в жизнь сие чудо. Но даже не пытался представить, как эта махина работала и почему не падала.
Итак, пока запас скорости имеется, надо пробовать запускать двигатель.
Назойливо зудящий страх мешал мыслить четко. Я уже успел представить, как планирование превращается в отвесное пикирование к подножью местных скал. И напарника, который заставил бы меня отвлечься на пустые разговоры, тоже больше не было рядом. Надо срочно занять чем-то мысли. Например, размышлениями, на что лучше потратить оплату за доставку последнего заказа. Перво-наперво, конечно, нужно вернуть парашют, оставленный в залог за последний ремонт “Беркута”. А ещё лучше, купить новый, с улучшенной системой управления и планирования, а старый… Кто бы мог купить старый?
Для привычных, годами наработанных, действий, голова не нужна. Руки сами перевели переключатели в режим «полет», активировали дополнительный впрыск, нажали кнопку «старт», поджигая смесь.
Двигатель крутанул раз, другой и снова затих.
Сволочь.
Скорее всего перегрев, а значит, пока двигатель не остынет – любые попытки запуска обречены на неудачу. Заслонки открыты на максимум, но за бортом слишком тепло, чтобы движок остыл за оставшиеся секунды. Вот давно надо было поставить систему принудительного жидкостного охлаждения, но это ж сколько деньжищ…
Перекрыл подачу топлива. Не работает – и хрен с ним. Дотяну! Вот точно дотяну, тут осталось-то. Хотя, если честно, оставалось ещё довольно далеко.
Внутри росло волнение. Это верная дорога к страху, а затем и к панике. Несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Руки держали штурвал, словно не надеясь на гидравлический усилитель. Хотя, это, наверное, единственная дорогущая деталь в моей птичке, запасающая давление и позволяющая долго управлять машиной и без работающего двигателя.
Сделать я всё равно уже ничего не мог. Оставалось верить в свою удачу и надеяться, что пронесёт.
Секунды превратились в минуты и готовились стать часами. Во рту пересохло.
Я запретил себе смотреть на приборную панель, но все равно краем глаза видел и альтиметр, и спидометр. Жизненно-важные параметры безжалостно снижались.
Но и платформа становилась всё ближе. Я уже мог разглядеть яркие пунктирные линии на посадочной полосе. И, кажется, мне хватало скорости и высоты. Хотя риск долбануться о край платформы всё ещё оставался, но я вдруг поверил, что худшее позади.
От напряжения перед глазами заплясали черные точки. На мгновение возникло ощущение нереальности, будто платформа стала игрушечной, а по ней бегали какие-то насекомые.
Тряхнув головой, чтобы прогнать наваждение, снова посмотрел на приборы – вроде пора – и вызвал диспетчерскую:
– Платформа, это – «Беркут», – голос предательски дрогнул. – Запрашиваю аварийную посадку. Это – «Беркут». Повторяю: запрашиваю аварийную посадку. Иду без движков.
В ответ – тишина.
Что за новости?!
Тревога и без того медленно пожиравшая меня, начала просто откусывать кусками.
– Платформа! Это «Беркут»! Нужна аварийная посадка! Меня кто-нибудь слышит?!
В наушниках зашипело, потом тонкий голос прокричал:
– Нет, «Беркут»! Нет посадка! Запрещено!
Что-о-о?!
Какого хрена?! Что значит нет?! Мне что, убиться теперь? Да хрен вам, я всё равно сяду. А потом разберёмся.
Я привстал, чтобы оценить, как лучше зайти на полосу, и едва поверил глазам.
По взлетно-посадочной полосе… бегали овцы. Буквально!
Целое стадо овец!
И ещё одно стадо баранов – персонал, пытавшийся этих овец поймать. По всей зоне посадки были расставлены тяжёлые грузоподъемники с ящиками на лапах – видимо, туда и загоняли животных.
И куда мне теперь садиться?!
Идиоты! Придурки! Дегенераты!
Мысленно костеря какого-то особо одарённого чудилу, повинного в творящемся бардаке, я принялся лихорадочно действовать.
Температура выхлопных газов уже должна была хотя бы немного снизиться, можно попробовать запустить движок ещё раз, теперь уже используя вспомогательную силовую установку и набегающий поток воздуха. Может получится сделать разворот, а за это время очистят полосу? Фокус рискованный и в обычное время я на него ни за что бы не решился, но что мне было терять?
Открыл подачу топлива и запустил ВСУ.
Движок «закашлял». По корпусу пошла вибрация.
– Давай, давай, – остервенело подбадривал я его.
У меня оставались считанные секунды до столкновения с платформой, где я грохнусь на пузо, потому что шасси не выпускал, разотру в кровавую кашу десяток двуногих баранов вместе с их овцами, а попутно угловатые погрузчики разнесут моего «Беркута» в щепки. Что будет со мной, я не мог даже представить. И не хотел.
– Давай! – воскликнул я.
Еще несколько сильных рывков: дизель пытался вернуться к жизни.
Потом смолк.
И вдруг заревел. Меня вдавило в кресло.
Есть тяга!
Я дёрнул штурвал на себя.
Исчерченное пунктирами полотно резко ушло вниз, громады цеппелинов мелькнули по бокам.
Я решил набирать высоту, пока двигатель не сдохнет. Его жизнь в обмен на высоту, а высоту – в обмен на мою жизнь. Так себе курс у этого обменничка. Тем более, что движка, подстегиваемого ВСУ, хватило ненадолго: и полминуты не прошло, как он снова заглох. Теперь уже окончательно.
Катастрофически мало! Причем буквально! Высоты не хватало на разворот и повторный заход на посадку.
Глава 2
Дрожащими руками я попытался снова запустить двигатель. Само собой – безрезультатно. После пятого раза я оставил пустую затею и просто сидел, глядя перед собой.
– Войцех, – горло пересохло настолько, что раздался лишь сип.
Сглотнул и повторил:
– Войцех?
– Злотый, ты чего там, уже пива холодного прям кабину заказал? Чего хрипишь?
– Я падаю, – голос снова пропал.
– Что?
С трудом сглотнул, прокашлялся и сказал:
– Я падаю, Войцех.
После секундной паузы, напарник завопил:
– Куда падаешь?! С трапа?! Ты чего?! Что за прикол?!
– Движки сдохли оба. Сесть не получилось. Высота…
– Ты где? Я не вижу тебя! – перебил Войцех. – Златов!
Кое-как, я начал справляться со страхом и вернул контроль над мышцами. Огляделся. «Беркут» летел в прогалину между двумя пиками Хейберской гряды. Они как-то назывались, но память не хотела помогать.
– Две горы, они прямо по курсу.
– Джил и Джо?
– Да! – на секунду обрадовался я, удивляясь самому себе, а потом снова помрачнел: – Точно. Джил и Джо.
– Вижу те…бя, – со странной интонацией проговорил напарник, и я почувствовал, что следующие его слова меня уже не обрадуют.
И оказался прав:
– Рома, тебе не хватит высоты, зацепишь гребень, – проговорил Войцех, упавшим голосом.
Я приподнялся, посмотрел.
– Может, и нет.
Отвернуть в сторону я мог, возможно, радиуса хватит, чтобы избежать столкновения со скалами, но потом единственным вариантом посадки будет сверкающая расплавленным песком радиоактивная Зеркальная пустыня.
Нет уж, лучше о скалы, чем загибаться от лучевой болезни.
А хотя… во мне вдруг вспыхнул азарт обречённого.
– Войцех! – бодро позвал я.
– Что?! Заработал?!
– Нет, – я рассмеялся, чувствуя, как бодрость приятно разливается по телу, возвращая его к жизни. – Я попробую посадить «Беркут» на снежный склон, за прогалиной. Мне кажется высоты достаточно.
Напарник какое-то время молчал, а потом сказал:
– Топливо сбрось.
– В процессе, – горючку я начал сливать уже несколько секунд назад.
– Я буду рядом, поищу место, где смогу сесть…
– Отставить! Лети к Хо, придумай, как вытащить меня, раньше, чем я замерзну. И, прежде чем садиться, сделай заход, убедись, что полоса чистая.
– Понял тебя.
Джил и Джо приближались, вызывая невольный благоговейный трепет пугающей массивностью и жутковатой красотой. А мне становилось понятно, что напарник был прав: высоты не хватало.
«Беркут» летел прямо в заснеженный гребень между двумя пиками. Мне не доставало буквально пары метров, чтобы её перелететь.
Но сделать я уже точно ничего не мог.
По мере приближения к скале, появилось ощущение скорости. И оно было пугающим. Расстояние сокращалось устрашающе быстро, время будто ускорилось, я едва успел подумать, что, может, зря не рискнул с пустыней…
Хотелось зажмуриться, но ужас парализовал, и я во все глаза смотрел на приближающуюся смерть.
– А-а-а-а-а!
Я завопил, и «Беркут» врезался в белую стену.
Меня бросило вперед, ремни впились в тело. Я вскрикнул от боли, и мгновенно наступила темнота.
А следом резкий свет резанул по глазам, ослепив.
Раздался треск и хруст, меня бросало из стороны в сторону, будто я пытался объездить дикого жеребца из отцовских конюшен. Я ничего не видел и слышал только бесконечные грохот и шум. А ещё тряска. Наверное, демоны смерти, решили таким способом добыть мою душу.
В какой-то момент, не знаю когда именно – спустя минуту после столкновения, две, а может час или бесконечность – всё закончилось.
Я погрузился в темноту и тишину….
Стук.
Раздражающий, повторяющийся, назойливый.
Он беспардонно ворвался в сознание и перемешивал его, как суп половником. Обрывки воспоминаний переплетались, перескакивали, толкались и пихались, сменяя друг друга. Барьер, пожар, скалы, овцы, ракеты, белая стена о которую я разбился…
Всё это вызывало жуткую боль.
Я невольно застонал.
