Кредит брать не хотелось.
Здоровой крестьянской натуре Таганцева откровенно претило влезать в долги. Вот если бы как-то разом заработать денег… Или наследство получить…
– Или полцарства в приданое за принцессой, – сам себя высмеял трезвомыслящий Костя и принялся обмахиваться рекламной газеткой с объявлениями о продаже вентиляторов и установке кондиционеров. Ее рано утром подсунули под дворники Костиной «ласточки» – очень кстати получилось.
Ожидаемая принцесса появилась примерно через полчаса и имела вид на редкость деловитый и сосредоточенный.
Ее твердая целеустремленная поступь, четкая отмашка руками, затвердевшие скулы, строгий взор и брови сплошным шнурком больше подошли бы воинственному рыцарю, решительно идущему на сближение с драконом.
Таганцев даже подумал, что не завидует сказочной рептилии, ее печальная судьба уже предрешена, и сам тоже малость оробел, но быстро взял в руки сначала себя, а потом еще арбуз и окликнул боевитую принцессу:
– Наталья Владимировна, добрый вечер!
– Разве?
Натка обернулась, прострочив тылы строгим взглядом, как пулеметной очередью.
Если бы руки Таганцева не были заняты арбузом, он сделал бы «хэнде хох», а так пришлось ограничиться подкупающей улыбкой.
– А, это вы, Костя! – Узнав своего верного рыцаря, Натка сменила гнев на милость.
Наблюдать за этим было необыкновенно увлекательно.
В считаные секунды сурово сведенные брови красавицы поднялись аккуратными дугами, глаза засияли, ресницы затрепетали, губы изогнулись в улыбке, а на щеках образовались прелестные ямочки.
В этой удивительной трансформации было что-то от завораживающего явления природы, во всяком случае, на Таганцева подобное впечатление производил разве что летний рассвет на реке, ради созерцания которого он и ездил на рыбалку.
– Ох, красота-то какая! – восторженно выдохнул Костя, от полноты чувств страстно стискивая арбуз.
Тот затрещал, Натка разулыбалась, кокетливо поправила локон, спросила:
– Вы каким ветром, Костя?
– Попутным, – соврал Таганцев, ногой отодвигая упавшую рекламную газету – свой единственный источник какого-никакого ветра. – Ехал мимо, дай, думаю, проведаю Наталью Владимировну, заброшу ей с пацаном витаминчиков…
– Ой, а Сенька в деревне остался! – Натка всплеснула руками и снова задумчиво свела брови галочкой.
Таганцев легко угадал, о чем она сейчас думает: как-то некстати принесла нелегкая галантного кавалера… Жара, духота, сейчас бы в душ и завалиться на прохладные простыни нагишом – в одиночку, разумеется. А тут Константин Сергеевич со своим арбузом! Арбуз-то по такой погоде – очень неплохо, но Сеньки дома нет, вдруг Таганцев приставать начнет, придется что-то решать, а не хочется, очень удобно держать верного рыцаря на некоторой дистанции…
– Вы арбузик возьмите, а я дальше поехал, у меня еще дела, – нарочито простодушно сказал хитроумный Таганцев, превосходно понимая, что пятнадцатикилограммовый «арбузик» сам, без его помощи, в принцессину башню не попадет.
– Нет уж, с этим полосатым кабанчиком я одна не справлюсь, придется вам ко мне подняться, – предсказуемо ответила Натка и зацокала каблучками к крыльцу, кокетливо покачивая бедрами.
– Спасибо, дружище, – шепнул Таганцев «кабанчику», устремляясь вслед за принцессой.
– Вы же сможете его разрезать, да? На половиночки, – на ходу оборачиваясь, весело спрашивала Натка.
– Легко! – отвечал воодушевленный Таганцев, который сейчас запросто разрезал бы на идеальные половиночки хоть целого злого дракона. – У вас же найдется большой острый нож?
– Ой, я даже не знаю, – сокрушалась Натка, склоняясь через перила, чтобы продемонстрировать следующему за ней маршем ниже Таганцеву свои красивые изгибы. – Хозяйство без мужчины, сами знаете… – И тут же спохватывалась: – Хотя вам-то откуда такое знать, вы ж со своим хозяйством все сам да сам…
– Ну, не все сам, – краснел и кряхтел отягощенный арбузом хозяйственный Таганцев. – Но ножи я вам непременно наточу, у вас же брусочек имеется?
– Ой, даже не знаю, – трясла распущенными волосами Натка.
За светской беседой с хозяйственным уклоном они поднялись на нужный этаж и вошли в квартиру.
– Ого! – не удержался от возгласа впечатленный Таганцев, оказавшись в прихожей.
На жилище принцессы помещение походило гораздо меньше, чем на логово дракона.
– У нас тут легкий беспорядок, не обращайте внимания, это мы с Сенькой на дачу собирались, – мило краснея, объяснила Натка. – Спешили очень, Сенька свое водяное ружье найти не мог…
– Ружье искать – это да, – великодушно согласился Таганцев, хотя по всему было видно, что тут не ружье – тут атомную бомбу успешно нашли и сразу же на месте испытали. – Куда арбузик нести?
– На кухню, – Натка посторонилась, пропуская Костю с его ношей в небольщой пищеблок, где явно тоже велись поиски чего-то взрывоопасного – на бортиках диванчика, на спинках стульев, даже на подоконниках лежали какие-то разноцветные тряпочки.
– Ой, я тут белье досушивала! – Хозяйка вихрем пронеслась по помещению, сгребая в охапку кружевные вещицы.
Таганцев проводил ее умиленным взором, высмотрел мойку и бережно положил в нее «кабанчика».
– Костя, а вы борщ любите? – с веселой строгостью прокричала Натка из глубины квартиры.
– Нежно и страстно! – признался Таганцев.
– И это прекрасно, потому что у меня в холодильнике полкастрюли борща, который срочно нужно съесть! – заявила Натка, вновь возникая на пороге кухни.
– Я всегда! – сказал Таганцев.
«Готов», – самодовольно додумала Натка вне связи с борщом.
– Накрыть крышкой и довести до готовности на ме-е-едленном огне, – посоветовал бархатистый мужской голос, сладострастно растягивая гласные.
Чувствуя, что сама уже закипаю, я протянула руку и выключила радио. Кулинарная программа в час пик – это изощренный садизм!
В наступившей относительной тишине – машины в плотном потоке влеклись с озлобленным рычанием и нервными вскриками – оглушительно запел телефон.
Я прилепила трубку к уху и рявкнула:
– Да!
В полной версии это прозвучало бы как «Да пребудет с нами сила!» Или нет, лучше «Да прибудет к нам Годзилла!». Очень хотелось, чтобы он таки прибыл к нам сюда и расшвырял автомобили, сгрудившиеся перед моим.
– Ты где? – требовательно спросила сестрица, забыв со мной поздороваться.
Впрочем, мы ведь с ней сегодня уже разговаривали по телефону…
О чем-то странном и тревожащем разговаривали…
Ах да, о получении наследства! Интересно, к чему бы это? Кроме меня, никаких взрослых родственников у Натки не имеется, не за мной же она собралась что-то наследовать? У меня есть наследница первой очереди – прямой потомок, родная дочь Александра. Хотя и ей за мной наследовать особо нечего…
– Ну? Где ты? – не получив ответа, снова нетерпеливо спросила сестрица.
– В машине, – ответила я коротко, экономя силы.
Могла еще добавить: в пробке, в поту и практически в бешенстве, но удержалась, чтобы не разораться. Натка не виновата, что лето жаркое, а улицы перегруженные.
– Если ты едешь домой, то меняй курс и живо дуй ко мне, – велела сестрица.
На слово «дуй» я отреагировала тяжким вздохом. Надо мне хотя бы автомобильный вентилятор купить, раз на машину с кондиционером не хватает…
– А что у тебя на этот раз? – Зная Натку, я не усомнилась, что она зовет меня для того, чтобы привлечь к решению очередной своей проблемы.
– На этот раз у меня Таганцев, – сказала сестрица и хихикнула. – И арбуз. Знаешь, он просто огромный!
– Таганцев-то? Ну да, он у нас настоящий богатырь, – несколько кисло пошутила я.
Это «у нас» вырвалось у меня против воли. Я уже смирилась с тем, что милейший Константин Сергеевич, поначалу робко влюбленный в меня, моментально переметнулся к Натке, стоило той один лишь раз состроить ему глазки. Красивых женщин мужчины любят больше, чем умных, это аксиома.
– Огромный! – с удовольствием повторила Натка. – Полосатый! И с хвостиком!
Мое воображение по инерции обрядило огромного Таганцева в тельняшку морпеха, но не нашло, куда там пристроить хвостик, и спасовало.
– И у Кости не получилось его ровно разрезать, потому что он трещит и ломается, так что тебе придется забрать себе бо?льшую половину, – закончила Натка, и я поняла, что она говорит об арбузе.
В воображении тут же нарисовался этот самый неровно разрезанный арбуз. С красной хрусткой мякотью и лаковыми черными косточками. Прохладный и сочный…
Я сглотнула. Сказала:
– Ешьте медленно, я скоро буду! – и при первой же возможности сменила курс.
Получилось удачно: в этом направлении непробиваемых пробок не было, и я доехала к Натке минут за двадцать. По пути продолжая мечтать о прекрасном арбузе…
А действительность даже превзошла мои ожидания.
Таганцев с Наткой суперарбуз благополучно располовинили, с меньшей части срезали корку, нарубили мякоть аккуратными кусочками и, уже откровенно эстетствуя, пересыпали формованным льдом из морозилки. Сложили в блестящем медном тазике для варки варенья пологий холм из красных и прозрачных кубиков, вонзили в его вершину три мельхиоровые вилки…
– Какая красота! – искренне похвалила я.
Сказочному виду не хватало разве что разноцветных стягов на башнях-вилках.
– Налетай! – скомандовала Натка, и мы налетели.
Потом Таганцев положил свою вилку, отодвинулся от стола, вопросительно посмотрел на Натку и, не дождавшись дальнейших распоряжений и предложений, нарочито бодро сказал:
– Пойду, пожалуй… Елена Владимировна, вам с доставкой арбузика пособить?
– Спасибо, Костя, с половинкой мы и сами справимся, – ласково улыбнулась бессердечная Натка.
Тихо вздыхая, Таганцев откланялся. Дождавшись, пока сестрица закроет за ним дверь, я спросила:
– Не стыдно тебе морочить голову хорошему мужику?
– Он от этого хуже не станет, – отмахнулась жестокая кокетка. – Кстати, про мужиков. Хочу с тобой посоветоваться!
– Что? Ты беременна?! – испугалась я.
Просто это был один из тех немногих случаев, когда Натка со мной советовалась. Тогда сестрица не могла самостоятельно решить, оставлять ли ей ребенка, и я до сих пор благодарила Бога за то, что она спросила моего совета и прислушалась к нему. Это тоже была большая редкость. Обычно Натка мои полезные советы игнорирует.
– С чего бы это? – искренне удивилась сестрица. – Я уже четвертый месяц ни с кем не встречаюсь! Хотя ты почти угадала, вопрос касается Сеньки…
– Что с ним?! – снова испугалась я.
– Какая-то ты сегодня нервная, – отметила сестрица.
В голосе ее затейливо смешались сочувствие и превосходство.
Ага, она-то у нас не нервничает по пустякам. Запросто может оказаться подругой бандита или жертвой мошенника – и все равно не станет сильно переживать. Характер, понимаете ли, легкий… Легонький такой…
– Да говори уже! – рассердилась я.
– Начну сначала, – Натка чинно опустилась на стул, расправила на коленях подол прелестного легкого платьица. – На днях я видела Романовского…
– Да, я тоже его видела, – сказала я и кивнула на телевизор на стене над столом.
Натка машинально включила его, экран просветлел и задорный женский голос напел нам:
– «Шпора»! «Шпора»! Средство от запора!
На экране крупно нарисовалась аптечная коробочка с озвученным названием препарата и изображением скачущего коня. Седло на нем имелось, а всадника не было, так что телезрителю оставалось только догадываться, соскочил ли наездник на полном ходу, чтобы на своих двоих бежать к удобствам, или же это конь воспользовался рекламируемым средством и теперь самозабвенно мчит в поля, чтобы внепланово их удобрить.
Натка поморщилась и уменьшила звук:
– Задолбали со своей дебильной рекламой! Хоть не включай этот ящик!
– Зато ты увидела там Романовского, – поддела ее я.
– Лучше бы не видела. – Натка нахмурилась и побарабанила пальцами по столу.
Я поняла ее чувства без объяснений.
Романовский – один из Наткиных бывших. Когда они встречались, он был всего лишь менеджером какой-то госкорпорации, но потом переметнулся в бизнес и здорово там преуспел. Как раз вчера Максима Романовского показывали в новостях – он торжественно подписывал крупное инвестиционное соглашение на международном экономическом форуме. В руке у него был блестящий золотой «Паркер», запонки, особенно заметные на крупном плане, слепили глаз бриллиантами. Хорошенькая тележурналистка, ведущая прямой репортаж с места событий, с придыханием называла Романовского олигархом и непроизвольно облизывалась.
– Я вот подумала – а что, если на самом деле отец Сеньки не мой законный быший, а тот же Романовский, например? – Натка пытливо посмотрела на меня.
– Как это – например? – не поняла я. – Есть такая вероятность?
