Тимофей Царенко "Демоны кушают кашу"

У гостя вытянутое изможденное лицо, словно скульптор высекал из куска мрамора идеально-красивого человека, но так и забросил наполовину. Тонкие черные волосы, словно пропитанные маслом, облепляют череп.

Хозяин кабинета взирает на огонь, не обернувшись.

Маркиз Морцих рассматривает спинку кресла. На его лице невозможно прочесть ни единой эмоции.

– Ваше величество? – напоминает о себе гость.

– На столе бумага. Прочти, – шелестящий, едва различимый голос, проносится кабинету почти заглушаемый потрескиванием огня.

Мужчина делает четыре шага и поднимает бумагу. Карие глаза слегка подрагивают, пристальный взгляд скользит по строчкам. Под конец прочтения маска спокойствия трескается. Некрасивое лицо искажает гримаса ненависти. Впрочем, маркиз быстро возвращает себе контроль. Лишь в глубине карих глаз пляшут цепные тени.

– Я не поеду. Вы обещали мне полтора десятка лет. Прошло всего четыре, – произносит визитер, и его слова горным обвалом рокочут в комнате. Голос слабо похож на человеческий.

Молчание становится ему ответом.

– У меня нет другого выхода, Клаус. Или ты решишь проблему, или я обращу в пепел всю провинцию. Там живет почти миллион человек. Женщины, дети. Они уже гибнут. Кордоны непроходимы.

– Я уже принес в жертву жену. Мне предлагают пожертвовать дочерью? – теперь голос прозвучал мертвым песком, что засыпает могилу в пустыне.

– Если пожелаешь, бери ее с собой.

– И если я не удержу проклятие, то выжженная провинция станет самым милосердным исходом. – горько проговорил маркиз.

– Ты принес клятвы.

– И исполню их, – голос Клауса помертвел.

– И я даю слово, что, когда ты вернешься, твоя дочь будет в порядке, – пламя камина жарко вспыхнуло, изгоняя тени, что скопились под ногами гостя.

– Если существует кто-то, способный сдержать проклятие, почему не он едет вместо меня? – в голосе визитера появилась надежда.

– Бумага на столе, – голос хозяина кабинета вновь стал едва различим.

Маркиз взял со стола бумагу, которая возникла там пару мгновений назад. И снова воцарилась тишина.

– Безумие! – воскликнул Мориц, трясущимися руками комкая бумагу.

– Не ты один принес клятвы.

– От города ничего не останется! – снова повысил голос маркиз.

– Отстроим. Они прибудут через три дня. У тебя будет неделя, потом отправляйся в дорогу. И будет одна просьба…

– Приказ?

– Просьба, – в бесцветном голосе прозвучали мягкие нотки. – Не говори им. Легенду тебе пришлют.

– Награда?

– Что пожелаешь.

Маркиз Клаус Мориц покинул кабинет.

Истаяли в языках пламени листы бумаги, вспыхнул ковер и паркет, по которым ступал гость. Пламя стихло, и вновь кабинет стал таким же, как за пятнадцать минут до этого.

– Надо же мне их чем-то занять? – устало прозвучал тихий голос нынешнего императора.

Впрочем, пламя надежно хранило тайны. И последних слов никто не услышал.

?

В холле здания двадцать четвёртого управления было просторно. Высокие потолки, стены, отделанные мрамором. Вдоль стен располагались «острова» – уединённые пространства, состоящие из круглых столов и удобных диванов. Друг от друга «острова» отделались декоративными стенками, покрытыми изысканной деревянной резьбой. Магия глушила звук, позволяя посетителям приватно общаться.

Сама отделка управления больше подходила какой-то гостинице, нежели казённому учреждению. Но личная канцелярия императора на таких вещах не экономила. А по слухам, еще и отмывала деньги для императорской фамилии.

Не то, чтобы у самодержцев была хоть какая-то нужда в деньгах, но право, не платить же банковскими билетами за услуги куртизанок или работу горлохватов? Что мешало просто взять нужную суму из казны наличкой – история умалчивает.

Ричард с Реем заняли один из «островов».

– О чем задумался, твое графейшество? – Рей ел крохотные рулетики из большого бумажного пакета. Рулетики были посыпаны корицей и политы патокой. А еще громила, чье имя было выбито на могиле такого явления как «изысканные манеры», облизывал пальцы.

– Да вот… – Ричард был рассеян, – вы же помните, мой старший брат заказал памятную статую, для Обсидиан-тауэра? В память о погибших аборигенах, что пали жертвой палача народов?

– Этому скульптору, что памятник тот делал, ты потом молотком руки раздробил, а после чего утопил в гипсе жидком? – уточнил Рей и, получив утвердительный кивок, закончил мысль. – Как не помнить, знатно повеселились. А что?

– Мой старший брат, оказывается, мало того, что заказал у бедолаги копию памятника, так он еще и скупил почти все его работы! – голос молодого был возмущённым.

– И чего? – Салех решительно не понимал сути проблемы.

– Да, в общем-то, ничего, но после того, как мы уродца укокошили, его работы возросли в цене в тысячи раз! – Ричард аж подпрыгнул на месте, от негодования. – Теперь мой брат заработал баснословное состояние на этих предметах искусства. Но мало того, какой-то писака сейчас, на страницах газеты, а это, между прочим, «Передовица высшего света», рассуждает на тему, что всё, соприкоснувшееся со мной, обращается золотом или славой! Но завершается смертью! В качестве он приводит Обсидиан-Тауэр, который после нашего визита туда утроил свой товарный поток. Потом вот этот… художник!

– И чего? Ну пишут и пишут…

– На моей репутации и плоде моих трудов все наживаются! Возмутительно! – продолжал распаляться молодой человек. – Но больше всего меня бесит брат! Понимаете, он меня унизил! Я подобное не прощаю!

– То есть, правильно ли я тебя понимаю, твой брат предвидел такое развитие событий, хладнокровно поставил на твою мстительность, подставил рисоваку и заработал денег? То есть он тебя поимел во всех позах, глумясь над твоей несдержанностью и обидчивостью? – уточнил Рей, который в таких разговорах приобрел привычку проговаривать свое понимание ситуации. Мысли Ричарда не всегда очевидны из-за витиеватости.

– В точку! – Ричард аж скрипнул зубами.

– И что дальше ты будешь делать?

– Как что? Меня переиграли. Значит, моя задача – переиграть соперника. И у меня родился бизнес-план. Я заработаю на этой ситуации!

– Ричард, при всем уважении к твоим интеллектуальным способностям, ты не тот человек, который способен заработать денег, – принялся мягко увещевать компаньона Рей. – Из тебя же делец как из меня… – Рей задумался, подбирая сравнение. – Ент… Инх… Ентихелент, во!

– Мистер Салех, прозвучало как вызов, хотите заключить пари? – Гринривер аж побледнел от злости.

– Не, не буду. Если бы мы спорили на деньги, я бы тебя давно без штанов оставил. Вспомни Римтаун! Твою гениальную бизнес идею с продажей огнезащитных амулетов после пожара в издательстве, – в голосе громилы можно было различить участие.

– Амулеты, как можно вспомнить, я все же реализовал, с огромной прибылью! – в запальчивости Ричард махнул рукой.

– Ага, только вот ты не забывай, по мнению местных, это ты поджег весь город и отправил его в ад, за то, что жители оказались тебе платить. А потом едва не подняли на вилы. Сейчас Римтаун самый защищенный от огня город во всей империи. Там защита стоит даже на курятниках и уличных туалетах. Никто не хочет, чтобы у тебя кончились деньги, и ты не попытался придумать что-то еще! Ричард, Римтаун платит тебе дань!

– Но это не я! Там же эти… Демонологи… – растерялся молодой человек.

– Это ясно, что демонологи. Но тебе никто не верит. К тому же мы потом взорвали памятник, что нам установили, – Рей гнул свою линию.

– Так мы же его потом оплатили! И улицы мели, три сотни часов!

– Вот именно последнее всех окончательно и убедило. Сколько человек пропало?

– Два десятка… Но ведь и это не мы, это же… – Ричард вспомнил, кто убивал бродяг и заткнулся.

– Во-во, и никому мы ничего не докажем, – Рей постарался мягко улыбнуться. Вышло так себе, но Ричард давно уже не реагировал на подобные гримасы.

– И что вы предлагаете? – Гринривер сник.

– Что за план-то хоть?

– Я учрежу специальный фонд, на черном рынке. Люди искусства, что будут мусолить меня в своих нетленных произведениях, получат неожиданную славу, и я буду скупать все их работы. А потом убивать художников. Работа, связанная со мной, будет последней работой в их жизни! А потом буду продавать скупленные ранее предметы искусства. Заставлю репутацию работать на себя!

– Хороший план, Ричард, прям удивлен!

– Вы серьезно так считаете? – уши молодого человека покраснели от смущения.

– Ага, только ты забыл упомянуть реализацию. Будем брать богатых людей, что по каким-то причинам тебе неугодны, но пока не до такой степени, чтобы ты их убил, – начал рассуждать Рей. – И рассылать им предложения купить у тебя предметы искусства. Ну, что может быть безобиднее? Один ценитель картин покупает картину у другого ценителя картин. Я тебя уверяю, платить будут, сколько запросишь. Даже аукцион устроить можно! Кстати, у этого приема существуют даже название. Устоявшееся.

– И какое же?

– «Дяденька, купи кирпич» называется, – закончил свою мысль бывший лейтенант.

Ричард фыркнул.

– Мистер Салех, я смотрю, вы невысокого мнения о моих коммерческих талантах, – подытожил графеныш.

– Ну, не твое это, Ричард, не твое, – бывший лейтенант с аппетитом закинул в рот очередную сдобную улитку. – Вот ограбить, вымогательством заниматься, вот тут тебе нет равных.

В следующий момент в кабинете звякнул колокольчик. Так секретарь давал знать, что посетителя вызывают. Так что спор прервался.

– Я тогда пошел, узнаю, куда там теперь нас отправят. Надеюсь, в этот раз будет что-то более цивилизованное. Ричард, признаюсь, я привязан к горячему душу и теплому туалету! – Рей двинулся в сторону канцелярии, излучая флюиды оптимизма.

Сам молодой человек в канцелярию соваться опасался, слишком специфические отношения сложились у него с бюрократами в ходе короткого, но буйного знакомства. Потому Ричард сидел и тренировал силу воли, глядя на бумажный пакет с пирожками. Долго он не выдержал, и воровато оглянувшись, подтащил его к себе ближе и начал уничтожать содержимое.

Когда Рей вернулся, стол был действенно чист. А от пакета не осталось даже запаха.

– Ричард… а где… Пирожки тут оставались, – вернувшийся Рей сразу обнаружил пропажу еды.

– Подходил половой, собирал мусор… – Ричард равнодушно пожал плечами.

– Лучше бы ты сам скушал, – с сожалением произнес громила, усаживаюсь. В его руках был конверт плотной бумаги. – Ну что, ставки будем делать?

– Нас должны отправить на войну, – в голосе молодого человека был лед и пепел. – Это наша сила, наша судьба и наш талант. Мы можем повергать армии. Иногда ночами я вижу битвы, в которых бросаю вызов бездне, а в воздухе висит красный туман…

– Ричард, завязывай с лауданумом, – перебил нанимателя Рей. – Если у тебя проблемы с засыпанием, лучше выпей грамм сто пятьдесят. Или вон, сходи к целителю, пусть тебе желудок проверит. Кошмары, оно особливо с голодухи идут или когда гадость всякую жрут.

Салех вскрыл конверт и принялся внимательно изучать содержимое.

– Так, так, так… Требуется прибыть в столицу… – Рей поднял глаза на нанимателя и широко улыбнулся, обнажая десны, покрытые язвами. – Слушай, прям здорово, миссия в самой столице! Что там дальше, строчку потерял, ага… На улицу белых мотыльков, Ричард, это в богатом районе, где всякие маги обитают. И осуществить призрение, надзор и безопасность над маркизой Авророй Морцех, четырех лет отроду, от десятого числа девятого месяца, – лицо громилы вытягивалось от удивления, – до десятого числа десятого месяца или сколько будет потребно, до возвращения ея родителя в собственное имение…

Воцарилось молчание.

– Морцех? – только и смог произнести Гриривер.

– Ричард! Спасибо тебе огромное! – Рей, кажется, был готов полезть обниматься. – Теперь Регина точно ничего возразить не сможет! Раз уж даже государство мне доверяет с детьми сидеть, и за это платит, значит, и с нашими детишками сдюжу. Главное – этой Авроре понравиться, я потом их познакомлю, пусть расскажет, хороший ли из меня воспитатель… – Салех осекся и уставился на компаньона. Тот со стеклянными глазами рассматривал пустоту. – Слушай, твое графейшество, а не расскажешь, как ты это так ловко провернул? А, впрочем, не важно, не люблю я все эти ваши интриги. Но подарок знатный, я тебе не один, я тебе сразу три долга прощаю!

На эту замечательную новость Гринивер не отреагировал. Вообще. Никак. Инвалид озадачено помахал у него рукой перед носом. Тоже без всякого эффекта. После чего озадаченно пожал плечами и принялся изучать направление и верительные грамоты.

– Морцех… – молодой человек ожил и вновь повторил фамилию.

– И? Что там с этим Мортцехом? Большая шишка? – начал допытываться Рей, который уже успел заскучать.

– Поздравляю, мистер Салех! – Ричард криво улыбнулся. – Нам пиздец.

Глава 2

– Ричард, я тебя не понимаю, ты чего такой смурной? Ну подумаешь, маленькая девочка. Я понимаю, дети – это огромная ответственность и всё такое, но мне кажется всё не настолько плохо! Сдюжим! – Рей гундел компаньону на ухо.

– Мистер Салех, вы можете хотя бы минуту помолчать? Из-за вас я уже пятый раз переписываю завещание! – огрызнулся молодой человек. В его руках было вычурное перо с инструкцией. На столе перед ним – лист дорогой бумаги. Руки заметно тряслись.

– И шестой раз перепишешь. У тебя ошибка в слове «бенефициар» вторая гласная тоже е… – Рей задумчиво глянул на бумагу.

Гринривер протяжно выругался и смел листы со стола. Попутно перевернув чернильницу, которая опрокинула свое содержимое Ричарду на штанину.

Увидав расползающееся пятно, Ричард принялся крушить кабинет с помощью стула, который с треском разломался об стол.

– Мог бы и стряпчего пригласить, – рассудительно добавил громила. Он снова что-то ел. – Где, кстати, нотариус и вообще все?

Увидав, куда заскочил Ричард, после того как они почти бегом покинули управление, Рей рассудил, что у него есть несколько минут. Потому бывший лейтенант наведался в булочную. А теперь сидел в опустевшей конторе нотариуса. Кроме него и Ричарда тут никого больше не было.

– Где-то на полпути в воздушный порт, я полагаю, – выдохнул молодой человек, закончив крушить мебель.

– Ты послал их с каким-то поручением?