Что ни будь, а ночью сбегу, с замиранием сердца решил Луций. В маневренной неразберихе, чай, будет не до пропавшего капрала. Попадусь так попадусь, но в человекоистреблении участвовать не стану.
Глава VI
Нет. Наш герой не сбежал и в последнюю ночь перед сражением. Это оказалось вовсе невозможно.
Вечером, едва Бранденбург-Байрейтский регимент прибыл к месту, определенному диспозицией, ротный командир призвал к себе всех начальников – субалтернов, унтер-офицеров и капралов – чтобы объявить приказ на завтра.
Полк поставлен на самое острие атаки против укрепившегося неприятеля, и гренадерские роты, как предписывается боевым уставом, пойдут самыми первыми. «Едва поднимется солнце, мы врежемся нашим прославленным косым ударом в правый фланг австрияков, потом присоединится следующий полк, следующий, следующий – и мы пропилим их, как острая пила трухлявое дерево, – говорил капитан, имевший склонность к велеречивости. – Байрейтцам выпадет главная честь и слава. Враг засел на лесистых холмах, его почти не видно, но флигель-роты зададут точное направление атаки, так что задача наша проста. Капралам держать строй. Сержантам следить за капралами. Господам субалтернам за сержантами. Я, как положено, буду рядом с ротным значком и горнистом. Сигналы вам известны: два коротких – полубег, три коротких – в штыки. Один длинный – восстановить шеренгу. Два длинных – отступать. Но такого сигнала не будет».
Что такое «флигель-роты», Катин не знал, но капралу задавать вопросы не полагалось по чину, да и какая разница? Когда поднимется солнце, меня здесь уже не будет, думал он.
Как бы не так!
Скоро он узнал, что такое флигель-роты. Перед закатом слева, справа и сзади бивака появились какие-то солдаты в круглых кожаных касках. Они держались сплошной цепью. «Кто это?» – спросил Луций у другого капрала, служившего не первый год. «Флигельманы, – ответил тот, пожав плечами. – Глядят, чтоб мы не разбежались. В бою всегда так. Кто отстанет от строя – лупят прикладами, гонят обратно».
На ночь кожаные каски развели костры, вся окрестность ярко осветилась. Темным оставалось только поле, за которым располагались неприятели, но бежать в ту сторону было бы верной гибелью. Человек в прусском мундире, наткнувшись на австрийский дозор, скорее всего, получит пулю.
Значит, уйду завтра, в суматохе боя, рассудил Катин и воспретил себе тревожиться – это было бы недостойно философа. Волнение полезно в момент испытаний, ибо ускоряет мысль и напрягает мышцы, но тратить сей чрезвычайный резерв организма на пустое дрожание нерачительно. Наш герой положил голову на ранец и уснул, доверившись старинной мудрости, что утро вечера светлее.
* * *
Волнение пробудилось со звуком горна, сердце заколотилось в такт барабанной дроби. Долгожданный день настал! Избавление близко: если повезет – от армейской неволи; если не повезет – от несовершенств земной жизни. Так или иначе до захода солнца он будет свободен – не бренным телом, так вечной душой.
Под крики офицеров и сержантов рота разобралась на взводные шеренги, по четыре капралии в каждой. Расстояние между взводами – пять шагов. По интервалу расхаживал сержант Карповиц, истовый служака, родом силезец. Подойдя к Катину, он погрозил эспонтоном: «Гляди мне! Я не за солдатами, за тобой буду следить».
Откуда он догадался?! – переполошился было Луций, однако увидел, что сержант то же говорит и остальным капралам.
Как же сбежать? Строй со?мкнут, сержант не спускает глаз, по краям караулят флигельманы. Неужто придется участвовать в атаке? Во время залпа можно пустить пулю в воздух, но как вести себя в рукопашной свалке? Что делать, если австриец замахнется саблей или штыком?
Вопрос был моральный, из числа трудноразрешимых. Допустимо ли человеческому существу лишать жизни другое человеческое существо, ежели оное пытается тебя умертвить?
Недопустимо, сказал себе Луций. Лучше погибнуть. Но мучило сомнение: достанет ли воли пожертвовать собой во имя великого принципа? Не возобладает ли над волей самосохранительная потреба, именуемая инстинктусом?
Пока молодой человек терзался внутренней дискуссией, полк выдвинулся на передовую позицию. Впереди простирался широкий луг, за ним – пологий холм, поросший березовым лесом. Там, верно, ожидали приготовившиеся к обороне австрийцы, но за листвой их было не видно, и Катину вообразилась аллегория: вот неразумное человечество собирается атаковать самое Природу, свою зеленую матерь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=42819632&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Что вы о сем думаете, г-н профессор? (фр.)
2
Король прусский ступил на опасный путь (фр.).
3
Война против всех? (лат.)
4
Папенька, папенька, сюда! (нем.)
5
Избави боже (нем.).
