Бхагавад-гита. Перевод Б. Гребенщикова
Эпосы, легенды и сказания
Мудрая книга
«Бхагавад-гита» («Песня Бога») – фрагмент длиннейшей поэмы в мире, древнеиндийского эпоса «Махабхарата». Как и Ветхий Завет, «Махабхарата» – это не цельное повествование, а собрание историй. В «Бхагавад-гите» происходит разговор принца Арджуны и его возничего, воплощения бога-хранителя Вишну, Кришны. Этот отрывок давно перерос «Махабхарату» и стал самостоятельной книгой – одной из самых священных книг не только индуизма, но и всего человечества, указывающей путь искателям истины.
Перевод книги выполнен Борисом Гребенщиковым – поэтом, музыкантом, композитором и исполнителем.
Бхагавад-гита. Перевод Б. Гребенщикова
© Гребенщиков Б. (перевод), 2020
© ООО «Издательство АСТ», 2020
Предисловие переводчика
Гита и Махабхарата
Древнеиндийский эпос «Махабхарата» считается длиннейшей поэмой в мире.
В своей изначальной форме она состоит из двадцати четырех тысяч стихов, но со временем количество стихов в ней увеличилось до ста тысяч. Как и Ветхий Завет, «Махабхарата» – это не цельное повествование, но собрание историй. Ее центральная тема – как показывает название – это история потомков царя Бхарата[1 - Толкование всех терминов, выделенных курсивом, можно найти в Глоссарии в конце книги. (Прим. редактора.)] и древней Индии – той земли, где жили и правили дети Бхараты.
И есть в «Махабхарате» один небольшой фрагмент – разговор принца Арджуны и его возничего, воплощения бога-хранителя Вишну, Кришны. Этот отрывок давно перерос саму «Махабхарату» и стал самостоятельной книгой – одной из самых священных книг не только индуизма, но и всего человечества. Она называется «Бхагавад-гита» – «Песня Бога».
Знаменитый ученый Вильгельм фон Гумбольдт назвал «Бхагавад-гиту» «прекраснейшей, быть может, единственно истинной философской песнью из существующих на каком-либо языке». Максимилиан Волошин писал: «„Бхагавад-гита“ – это одно из величайших Евангелий человечества».
Сами индусы считают ее одним из трех важнейших текстов индийской философии наряду с «Упанишадами» и сутрами Веданты. Ученые не могут указать точного времени ее создания, но считается, что она была написана за много веков до нашей эры. А сама книга, состоящая всего из 18 глав и 700 стихов, представляет собой философскую беседу принца Арджуны и его друга – бога Кришны, одного из воплощений Вишну. Кришна так просто и ясно растолковывает Арджуне понятия долга, жизни, философии Веданты и практики йоги, что за многие века «Гита» становится священной книгой.
В XVII веке ее переводы распространились в арабском мире. Европа познакомилась с «Гитой» в 1785 году, когда санскритолог Ч. Уилкинс впервые перевел ее на английский язык. О ней восторженно отзывались Гете и Гейне, Шелли и Эмерсон, Гегель и Шопенгауэр, Бетховен и Гессе, Роден и Швейцер, Лев Толстой и Бунин, Эйнштейн и Юнг, Неру и Махатма Ганди. Олдос Хаксли писал: «„Бхагавад-гита“ – наиболее полная энциклопедия духовного развития, совершенное выражение ценностей, без которых немыслимо существование человечества».
В России «Гита» впервые появилась с приходом в Астрахань индийских купцов в начале XVII века, однако широко о «Бхагавад-гите» в России узнали только в 1788 году, после того как ее впервые на русском языке издал известный просветитель, писатель и журналист Н. И. Новиков. Перевод был сделан с английского источника и назывался «Багуад-гета, или Разговор Кришны с Арджуном». В XIX веке «Бхагавад-гита» получила широкую известность среди русской интеллигенции.
Екатерина II одобрила книгу, а Священный Синод благословил «Разговор Кришны с Арджуном» к изданию, сочтя его «книгой душеполезной». Ведь еще святой Августин сказал: «То, что называется христианской религией, существовало среди древних, и никогда не было такого, чтобы она не существовала – с начала человечества и до пришествия Христа» (De Vera Religione, 10).
Считается, что «Бхагавад-гита» может служить практическим руководством как в духовной, так и в материальной сферах жизни. Часто «Бхагавад-гиту» характеризуют как один из самых уважаемых и ценимых духовных и философских текстов не только традиции индуизма, но и религиозно-философской традиции всего мира.
* * *
Когда я читаю книги, описывающие индийский взгляд на мир и Бога, – такие как «Катха-упанишада» и «Бхагавад-гита», у меня – непонятно почему – возникает ощущение узнавания чего-то естественного и изначально мне знакомого. Ну да, все так и есть, и в «Гите» это сказано самыми простыми и ясными словами – так ощущаю я; а что, разве можно как-то по-другому?
Моя задача как переводчика состояла в том, чтобы пересказать содержание сказанного в «Гите» самым простым русским языком. Я постарался избавиться от обычного – важного и напыщенного – поэтического стиля, потому что, на мой взгляд, Бог, говорящий здесь в лице Кришны, не может говорить неестественным языком. Речь Бога бесконечно естественнее речи людей, потому что Он и есть – Естественность и Простота. Поэтому я решил: чем проще и яснее будет перевод, тем лучше.
Из этого я и исходил.
А чтобы добиться искомого результата, сначала я перевел на русский язык привычный мне текст Кристофера Ишервуда, потом несколько лет сравнивал свой перевод каждого стиха с переводами А. А. Петрова (1788), А. А. Каменской и В. де Манциарли, Б. Л. Смирнова, В. Г. Эрмана, В. С. Семенцова, Свами Прабхупады и С. М. Неаполитанского и искал слова, которые передавали бы суть сказанного максимально ясно и прямо.
Получилось ли это – судить вам.
Спасибо.
бг
1. Скорбь Арджуны
Все началось с того, что в древние времена в Индии шла война между двумя родственными царскими кланами – Пандавов и Кауравов. И те и другие были потомками царя Бхараты.
Исход войны должен был решиться в великой битве. Перед сражением слепой царь Кауравов Дхритараштра спрашивает у своего министра Санджаи, которому богами было даровано ясновидение, что происходит на поле битвы.
Дхритараштра:
1
Скажи мне, Санджая, что делали мои дети и сыны Панду, когда они, готовые к бою, собрались на священном поле Курукшетры?
В последующих стихах Санджая описывает, как Дурьйодхана, старший из братьев Кауравов, увидев готовую к битве армию своих противников Пандавов, пошел к своему учителю Дроне и поделился опасением, что его собственная армия – слабее, хотя и превосходит противника числом. Он называет основных воинов с обеих сторон. Это один из тех фрагментов-перечислений, который можно найти почти в любом эпосе. Нет необходимости переводить его целиком.
Для того чтобы поддержать убывающую смелость Дурьйодханы, главнокомандующий его войском Бхишма трубит в раковину. Но этот поступок оказывается неблагоразумным – военачальники Пандавов немедленно тоже начинают трубить, и звук их труб оказывается значительно громче. Как сказано, звук их труб «отозвался эхом на земле и в небесах».
И вот принц Пандавов, Арджуна, обращается к Кришне, своему другу и возничему. (Прим. переводчика.)
Арджуна:
21–22
Кришна, останови мою колесницу
Там, где воины, рвущиеся в битву,
Глядят на своих врагов.
Останови ее меж двух армий
И дай мне увидеть
Тех, с кем я буду сражаться,
Собравшихся нынче вместе
По команде царя;
Злые отпрыски
Слепого Дхритараштры —
Вот кто мои враги
В наступающей битве.
Санджая:
Тогда Кришна, исполняя просьбу Арджуны, направил колесницу в место, расположенное между двух армий, встав лицом к лицу с Бхишмой, Дроной и всеми другими царями Земли. И сказал: «О принц, смотри на собравшихся Куру».
И принц посмотрел на собравшиеся армии, и в обеих он увидел отцов и дедов, учителей, дядей, сыновей, братьев, внуков, тестей, близких друзей и множество знакомых лиц.
Когда Арджуна увидел своих родственников, его переполнила глубокая жалость, и он сказал с отчаянием:
Арджуна:
28–34
Кришна, Кришна,
Вот я смотрю
На своих родных,
Собравшихся на битву, —
И ноги мои слабнут,
Рот пересох,
Тело трепещет,
Волосы дыбом,
Кожа горит;
Мой лук Гандива
Выпадает из рук,
Мысли блуждают;
Мне не выдержать этого:
Кришна, я вижу
Дурные знаки!
На что мы можем
Надеяться, убивая
Своих соплеменников?
На что мне эта
Победа, царство?
Где от них радость?
Как я могу
Думать о власти и наслаждениях,
Даже о собственной жизни,
Когда все они —
Учителя, отцы, деды,
Дяди, сыны и братья,
Мужья сестер, внуки,
Кузены – все, благодаря кому
Я мог бы радоваться жизни, —
Стоят здесь, готовые
Отдать свою жизнь и богатства
В войне против нас?
35
Пусть даже я буду убит —
Их я убивать не хочу
Даже ради трона трех миров;
Что уж говорить о земной власти!
36–37
Кришна, нам не принесет радости
Смерть сыновей Дхритараштры;
Пусть даже они – зло,
Худшие из злодеев;
Однако, если мы убьем их,
Наш грех будет страшнее.
Как я осмелюсь пролить
Кровь, роднящую нас?
Какую радость найду
В убийстве своих родных?
38–39
