– Не суетись! – сказала она. – Ты всегда так волнуешься по пустякам?
– Да нет, но…
– Расскажи о себе, – попросила она, перебивая. – Чем ты занимаешься?
Гарри колебался. Нет смысла стесняться своей работы, подумал он. Если он увидится с Клэр снова, она так или иначе узнает. Теперь он уже начал осваиваться с ней, и у него возникло ощущение, что Клэр столь же безразличен род его занятий, как и его потрепанная одежда.
– Я работаю в фотоателье Муни на Линк-стрит, – сказал он, наливая виски. – Стою на перекрестках в Вест-Энде и фотографирую людей. – Он нарочно выставил себя в самом непривлекательном свете и наблюдал за реакцией девушки, но выражение ее лица не изменилось.
– Это тебе нравится? – спросила она.
– Неплохая работа. Конечно, больших денег она не приносит, но в ближайшее время я планирую начать собственное дело.
– Я и не думаю, что на этом можно прилично заработать. И ты доволен? – Она спросила так, словно можно по своему желанию выбирать самую высокооплачиваемую работу.
– В общем, да. – Гарри снова задумался в сомнении, затем продолжил: – Это приносит шесть фунтов в неделю, если быть точным.
– Ничего удивительного, что ты не пьешь виски.
На какое-то время воцарилось молчание. Клэр смотрела на огонь, слегка хмурясь.
– Неужели ты не можешь подыскать занятие получше? – неожиданно спросила она. – Более денежное?
Гарри был удивлен, что Клэр проявляет интерес к его делам.
– Не знаю, – ответил он. – Трудность заключается в том, что я мало в чем разбираюсь, кроме фотографии. И еще не готов начать свое дело. Я сделал несколько фотографий, когда был в армии в Италии, и отправил их на конкурс, объявленный в «Воскресной газете». Я получил первую премию. Это меня вдохновило, и я стал участвовать в конкурсах. За последние три года я скопил триста фунтов призовых денег.
Клэр посмотрела на него с неожиданным интересом:
– Здорово! Значит, у тебя это хорошо получается.
Гарри улыбнулся:
– Не знаю. Скорее, просто везение. Подворачивается нужный кадр. Мой босс Муни предлагает мне вложить деньги в его бизнес. Говорит, что я стану его партнером и займусь портретами. Мы пока не делаем студийных снимков, и Муни подумывает об этом, хоть и мало смыслит в фотографии. Он хочет, чтобы я оборудовал студию и делал портретные снимки.
– Ведь это же хорошая идея? Почему ты этим не займешься?
– Это не так просто, как кажется, – сказал Гарри, вытягивая свои длинные ноги к камину.
Ему еще никогда в жизни не было так хорошо, и он начисто забыл о бумажнике Уингейта. Гарри все казалось, что он вот-вот проснется и окажется в унылой съемной комнате на Лэннок-стрит.
– Видишь ли, я не уверен, что разумно открывать ателье на Линк-стрит. Район неподходящий, вряд ли у нас будет там приличный доход. Муни клянется, что дело пойдет, но я не уверен. И потом, понимаешь, мои обстоятельства крайне затруднительны. Я потерял родителей, когда мне было пятнадцать, и с тех пор вынужден сам заботиться о себе. Меня согревает мысль, что на почтамте у меня хранится триста фунтов. Случись что – заболею, лишусь работы, – у меня есть что-то за душой. Да и на старость нужно что-то отложить.
Клэр смотрела на него широко открытыми глазами.
– На старость? Что за глупость! Ты же так молод. У тебя годы и годы впереди, прежде чем нужно будет беспокоиться о старости. И ты можешь выиграть новые призы. Никогда не слышала подобной чепухи.
Гарри выглядел озадаченным.
– Да, знаю. Муни твердит мне то же самое. Но я не могу не осторожничать. Такой уж я человек. В ближайшее время я что-нибудь предприму, но мне не хочется ничего делать в спешке. Я считаю, что нужно откладывать как можно больше. А ты?
– Я? – Клэр презрительно рассмеялась. – Господи, нет, конечно! Я за всю жизнь не отложила и фартинга. Прошлое ушло – забудь о нем! Будущее еще не наступило – ну и черт с ним! Настоящее – вот оно, так и пользуйся моментом. Жизнь коротка, так что нужно успеть повеселиться. Такова моя философия. Наслаждайся, пока можешь.
– Ну, полагаю, это нормально, – произнес Гарри, в душе не разделяя ее мнение. – Девушки устроены по-другому. Для них важнее выйти замуж.
– Ты и вправду самый старомодный парень из всех, кого я встречала, – сказала Клэр, ставя тарелки на поднос. – Я не выйду замуж. Это последнее, чего я хочу. Вести хозяйство, готовить, штопать мужнины носки и исполнять его прихоти – все это не по мне. А дети! Ну уж нет, спасибо!
У Гарри вытянулось лицо. Конечно, она права, думал он. Невозможно было представить ее моющей посуду, стоящей в очереди или толкающей коляску. Должно быть, так и есть. У него старомодные взгляды. Ему нравилось думать, что место женщины дома – как раз за теми занятиями, которые были так ненавистны Клэр. Но откуда у нее эти мысли? Если бы она была из тех девушек, которые мечтают о замужестве, разве сидел бы он в этой чудесной комнате, наслаждаясь лучшим вечером в жизни?
– Допивай и наливай еще, – велела Клэр. – И передай сигареты. Они на столе.
– Спасибо, я больше не буду, – сказал Гарри.
Он протянул ей пачку и помог прикурить.
– Давай я вымою посуду? – предложил он, кивая на стоящие на подносе тарелки.
– Ну и дела! – воскликнула Клэр. – Ты первый мужчина, кто мне такое предлагает. Не беспокойся. Мне помогает женщина, которая приходит каждое утро. Она все сделает. – Клэр протянула ему стакан. – Ну наливай же!
Пока Гарри смешивал виски с содовой, она спросила:
– Расскажи, где ты живешь? Ты говорил, это на Лэннок-стрит?
– Да. Там неплохо. Не как здесь, конечно. – Гарри передал ей стакан и снова сел. – Я живу с одним парнем. Мы делим плату пополам и поэтому можем позволить себе большую комнату.
– А кто твой сосед? – спросила Клэр, сама удивляясь, что задает все эти вопросы.
– Его зовут Рон Фишер, – ответил Гарри. – Он пишет статьи и все такое. Сейчас он работает над серией статей о ночной жизни Лондона для «Воскресной газеты». Зарабатывает очень прилично, но бо?льшую часть денег отсылает жене. Они живут раздельно.
– Вот пожалуйста, а ты еще говорил о замужестве, – сказала Клэр, состроив гримасу. – Так обычно и происходит. Это не для меня! Я предпочитаю быть свободной и делать что захочу.
– А чем ты занимаешься, если не сочтешь мой вопрос за бестактность? – спросил Гарри и поспешно добавил: – Но возможно, мне не следовало спрашивать.
– Все в порядке, – ответила она, не глядя на него. – Я модель. Недурная работа, и платят хорошо.
– А что ты должна делать? – спросил он с интересом.
– Знаешь, мое имя есть в списках всех крупных агентств. Когда им нужна девушка для рекламы, приглашают меня. Деньги неплохие, а вещи, которые я получаю, и того лучше. В прошлом месяце я рекламировала виски, и мне дали пару дюжин бутылок, помимо денег. В прошлом году я снялась для серии рекламных плакатов спортивных автомобилей марки «MG» и вместо гонорара попросила автомобиль. Эту радиолу я тоже получила в счет гонорара. Хорошее занятие и не особенно трудное.
Гарри счел это просто восхитительным, о чем тут же и сказал. Когда он только вошел в комнату, то удивился, откуда у Клэр деньги на такую роскошь, и этот вопрос его слегка тревожил.
– Не удивлюсь, если ты решил, что я проститутка, – сказала Клэр, улыбаясь ему. – Я заметила выражение твоего лица, когда ты сюда вошел. Ведь подумал же, подумал?
– Пожалуйста, не говори так, – сказал Гарри. – Даже в мыслях не было. Я провел много времени в Вест-Энде и узнаю проституток с первого взгляда. Ошибиться невозможно. Я не хочу этого слышать от тебя даже в шутку.
– А ты не хочешь узнать, как я познакомилась с Уингейтом? – спросила она. – Ну признайся же, что тебе любопытно.
– Может, и так, – ответил Гарри. – Но это не значит, что ты должна мне об этом рассказывать.
– Мне было одиноко, – начала она, наклоняясь, чтобы поворошить угли в камине. – Заняться было нечем, это место действовало на нервы, и мне вздумалось выкинуть что-нибудь этакое. Тебе никогда не хотелось сделать нечто необычное или все кардинально поменять? На тебя это не похоже, а вот мне иногда хочется совершить какой-нибудь безумный поступок – раздеться и поплавать в фонтане на Трафальгарской площади, или расколотить витрину, или сбить шлем с головы полицейского. Ведь на тебя ничего такого не накатывало?
– Вообще-то, нет, – удивленно ответил Гарри. – Не могу сказать о себе ничего такого.
– Тебя трудно представить в такой роли, – сказала Клэр и засмеялась. – Я прогуливалась по Пикадилли в поисках неприятностей, и тут подвернулся Уингейт. Он увязался за мной и в конце концов начал ко мне клеиться. Мне захотелось над ним подшутить. Но он был таким грубым и несносным, что я вышла из себя и решила его проучить. Так что теперь ты все знаешь.
– Я даже представить себе не мог, что такой девушке, как ты, может быть одиноко, – произнес Гарри совершенно серьезно. – У тебя наверняка полно друзей.
– Так оно и есть, – сказала она. – Но иногда и с друзьями жутко скучно. – Она взглянула на часы на каминной полке. – О боже! У меня встреча через полчаса, а я еще даже не переоделась. – Она вскочила и улыбнулась Гарри. – Не обидишься, если я попрошу тебя уйти? Прости. Мне было приятно, а тебе?
Гарри поднялся.
– Было невероятно любезно с твоей стороны подарить мне такой потрясающий вечер, – сказал он. – Я чудесно провел время. Спасибо тебе за угощение и… и за компанию.
Клэр слегка поклонилась ему.
– Мне тоже было приятно, – заверила она и направилась к двери.
– Может быть, мы встретимся снова, – произнес Гарри с надеждой, следуя за ней. – Не думаю, что у тебя много свободного времени, но если ты когда-нибудь захочешь пойти в кино и разрешишь мне тебя пригласить…
Клэр засмеялась и открыла дверь:
– Я буду иметь это в виду. Ты всегда можешь найти меня здесь. Позванивай. Мое имя есть в справочнике.
Это было слишком туманно, чтобы удовлетворить Гарри.
– Может, мы могли бы условиться о каком-нибудь дне на следующей неделе? – спросил он, стоя в дверном проеме и с надеждой глядя на нее.
Клэр покачала головой:
– Только не на следующей. Я буду занята. Позвони мне как-нибудь. Я тебя не забуду.
– Хорошо, – сказал Гарри, неохотно и медленно отступая на площадку. – Это был чудесный вечер, и спасибо тебе большое.
Девушка протянула руку, улыбаясь:
– До свидания. Сейчас я должна бежать. И не беспокойся из-за ерунды, обещаешь?
Он пожал ее руку:
– Обещаю. Что ж, до свидания.
И все-таки он не сдвинулся с места. Клэр одарила его ослепительной улыбкой и захлопнула дверь у него перед носом.
Глава четвертая
«Какой необыкновенный юноша, – подумала Клэр, не отпуская ручку двери и прислушиваясь к звуку шагов Гарри, спускавшегося по лестнице. – И милый. Немножко размазня, конечно, но милый».
«Она идет во всей красе – светла, как ночь…»
Никто и никогда не говорил Клэр ничего подобного. Еще ни один мужчина из тех, кого она приглашала к себе, не ушел, не попытавшись по крайней мере поцеловать ее.
Она нахмурилась и направилась к столу, где оставила сумочку. Взяв ее, Клэр все еще думала о Гарри. Она размышляла, позвонит ли он, и если да, то нужно ли с ним встречаться.
Такой юноша может сильно осложнить жизнь. Но как же он отличается от всех ее знакомых! Клэр не могла припомнить и часа, проведенного наедине с мужчиной, чтобы ее не лапали. К тому же Гарри симпатичный. Клэр представила, как бы он выглядел в дорогом костюме, и тут же, удивляясь себе, поняла, что хочет купить ему костюм, одеть его с головы до ног.
«Я становлюсь похожей на Бебс, – подумала она, присаживаясь на край стола и разглядывая свое отражение в зеркале над камином. – Она покупает Тедди одежду, дает ему деньги на карманные расходы, приглашает в разные места. Этот Тедди – вонючий крысеныш. Его нельзя сравнивать с Гарри. Будет трудно убедить Гарри принять подарок. Но было бы забавно попытаться».
Внезапно открывшаяся дверь спальни прервала ее размышления. Клэр напряглась и подалась назад. Высокий грузный мужчина с сигаретой в зубах появился в дверном проеме. Гладко выбритое розовое лицо; пепельные, разделенные на пробор волосы тщательно зачесаны за уши. Светло-голубые, почти лишенные цвета глаза смотрели проницательно, холодно и твердо. На мужчине был светло-серый костюм, который обошелся ему в пятьдесят гиней, белая шелковая рубашка, замшевые ботинки и желтый галстук с темно-коричневыми лошадиными головами.
Звали его Роберт Бреди.
– Привет, дорогая, – произнес он и улыбнулся, демонстрируя два ряда золотых зубов. – Сегодня ты выглядишь очень уж задумчивой.
– Ты был здесь все это время? – спросила Клэр, и ее лицо сделалось суровым.
Он кивнул.
– Все время, золотко, прижавшись ухом к замочной скважине. – Бреди засунул палец в правое ухо и ухмыльнулся. – Из замочных скважин жутко сквозит, – пожаловался он, садясь у камина. – Обязательно было приводить его сюда?
– Я чуть не попалась, – бросила она в ответ. – Если ты подслушивал, то уже все знаешь. Нужно было с ним полюбезничать, иначе он мог устроить неприятности.
– Кажется, тебе это не было противно, – сказал Бреди. – Обязательно было угощать его цыпленком? Я сам собирался его съесть.
– Ох, заткнись! – сердито воскликнула Клэр. – Как ты сюда попал?
– При помощи ключа. Это такое металлическое приспособление, которое закрывает и открывает двери. Разве ты не знала, что у меня есть ключ?
– Нет, не знала! – ответила Клэр. – Отдай его мне сейчас же! Я не позволю тебе приходить и уходить когда вздумается.
– В конце концов, это моя квартира, – мягко возразил Бреди. – Я имею право приходить и уходить, когда пожелаю, золотко.
– Если ты не отдашь мне ключ, я поменяю замок, – гневно сказала Клэр. – И пока я здесь живу, это не твоя квартира.
Бреди внимательно смотрел на нее, его полное розовое лицо оставалось бесстрастным. Поскольку у него имелся еще один дубликат, он опустил свои толстые пальцы в жилетный карман и извлек ключ.
– Делай с ним что хочешь. Мы не станем из-за этого ссориться. Где бумажник?
– Только об этом ты и думаешь! – Клэр открыла сумочку и бросила ему бумажник.
– Дорогая, ты не могла бы поработать над своими манерами? – спросил он, наклоняясь, чтобы поднять бумажник. – Неужели надо вести себя как последняя шлюха?
– Заткнись! – бросила она и подошла к бару, чтобы налить себе еще.
– Боюсь, твой новый дружок слишком тебя взволновал, – изрек Бреди, пересчитывая пятифунтовые купюры, которые были в бумажнике. – Он очень романтичный, да?
