*14
– Почему ты только на похороны ходишь, а
на свадьбы никогда?
– На похоронах хотя бы не спрашивают: «А ты когда?»
Н.А.
Переминаясь с ноги на ногу, Антон с досадой оглядывался по сторонам, пристально провожая взглядом каждую ритуальную машину, подъезжающую к церкви.
– Надо было ехать в морг к одиннадцати, вдруг ее забрали раньше и уже отпели.
– Всего лишь половина двенадцатого, – успокоила его Даша, – Вам просто нужно было потеплее одеться и набраться терпения. Ее еще не было. Пока только одни старики.
Антон заметил, что иногда Даша смотрит туда, где вроде бы ничего и нет. Но он-то догадывался, что именно она там видит. Порой девушка кивала в пустоту, и тогда его передергивало, но уже не от холода.
Наконец, приехала ритуалка в сопровождении автомобиля, принадлежащего каналу, на котором работала Вера.
Из машины вышло несколько человек, некоторые из которых были знакомы Антону со времен съемок. За ними вышел оператор с камерой.
– Не могу поверить, они собираются снимать ее похороны!
– В церкви им вряд ли разрешат снимать, – заметила Даша, – А вот на кладбище могут.
– Она здесь? – с трепетом в голосе Антон задал главный вопрос.
– Пока не вижу.
Спустя час после отпевания гроб перевезли на кладбище. Несколько крепких парней вызвались нести деревянный ящик, это были сотрудники канала. Антон присоединился к ним. Народу на кладбище было немного: несколько коллег, директор канала, который, по-видимому, и распорядился организовать съемку, пара друзей и старшая сестра, которая прилетела из Питера. Вера рассказывала, что родителей они с сестрой потеряли в детстве, и воспитывала их бабушка, которой тоже давно уже нет. Хорошо, когда людям не приходится хоронить своих детей или внуков, подумал Антон. Даже сие грустное мероприятие было почти лишено трагизма из-за отсутствия большого количества сильно скорбящих людей. Может быть, их было бы и больше, но из родственников в Москву смогла прилететь только сестра. Антон подумал, что нужно бы сказать ей слова соболезнования, когда все закончится, но сейчас его больше волновал другой вопрос – где Вера? Он вопросительно поглядывал на Дашу. Та была растеряна.
– Ее тут нет, – шепнула она ему, – Тут никого нет. Это очень странно. Я никогда не сталкивалась с таким.
– Где же она?
– Понятия не имею. Они никогда не пропускают этого события.
Про себя Антон вдруг усмехнулся. Едва сдержавшись, чтобы этого не было заметно окружающим. Что за цирк он устроил? Где он ищет Веру, если он только что видел ее в гробу собственными глазами. За два дня она, конечно, сильно изменилась: вскрытие, специальная обработка и толстый слой грима сделали свое дело. Но это была она. А он просто словил белку, и единственный урок, который он должен вынести из всей этой истории – это меньше пить. Надо же еще было наткнуться на эту шарлатанку в церковной лавке, которая заморочила ему голову окончательно.
– Она была в перчатках, – тихо проговорила Даша тем временем.
– Что? – раздраженно переспросил Антон.
– Покойная… Они зачем-то надели ей перчатки в морге. Что-то не так было с ее руками?
– С руками было все в порядке, – Антон не мог скрыть нотки разочарования в голосе.
– Они никогда не надевают перчатки просто так, – уверенно сказала Даша.
В этот момент к собранию скорбящих и не очень приблизился высокий мужчина в длинном черном пальто.
Это еще кто, мимолетом подумал Антон. Лицо знакомое, похоже, какая-то медийная личность, или очередной зевака с канала, которого ему доводилось видеть в студии. И действительно, некоторые из Вериных коллег рассыпались перед ним в благоговейных приветствиях.
Но ему в данный момент почему-то не давало покоя последнее замечание Даши про перчатки. Сам не осознавая, что он делает, Антон вдруг бесцеремонно растолкал народ, который стоял ближе к гробу, нависшим над черной ямой и уже готовым к погружению.
– Где он открывается? – Антон засуетился вокруг гроба, – Где отпирается этот чертов ящик? – Он продолжал беспорядочно шарить руками по гладкой лакированной поверхности, – Почему она была в перчатках? Кто-нибудь объяснит мне? Я хочу видеть ее руки.
Народ в недоумении переглянулся, а высокий господин в два шага преодолел расстояние до Антона и схватил его за плечо широкой ладонью.
– Юноша, успокойтесь, имейте уважение к усопшей.
Тут к нему присоединились еще две пары рук и оттащили молодого человека от гроба. Антон тяжело дышал, сам не понимая, что с ним происходит. Освободившись от удерживающих его, он плюхнулся на снег и уткнулся лбом в сжатые кулаки. Собравшиеся находились в некотором оцепенении, но смотрели с сочувствием на безутешного молодого человека.
– Опускайте, – донесся до него повелевающий голос мужчины, который только что воспрепятствовал его безумному порыву.
Даша помогла Антону подняться и, продолжая придерживать за локоть, поглаживала его руку и приговаривала:
– Мне очень жаль.
Первая горсть промерзшей земли глухо стукнулась о крышку гроба. Через пару минут вместо зияющей дыры на ее месте уже красовался симпатичный холмик.
*15
Любовь сильнее смерти и страха смерти.
Только ею, только любовью держится и движется жизнь.
И.С. Тургенев
– Проходи, дорогая, – Фишер поднялся из кресла и, изображая радушного хозяина, подвинул гостье стул, – Присаживайся.
Разминая затекшие запястья, Вера послушно присела.
– Римма, ты пока можешь идти, – обратился он к полноватой женщине средних лет в светлом медицинском халате, которая привела Веру.
С трудом подняв веки, Вера устало посмотрела, на усевшегося обратно за свой рабочий стол, Германа. Тот, сложив руки перед собой, смотрел на нее с довольным видом.
– Чего уставился? Обкололи меня всю, как бешеную собаку, а теперь радуетесь? Усыпите и дело с концом. Или так интересно наблюдать, как человек превращается в растение? – Вера с трудом удерживала свое тело в сидячем положении. С утра милая пышечка Римма вколола ей уже три шприца.
Впрочем, никакого ужаса она теперь не испытывала. Даже о собственном усыплении она говорила на полном серьезе. Львиная доля успокоительного или чего-то вроде этого расслабила не только ее тело, но и мысли. Не только страх отступил, но и ненависть к сидящему напротив человеку ощущалась не слишком остро.
– Не драматизируй, это обратимый процесс. Тут все будет зависеть от тебя самой.
– Черта с два. Итог-то один, – равнодушно отозвалась Вера.
– Никто не знает, что будет завтра, не стоит делать драматичных прогнозов.
– Не лицемерь, Герман.
– Да, был определенный план. Но сейчас Элла не готова к его осуществлению. Так что незачем расстраиваться раньше времени. Поживи тут, освойся. В любом случае Веры Званцевой с сегодняшнего дня официально не существует.
– И как вы это провернули? – устало поинтересовалась Вера, – У людей наверняка возник вопрос о похоронах. Как вы его обошли?
– Зачем обходить? Все честь по чести! Отпели, предали земле, помянули! Верочка, ты нас недооцениваешь! Сегодня поистине твой день!
– Ты больной человек, Герман. Чудовище. Мало того, что ты намереваешься умертвить меня путем расчленения, ты решил перед этим еще вдоволь поиздеваться надо мной.
– Да о чем ты говоришь? – искренне удивился Фишер, – Я от души пытаюсь наладить с тобой контакт, донести до тебя, что у тебя начинается новая жизнь. Мне приятно смотреть на тебя, думать о том, что скоро я буду обладать тобой.
– Моим телом, – поправила его Вера, – И то если повезет.
– Мы можем начать заранее, – заметно оживившись, предложил Фишер.
Не смотря на слабость, Вера глухо рассмеялась:
– Тест-драйв что ли? Ой, не могу, надо ж было так вляпаться! Ты настоящий маньяк, Фишер, Синяя Борода нашего времени. Ну, сдалась тебе я, сдалась тебе твоя несчастная женушка. В современном мире в твоем возрасте жен не восстанавливают, а меняют. Ну, или бросаются во все тяжкие. И без всякого кровопролития. Особенно с твоей внешностью и твоими бабками – выйди на улицу, тебе любая даст, не раздумывая.
При упоминании о жене Герман помрачнел, но из себя не вышел, как ожидала Вера.
– Я не так примитивен, дорогая. Двадцать пять лет назад я выбрал Эллу, а сейчас – тебя. Мы вместе выбрали. И завтра ничего не изменится. Чем скорее тебе удастся с этим смириться, тем лучше будет для всех. Я не отрекусь от тебя, подобно твоему последнему белобрысому самцу, который на твои же похороны приволок свою новую подружку.
– Что-о-о? – впервые за сегодняшний день Вере удалось широко раскрыть глаза и выразить хоть какую-то эмоцию. В данном случае – удивление, перемешивающееся с недоверием.
– Сама можешь посмотреть. Твои великодушные коллеги уже прислали мне видеозапись с похорон.
Длинные мягкие пальцы гениального нейрохирурга заскользили по сенсорной панели ноутбука.
– Они что с ума сошли? Сняли на видео мои похороны? Поверить не могу! – Вера уронила тяжелую голову в свои ладони.
Фишер развернул к ней ноутбук и включил запись. Вера нехотя подняла глаза, все еще держа руки наготове, чтобы прикрыть их, если увидит что-то страшное, как при просмотре фильма ужасов.
Камера заскользила по лицам знакомых ей людей: коллеги, сестра, вот стоит Антон, рядом с ним какое-то серое пятно, далее появляется изображение Фишера и задерживается на экране дольше остальных. Затем, наконец, оператор перемещает свое внимание вниз на большой красивый гроб в обрамлении дорогих венков.
– Антона, покажи мне Антона еще раз,– умоляющим тоном прошептала Вера.
Герман пристально посмотрел на девушку, но просьбу ее выполнил. Наверное, впервые она сказала что-то без дерзкого вызова и агрессии, а вернее даже попросила, и это его немного обескуражило.
На экране крупным планом появился Антон – как всегда ухоженный и с иголочки одетый, но вид при этом у него был поистине скорбный.
Вера долго рассматривала его с грустью, периодически медленно моргая. Она готова была сейчас отдать все что угодно, лишь бы оказаться рядом с ним. Даже если это будет последнее, что она сделает в этой жизни. Но при этом ее не покидало ощущение, что она уже смотрит на него с того света. Увидеть его лично, хотя бы так, как субботним вечером у его подъезда – ей уже вряд ли удастся.
– Эй, не спи, красавица, – донесся до нее ненавистный низкий голос.
– А это что за чучело рядом с ним? – встрепенулась Вера и брезгливо поморщилась, – Что-то я не вижу Марины, или кого еще он там притащил, по твоим словам. Наврал, я так и знала. Это бред полный, – Вера с облегчением откинулась на спинку стула.
– Так это же она и есть,– добродушно улыбнулся Фишер, – Чучело, как ты говоришь.
– Смеешься? Антон и эта мышь? Это ты все подстроил. Уж если ты хотел окончательно меня морально раздавить, то мог бы приставить к нему какую-нибудь мало-мальски симпатичную девчонку. Антон любит смазливых девчат с соблазнительными формами, а не бабушек в оренбургских платочках, – у Веры даже от сердца отлегло, – Кто угодно, но не эта страшила.
– Зря ты так. Дарья Смирнова, двадцать четыре года. Всего. Младше тебя почти на целых пять лет, между прочим. И еще вчера он ее водил в кафе. Фотографии будешь смотреть?
Вера поморщилась и с раздражением отодвинула от себя ноутбук. Она не готова принять эту информацию ни под каким соусом.
– Окей, пусть так. Весь мир сошел с ума после моей «смерти». Но что с гробом? Он пустой. Моя сестра настояла бы на церемонии прощания, в этом я уверена на сто процентов.
Церемония прощания и отпевание прошли на должном уровне. Ни у кого не возникло никаких вопросов. Содержание гроба вполне соответствовало случаю.
Вера молчала, многозначительно глядя на него исподлобья, как бы давая понять, что такое объяснение ее не удовлетворяет.
Герман уловил ее посыл и продолжил:
– Ты забыла, что я пластический хирург? Своего рода скульптор. Пара надрезов, немного воска и вот в гробу уже не кто-нибудь, а мадам Званцева собственной персоной. Не подкопаешься.
– Страшно представить, где ты взял тело.
– Пахом у нас запасливый малый, – многозначительно подмигнул ей Фишер.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=56589918&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
