Что ж, этот Ардай Эстерел был очень привлекательным внешне. Темноволосый, синеглазый, с красивыми чертами лица, и, наверное, высокий. В таких парней многие девушки влюбляются.
– Имень из Приграничья? – воскликнула мама. – Наша дочь достойна лучшего!
– Я решил, – заявил отец, – мне нужен этот брак. Девочка, ты будешь довольна, уверяю тебя. Я позабочусь.
У Кантаны вертелся на языке вопрос, а видел ли этот красавчик её портрет? Но она промолчала. Видел, не видел, – какая разница. Брак нужен отцу! Должно быть, отца этого приграничного именя тоже всё устраивает, он рад-радёшенек породниться с их семьей. А самого жениха могли и не спросить.
– Отец, зачем тебе это? – собственный голос она услышала, как чужой.
Тот удивленно взглянул на неё:
– Не забивай себе голову, всё будет хорошо. Обычаи Приграничья отличаются от наших, но вы можете поселиться и здесь. Семья Эстерелов богата, у них много земли. Кстати, твой жених великолепный наездник, на последнем смотре в городе Аше он победил всех столичных гвардейцев. Вы об этом не слышали?
– Я представляю, что это были за гвардейцы! – воскликнула мать.
Она хорошо летала на рухе и чрезвычайно этим гордилась. И у Кантаны был собственный рух, а у Ная – целых три, только малышке Эйль пока запрещалось самой садиться в седло. Впрочем, последнее время никто из них не летал, вся семья Каюбов сидела взаперти в плохо обустроенном поместье, которое отец спешно приобрел через третьих лиц, потому что на них охотились горные колдуны. Они обвиняли отца в похищении драконов! Казалось бы, совершенно неподходящее время для свадьбы непонятно с кем.
Мать ещё долго пыталась возмущаться, отец её не слушал.
Несколько дней спустя Кантана тайно дала слово Трику Шану. А вскоре, вечером, когда сумерки уже сгустились…
Она шла по двору, накинув плащ, когда её накрыла густая тень и стало тяжело дышать, она потеряла сознание, а очнулась на спине дракона, связанная незримыми путами. И оказалась в этой башне. А что там, дома? Как отец, выполнил ли требования колдунов? А Трик? Каково ему было узнать, что её похитили?
С тех пор она панически боится драконов. Она, всегда считавшая себя смелой.
Те, кто попадёт к колдунам, обычно не возвращаются. Это всё знают. Но она – в башне. Значит, может и вернуться.
Много чего отдала бы теперь Кантана за тот отобранный ворох ниток и ткань с нанесенным рисунком – чтобы вышивать, занять руки и мысли.
Внизу проплывали то полосы леса, то убранные поля, встречный поток воздуха трепал полы толстой кожаной куртки на меху – было холодно. Кайра летала на рухах с детства, но последние годы поднимала птицу, только чтобы недолго прогуляться, и конечно, не в это время года. Уже осенник, в конце концов.
Рухи могут летать и в зимние холода, но недолго, и становятся при этом очень прожорливыми. Осенью и зимой Каюбы не летали без крайней нужды, а птиц вылетывали нанятые наездники. Но вызов к императору – это особый случай. За лирой Кайрой прислали полтора десятка императорских гвардейцев во главе с сержантом, теперь они летели впереди и вокруг, и её птица, приученная к полетам с сопровождением, послушно следовала за ведущими, так что Кайре почти не приходилось править. Она сжимала поводья до боли крепко…
Она боялась. Не ждала от судьбы ничего хорошего. Её муж…
Он виновен перед императором и всей Итсваной. И вину такого рода не загладишь извинениями. Кайра долго не могла поверить, что обвинения горных колдунов справедливы. Муж держал в своём зверинце драконов. Изучал их, ставил эксперименты. Вопреки всем запретам. Это из-за него соддийцы, владеющие всеми в мире драконами, разрушили несколько городов Итсваны. То, что казалось безумным поклёпом – справедливо!
Её мир рухнул. В довершение всего она потеряла старшую дочь! И готова была на всё ради младших детей. Действительно на всё.
Они определенно приближались к Иту. Но для чего? Ведь Ита больше нет, а император со своим двором уехал задолго до налёта драконов.
Неважно, она могла лишь послушно следовать за передними птицами. Вот показались окраины – как ни странно, там были целые улицы неповреждённых домов. И эти улицы жили: ходили люди, играли дети, сушилось белье. Но дальше к главной части города – только руины.
Старый императорский замок, который был заложен почти тысячу лет назад…
Возле большого дома неподалеку от площади Камней, от которого осталась одна целая стена, сидела большая бурая лисица. Здесь, в окрестностях, среди холмов, обитало много лисиц, но раньше они не приближались к городу.
Женщина не стала сдерживать слезы. Прекрасный город, знакомый с детства, столица Империи – разрушен. И виновен в этом отец её детей. Он теперь мертв, ему всё равно, расплачиваться придется ей и детям.
Они сделали круг над разрушенным городом, и передние птицы повернули. Теперь они летели вдоль моря, над длинным-длинным галечным пляжем, кое-где прямо к воде подступали скалы. Это понятно, в той стороне – Хаддард, новая резиденция императора. Всё понятно. Они сделали такой крюк, чтобы она взглянула на разрушенный Ит. Вспомнила о преступлении мужа и о степени их вины перед Итсваной.
Что нужно императору? Что-то такое, в чём она может и отказать? Раз решили напомнить о разрушенной столице. Как будто она способна когда-нибудь это забыть…
Кайра Каюба больше не плакала, она внутренне подобралась. Раскисать нельзя. Ради детей.
В Хаддарде они посадили птиц на широком рушьем дворе Изумрудного замка. Конечно, никаких изумрудов, всё дело в камне, который добывали неподалеку – густо-зеленого цвета, гораздо зеленее, чем камень в Ите – тот имел лишь схожий оттенок. Когда двести лет назад один из сыновей императора задумал устроить здесь свою резиденцию, как её было ещё назвать, чтобы красиво и всем понравилось?
А теперь нет Ита. Есть Хаддард и его Изумрудный замок. А ведь изумруды – фамильный камень её семьи. Не Каюбов, а её родной семьи. Изумруды очень идут темноволосым и зеленоглазым женщинам…
– Не бойся, лира, – тихо сказал ей сержант, помогая сойти с седла. – И не смотри вон в ту сторону.
Как бы не так! Она посмотрела. И вскрикнула, увидев дракона. Огромного, чёрного, он вольно развалился у стены, опираясь о передние лапы, и не сводил в неё глаз. Да-да, именно с неё…
– Отвернись, лира! – теперь это был не совет, а приказ, – не надо их дразнить. Видно, здесь кто-то из знатных колдунов, может, сам князь. Вот какая зверюга!
– Он что, не привязан? – уточнила она, не заметив на драконе никаких цепей.
Рухов, между тем, привязывают!
– Они не вешают на своих зверей ничего такого, лира. Никаких цепей. Да и какой смысл? Порвут, как нитку. Пойдем, лира!
А она замерла, не в силах отвести взгляд от невероятного зверя. Под тяжелыми кожистыми веками – глаза синевы необычайной, гладкая черная чешуя местами отливает серебристым.
– Пойдем, лира! – повысил голос сержант.
Как интересно. Можно подумать, в Изумрудном замке негде больше посадить птиц, нет стен, нет рушьих башен? Или ей показали дракона затем же, зачем показали разрушенный Ит?
Она рассчитывала хотя бы на час отдыха, но нет, император уже ожидал её. Переодеться, правда, позволили, и умыться, императорский секретарь всё это время ждал под дверью. Когда шла за ним по пустому гулкому коридору, встретились трое, одетые не по-итсвански, очень просто, без принятой здесь изысканной роскоши. Идущий впереди посторонился, мельком глянув на лиру Кайру – она поёжилась. Хотя, казалось бы, что такого было в этом взгляде?
– Это князь колдунов, лира, и его люди, – ответил секретарь на её молчаливый вопрос.
Вот как. Князь колдунов, ни много ни мало. Это по его приказу разрушили города. Это из-за него она стала вдовой. Так чего он хочет? Отомстить ей и детям?
Пусть её муж виновен. Но разве его смерть не искупает содеянное?
Недаром ведь они встретились в этом коридоре…
Двое стражников у высоких стрельчатых дверей вытянулись по струнке, сами двери распахнулись неслышно, и так же неслышно закрылись за её спиной. Император Лиссар ждал у окна. Повернулся к ней, смерил угрюмым взглядом:
– Лира Каюба.
Она склонилась в низком придворном поклоне, согнув правое колено:
– Мой государь.
Она помнила его более молодым, подтянутым, он постарел и погрузнел за последнее время, выглядел усталым. А ведь он всегда был так любезен с женщинами, каждой улыбался и старался наговорить приятных вещей. Она помнит…
Когда-то она провела в Ите несколько зим, и её первый бал тоже случился там. Наследнице Шайтакана приглашение на придворный бал полагалось всегда, так что впервые она увидела Лиссара совсем юношей, почти мальчиком, как раз на своем первом балу.
Он младше её на пару лет…
– Сядь, лира Кайра. Нам предстоит непростой разговор, – он показал на скамью, покрытую бархатной накидкой.
– Благодарю, мой государь, – она присела на край, а он остался расхаживать взад-вперед.
– Ты, конечно, понимаешь, зачем ты здесь? – он глянул исподлобья, не переставая шагать.
– Нет, не понимаю, мой государь.
– Ты! Не понимаешь?..
– Нет, – твердо повторила она.
Она действительно не понимала.
– Ты, если память мне не изменяет, кровная владелица Шайтакана. Той самой земли, которую колдуны желают забрать. Почему тебя это не беспокоит?
Лира Кайра такого не ожидала. Она отказалась от Шайтакана, сама, добровольно, и подписала бумаги. В обмен на другую землю в обеспечение наследства для дочери. Во всех земельных реестрах Итсваны Шайтакан не значится за ней.
– Это уже давно не моя земля, мой государь, – пояснила она кротко, – много лет назад я передала её мужу, по его настойчивой просьбе.
– Да, конечно, – перебил он, – но это был лишь формальный жест. Эта земля не передаётся.
– Я не знала, мой государь.
– Не знала? Это правда? Я должен верить? – он смотрел исподлобья, внимательно. – Ты привязана к этой земле магией крови, лира. Твой муж утверждал, что использует замок для занятий научной магией, а также для работ по изучению драконов. Да, мы не возражали, чтобы в реестрах земля числилась за казной! Твой муж просил об этом, и Магический Совет ходатайствовал. Но правда в том, что он там распоряжался лишь как муж владетельницы. Лира?..
– Я поняла, мой государь, – сказала она тихо.
Хотя поняла она немного. Привязана к земле? Магией крови? Тогда какой смысл был якобы отнимать у неё Шайтакан?..
Она плохо разбиралась в тонкостях применения законов, а в магии крови ещё хуже. Муж хотел, чтобы она не вмешивалась в дела островов – почему просто не попросить? Впрочем, да, иногда у неё просыпалось упрямство, и она могла настоять на том, что считала важным.
– Лира, я спрошу, как твой император. Готова ли ты по возможности искупить вред, который твой муж принес Итсване?
– Мой государь, – тихо заговорила лира Кайра, но глаз не опустила. – Я бесконечно сожалею. Но, как я поняла, о делах моего мужа знал и совет магов, и ты тоже. Зато я и дети не знали ничего. Разве мой муж не старался на благо империи?
Лиссар помрачнел еще больше.
– Старался, – признал он. – Мы не ставим ему в вину его дела. Лишь то, что он не сумел вести их скрытно, а это непростительно. Настолько непростительно, что оправданий быть не может.
Действительно, возразить было нечего. Совсем нечего.
– Да, мой государь, – она опустила голову. – Я понимаю.
– И в таких обстоятельствах я не могу позволить детям Каюба все привилегии их происхождения. Нам не удастся сделать вид, что ничего не случилось, лира.
Наконец они подходят к сути! Так о чём речь? Её с детьми отправят в ссылку? Их не будут принимать при дворе? Сыну не позволят служить в Летучей гвардии и занять офицерскую должность? Дочь не получит достойных брачных предложений?
Сердце лиры Кайры на мгновение сжалось, потому что она подумала сейчас лишь об одной дочери, о младшей. Как будто старшей вовсе не было. Её Кантана – где она? У колдунов, в Драконьих Горах?
Кантану унес дракон…
Кайре хотелось поговорить с Лиссаром именно о судьбе старшей дочери, попросить о помощи. Император мог бы вызволить её из плена! Или хотя бы попробовать.
– Мой государь, – сказала она. – Умоляю тебя. Моя старшая дочь похищена колдунами…
– Дослушай меня, лира! – повысил голос император. – Ты не желаешь меня понимать?
Она только вздохнула.
– Мой государь, я желаю. Я вся внимание.
– Колдуны требуют Шайтакан. Конечно, они могут забрать его просто так, и я не знаю, как смогу им запретить! Но – кровное право! Любой маг понимает, что кровное право следует уважать. Подлинная власть в замке останется у тебя и твоих наследников! Колдуны желают официальную передачу островов со всеми ритуалами, и ручательств, естественно, что кровного права на земли нет больше ни у кого. Значит, о твоих правах придётся объявить. Лира, ты понимаешь? Отдать эти земли можно лишь с наследницей, через брак! И я намерен этим воспользоваться!
– Мой государь? – только и смогла выговорить лира Кайра.
– Да! Нам нужен брак наследницы с кем-то из ближайших родственников князя Дьяна. Это станет нашим первым такого рода союзом с Соддой. Я говорю о твоей дочери, лира.
– Но она ещё маленькая! – воскликнула Кайра в ужасе.
– Я имею в виду, конечно, старшую дочь, лира. И сегодня я потребовал у князя Дьяна её возвращения. Любые переговоры касательно Шайтакана закончены до того часа, как Кантана Каюба окажется в Изумрудном замке.
Она судорожно сглотнула, ощутив, как разом пересохло горло, и перевела дух.
Потребовали возвращения Кантаны – значит, она хотя бы жива. Но вернуть дочь, чтобы отдать колдунам, теперь уже законным образом?!
Конечно, она и так у них, с ней может случиться всё, что угодно. Но – замуж за колдуна?..
– Твоя младшая дочь пока действительно мала для брака. Ты вот вполне подходишь, лира. Желаешь сама стать невестой?
– Мой государь… – она отшатнулась.
– Тебя посетят маги для беседы. Они разъяснят непонятное. Не забывай, что судьба твоих младших детей зависит от благоразумия старшей дочери. И от твоего. Пока можешь идти, лира, – он отечески-доброжелательно улыбнулся.
– Да, мой император, я всё поняла, – она встала, низко поклонилась.
Только бы уйти отсюда и спокойно обдумать всё. Провидение, что же делать?!
Два дракона с наездниками, коричневый и черный, по очереди опустились на полянку рядом с деревней. Наездники легко спрыгнули на землю, и уже несколько мгновений спустя на полянке остался лишь один дракон, потому что на месте коричневого зверя теперь стоял человек.
«Не теряйся, парень. На ужин приходи, Дед будет ждать», – бросил черному дракону тот, кто только что был его наездником.
