Дин Лейпек "Дракон должен умереть. Книга III"

Дракон должен умереть. Книга III
Дин Лейпек

Дракон должен умереть #3
Непросто быть особой, приближённой к монарху. С одной стороны, влияние на властителя очень велико, с другой – сложно позволить себе даже простое человеческое счастье. С драконом внутри можно жить вечно, но при этом потеряешь себя. Поэтому дракон всё же должен умереть!

Дин Лейпек

Дракон должен умереть. Книга 3

Честность

Королева сидела под деревом и молчала. Она сидела так уже очень долго – но это никого не удивляло. В последнее время королева все время сидела и молчала. Все уже успели привыкнуть к этому.

После того как армия пересекла страшные выжженные поля под Бронсдли, пересекла необычайно тихо и быстро, как будто все как один мечтали только о том, чтобы поскорее покинуть это место, лорды посоветовались и решили, что армии нужно встать где-нибудь лагерем и определиться с дальнейшими действиями. Идти дальше не было смысла. Насколько им было известно, под Бронсдли были собраны все силы имперцев.

Они пытались узнать у королевы, что она думает по поводу их плана, но она занималась только тем, что сидела и молчала – в седле во время переходов и на земле во время стоянок. Лорды несколько раз пытались вывести ее из этого состояния, разговорить или отвлечь – но в конце концов Лексли приказал всем оставить королеву в покое. «Рано или поздно она придет в себя», – заметил он. И добавил: «Наверное».

Они вернулись к Стетхоллу. Командование разместилось в самом городе, но королева не поехала с ними и осталась в лагере вместе с армией. Большой разницы, впрочем, не было. Она продолжала сидеть и молчать – не все ли равно, где именно она будет это делать?

Поэтому уже вторую неделю королева смотрела на тягучую воду в реке, которая медленно проходила мимо нее, постоянно увлекая за собой расплывчатое отражение города и неизменно оставляя его на месте. Уже много дней здесь не было ни души – и потому королева, возможно, несколько удивилась, когда услышала за спиной звук шагов. Можно было обернуться и посмотреть, кто это – но в этом не было никакого смысла. Не имело никакого значения, кто сейчас шел к ней.

Шаги остановились слева от нее – достаточно было слегка повернуть голову, но королева не шелохнулась. Человек постоял в нерешительности, а потом с тяжелым вздохом поставил что-то на землю.

– С этим надо завязывать, – спокойно заметил Бертрам. Королева слегка поморщилась, но по-прежнему не пошевелилась. Голос Бертрама неприятно резал слух, разрушая мягкую равнодушную тишину.

– Держите, – бросил шпион и протянул ей что-то. Она невольно скосила глаз. Это была жестяная кружка, в которой плескалась мутная темная жидкость. Запахло спиртным.

– Мне нельзя пить, – голос королевы был хриплым, а слова неприятно цеплялись за язык, как шершавые камушки.

Бертрам хмыкнул:

– Надо полагать, другие сильнодействующие средства тоже отпадают?

Королева на это раз не удостоила его ответом.

– Но, с другой стороны, – задумчиво продолжил шпион, – так тоже оставлять нельзя. Значит, ничего не остается…

Он вдруг резко наклонился – с почти невероятной для его комплекции скоростью – и ударил ее кулаком по скуле, не сильно, но точно. Королева потеряла равновесие и покатилась по крутому травянистому склону. Он не дал ей остановиться, поймал за ворот кафтана, рывком подтащил к поросшему осокой краю и окунул головой в воду. Королева уже достаточно пришла в себя, чтобы попробовать отпихнуть его, но он стоял сзади, вне досягаемости ее рук. Тогда она с силой рванулась, вынула голову из реки, вывернулась на месте, вырываясь из его хватки, и тут же ударила ногой под колени. Он качнулся и упал в воду. Здесь было неглубоко, но вся река заросла водорослями. Бертрам неловко выбрался на берег и сел, стирая с лица воду и тину. Королева лежала на спине, тяжело дыша, и не спускала с него глаз. Он заметил это и сердито фыркнул:

– Я больше не собираюсь ничего делать, – раздраженно проворчал Бертрам. Королева прикрыла глаза.

Они долго лежали, наконец Бертрам, тяжело сопя, поднялся. Королева тут же вскочила следом. Шпион вскарабкался по крутому склону, поднял с земли кружку и отпил большой глоток. Закашлялся.

– Бертрам, – спросила королева совершенно спокойно. – Это что было?

Шпион пожал плечами.

– Мне нужно было как-то привести вас в чувство. Я не собираюсь торчать в этом городе и ждать, когда вы снизойдете до общения с нами, простыми смертными.

Королева слегка поморщилась.

– Я сейчас иду обратно в город, – заметил шпион. – Вы со мной?

Она кивнула.

Когда они вошли в большую комнату, служившую для командования столовой, все присутствующие удивились дважды. Первый раз – когда увидели королеву, а второй – когда заметили, в каком виде были она и вошедший вслед за ней Бертрам.

– Лексли, – тихо проговорила королева, а вода все стекала с ее волос на спину и грудь. – Когда мы доберемся до столицы и меня наконец коронуют – напомни мне, чтобы я вручила Бертраму орден первой степени.

Все уставились сначала на нее, потом на Бертрама. Тот очень пытался скрыть самодовольную ухмылку на мокром лице, но получалось у него это с трудом.

– А теперь, – продолжила королева, – не говорите мне ничего. Завтра утром мы все обсудим. Баррет, – позвала она Баррета-младшего, – здесь еще осталась какая-нибудь приличная комната?

– Конечно, ваше величество. Пойдемте…

Когда они ушли, Ордей недовольно посмотрел на Бертрама и проворчал:

– Проклятие, Бертрам. Что ты с ней сделал?

– Двинул в челюсть и окунул в воду, – спокойно ответил шпион.

– Что?! – воскликнули одновременно Ордей, Лексли и Баррет-старший.

– Что слышали, – отрезал Бертрам. – Не думаю, что вообще стоило это вам рассказывать.

Лорды ошарашенно смотрели на него. Наконец Кеттерли негромко хмыкнул.

– Все-таки ты везунчик, Бертрам. Ударить королеву по лицу может любой дурак – но только ты умудряешься получить за это орден, а не плаху и топор.

Бертрам очень серьезно покачал головой.

– Ударить, безусловно, может любой дурак. Но вот выбрать для этого правильный момент способен далеко не каждый.

?

Длительная стоянка армии под Стетхоллом имела, как обычно это бывает, и хорошие, и дурные последствия. С одной стороны, солдаты получили возможность как следует отдохнуть, и это резко улучшило настроение среди как рядовых, так и командования. Однако по той же самой причине дисциплина неизбежно страдала. Все чаще солдаты уходили в самоволку, все больше было случаев пьянства, драк и разгулов. Поэтому никто особенно не удивился, когда на окраине лагеря одним вечером появился передвижной бордель.

Никто не стал бы из-за этого поднимать шум или устраивать разбирательство – в конце концов, солдаты тоже люди, и это куда лучше, чем шуровать по окрестным деревням, – если бы не королева. Было совершенно непонятно, что она могла думать по этому поводу, и никому не хотелось быть первым, кто услышит мнение королевы. Попытаться же скрыть сам факт появления борделя было бесполезной затеей, потому что от королевы вообще ничего нельзя было скрыть.

О пополнении лагеря восьмью очаровательными особами женского пола королева узнала на следующее утро после их появления. Как обычно, она внезапно возникла из ниоткуда прямо перед ярко расписанными фургонами, надписи на которых в завуалированной, но доходчивой форме просвещали, чем именно занимаются путешествующие в них особы. Надписи обещали всевозможные удовольствия – впрочем, их общий тон, как и характер графического исполнения, отличался вкусом, редко встречающимся у представительниц этой профессии. Королева изучала надписи, задумчиво проводя пальцами по губам. В это мгновение тент одного из двух фургонов отодвинули в сторону – и из него на землю спрыгнула невысокая женщина в очень строгом мужском костюме, с гладко зачесанными темными волосами и серьезным лицом. Королева еле заметно приподняла брови. Персонаж явно был из какой-то совсем другой истории.

Женщина заметила королеву и тут же присела в очень глубоком и одновременно грациозном реверансе:

– Ваше величество.

Изумление королевы росло с каждой минутой – хотя оно почти не отражалось на ее лице.

– Кто вы такая? – спросила она строгую женщину.

– Клара Бринн, ваше величество. Хозяйка этого странствующего… – тут женщина оглянулась на фургоны и скептически осмотрела их, – странствующего борделя. Назовем вещи своими именами.

Королева слегка усмехнулась.

– По правде сказать, госпожа Бринн, вы похожи на бордель-маман, как… как я – на королеву, – закончила она, усмехаясь еще шире.

Клара Бринн ответила поклоном.

– Я надеюсь, – спросила она вежливо, – вы не против того, что я и мои барышни здесь остановились, ваше величество?

– О нет, – ответила королева легко. – Чувствуйте себя как дома.

Клара поклонилась еще раз, а когда она подняла голову, королевы уже нигде не было видно.

?

Бордель на колесах был следующим шагом Клары на пути к осуществлению своей мечты. В условиях военного времени предприятие показалось ей выгодным – еще и потому, что очень много девушек в результате царящего хаоса оказались без дома и работы. Первые несколько недель Клара проводила суровый отбор – и теперь могла гордиться своим коллективом. Все ее «барышни» подавали большие надежды – в каждой из них было что-то, что всегда позволяло Кларе брать с клиентов чуть больше.

Она нашла много подходящих кандидаток – но не стала привозить с собой всех, опасаясь, что затея может провалиться, а эвакуировать восемь человек – совсем не то же самое, что пятьдесят. Но разговор с королевой обещал самую благоприятную почву для ведения бизнеса, и скоро бордель Клары превратился в самостоятельную часть лагеря, со своими правилами, законами – и дисциплиной, куда более строгой, чем та, что поддерживалась среди солдат. В этом вопросе Клара была особенно тверда. «Наше дело, говорила она, – не разврат, а удовольствие». «Барышни» не спорили. Спорить с Кларой было бесполезно.

Как и в Стетхолльском публичном доме, который она оставила (не без опасений) под управлением Мари, Клара жила совершенно отдельной жизнью. У нее был собственный фургон, стоявший чуть в стороне, – и, хотя она и отслеживала все, что происходило с ее персоналом, никому из солдат никогда не приходило в голову обратиться к ней, как к остальным дамам. Более того, они все неизменно именовали ее «госпожа» – и в их голосе всегда звучало уважение, а не издевка.

Как и раньше, Клара ложилась на рассвете и вставала после полудня. Всю ночь она бдительно следила за тем, чтобы на ее территории царил порядок, после чего шла спать с тем, чтобы днем заниматься постоянно возникавшими хозяйственными вопросами.

Через неделю после разговора с королевой Клара возвращалась в предрассветных сумерках к своему фургону и заметила стоявшую рядом с ним высокую фигуру. Клара слегка напряглась. Даже в полутьме она не могла не узнать, кто это.

Ни Клара, ни ее работницы никогда не оказывали услуг женщинам. «Это не наш профиль», – вежливо, но твердо говорила Клара – потому что и такой спрос тоже существовал, и нужно было что-то отвечать, не рискуя при этом репутацией заведения. И, будь сейчас перед ней любая другая женщина, Клара безо всяких колебаний сказала бы то же самое. Но перед ней, как ни крути, была королева. Клара не была уверена, что королеве можно отказать.

Она медленно подошла, стараясь, чтобы ее лицо ничего не выражало. Было еще слишком темно, чтобы сама она могла разглядеть лицо королевы – но Клара хорошо знала все истории.

– Я не помешаю? – спросила королева.

– Нисколько, ваше величество, – вежливо ответила Клара.

Наверное, ее голос все-таки звучал напряженно, потому что королева тут же добавила:

– Не пугайтесь. У меня на вас покушение самого невинного толка.

На этот раз Клара безукоризненно владела и лицом, и голосом.

– Я к вашим услугам, ваше величество.

– Поговорите со мной, госпожа Бринн, – попросила вдруг королева, и Клара с удивлением поняла, что это действительно звучало как просьба. – Я тысячу лет не говорила с женщиной.

Клара ответила не сразу.

После того, как Бертрам вскользь упомянул про королеву и Генри, эта мысль не давала ей покоя. Она стала внимательнее прислушиваться к тому, что рассказывали о королеве, сопоставила эти рассказы с тем, что знала о Генри…

Принцесса Джоан последние несколько лет пропадала неизвестно где. А Генри искал свою жену, которой было то ли четырнадцать, то ли шестнадцать лет. Королева умела превращаться в дракона. Генри умел говорить с драконами.

«Но если все так, – думала Клара, – то почему ты не здесь, Генри? Не рядом со своей женой, которую так хотел найти?»

Королева ждала ее ответа.

– Конечно, ваше величество, – наконец медленно проговорила Клара, глядя в ее холодное, надменное лицо.

Становилось все светлее, глаза Клары уже могли различить и фургон, и поляну вокруг него. Королева опустилась на землю возле одного из колес и откинулась на него спиной. Кларе показалось, что она выглядела уставшей.

– Могу я предложить вам вина?

– Нет. Благодарю.

На горизонте медленно проступала тонкая, еще мертвенно-бледная полоса.

Клара неуверенно стояла рядом с королевой. Она не знала, можно ли в ее присутствии сидеть.