Сад зеркал
Ирина Лазаренко
Дмитрий Самохин
Зеркало (Рипол) #14
В зеркальном саду нет ни одного обычного зеркала. Тут живут деревья, невозможно древние, мудрые и лукавые. Их корни проросли через пласты почвы и реальности, другие миры питают их своими соками и преданиями, а деревья – слушают. Слушают, смотрят и не вмешиваются, а если вмешиваются – не признаются. Хочешь послушать вместе с ними, заглянуть в зеркало других миров и увидеть там себя?
Сделай шаг, вот она – тропа. Сегодня ты можешь пройти по ней. Только недалеко, не дальше десятого дерева. Дальше – нехоженые тропы.
Дмитрий Самохин, Ирина Лазаренко
Сад зеркал
© Самохин Д., текст, 2019
© Лазаренко И., текст, 2019
© Иванов И., иллюстрации, 2019
© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2019
Сад зеркал
Любой дилетант может извлечь кролика из шляпы; гений должен уметь извлекать шляпу из кролика.
Рекс Стаут
– Ваше последнее слово?
– Абракадабра.
«Престиж»
– Во, – чудом не разметав бутылки с пивом, хозяин водрузил на стол охапку мясистых щупалец. – Свежепойманные!
Со щупалец на землю капала вода, а запах у них был вяленый, острый и копчёный. Гость смотрел ошалело.
– Свеже. Пойманные, – с нажимом повторил хозяин в ответ на этот взгляд.
Гость потянулся к бутылке, долил в кружки пива. Пена весело шуршала, оседая, со щупалец бодро капала вода, собиралась в маленькие лужицы под столом.
Выпили. Закусили сыром и зелеными оливками с перчиком, которые привез гость. Потом, старательно сохраняя выражения лиц «а так и надо», взяли по свежепойманному копчёному щупальцу.
– Правда, откуда такие? – спросил гость, прожевав первый кусок.
– Из сада, вестимо, – ухмыльнулся хозяин в седые усы, откинулся на стуле и стал с прищуром смотреть в небо, изредка фукая на мух.
Они прилетали из виноградных зарослей, учуяв пролитое на стол пиво и упавшие наземь оливки с перчиком.
Гость поскреб щетину на подбородке.
– У тебя в саду пруд со встроенной коптильней, что ли? Или научная лаборатория? Что это за твари такие вообще, генетически модифицированные осьминоги с ДНК сервелата?
– Бабка твоя генетически модифицированная, – лениво огрызнулся хозяин. – С ДНК плавленого сырка. Сказал же, в саду нарвал закусь, чего прицепился?
Гость фыркнул. Хозяин неспешно доцедил пиво из кружки.
– Сказки это всё, про сад твой.
– Сказки ска-азочные, – охотно согласился повеселевший отчего-то хозяин. – Только не мои сказки, ихние они, дверевянные.
Он взял кусок сыра и принялся жевать, усмехаясь каким-то мыслям. Гость обернулся на садовые ворота – основательные, кованые, от которых уходила и почти сразу поворачивала вправо узкая тропа. Лес это вековой, а никакой не сад, хотя деревья все разные. Они ухоженные, но какие-то… не такие. Слишком уж здоровенные, мощные и ветвистые, как будто растут здесь целую вечность и еще немного.
– Дерева-дверева. Они ж у меня не просто растения, они диковинные, из неотсюда проростки, и там живут, и тут живут, и показывают всякое, и сказывают, а то и в гости зайти позволяют. Не веришь, да? Ну, так сам сходи да посмотри, а? Сегодня пущу, добрый я, потому как оливки перчёные, животы у мушек золочёные, а ночь ясная будет, с неё не убудет.
Дурацкие приговорки раздосадовали гостя: он решил, что над ним издеваются и, в общем, не то чтобы ошибся. Вовсе он не собирался лезть в этот странный сад, вот еще минуту назад – не собирался, но и за столом сидеть ему вдруг перехотелось. Да вдобавок смотрел хозяин испытующе и лукаво, хмурая же хмельная решимость требовала, чтобы взгляд собеседника был не усмешливым, а уважительным, иначе дрянь это, а не собеседник.
– Только не сворачивай с дорожки, а то деревья повыдергают ножки, – продолжал нести тарабарщину хозяин. – Смотрися в них, как в зеркало, и понимай-соображай, на носу зарубай, хоть на своём, хоть на чужом, а ток дальше десятого дерева не ходи! Дальше дремучие тропки начинаются, сгинешь-пропадешь, костей не соберешь, а я искать тебя не буду, потому как нипочему, просто не буду, и всё!
Гость, не сводя взгляда с хозяина, оторвал от «закуси» еще одно щупальце, нашарил на столе бутылку и допил пиво прямо из горла. Зажевал, отряхнул руки и решительно зашагал к воротам сада.
1. Мировое Древо
Жизнь
Оно объединяет все планы реальности, проявления жизни и бинарные противостояния, что бы это ни означало, но самое главное в том, что Мировое Древо – не только начало и конец. Это еще и дорога.
Дмитрий Самохин
Ишибаши
– Взгляни по сторонам. На районе опять стало неспокойно.
– О чем ты?
– А, так ты еще не в курсе. Вчера Дэнни Усатому оторвало голову, подбрось да выбрось.
– Ну, мало ли кто мог Дэнни голову оторвать. Между нами, он был еще тем хмырем, – Ник Красавчег состроил жуткую гримасу и подмигнул мне.
Меня всегда это жутко бесило. Интересно, почему его назвали Красавчиком. Уж не за его щербато-кривую морду; правда, когда он гримасничает, его лицо растягивается, меняется и становится очень даже симпатичным. Вот только чтобы прослыть Красавчиком, ему нужно постоянно паясничать, впрочем, он так и делает. Стиль жизни.
– Да на Большом Истоке в последнее время тихо и спокойно, а тут безголовый Дэнни.
– Рано или поздно пробку должно было выбить, – флегматично заявил Ник и тут же преобразился. – А чего ты так кипишуешь, Крейн?
– Не нравится мне все это, подбрось да выбрось, – признался я.
– А кому нравится? У нас давно не было ничего стоящего. Живем, как в болоте. Кредиты, проценты, ипотека, счета, покер по выходным, бар по пятницам. Ничего стоящего. А тут голова оторванная. Разве это не жизнь?
– Бред, Красавчег. Кому потребовалась голова Усатого? Ему самому не очень нравилась его голова, иначе он не носил бы такие усы.
– Верно сказал, Крейн. Усатый был дурак. Но он был наш ишибаши. Теперь нам потребуется новый ишибаши, а в городе я не вижу достойной кандидатуры, – Ник потянулся за стаканом, задел рукавом открытую бутылку с виски, уронил ее, резко дернулся и поймал в сантиметре от пола.
– А если Зиф Вертолет? – предположил я.
– Зиф на то и Вертолет, что ему уже не быть ишибаши, – возразил Красавчег.
Я тоже не удержался и налил себе виски в стакан. Присосался. Ядреная штука. Огненная вода с древесными опилками. Вот почему коренные готовы были за нее шкуру продать.
– Если не Зиф, то, может, Арти Смельчак?
– Он сейчас в Альпах, объезжает диких страусов.
– Серьезное занятие. Я бы побоялся, – признался я, допивая виски.
– Нам необходим кто-то новый. Из старожилов никто не подойдет на роль ишибаши. Нужна новая кровь. Кто у нас специалист по крови?
– Ваня Бедуин. Он постоянно в ней нуждается. Как можно жить без крови…
– Стало быть, нам придется договориться с Бедуином, чтобы он добыл нам свежака. И тогда вопрос с ишибаши будет решен, – заявил гордо Ник, и с его пальца, уставленного в небо, сорвалась искра.
– Я бы так не сказал. Еще надо все-таки выяснить, кто оторвал голову Усатому. А то повадится кто-то головы рвать, тут ни один Зеленый не поможет, – возразил я.
– Тут ты прав, Крейн, – задумался Красавчег. Из его пальца заструился дымок, словно после неудачного выстрела.
– А то как же, подбрось да выбрось. Если мы не можем обезопасить своего ишибаши, то мы расписываемся в своем бессилии. Весь наш район рухнет в тартарары, и мы вместе с ним.
Ник хмурился, кривлялся, отчего становился все красивее и красивее. Будь я бабой, давно бы на него заскочил. Он же, чертяка, этим постоянно и пользуется.
– Я предлагаю решать проблемы по мере поступления. Поэтому сначала мы поедем в «Зажигалку», попытаемся найти Бедуина и договориться. Он там постоянно обретается.
– Скажешь тоже, «Зажигалка» – любимый бар Большого Истока. Весь район там периодически зависает. Так что если Бедуин не там, то он либо в хламину ужратый и спит в своей берлоге, либо гуляет снаружи. Тогда ждать придется долго. Пока он вернется, нажрется и отоспится. Между прогулками он любит покуражиться на районе.
– Зачем ты мне это рассказываешь? Я с Бедуином с пеленок знаком. Вместе первые кренделя заделывали. Хотя Бедуин сейчас не тот. Спивается, бродяга… – с сожалением покачал головой Ник.
– Каждый выбирает свою дорогу. Раньше ты зависал с Бедуином, теперь со мной, подбрось да выбрось.
– Ты прав, Крейн. Ну что, полетели? – Красавчег с надеждой посмотрел на меня.
– Полетели.
И мы полетели.
* * *
