– Все, теперь расслабься, – Адам положил свою теплую ладонь на голое колено Евы, как бы по-доброму подбадривая девушку, – Тебя ждут отличные выходные.
Ева отметила, что Адам не так робок, как мог показаться вначале. Но и никакого напора в его весьма откровенном жесте не отметила. Тем более руку он сразу убрал и, положив обратно на руль, начал рассказывать про удивительно красивое место, в котором его другу посчастливилось открыть ресторан.
Перед указателем на Внуково он резко замолчал. Лицо его приобрело серьезные, даже слегка суровые черты. Ева тоже с тревогой взглянула в сторону аэропорта: невозможно было оставаться равнодушным, проезжая место недавней катастрофы. Вероятно, Матвей сейчас именно там, – подумала про себя Ева, а вслух сказала:
– Ужасная трагедия… Столько жизней…
Адам кивнул, сохраняя прежний серьезный вид и чуть погодя ответил:
– Тот, кто сотворил это, ответит по всей строгости…
– Закона… – добавила Ева.
– Закона этим скотам будет мало, – как будто даже брезгливо ответил Адам.
Спустя две минуты молчания Ева поинтересовалась:
– Долго ли до места?
– Ресторан на берегу Оки. Думаю, за час доберемся.
– Отлично.
– Ева, все в порядке? Ты не боишься меня? – он снова решил приободрить Еву, накрыв ее руку своей, – В день нашей первой встречи мне показалось, что ты та еще штучка.
– Я была очень расстроена в тот день, а это опасно для окружающих, – улыбнулась Ева, – На самом деле я хорошая, если не злить меня.
– Боже упаси! – рассмеялся Адам, – Куда приятнее иметь дело с такой милой девочкой, как сейчас. – Он многозначительно посмотрел на Еву, – А что расстроило тебя в тот день, если не секрет?
– Мой жених, – выдохнула Ева, – Мы повздорили.
Адам удивленно поднял брови, но затем весьма философски заметил:
– Что ж, бывает… До сих пор в ссоре?
– Нет. Уже нет.
– Хм, – подытожил он.
Еве всего лишь захотелось быть откровенной, но в итоге она почувствовала себя полной идиоткой. Какого спрашивается леса, она тогда согласилась поехать с ним на этот пикник, если у нее есть жених и с ним все прекрасно? Ева была уверена, что ее попутчик думает сейчас именно об этом, но решила, что пока не обязана ему ничего объяснять, и попыталась сменить тему:
– Чем думаешь заниматься после продажи магазина?
– Тем же чем и до, и во время! Магазин – абсолютно не касается моего основного занятия, промежуточный этап. И свою роль он сыграл, как я уже успел заметить, – он снова улыбнулся при взгляде на Еву и слегка коснулся кончиками пальцев ее подбородка, как бы напоминая о том, что имеет в виду встречу с ней.
Еве сразу полегчало. Он как будто бы уже и забыл об упоминании о неком женихе.
– Так, а каково же основное занятие тогда?
Адам задумался на секунду, внимательно вглядываясь в дорогу:
– Скажем так: я помогаю людям решать их проблемы.
– В рамках закона, я надеюсь, – хихикнула Ева, хотя ответ ее не удовлетворил, и она не отказалась бы от подробностей.
– Какого закона? – Адам взглянул на нее с удивлением, а затем снова уставился на дорогу и начал рассуждать, – Что такое закон? Кому он нужен, если законно – не всегда хорошо, а незаконно – не всегда плохо. У меня свои законы и я не делаю ничего плохого. Действую только в рамках своих жизненных принципов. Никто никогда не навяжет мне занятие, которое мне не по душе. В целом – пользы от меня больше, чем от любого из тех, кто просиживает свои задницы в мягких креслах и пишет эти самые законы.
Ева ничего не понимала, эта бравада даже немного забавляла ее, но в то же время она поймала себя на мысли, что верит ему, верит безоговорочно. Ей нечего было возразить, и это обескураживало. И даже не получив прямого ответа на свой вопрос, она чувствовала рядом присутствие сильного и надежного человека. К тому же его успешный вид и шикарное авто говорили о том, что он скорее всего умеет отвечать за свои слова. Вопрос лишь в том насколько широки они – рамки его жизненных принципов? Насколько они шире рамок закона?
Впрочем, все эти рассуждения были мимолетны. Больше всего Еву занимало переполняющее ее чувство возбуждения и какого-то радостного предвкушения. На секунду ей даже стало страшно – ведь предстоящее замужество исключит подобное приятное волнение навсегда. Что означает эта поездка: лебединая песня девушки, которая готовится навсегда лишиться свободы или возможно знак, что к столь важному шагу она еще не готова? Ева всматривалась в мужественный профиль своего попутчика, побудившего ее на подобные размышления, пытаясь найти ответ.
Как будто читая ее мысли, Адам проговорил:
– Не думай ни о чем. Все что потребуется от тебя – это наслаждаться прекрасными видами и вкусной едой. Вечером будет живая музыка, танцы, салют – если тебе по душе такие мероприятия.
Ева удовлетворенно кивнула. И действительно – надо меньше думать. Ведь не думала же она, когда соглашалась на эту авантюру. А о том, что сказать Стасу, она подумает потом. В конце концов – она у Нины, главное не забыть чуть позже предупредить подругу об этом. А сейчас – не думать!
Тем более что мерседес уже заруливал на парковку возле ресторанчика, раскинувшегося на берегу реки. Именно раскинувшегося, потому что состоял он из множества строений, шатров, кабинок и мангальных. Вниз к реке уходила аккуратная дорожка, за ней начинался пляж, а чуть подальше располагался небольшой причал. С десяток небольших суденышек было пришвартовано – похоже на яхт-клуб!
Ева не спешила выходить из машины, разглядывая местность. Адам открыл пассажирскую дверцу и подал ей руку. Девушка ответила улыбкой на галантный жест. Не успела она потянуться после дороги, как им навстречу, очевидно со стороны служебного входа в ресторан, выбежал улыбающийся розовощекий мужичек небольшого роста, с редеющей на макушке шевелюрой, но зато с густой черной бородой.
Ева невольно улыбнулась добродушному встречающему, а тот уже вовсю нахлопывал Адама по плечу, хваля его за ранний приезд.
– Ева, познакомься, это Данте, хозяин ресторана и по совместительству лучший в мире повар, в чем ты сегодня непременно убедишься!
Адам еще не успел закончить фразу, как Данте уже сжал в крепких объятиях Еву, радуясь ей как родной.
Затем он с суетливостью радушного хозяина проводил гостей на террасу, с которой открывался великолепный вид на Оку, и приказал кому-то из официантов принести встречающий коктейль и легкие закуски. Тут же он пояснил, что к вечеру обслуживающего персонала естественно прибавится, и гости мероприятия не будут обделены вниманием. Данте уселся на деревянную скамейку рядом с Адамом, обвив его шею мясистой волосатой рукой, и принялся расспрашивать приятеля о последних новостях, да и не только последних – судя по разговору, мужчины давно не виделись, но оба были рады встрече. Сбивчивая речь Данте пестрела шутками и прибаутками, периодически он обращался к Еве с пояснениями по той или иной теме. Адам довольно улыбался. Сама Ева наслаждалась непринужденной беседой двух товарищей, потрясающим видом, солнышком, ласкающим ее голые колени, и с завидной периодичностью ловила на себе довольный взгляд Адама.
Испытывая какое-то небывалое удовлетворение от всего происходящего, Ева мысленно хвалила себя за способность иногда отключать мозг и не анализировать свои поступки, следуя душевному порыву. Пытаясь понять, что именно так приятно будоражит ее душу, она осознала – со стороны ее и Адама все воспринимали как пару, и именно эта мысль ласкала ее сознание. Ей вдруг показалось, что рядом с ним она не стремилась бы к свободе и независимости, за которые без конца боролась, будучи в союзе со Стасом. Она бы покорилась ему и считала б себя в высшей степени счастливой. Оказывается, дело вовсе не в ней, не в ее свободолюбии, а в Стасе, который так и не пробудил в ней таких простых женских желаний – быть за мужчиной, чуть позади него, но в то же время всегда рядом, в том самом уютном тылу, про который говорила ей Нина.
Ева в оцепенении от столь внезапного и пугающего озарения смотрела на Адама. Она другая, она может быть настоящей женщиной, может быть любящей, счастливой. Что больше пугало ее – внезапность этого открытия или то, что она обязана им человеку, с которым знакома по сути всего лишь несколько часов. Ева понятия не имела, чем закончится этот день и что будет завтра, но одно решение уже успело пустить ветвистые корни в ее сознании: она не выйдет за Стаса…
– Ева? – прорвался откуда-то издалека знакомый голос Адама.
От неожиданности она вздрогнула, а затем быстро моргнула, едва заметно дернув головой, как будто ее только что резко вывели из состояния глубокого транса. Мужчины перестали разговаривать и смотрели на задумчивую девушку с интересом.
– Извините, замечталась! – весело ответила Ева и беззаботно рассмеялась. От собственного смеха ей стало еще веселее: она и не знала, что умеет так смеяться.
– Интересно, о чем? – Адам невольно потерял интерес к своему недавнему собеседнику.
Данте тем временем многозначительно кашлянул и деликатно предложил парочке наслаждаться общением друг с другом, не забыв при этом напомнить Еве, чтобы она обязательно попробовала предложенные закуски. Адам встал, и мужчины похлопали друг друга по плечу в дружеских объятиях, Ева еще раз поблагодарила Данте и потянулась за аппетитной лепешкой.
Вот они снова вдвоем.
Ева молча жевала и при этом смотрела на Адама не в состоянии сдерживать улыбку от так внезапно нахлынувшего счастья.
– Вкусно? – спросил он.
– Как никогда! – искренне отозвалась Ева.
– Это только начало. Доедай, впереди у нас катание на катере и купание.
Дальше было катание на катере, скутерах, купание, шашлыки на противоположном берегу реки и в довершение волейбол на пляже. Не пытаясь анализировать, что именно происходит, Ева просто наслаждалась абсолютно всеми событиями этого дня. Как будто несколько первых свиданий шли, сменяя друг друга: на катере Адам как бы ненароком нежно приобнимал Еву; когда он управлял скутером Ева сильно прижималась к его спине и вовсе не потому что ей было страшно; во время игры Адам не сводил глаз со своей веселой и беззаботной спутницы, при этом она не забывала одаривать его благодарной и многообещающей улыбкой. Поразительное это ощущение – не только чувствовать себя счастливой в обществе человека, но и в полной мере осознавать, что ты делаешь его счастливым. Что-то подсказывало Еве, что Адам на самом деле далек от образа улыбчивого весельчака. Он и сейчас довольно сдержан и молчалив, но при этом буквально светится счастьем, и так приятно осознавать, что именно она – Ева – является этому причиной.
Данте, периодически справляющийся как дела у его гостей, не удержался и сказал Еве, что никогда не видел, чтобы Адам так открыто с кем-то еще проявлял свои эмоции. Он очень рад видеть друга таким счастливым и уверен, что в этом именно ее, Евы заслуга. Эти слова ласкали Евин слух, и ей почему-то хотелось демонстрировать и дальше, как им хорошо вместе, чтобы об этом знал хоть весь свет. Наверное, именно такое желание должно предшествовать свадебной церемонии – желание поделиться своим счастьем со всеми родными и близкими, со всем миром. Ни о чем подобном она ни разу не подумала, собираясь замуж за Стаса.
Ближе к ужину приехал младший брат Адама. Ева поняла, что он проездом в Москве, и живет в другом городе, потому что братья очень радовались встрече и наперебой делились последними новостями. Руслан был довольно плотно сложен, здоровенного роста, с густой черной шевелюрой и добрыми смеющимися темными глазами. Разница в возрасте у братьев не была существенной, но сразу было заметно за кем авторитет. Видно, что Адам относился к брату с большой любовью, но допрашивал его с не меньшим пристрастием о его делах, наставлял на правильный путь и по-доброму трепал по голове. Руслан относился к старшему брату с большим уважением и не смел ни в чем перечить. Ева периодически ловила на себе удивленный взгляд Руслана. Адам не отпускал ее ни на шаг, на какие бы темы ни разговаривал с братом. В итоге, тот не выдержал и заявил, что не узнает Адама, и, обратившись к Еве заявил, что она должна держаться его, потому что рядом с ней он настоящий, такой, каким бывает только в кругу самых близких людей. Очередной бальзам на Евину душу и верный союзник в лице родного брата Адама.
Перед ужином у гостей было время переодеться. Для их размещения при яхт-клубе была арендована небольшая гостиница. Адам протянул Еве ключ от номера и предоставил возможность побыть одной и привести себя в порядок. Много времени ей не потребовалось – Ева только приняла душ и сменила шорты и майку на легкое летнее платье с открытыми плечами: других вариантов не было. Покидая номер, она слегка взъерошила руками длинные каштановые волосы, подкрасила блеском пухлые губы и с удовольствием отметила, что за сегодняшний день загар очень выгодно подрумянил ее бархатную кожу. Светлые глаза стали ярче и светились счастьем. Без ложной скромности она могла утверждать, что никогда не чувствовала себя более привлекательной и сексуальной, чем сегодня.
Вернувшись на веранду, где все столы уже были сервированы к ужину, а из динамиков доносилась негромкая, располагающая к легкому аперитиву музыка, Ева поймала на себе взгляд Адама, который подтвердил все ее собственные ощущения. Несмотря на то, что он продолжал беседу с Русланом, взгляда от нее он больше не отрывал. Ева подошла ближе, и он нежно обвил ее талию, притягивая к себе.
Сам Адам уже успел где-то переодеться. Хотя ничего выдающегося на смену спортивному костюму не пришло – джинсы и черная футболка, но ему все было к лицу.
Впрочем, большинство гостей обошлись без ярко выраженных вечерних нарядов. Люди приехали отдыхать на природу, и большинство обладательниц прекрасного пола не обременяло себя высокими каблуками и изысканными платьями.
Вскоре гостей пригласили садиться, Данте выступил с приветственной речью, по окончании которой официанты шумно открыли шампанское и разлили его по бокалам. Затем на небольшую летнюю сцену вышли музыканты, чтобы развлекать собравшихся живым исполнением.
Атмосфера беззаботного веселья нарастала, и совсем скоро заводные ритмы начали манить и Еву. Она уже закончила трапезу и расслабленно сидела в кресле за столом, ее рука лежала на подлокотнике и была надежно накрыта ладонью Адама, а тело ее уже двигалось в такт музыке. Руслан заметил это и предложил Еве вместе присоединиться к танцующим. Адам одобрительно кивнул.
Сам он почти не танцевал, но не переставал любоваться своей спутницей, периодически задумываясь о чем-то и время от времени отвечая на телефонные звонки. Зато когда заиграла медленная мелодия, он решительно направился в сторону танцпола и приблизился к изможденной, но довольной Еве. Ее открытые плечи и грудь блестели от пота, пряди волос спадали на лицо. Она убрала их легким жестом. Адам коснулся ее руки:
– Ты безумна красива. Потанцуешь со мной?
– Конечно. Я уже успела соскучиться, пока танцевала здесь одна, – ответила Ева, прижимаясь к Адаму.
Он не заметил, но она зажмурилась после сказанного. Ева ругала себя за откровенность, но у нее было одно единственное оправдание – она говорила чистую правду.
Тем не менее, когда медленный танец закончился, Адам погрузился в очередной телефонный разговор, а Ева осталась на танцполе в компании разгоряченных гостей. Она ничуть не расстроилась, что они снова оказались врозь. Ей казалось, что все идет своим чередом, и нет необходимости форсировать события. Она никак не могла сформулировать причину своего спокойствия, и невольно улыбнулась, когда ей все же удалось это сделать – ей казалось, что торопиться не нужно, потому что у них впереди еще вся жизнь…
Глава 5
Время летело незаметно, но в какой-то момент Еве захотелось передохнуть. Атмосфера была, конечно, неповторимой, более того девушка смело могла заявить, что так весело ей никогда не было, и она была уверена, что уже точно не будет, если она вернется к своей прежней жизни. Удивительно, когда тебе почти тридцать, и ты готовишься вступить во взрослую семейную жизнь, оставляя позади безрассудную молодость, как вдруг в твое размеренное существование врывается такой вихрь эмоций, что ты неожиданно понимаешь, что до этого и не жила вовсе. Все было пресно, шаблонно, порой даже приходилось радоваться некоторым вещам только потому, что так полагалось. Добрая половина красавиц холдинга, в котором работали Ева и ее жених, мечтала заполучить себе Стаса, и Ева ценила, что он именно с ней и при этом ни разу даже не взглянул на сторону. Так, периодически напоминая себе как ей повезло, Ева как будто бы чувствовала себя счастливой.
Сейчас же ей не нужно было ни в чем себя убеждать, ощущение безмятежного счастья переполняло ее. Она понятия не имела, кто из собравшихся гостей мог бы претендовать на внимание Адама; на первый взгляд таких вовсе не было, поскольку почти все были либо парами, либо большими компаниями и семьями. Все казались настолько самодостаточными и довольными, что не возникало и мысли, что кто-то из них может положить глаз на чужое. То ли дело томящиеся сотрудницы холдинга во время корпоративов, соревнующиеся в номинациях на самое глубокое декольте, самый роковой макияж, самая короткая юбка или самая креативная укладка, залитая толстым слоем лака. Еву даже передернуло от воспоминаний, и она тут же порадовалась тому, что волей случая именно сейчас она выглядела натурально и естественно как никогда.
Чтобы немного осмыслить происходящее и насладиться поглотившим ее счастьем, Ева спустилась с веранды и направилась в сторону беседки, из которой открывался замечательный вид на реку и противоположный берег. На ее счастье, теперь, когда стемнело, беседка, наконец, опустела от занимавших ее раньше гуляющих и ей представилась возможность полюбоваться прекрасным видом в одиночестве. Ева облокотилась на перила и подставила свое лицо навстречу теплому вечернему ветерку, который заодно подхватил и начал нежно растрепывать ее распущенные, слегка завитые после дневного купания волосы.
– Тебе не холодно? – раздался позади голос, от которого по телу Евы мгновенно рассыпались мурашки.
Она закрыла глаза от удовольствия. Сейчас он подойдет ближе, и она уже примерно представляла, что будет дальше. Скорее всего, обнимет, прижмет к себе. Наконец-то. Не просто в танце, а по-настоящему. Только она сомневалась, что он сможет быть настолько близко, насколько она того желала на тот момент. Ей хотелось стать воздухом, в котором растворяется его голос, она представила, что тела их превращаются в некую невесомую субстанцию и сливаются в одно. Как же сильно желание раствориться в этом человеке. Сделай скорее что-нибудь, Адам.
– Нет, в танце разогрелась, – улыбнулась Ева, обернувшись.
Он подошел ближе, провел тыльной стороной ладони по ее плечу.
– А почему мурашки?
Если бы Ева ответила, что холод тут ни при чем, но, пожалуй, это выглядело бы слишком вызывающе, поэтому она просто прикусила губу, не отрывая игривого взгляда от Адама.
Он расценил ее молчание по-своему и, подойдя вплотную со спины, обвил своими крепкими руками ее хрупкие плечи. Ева с трудом устояла на ногах, на нее как будто гора навалилась, но тяжесть эта была такой приятной, что она не стала противиться, только немного поежилась, чтобы колючий от легкой небритости подбородок Адама поудобнее устроился на ее плече.
– Тут очень красиво, – вымолвила она, наконец.
Теперь низкий грудной голос раздался прямо у нее под ухом:
– Тут же темно, ничего не видно, – добродушный смешок. – Я покажу тебе такие красоты, о существовании которых ты не подозревала. Ты бывала на Северном Кавказе?
– Нет, а что там?
– Моя Родина, – Ева почувствовала щекой, что Адам улыбается, но от удивления немного отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза.
Он громко рассмеялся:
– Ты пытаешься разглядеть во мне уроженца Кавказа?
– Возможно, – подыграла Ева и в недоумении улыбнулась.
Естественно ничего нового она не увидела. Русые слегка вьющиеся волосы, зеленые точь-в-точь как у нее самой глаза, широкие скулы, волевой подбородок… Хотя… Мужественность… Мужественность, так присущая кавказской нации, низкий, немного рычащий тембр голоса…
– Не мучайся, милая, я русский, – продолжал веселиться Адам, тем временем снова притягивая Еву к себе.
– Это не имеет значения, я не националистка, – попыталась сгладить свое удивление Ева.
Коснувшись губами ее виска, он продолжил, теперь уже более серьезно.
– Когда мне было два года, моего отца отправили по службе в Чечню. Моя семья поселилась на военном гарнизоне в Грозном. Так получилось, что я задержался там на последующие двадцать пять лет.
Ева снова попыталась отстраниться, демонстрируя свое удивление. Адам продолжал, предупреждая ее вопросы:
– Известно, что после распада СССР Москва вывела из Чечни все свои военные гарнизоны. Хотя она имела полное право этого не делать, и в этом случае Чечня никогда не смогла бы стать очагом военной опасности для России. Так вот, моих родителей не стало немного раньше.
Теперь Адам сам высвободил Еву из своих крепких объятий. Она, наконец, вдохнула полной грудью. Затем забралась на бортик беседки и облокотилась на один из столбов, удерживающих конструкцию по кругу. Взгляд ее был устремлен в темноту реки и противоположного берега. Она приготовилась слушать дальше.
Адам облокотился спиной о борт беседки и с минуту наблюдал за тем, как гости расходятся с веранды. Музыка затихла, и он продолжил:
– В конце восьмидесятых – начале девяностых годов, когда СССР стремительно двигался к распаду, у центральной власти просто не было времени и ресурсов следить за соблюдением порядка на окраинах. Это, конечно, никак не оправдывает ее и не снимает ответственности за то, что происходило на Чеченской земле до распада Союза, а в особенности после. Ситуацией незамедлительно воспользовались криминальные формирования, которые впоследствии и послужили истоками современному терроризму. На том этапе не шло речи о каких-либо политических требованиях, поэтому изначально это можно было отнести к обыкновенному бандитизму. Хотя нет, скорее жестокому и изощренному бандитизму.
Несложно догадаться, что военные гарнизоны, которые еще не были расформированы, попали под удар первыми. Предвкушая распад СССР, агрессивно настроенные сепаратисты поставили своей задачей по максимуму освободить гарнизоны от советских военных с целью завладеть оставленным оружием, техникой, снаряжением, боеприпасами, которые в дальнейшем и послужат предпосылками для формирования чеченской армии.
