– Нет, – мотнул я головой. – Никогда.
Этот пистолет был не похож на те, что показывают в фильмах. С уменьшенной рукояткой, длинным стволом… и вообще какой-то непропорциональный. Весил пистолет около килограмма, может, немного больше. Холодное оружие. Интересно, почему холодным оружием называют нож, если пистолет намного холоднее его? Я бы даже сказал, он ледяной. Интересная вещь. И необычного бронзового оттенка: ствол, курок, спусковой крючок – все, кроме рукоятки.
– Ну довольно. – Марк одним движением забрал пистолет у меня из рук, вставил обратно магазин и спрятал в кобуру. На все у него ушло не больше трех секунд. Нет, пожалуй, даже, двух с половиной. Поистине, он искусно обращается с оружием. Возможно, он бы и смог меня застрелить, если бы делал это машинально и без колебаний.
От страха вновь свело живот.
– Что скажешь? – слегка улыбнувшись, спросил он. Когда его серьезный и пристальный взгляд менялся на расслабленный и безразличный, казалось, что его глаза излучают добро. И что он немного ухмыляется.
– Интересная вещь. Даже в фильмах не видел таких.
– Да, их больше не производят. Colt Double Eagle. Мне посчастливилось стать его редким обладателем.
Минуту или две мы выпускали в воздух клубы дыма и думали о чем-то своем. В следующий раз тишину нарушил я:
– Завтра куплю еды. Денег у меня немного, но я найду способ их заработать.
– А что ты умеешь?
– Играть на пианино.
– И все? Не много же у тебя талантов. Пока не представляю, как такой навык сможет тебя прокормить.
– Есть одна идея, уже много лет хочу воплотить ее в жизнь. Последние лет пять точно, но сначала мне нужно наведаться домой и забрать пианино. Только я не знаю… Это вообще нормально, что мы знакомы чуть больше суток, а я уже перевожу к тебе вещи?
– Так бывает. Правда, я слышал, так бывает с женщинами. Влюбляешься в них, а уже на следующий день они собирают чемодан, приезжают к тебе и наводят в мужском доме свои порядки. – Он хохотнул. – Только давай все же представим, что ты не моя женщина и порядков здесь наводить никаких не нужно. Ну и лезть ко мне в постель тоже, разумеется.
– Точно не надо переодеваться в женщину к твоему приходу? Брить ноги, надевать чулки, парик, готовить салаты, фирменное мясо?
– Если тебе так будет комфортно, то пожалуйста, – серьезно ответил Марк.
На мгновение мне стало не по себе от перемены его настроения. Но затем он громко засмеялся, и я снова расслабился.
– Ну, мы друг друга поняли, – заключил Марк и уточнил: – Значит, завтра ты все-таки поедешь к родителям?
– Да, – без колебаний кивнул я. – Это нужно сделать.
В его взгляде вновь мелькнуло подобие интереса.
– Как ты чувствуешь жизнь после того, как я тебя вытащил из ада?
– Как чувствую… – на миг я смешался. – По-другому. Декорации вроде все те же, а отношение к ним другое. Понимаешь?
– Не думаю, что когда-нибудь пойму. Что-то переосмыслил?
– Много чего.
– Будешь еще бросаться под поезд или лезть в петлю?
– Не в этой жизни точно, – уверенно заявил я. – Больше не хочется быть заложником. Жертвой. Хочется жить.
– Может, теперь расскажешь, почему решил свести счеты с жизнью?
Ответил я не сразу.
– Мне не было ради кого жить.
– А для себя разве мало?
– Мне казалось, что мало. Может, тебе этого и не понять, Марк, а может, и наоборот – кому как не тебе знать, почему люди от одиночества бросаются под поезд, падают на скалы или умирают от удушья.
– Я лишь знаю, что одиночество – очень хорошая штука, если быть в дружбе с собой и иметь к себе уважение. У тебя нет девушки. Но это нормально, тебе только двадцать. Твоя жизнь в начале первой главы. А вот то, что ты свое нерожденное потомство вытираешь моим полотенцем, это не нормально, Домиан. Будь добр, вытирать своим. Я положил в ванной, пользуйся, оно теперь твое.
Мне вдруг стало очень стыдно за себя. За свою сущность, натуру. За себя настоящего. А затем я перестал стыдиться.
– Да, я такой, – подкуривая новую бессчетную сигарету сказал я.
– О’кей, я не против, – безразлично отозвался Марк и спросил: – Как думаешь, в гостиной нормально встанет пианино?
– Вроде да. Как раз есть свободное место у окна.
– Хорошо.
– Не беспокойся, по ночам я играть не буду.
– Да играй сколько влезет, стены здесь толстые. – Марк задумался и на всякий случай добавил: – В разумных пределах. Не хотелось бы, чтобы соседи жаловались. Они у меня не любители искусства.
– Мои бывшие соседи тоже, – сказал я. – Они, наверное, ненавидели меня всем домом. Теперь спят спокойно, а может и нет. Кто знает.
Вспоминать о своей старой жизни оказалось неприятно; в воспоминаниях этих душу грело одно – пианино.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=57190381&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
