– Иллиана, ростовщик приедет уже сегодня к вечеру, – сдвинула брови старая женщина и схватилась за лоб. – Он нас по миру пустит, проклятый жук. Зря ты брала у него ссуду, не надо было!
Иллиана вздохнула и сжала губы. Спорить с матерью не хотелось. Тем более не хотелось в сотый раз объяснять, что она пустила деньги на хорошее дело.
Во-первых, купила в их лавку новую витрину для специй и целую упаковку великолепных фасовочных мешочков, на каждом из которых была вышита их фамилия – Тангрэ. Теперь покупатели всегда будут помнить, у кого купили товар. К тому же – дополнительная реклама.
А во-вторых, на оставшуюся сумму она купила детям из приюта на улице Желтого Полоза три мешка риса и два – пшеницы высшего сорта. Этим они будут питаться еще месяц, не меньше.
Но матери не было смысла рассказывать. Ее беспокойство от этого не уменьшится. Тем более что ростовщик Хетриан Панс действительно может серьезно испортить им жизнь, если пожалуется в участок стражей.
– Я разберусь, мам, – махнула рукой девушка. – До вечера еще куча времени. Схожу в Змеиные чаши, соберу ягод барбариса и можжевельника. Помнится, Марха из цветочной лавки хотела купить у меня пару мешочков.
– Ох, эта Марха, – заворчала старая женщина, – а вдруг она передумала? Вечно у нее ветер в голове. К тому же денег все равно не хватит. Можжевельник и барбарис стоят не так дорого. Уж я-то помню.
– Ничего. В крайнем случае сперва отдам часть, а затем попрошу отсрочку, – ответила девушка и поспешила к выходу, пока мать не придумала, по какому поводу еще понервничать.
– Осторожней там! Не ходи далеко! – крикнула ей вслед старая женщина, и дверь за Иллианой тут же захлопнулась.
Змеиные чащи встретили мастерицу специй привычной прохладой и узкими дорожками. Иллиана Тангрэ с детства гуляла здесь, успев обойти лес на левой границе Нижнего города едва ли не вдоль и поперек. Лишь в самую глубину она заходила редко, опасаясь встретить там не только диких зверей, но и мираев, великих змеев. Представителей таинственной расы, которых люди боялись, уважали и почти никогда не видели.
Конечно, в лесной глуши Нижнего города мираям было совершенно нечего делать, но смутное воспоминание из детства заставляло девушку держаться оттуда подальше.
Несколько часов Иллиана гуляла по тернистым тропам, насвистывая под нос разные мелодии. Ориентируясь на собственный нюх, сперва она искала кусты барбариса, а затем и можжевельника. Невероятно острое обоняние – это особенность, которая была с ней с самого рождения. Редкий дар, который позволил ей с матерью после смерти отца открыть лавку специй и не умереть с голоду.
Вот и сейчас Иллиана планировала использовать свои способности, чтобы быстрее найти редкие кусты, урожай с которых еще не был собран.
К сожалению, сегодня ей не слишком везло. Вероятно, она выбрала неудачное направление для поисков. Все, что удалось собрать через три часа блуждания, – два крохотных мешочка ягод.
Иллиана вздохнула и присела на поваленное дерево перевести дух. Нужно было срочно что-то придумать, потому что время подходило к концу. Скоро к ним в дом приедет ростовщик, и придется чем-то с ним расплачиваться. Девушке не хотелось думать о том, что именно в этом случае предложит ей лысеющий Хетриан.
Вспоминая его сальные глазки и вечно потные ладони, она невольно вздрагивала. Мужчина уже давно оказывал ей знаки внимания и даже приглашал как-то прогуляться по вечернему городу. Однако от одной мысли об этой встрече Иллиане становилось дурно. Стоило только представить, как влажные пальцы скользнут по ее талии, как цепкий взгляд подернется поволокой желания, как у нее начинала кружиться голова и немного подташнивало.
Да, Иллиана не очень любила Хетриана. А значит, просто крайне необходимо было найти способ поскорее отдать ему долг.
Время подходило к концу, но она так ничего и не придумала.
Но, как только она собралась уходить, в голове вспыхнуло воспоминание: залитая солнцем арка, возле которой празднуют свадьбу несколько десятков мираев. Мужчина с золотыми глазами, лицо которого с годами стерлось. И целая поляна маленьких фиолетовых цветов, обладающих дивным запахом.
В детстве Иллиана понятия не имела, что это за растения. Но сейчас картинка из прошлого резанула сознание остро отточенным клинком. На поляне мираев рос самый настоящий шафран! Цена за него в Шейсаре доходила до сотни золотых аспидов за мешок!
Иллиана больше не задумывалась о том, что делать дальше. Не размышляла она и о том, что проход на территорию Верхнего города без специального разрешения строго запрещен. Она видела перед собой цель и надеялась лишь на то, что за пятнадцать лет прореху в стене не залатали. А фиолетовые цветы растут все так же хорошо.
Несмотря на прошедшие годы, девушка быстро нашла дорогу к старой башне у стены. Иллиана почти бежала вдоль ручейка, выйдя наконец к большому озеру. Обошла его с правого боку, немного помедлила, разыскивая нужные кусты, и уверенно отодвинула разросшиеся ветви.
Протиснуться через найденное отверстие было уже не так-то просто. Впереди ничего не было видно. Кустарник цеплял платье, норовя разорвать. А щель в стене оказалась не такой уж и большой.
Однако каково же было удивление девушки, когда вместо поляны с другой стороны она вдруг обнаружила озеро, куда и полетела от неожиданности. Каменная кладка случайно выкрошилась под ней, выбросив в водоем, который за минувшие годы слегка изменил свое местоположение.
Девушка не успела набрать в легкие воздух, падение оказалось для нее слишком неожиданным и грозило стать фатальным. Вода проникла в нос, заставляя захлебываться, паниковать, глупо и бесполезно размахивая руками.
И когда Иллиана уже решила, что ей конец, с ужасом и тоской вспоминая образ матери, которая умрет от горя, узнав, что она утонула, чьи-то сильные руки вдруг обхватили ее тело.
Нельзя сказать, что ее спасение от рук незнакомца было чем-то восхитительным. Невероятным, удивительным, захватывающим и волшебным. Нет. Едва почувствовав дуновение воздуха на своем лице, Иллиана начала кашлять, убирая прилипшие к щекам и забравшиеся в глаза мокрые волосы. Первые несколько секунд она дергалась в чьем-то сильном захвате, как палтус, попавший в сеть. Грубо, резко и бестолково. Пыталась отдышаться, не веря, что все закончилось, что она жива.
И лишь затем, когда пришло понимание, а страх отступил, девушка смогла открыть глаза и замереть, встретившись с пронзительным взглядом незнакомого мужчины. Взглядом цвета солнца.
– Успокоилась? – тихо спросил он, продолжая крепко прижимать ее к своей обнаженной груди, на которой болтались три золотых цепи. Аккуратные звенья чередовались с крупными драгоценными камнями, привлекая внимание умопомрачительным блеском.
Иллиана поймала себя на мысли, что ей захотелось взять их и покрутить между пальцами. А потом убрать их и провести по блестящей от воды коже мужчины, чтобы удостовериться, настолько ли она гладкая и так ли тверды под ней мышцы, как это кажется.
Еще взгляд вдруг зацепился за тонкий шрам, пересекающий грудь. От плеча вниз к противоположной стороне ребер. Под витиеватыми звеньями цепей – белая полоса, настойчиво требующая провести по ней подушечками пальцев.
Сдвинув брови, девушка моргнула и снова посмотрела на своего спасителя, встретившись с невероятными золотыми глазами, подобных которым она никогда прежде не видела. Или все же видела? Однажды, когда-то давным-давно…
Сердце вдруг оглушительно забилось. К щекам прилила краска.
Незнакомец оказался невероятно красив. Но его красота не была стандартной, обычной. Напротив. Черты его лица одновременно сочетали в себе почти хищную жесткость и неуловимую мягкость. Резкий разлет черных бровей, высокие скулы, четко очерченная, сильная линия подбородка. И при этом крупные, полные губы, от которых было невозможно оторваться, настолько нежными и чувственными они выглядели.
И вот по этим губам вдруг скользнула едва заметная улыбка. Застыла в уголках, неуловимым образом осветив опасно притягательное лицо незнакомца.
В этот момент Иллиана вдруг поняла, что слишком уж красноречиво застыла, хлопая глазами и с приоткрытым ртом глядя на мужчину.
– Я… да, со мной все в порядке… – проговорила она, утопая в жидком золоте глаз красавчика, вокруг которого, казалось, все померкло. Остался только он один. Он и его колдовской взгляд…
Этот взгляд был слишком похож на тот, что она видела много лет назад. Он вызывал внутри нее жгучий трепет и безотчетную тревогу, растущую с каждой секундой.
Это взгляд что-то означал. Что-то очень-очень плохое для нее.
– Тебе никогда не говорили, – мягко прошелестел мужской голос, словно касаясь каждого нерва в теле девушки, – что смотреть в глаза мираям – запрещено?
Удар сердца. Еще один.
Тишина.
– Мираям? – выдохнула Иллиана, чувствуя, как кружится голова.
Кажется, она забыла, как дышать.
Мужчина ничего не ответил, лишь продолжал плавить ее хищным взглядом, в котором чувствовалось что-то охотничье.
Затем он вдруг приподнял ее, меняя положение, ловко и быстро развернулся в воде и прижал спиной к прохладному камню стены. А сам приблизился настолько, что она ощутила, как под водой двигается нечто огромное.
Иллиана опустила взгляд в прозрачную гладь и увидела массивный змеиный хвост. Он был словно жидкий обсидиан с вкраплениями рассыпчатого авантюрина, золотого песка.
Девушка не верила тому, что видит. От перенапряжения перед глазами заплясали разноцветные круги.
Перед ней действительно был мирай! Настоящий!
И внезапно его хвост начал медленно обвивать ее лодыжки, поднимаясь выше и выше.
Он не торопился, словно дразня, запугивая.
Или давая возможность привыкнуть…
Иллиана распахнула губы и резко вдохнула.
«Взять себя в руки, не поддаваться панике!»
Посмотрела в пронзительные глаза напротив, но сразу же поняла, что снова сделала то, что запрещено!
Когда-то давно мать говорила ей, что смотреть в глаза мираям – все равно что подписать себе смертный приговор. Люди при виде нагов обязаны опускать взгляд, выказывая тем самым почтение высшей расе. Более сильным и могущественным существам.
А она забыла!
И немудрено. За все двадцать лет своей жизни Иллиана ни разу не видела ни одного мирая. Какой смысл учить правила общения с нагами, если ты никогда с ними не встретишься? Только время терять.
Оказалось, что она ошиблась. И теперь все стало еще хуже, чем можно представить, потому что она не могла оторваться от его золотых глаз. От по-хищному красивого лица. Ведь это как увидеть чудо и вдруг заставить себя отвернуться. Невозможно!
В голове отчаянно пульсировало: «Что теперь будет?»
В Нижнем городе часто говорили, что за нанесенное оскорбление мирай может на месте убить человека. И закон Шейсары это позволяет.
Может, этот мирай хочет ее убить?
Не за этим ли он все выше и выше обвивает кольцами ее тело?!
Иллиана ощутила острый укол страха, ударивший в голову горячей вспышкой. Сердце бешено застучало, отдаваясь в горле.
А наг тем временем придвинулся ближе, впечатав ее в камень своим собственным телом. На полных губах блеснула едва заметная улыбка.
Иллиана вздрогнула, ощутив жар плоского живота с рельефными кубиками и гладкость основания хвоста. Легкую ребристость черно-золотой чешуи, которая оказалась на удивление мягкой и приятной. И даже теплой!
Иллиана всю жизнь думала, что мираи – хладнокровные. Как змеи, с которыми они делят половину тела. Но это оказалось не так! Жар этого мужчины обжигал ее, проникал под кожу и так резко контрастировал с холодным камнем за спиной, что ей невольно хотелось податься вперед.
Быть ближе к нему. К нагу…
Два таких разных желания: прижаться и убежать – сводили с ума, путали.
Иллиана прикусила губу и усилием воли заставила себя опустить взгляд. Не смотреть больше в его чарующие золотые глаза, на дне которых она почему-то чувствовала смех.
– Хорошая девочка, – мягко проговорил мирай, и его голос, ставший отчего-то низким и немного вибрирующим, проник в нее, прокатился в груди и ухнул куда-то вниз горячей удушливой волной. – Ты нарушила за сегодняшний день слишком много правил, – продолжил он, вдруг наклонившись к ней.
Легкий, почти неуловимый из-за воды запах мужчины коснулся Иллианы, заставив вздрогнуть от странного удовольствия.
– Ты пересекла территорию Верхнего города, – продолжал тихо он, вдруг убрав мокрые волосы от ее лица и едва ощутимо коснувшись носом возле уха. Будто случайно. – Ты посмотрела в глаза мираю, – звучал его мягкий голос с легким мурлыканьем зверя. – Ты не боишься…
– Боюсь, – выдохнула она, нервно облизав губы. – Очень боюсь…
И рефлекторно вновь посмотрела ему в глаза.
«Змейка-злодейка!» – мелькнуло в голове прежде, чем она поняла, что снова прокололась. Прежде, чем увидела, как золотой взгляд потемнел от мрачного удовольствия, а полные губы растянулись в жесткой хищной улыбке.
В этот момент она с ужасом ощутила, как быстро заскользила по ней в воде гладкая змеиная кожа. Мощный хвост сомкнулся в прочном захвате, сдавил ноги, бедра, живот, двинулся вверх, невзначай коснувшись груди и медленно обогнув ее, будто погладив самым кончиком.
По коже пробежали мурашки. Пугающе-незнакомые прикосновения, подобных которому Иллиана не ощущала никогда в жизни, отдавались в груди странным томлением, напряжением. По позвоночнику прокатилась волна дрожи. И девушка со все возрастающей паникой поняла, что ее соски вдруг сжались, стали твердыми и начали пошло просвечивать сквозь мокрую ткань.
И он это заметил.
Взгляд мирая неторопливо упал на ее грудь, и вслед за этим улыбка на его лице стала еще опаснее: мягкие губы приоткрылись, из-под них блеснули белоснежные зубы с тонкими, чуть более длинными, чем у людей, клыками.
Сердце Иллианы пропустило удар.
Золотые глаза напротив нее вспыхнули огнем какой-то темной неизбежности. Густой, как крепленое вино, и почему-то такой же…
…сладкой.
– Как же мне наказать тебя? – негромко проговорил мирай, а Иллиана не могла оторвать взгляда от дерзко изогнутых линий его губ и торчащих из-под них лезвий клыков.
В мозгу вспыхнул новый страх: что, если он ее укусит?
Яд каждого нага – уникален. Он настолько силен, что при определенных условиях способен отравить даже самого хозяина. И это при том, что кровь мираев к обычным ядам невосприимчива!
Поговаривали, что мираям доставляет особое удовольствие наказывать укусом своих врагов. Или провинившихся любовниц… Они вонзают клыки им в шею или запястья, туда, где проходят важные артерии. И запускают отраву прямо в кровоток. А потом с наслаждением смотрят, как жертва мучается и умирает.
Иллиана похолодела от этого воспоминания.
– Не надо наказывать меня, мирай, – попросила она, снова склонив голову.
Уронила взгляд в область его ключиц и снова прикусила изнутри губу.
Золотая цепь на бугрящейся венами шее. Густые черные волосы влажными прядями падают на спину. Четкий подбородок уходит к мочке уха резко очерченной линией, по которой хочется провести пальцем. А в ухе блестит одно некрупное кольцо с алым камнем…
Тихий смех вырвал Иллиану из плена очарованной задумчивости, в которую она снова провалилась, разглядывая мужчину. В этот момент под водой по ней вновь заскользила гладкая змеиная кожа.
Горячая…
Змеиный хвост держал крепко, давая понять, что расцепить захват не получится. Но одновременно его объятия были мягкими, и Иллиана не испытывала неприятных ощущений. Ей даже вдруг захотелось опустить руки, бесполезно болтающиеся в воде, и дотронуться до него.
Мирай ведь не заметит, если она это сделает?..
Осторожно, почти не осознавая своих импульсов, девушка опустила руки и положила их на мощное кольцо, обвивающее ее живот. Провела по нему ладонями.
Будто случайно….
Кожа мирая оказалась удивительной. Гладкая, немного бархатистая. Иллиане даже захотелось вытащить мужчину из озера и рассмотреть каждую чешуйку, что переливалась в воде золотыми искрами, застывшими в черном камне.
Только мирай – не добрая игрушка. И вряд ли ему это понравится.
В этот миг произошло нечто неуловимо странное. Сперва девушка не могла понять, что ее так взволновало. А затем почувствовала – наг напротив нее неподвижно замер.
