– Здесь требуется навык, чтобы не завалить кресло вбок.
Праздничный вечер не удался. Трое людей вяло ковырялись в тарелках после того как Адель подписала протокол передачи титула брату Маринеро сама становясь баронессой.
– Амадо, я предполагаю, что у тебя на этот вечер запланированы дела, и поэтому буду не против… – повернувшись к брату, говорил барон, но молодой мужчина с едкой усмешкой его перебил:
– Прогоняешь? Ах да! У вас же сегодня первая брачная ночь! – наигранно весело поднял бокал, неприязненно глядя в сторону Аделины. – Вы, невестка, уж постарайтесь, потому…
– Прекрати! – ударил кулаком по столу Маринеро так, что посуда, звякнув, подпрыгнула, как и Адель от неожиданности. – Будь любезен покинуть нас, – холодно отрезал барон, отворачиваясь к Аделине: – Ты не поможешь? Хотел бы выпить в гостиной.
Больше не обращая внимания на Амадо, который угрюмо смотрел в тарелку, Адель, поднявшись, подошла к инвалидному креслу и в полной тишине выкатила его из столовой.
– Он хороший парень, – понуро оправдывал брата Маринеро, уже самостоятельно подкатывая кресло к бару и доставая бокал. – Просто переживает за меня.
– Я всё понимаю, – Аделина, присев на софу, наблюдала за мужчиной, который налив себе алкоголь, выпил его одним махом.
– Если ты устала, то… – барон сделал явный намёк на то, что хочет остаться один и Адель, порывисто встав, кивнула:
– Да, немного утомили сегодняшние события.
Вот так и закончилась свадьба Аделины. Молодая женщина искупавшись, свернулась на кровати в комочек и, выплакавшись, заснула, а глубокой теменью вскочила от дикого крика, который эхом пронёсся по всему дому.
Приложив к груди ладонь, где суматошно забилось сердце, прислушалась, но в доме стояла тишина. Адель уже подумала, что ей приснилось, как вновь по дому разнёсся жуткий, полный невыносимой боли крик.
Подскочив, выбралась из кровати, накинула спешно халат и, активировав осветительный кругляш артефакта – выбежала из спальни. Аделина осмотрелась в пустом коридоре, решив спуститься вниз, вскоре услышала доносившиеся разговоры из левого крыла поместья, куда и поспешила.
– Что вы здесь делаете? – сухонький старичок дворецкий уставился на Адель как на привидение, столкнувшись с ней в коридоре.
– Это Маринеро? Кричал Маринеро? – пытаясь отдышаться от бега спросила Адель, но дворецкий, схватив её за руку, попытался увести обратно:
– Вам нельзя туда гали, вам…
– Да отпустите меня! – гневно вскрикнув, вырвала свою руку и устремилась дальше, туда, где из-под двери виднелся свет.
Дворецкий бежал за молодой женщиной и пытался её остановить, но Аделина, не слушая мужчину, ворвалась в комнату, где на широкой кровати метался от боли Маринеро.
Барон был в нательном белье, которое было влажным от пота, градом стекающего по напряжённому, исказившемуся от боли лицу, в зубах зажат деревянный стержень.
Подбежав к кровати, Аделина с волнением спросила у экономки, которая обтирала лицо барона влажным полотенцем:
– Это приступ?
– Да, графиня, – с всхлипом ответила экономка, причитая, а увидев дворецкого, гневно воскликнула: – Ты настойку принёс?
– Я… Я сейчас, – шустро убежал мужчина, забыв про Адель.
– Что нужно делать? Чем помочь? – сипло выдохнула молодая женщина, сама содрогнувшись от пробежавшей по телу барона судороги, и едва не расплакалась от его стона.
Бросив на Адель удивлённый взгляд, экономка на мгновение растерялась, но рассмотрев решительность в глазах Аделины, головой указала на тазик:
– Надо обтирать его – высокая температура, а целитель задерживается. Тише, тише, мой мальчик, – прошептала женщина, после очередного болезненного стона Маринеро, обтирая его лицо.
Ухватив полотенце и намочив его, Адель замерла:
– А почему вы не разденете его?
– Он запрещает, – покачала головой женщина.
Отбросив полотенце, Аделина схватила с тумбочки нож и, не слушая протестов экономки, распорола нательную рубаху. Только сама чуть не упала от открывшейся картины – всё тело мужчины было изуродовано множеством бугристых, выпирающих шрамов, словно его собирали, сшивали по частям.
Трясущимися руками дорвав сорочку, Аделина влажным полотенцем начала обтирать пылающую кожу:
– Скажите ему – это я не послушалась, – посоветовала она пожилой женщине, которая сетовала на то, что барон после будет зол.
Сколько они его так обтирали? Адель казалось, что прошла вечность, прежде чем явился целитель. Мужчина размашисто вошёл в спальню, уверенно раскрыв саквояж, достал артефакты, которыми обложил Маринеро. Активировав их, начал водить вдоль тела руками. С каждым его пассом, Маринеро вдыхал спокойнее, судорога в последний раз выгнула тело барона и наконец, мышцы расслабились, после чего мужчина явно погрузился в сон. Только вот целитель чуть не рухнул на барона сверху.
– Ланстеро, – поддержала того экономка и с другой стороны дворецкий.
– Я в порядке. Мне бы чай, покрепче.
– Сейчас, я…
– Я побуду с бароном, – успокоила экономку Адель, видя, что женщина не знает как поступить.
– Спасибо вам, – кивнула она и поспешила за целителем, которого уже увёл дворецкий.
Взяв полотенце и намочив его, Аделина забралась на постель. Обтирая лицо, шею, с содроганием осмотрела тело Маринеро, который сейчас спал глубоким сном. Прикрыв его одеялом, присела рядом и, закрыв лицо ладонями, расплакалась, в слезах выплёскивая нервное напряжение, сочувствие к теперь уже мужу. Не задумываясь, она легла рядом и, поглаживая сквозь всхлипы лицо спящего мужчины, провалилась в сон.
Глава 4
После того приступа отношения Адель и Маринеро радикально изменились. Они стали душевно ближе друг к другу, хотя ни единым словом, ни один из них не упоминал о случившемся. Адель делала вид, что её там не было, Маринеро делал вид, что не знает о её присутствии, однако оба понимали, что это не так, тем более экономка теперь Аделину называла не иначе как «моя девочка».
Когда Адель уснула рядом с бароном, проснулась от яркого луча светила, что пробился сквозь неплотно задёрнутые шторы. Посмотрев на спящего барона и удостоверившись, что у него нет температуры, тихонько покинула спальню. Однако стоило молодой женщине выйти и закрыть дверь, Маринеро открыл глаза. Он давно проснулся и всё это время тихо лежал, рассматривая Адель, перекатывая мысленно с улыбкой слово – жена.
Маринеро после случившегося временами замирал, исподволь любуясь Аделиной за завтраком, когда она что-то рассказывала, и в груди мужчины расцветала огненным цветком боль. Боль сожаления, что не встретил эту молодую женщину раньше, что нет у них будущего, что понимал – он влюбляется в Адель. Но он ни разу не засомневался в своём плане, даже мысли не было отступить.
Аделина же расспросила экономку:
– Неужели нельзя хоть как-нибудь помочь Маринеро? Есть же целители, в других землях, королевствах!
– На протяжении многих колод мальчик проходил обследование, лечение и ни один не помог. Этот дом, – она грустно посмотрела на старую мебель, – многое продали, чтобы оплатить, да это всё неважно, – махнула пожилая женщина рукой и вытерла слёзы уголком платка, – нет больше у него шанса. Это уже конец, приступы всё чаще и чаще, близится момент, когда… – расплакавшись, женщина ушла.
Приступы мужа не давали покоя Адель, и пару световиков молодая женщина ходила, задумавшись, подолгу закрывалась в комнате, закопавшись в расчётах. Аделина замыслила создать артефакт или сборку устройств, чтобы хоть как-то облегчить мучения Маринеро, но в этот раз совершенно не чувствовала интуитивного дара.
Кое-как набросав схему устройства, решила обговорить всё с бароном, но не ожидала, что встретит яростный отпор:
– Прошу тебя – не лезь в это дело! Вернее не прошу – требую! – резко отрезал барон, стоило только Адель начать говорить о своём замысле.
Не добившись от мужа объяснений такого категоричного отказа, решила обговорить всё с экономкой. Адель подметила, что пожилая женщина относится к её мужу как к сыну и также переживает за него как мать.
– Ох, девочка, он прав – не стоит тебе не то что лезть, но даже поднимать эту тему, – покачивая головой, ошеломила экономка.
– Но почему? Я не понимаю! Ведь есть шанс если не вылечить, то хотя бы облегчить его приступы.
Посмотрев пристально на Адель, экономка, поднявшись, вышла с кухни, где они вели разговор и быстро вернулась. Прикрыв дверь, опустилась на стул.
– Ты не подумай, что мальчик сдался, нет! Он очень силён духом! Он, не сдаваясь искал способы исцеления, прочитал столько книг, что мне даже не снилось, ездил по многим целителям, – экономка, горько вздохнув, смотрела мимо Аделины печальным взглядом:
– Я и сама ничего не знала, но однажды к Маринеро прибыл его друг, с которым они выпивали, вот я и услышала случайно. Твой муж напорист и нашёл какой-то запрещённый способ возможного исцеления, но что-то у них там пошло не так. Он с теми, кто проводил ритуал, вытащил из другого мира не помощника, а какую-то гадость, что теперь разрастается опухолью в теле Маринеро. Они пытались найти лечение, но всё бесполезно. Дело дошло до того, что его изысканиями заинтересовались законники. И вот сейчас, если он продолжит искать, не только ему грозит очень суровое наказание за то, что нарушил закон, но и его брату, тем, кто с ним работал, всему его окружению. Многих будут допрашивать и каким образом всё закончится – неизвестно. Маринеро отступил только из-за понимания, что исцеления всё равно не найти, но своими действиями может подставить под удар близких, знакомых.
И Адель более не лезла со своими изобретениями, потому как понимала – проявит настойчивость, их дружеским отношениям с мужем придёт конец.
После обеда и вечерами Адель и Маринеро всё чаще задерживались, не расходились каждый по своим комнатам и всё дольше беседовали. Сначала их разговоры не касались личных тем, но с каждым световиком становились откровеннее.
Однажды вечером барон внимательно глядя на Адель, попросил:
– Расскажи мне о себе. Что у тебя случилось?
Он хоть и не уточнял, но Аделина поняла, что мужчина имеет в виду. Сначала внутри родился протест, но внезапно Адель захотелось поделиться с мужем своей болью.
Поначалу рассказ давался молодой женщине с трудом, но с каждым словом становилось легче, и вот она даже не заметила, как поведала барону всё до мельчайших подробностей.
Маринеро, когда Адель рассказывала об отношениях с графом – молчал, но вот когда дело дошло до иномирянки, начал задавать уточняющие вопросы. Особенно несколько раз переспросил детали по поводу последней, решающей сцены в её доме, на которую Аделину толкнул коронер. С каждым её словом мужчина хмурился всё больше и больше и после того, как она закончила ненадолго замолчал.
– Маринеро? Ты догадался, что тогда произошло? – спросила она, затаив дыхание. И когда муж кивнул, не смотря в её сторону, нетерпеливо спросила: – Объясни, прошу тебя! Я ведь вообще не понимаю – почему, зачем коронер всё это затеял? Зачем меня втянул?
– Коронер, милая, здесь всего лишь пешка, – покачав головой, посмотрел он мрачно на настороженную Аделину.
– Но кто же? – тихо прошептала она, на что Маринеро покачал головой:
– Я не знаю. То, что ты описала… Изначально вся эта ситуация паршива со всех сторон – внезапное появление иномирянки. Ну да, межмировые порталы опечатаны и строжайшие запреты на перенос кого-либо из другого мира. Безумные наказания – это есть. И всё выглядит так, будто та девушка попала в наш мир случайным образом, такое да – бывает. Только смотрим дальше – вся эта кутерьма с бароном, твоим бывшим женихом, далее стихии и эта финальная сцена.
Маринеро подкатил кресло ближе к сидящей на софе Адель.
– Вот здесь, ты описала то, что подтверждает мою мысль – проводили запрещённое извлечение из другого мира. Но дело даже не в самой иномирянке, а в её необычном даре по управлению по меньшей мере тремя энергиями. Вот для того чтобы активировать третью и была устроена та сцена, спровоцировав выброс энергии. Она опасная, запрещённая и хорошо, что ты никому не рассказала о случившемся. Кто-то сидит сверху, незримый кукловод, манипулятор – называй, как хочешь. Тот, кто разыграл эту партию. А графа, сообщив ему о твоей якобы измене – просто устранили, чтобы он потом, защищая тебя, не сунулся куда не надо.
Аделина, слушая, испытывала сначала беспокойство, а к концу объяснений – поняла, какая опасность ей грозила. Только вот барон не стал говорить молодой, да к тому же беременной женщине, что за ней следят и уже несколько раз были замечены подозрительные люди на территории поместья.
И если Маринеро изначально подозревал её любовника, отца ребёнка, то сейчас уверился, что это люди того кукловода. Но говорить жене об этом он не стал, зная, что ему предстоит предпринять, чтобы обезопасить Аделину и уверить в её гибели всех.
Через три световика барон, пригласив жену в гостиную, с улыбкой протянул её папку, открыв которую Аделина с грустной улыбкой пересмотрела свои новые документы.
– Вот и всё, милая, – пожав её ладонь, сглотнул, задавив желание прикоснуться к её холодным пальчикам губами, согреть своим дыханием. Откатил кресло в сторону. – Время наше истекло.
– Маринеро, – тихо прошептала Адель и не стала сдерживать слёз, что появились на глазах, но мужчина с улыбкой качнул головой:
– Не надо, милая, не плачь. Для тебя открывается дверь в новую жизнь, и я верю, что ты сможешь стать счастливой.
Спустя ещё три световика, барон сам лично открыл портал прямо из гостиной, зная, что всей мебели и комнате при этом придёт конец. Адель, не сдерживая слёз, склонилась к мужу и припала к его губам.
Сначала барон застыл, но через мгновение, зарывшись в её волосы на затылке здоровой рукой жадно притянул к себе, наслаждаясь поцелуем, захватывая женские губы в страстный плен, судорожно сплетаясь с её язычком, лаская и умирая от безумного наслаждения.
Но длилось это недолго – резко отстранив от себя жену, заглянул ей в глаза:
– Этим воспоминанием я буду жить. А сейчас иди, моя милая. Тебе есть ради чего и ради кого жить и быть счастливой! – оттолкнув от себя Аделину, по щекам которой бежали слёзы, посмотрел на замершего за её спиной дворецкого, кивнул ему. Пожилой мужчина, подхватив два увесистых саквояжа, первым направился в портал, подгоняя за собой и молодую женщину.
От хлопка, с которым закрылся портал, полетели во все стороны искры, поджигая всё вокруг, но накрыв себя защитным куполом, Маринеро взмахом руки выпустил энергию, которая преобразовавшись ливнем, потушила огонь.
Подкатив кресло к дымящемуся бару, рывком дёрнул за створку двери, от чего та отвалилась, но мужчина даже не обратил на это внимания. Схватил бутылку и, выдернув пробку зубами, отпил из горла несколько больших глотков. Ему хотелось крушить, кричать от боли! Хотелось проклинать всех, особенно свою сволочную судьбу! Но Маринеро сидел, молча сцепив зубы, и смотрел пустым взглядом в стену…
Глава 5
Один переход порталом вывел Адель и дворецкого среди каких-то трущоб. Не задерживаясь, дворецкий вытащил из кармана артефакт и открыл ещё один портал, в который поторопил войти молодую женщину. Оказавшись рядом с многоэтажным домом, Адель удивлённо его осматривала, когда её опять поторопили. Дворецкий молчаливо поднялся по ступеням крыльца и дверь перед ними сразу распахнулась. Молодой мужчина без единого слова поприветствовал кивком прибывших, чтобы проводить их через весь дом на задний двор.
Пропетляв по дорожкам, вышли на поляну, густо засаженную кустарником, где дворецкий вновь открыл портал, куда опять позвал молодую женщину.
Адель всё это путешествие сильно встревожило, но, только выйдя из пятого портала на перроне какой-то маленькой станции, мужчина, наконец, всё объяснил, пока ожидали поезда:
– Все эти переходы, чтобы запутать, если вдруг кто и надумает вас искать. В Заливию барон решил отправить вас поездом, потому что так вас не отследят, – дворецкий усмехнулся, – Ведь поездами пользуются неодарённые, и вряд ли кому в голову придёт искать не векторы порталов, а среди пассажиров поезда. Через две станции вам в купе доставят остальной багаж.
Пока мужчина говорил, с шумом и паром к перрону подошёл поезд, в купе которого и помог войти Аделине дворецкий. Не удержавшись, молодая женщина на прощание крепко обняла пожилого мужчину и услышала:
– Спасибо. Спасибо что были с ним! – резко развернувшись, дворецкий покинул Аделину, у которой в горле стоял ком.
Три световика спустя, молодая женщина пересекла четвёртую границу между государствами, с интересом смотря в окно. За время её путешествия ландшафт менялся много раз со степного на пустынный, потом на горный и вскоре за окном то и дело мелькало синее море, которое Адель видела впервые. Множество планов и надежд на новую жизнь строила Аделина и молилась искристым энергиям, чтобы у неё всё получилось и она, наконец, обрела спокойствие и счастье.
Прошло 2 колоды
– Ну и куда пополз мой червячок? – Адель ухватила розовую пяточку и потянула на себя. Раздался весёлый детский смех, который разливался нежностью и безумной любовью в груди матери.
– Иди сюда, моя гусеничка, – подтянула она дочку ближе и пощекотала пяточки малышке, от чего та, рассмеявшись ещё больше, начала брыкаться.
Убранные утром в несколько хвостиков чёрные как смоль волосы, сейчас растрепались и мягким шёлком обрамляли пухлое личико с задорными ямочками на щёчках.
