– Кофе, сахар, молоко, шоколадные конфеты, на любой вкус, угощайтесь, пожалуйста. Я могу помешать вам, – промурлыкала она.
– Чем помешать? – не понял Виталий Николаевич.
– Ложечкой, конечно! – кокетливо улыбнулась Вика.
– А… – покраснел следователь. – Нет, я сам.
– Как скажете. А вы не хотите снять плащ?
– Нет, а зачем? – поежился следователь.
– Возможно, он мешает…
– А я вам не мешаю? – искренне поинтересовалась Цветкова. – А то, может, я пойду?
– Нет, я к тебе! – Лебедев даже испугался, что Яна оставит его с Викторией наедине.
– Но если что… – напомнила секретарша, лаская майора полиции взглядом.
– Мы тебя позовем, – заверила ее Яна.
Вика, тяжело вздохнув, закрыла за собой дверь.
Виталий Николаевич посмотрел на Яну, словно извиняясь.
– Ты же знаешь, что я в вынужденном отпуске… – начал он.
– Конечно! Как такое забыть! – тряхнула конским хвостом Яна, вспоминая бессонную ночь в больнице, куда Виталий Николаевич поступил с огнестрельным и ножевым ранениями. Его прооперировали, потом он долго лежал в реанимации.
– Да ладно! Какое там ранение! – махнул майор рукой. – Так… вскользь прошло.
– Как же! – округлила глаза Цветкова. – Про тебя даже в новостях говорили. Русский Рембо! Сражался в одиночку с целой бандой!
– С тремя негодяями! – поправил Виталий Николаевич.
– Три человека против одного! – горячилась Цветкова. – Просто супермен! Откуда только что и взялось?! – Она окинула взглядом вроде как не очень мощную, совсем не атлетическую фигуру следователя. И ее взгляд очень отличался от взгляда, которым одаривала майора минутой ранее Виктория. – Нет! Главное, один бандит тебя ранил ножом, а ты продолжил драться! Второй выстрелил, но и это тебя не остановило, и ты его вырубил! Ты не Рембо! Ты – Терминатор!
– Яна, ты меня смущаешь…
– Как я за тебя переживала! Думала, неужели никто мне больше не скажет в трубку: «Цветкова, когда ты звонишь, у меня давление повышается и мороз по коже идет! Я ведь только гадости от тебя жду! Ну и что ты мне приготовила на этот раз?» Пуля-то у тебя вскользь прошла! Ребра только повредила, но это же боль какая! А вот нож задел легкое. Хорошо, что его удалось сохранить. Так ты почему опять заговорил об этом? У тебя какие-то осложнения? – испугалась Яна.
– Нет! Сколько можно уже лечиться? Сначала в больнице, потом в военном госпитале, да еще двадцать дней в санатории, – пожаловался майор.
– Так это же хорошо. – не согласилась Цветкова. – Со здоровьем не шутят!
– Да я опух от лечения! Извини, конечно, но у меня попа от уколов болит. Словно говорит: «Мне уже и витамины не в радость!»
Яна вытаращила на следователя глаза.
– Серьезно? Так и говорит? – задумалась она. – И давно ты разговариваешь со своей задницей? Ты не помнишь, вообще, у тебя часто травмы головы были? Кстати, пирожок хочешь? Меня Агриппина Павловна забрасывает пирогами словно снарядами и все жалуется, что не в коня корм. Но я не могу их поглощать с такой же скоростью, с которой она их печет!
– От пирожков Агриппины Павловны никогда не откажусь. Мне даже все равно, с какой они начинкой. Ее тесто – поэма! – потер руки Виталий Николаевич в предвкушении удовольствия.
Яна вынула из шкафа и положила на стол объемный пакет с пирожками.
– Вот, налетай! Продолговатые с ливером, круглые с вишней или клубникой, как повезет.
– Я прямо сейчас попробую, – не удержался следователь. – До дома терпеть не буду.
– Ешь на здоровье! – Яна пригубила кофе и закашлялась.
В кабинет без вызова вплыла Виктория, не отрывая взгляда от Лебедева. Казалось, еще немного, и она прожжет в следователе дыру. В облике секретарши произошли разительные перемены. Во-первых, на ее лице обозначились ярко-красные губы, словно две сочные пиявки, а вырез на блузке стал заметно глубже этак на две пуговицы сразу.
– Как вам кофеек? Может, добавку? Тортик? Я могу сгонять в магазин, – предложила Виктория, и ее рука легла на плечо Виталия Николаевича.
Тот вздрогнул.
– Господи, да что же вы такой напряженный? Хотите массаж?
– Нет, – подавился пирожком следователь, и Виктория принялась то ли стучать ему по спине, то ли гладить. – Мы не договорили, – сказал он, стараясь не смотреть на Викторию.
– Я у себя, если что, – правильно поняла его слова Виктория и не спеша удалилась, покачивая бедрами.
– Да… – протянула Цветкова, задумчиво глядя вслед секретарше, – вот так работаешь с человеком много лет бок о бок и даже не догадываешься о его скрытых желаниях. И похоже, что эти желания в ней пробудил ты – наш мачо.
– Честное слово, не хотел, – перекрестился пирожком следователь.
– Не знаю, не знаю, что ты там сделал с Викторией в приемной, – прищурилась Яна. – Ма-чо!
– Ты уже определись, кто я – Рембо, Терминатор или ма-чо? – передразнил ее Виталий Николаевич.
– Ты – супермужчина! – рассмеялась Яна. – Так что с твоим ранением?
– Да скорее не с ранением, а с затянувшимся отпуском. Я отупел от безделья, а начальник ни в какую – отдыхай еще месяц, и все!
– Так что ты от меня-то хочешь? – не понимала Яна. – Чтобы я тебя на этот месяц чем-то заняла? Впервые ты не ругаешься, что я во что-то ввязалась, а даже сожалеешь, что все тихо и спокойно? Ну, извини, в данный момент я не прохожу ни свидетелем, ни подозреваемой ни по одному делу. Криминальная невезуха отвернулась от меня, – вздохнула Яна, разворачивая обертку и отправляя шоколадный трюфель в рот.
– Я не это имел в виду, – сказал Виталий Николаевич. – Очень хорошо, что ты ни во что не вляпалась. Я сам нашел чем заняться.
– Это интересно, – облизала губы от шоколада Яна.
– Обратился ко мне один очень хороший знакомый с просьбой. Ты его не знаешь. Так вот, у него есть друг Иван Капустин, и он постоянно попадает в какие-то нелепые ситуации и передряги. Когда мне его так представляли, так я сразу же о тебе и подумал…
– Только не говори, что решил нас познакомить, если, следуя твоей нездоровой логике, мы так похожи, – сказала Яна.
– Я даже не думал ничего подобного! – честно признался Виталий. – Я совсем не об этом хотел сказать. Это очень богатый человек, уникальный в своем роде…
– В чем же его уникальность? – вполне искренне заинтересовалась Яна.
– Профессор. Лауреат всех известных и неизвестных премий. Член-корреспондент и… – бестолково стал объяснять следователь и взмахнул руками, словно хотел обнять всю Вселенную разом.
– Царь?! – ахнула Яна.
– Хватит юродствовать. Он, это… агроном, селекционер… Ну… в общем, очень умный.
– Кто бы сомневался? Все ботаники очень умные, – пожала плечами Яна.
– Ты не понимаешь. Этот человек – гений! Он лучший винодел в России! Лично исследует химический состав почвы, наличие вредителей, что-то там еще… Прошел сотни километров своими ноженьками по нашей необъятной родине в поисках земель, годных для выращивания виноградников. Обследовал не только почву, но и воздух, устанавливал приборы, улавливающие энергию Солнца на квадратный метр почвы… Короче, он один заменяет целую группу ученых и представляет собой целую лабораторию. Это человек, который к любой проблеме подходит комплексно и имеет потрясающий профессиональный опыт и научное чутье.
– Ну хорошо, ты меня убедил, что он гений. Дальше-то что? – не понимала Яна.
– Так вот, мой знакомый обратился ко мне, чтобы я поработал телохранителем у этого агронома. Мало того, что наконец-таки работа, так он еще и платит огромные деньги… Вернее, – Виталий Николаевич задумался, словно вспоминая что-то, – он их не просто платит, он ими сорит направо и налево. И они у него все не кончаются и не кончаются, да и не кончатся никогда! Такие отчисления идут со всего мира! Вот один из случаев… В Аргентине стали погибать королевские виноградники. Из собранного на них урожая получали элитные вина – на стол президенту страны и на экспорт. Чего только они ни делали, все было бесполезно. И вот за большие деньги вызвали Ивана Сергеевича Капустина. Так он на государственном уровне категорично заявил, что виноградники гибли в результате изменения климата, и единственное, что он смог сделать, так это сохранить несколько лоз и пересадить их в другое место. Перед этим он неделю колесил по стране и искал место с благоприятным климатом. В конечном итоге королевский сорт винограда был спасен!
– У меня уже голова болит, – нахмурилась Яна, – а еще я резко захотела выпить именно вина. Причем уже все равно – розового, или красного, или белого. Ты меня замучил рассказами о виноградниках и этом… винотье.
– Чего? – не понял Виталий Николаевич.
– Ну, если есть шоколатье, то я подумала, что есть и винотье, – ответила Цветкова.
– Давай лучше называть его виноделом. Так как-то привычнее, – не согласился с ней следователь.
– Бу-бу-бу! Так я пошла? – спросила Яна.
– Я уже заканчиваю. В последнее время Ивану Капустину несколько раз угрожали. Поэтому мой знакомый обратился ко мне с просьбой, чтобы я охранял Капустина.
– А что, правоохранительные органы, находящиеся не на больничном, не могут официально оберегать этого гения? – спросила Цветкова, косясь на часы.
– Иван Сергеевич такой жизнерадостный и несерьезный человек, что не обратил внимания на эти угрозы и не сохранил ни одну улику. Письма выбрасывал, послания стирал. А обмолвился об этом просто в разговоре с моим другом.
– Высшая степень безалаберности, – прокомментировала Яна. – Жизнерадостный, говоришь? Так он и умрет жизнерадостно…
– Типун тебе на язык! Для этого я с Иваном и буду находиться, чтобы его не убили.
– А почему ты здесь? – спросила Яна. – Может, в это время твоего винодела того… уже пришили?
– Типун тебе…
– Хватит мне уже типунов! – оборвала его Цветкова. – Сам, главное, рассказывает и меня же обрывает! Ты же телохранитель!
– Сейчас Иван находится дома, там ему вряд ли что угрожает, – пояснил Виталий Николаевич. – А вот предстоящая длительная поездка меня напрягает. В дороге с ним может случиться всё что угодно. И поэтому я обязательно буду сопровождать нашего ценного научного работника в путешествии.
– А что за путешествие? – подняла брови Яна.
– О, это очень интересное мероприятие! Дело в том, что каждая климатическая зона уникальна, поэтому и существует столько сортов вин, причем в каждом регионе оно получается свое, даже из одного и того же сорта винограда. Давным-давно, еще в царские времена, французские виноделы подарили нашему царю лозы своего уникального винограда. У нас, в Краснодарском крае, были найдены условия, по климатическим параметрам повторяющие место на юге Франции, где выращивали этот сорт винограда. Уникальный виноградник прижился, и в мире стало два места, где произрастал этот самый лучший, со слов французских виноделов, виноград. А потом у них случилась какая-то трагедия, я точно не знаю какая, и все виноградники погибли. Французы объявили национальной программой – возрождение своих уникальных виноградников. Тут-то они и вспомнили, что когда-то сделали шикарный подарок царю великой России, и обратились к России за помощью в восстановлении своего достояния.
– Бесплатно? – спросила Яна.
– Почему тебя это интересует? – удивился Виталий Николаевич.
– Я бы сорвала сейчас большой куш! Припомнила бы им войну двенадцатого года.
– А ты алчная, Цветкова! Я даже и не предполагал… Сорт этого винограда, кстати, называется «Наполеон».
– Вот именно! – еще больше окрепла в своих материальных помыслах Цветкова. – Как это звучит из их уст? – «Верните нам Наполеона! Он же наш!» Кто спорит? Вот ведь хитрецы! Они не смогли захватить нашу страну во главе с императором Наполеоном, так захватили наши земли сортом винограда «Наполеон»! Молодцы, ничего не скажешь. А теперь верните нам его назад…
– Яна, мы с Францией дружим, – напомнил следователь.
– Дружба у нас только какая-то односторонняя, – прищурилась Яна. – Как с нас взять что-то – так пожалуйста. А как нам «Мистрали» поставить, так нет, санкции. Извините, мы же в НАТО. Мы ваши навеки, но мы в НАТО. Интересные друзья!
– Ты еще и политизированная такая! – удивился Виталий.
– Я патриотка, – пояснила Яна.
– В общем, сумму сделки я не знаю, может, это будет подарок России Франции, но всем участникам этого мероприятия платить будут очень хорошо.
– Поздравляю! Когда уезжаешь? Надеюсь, тебе не придется своим телом в буквальном смысле закрывать этого члена-корреспондента. Я не хочу терять блат в правоохранительных органах.
– Понятно, я могу тебе еще пригодиться, – усмехнулся Виталий Николаевич. – Представляешь, на передачу лоз французской стороне приглашено очень много людей. Там будут и представители посольств двух стран, и знаменитые виноделы со всеми мира… Такой ви-ай-пи уровень.
– Странно это слышать от тебя, – скользнула Яна взглядом по мятому плащу Виталия Николаевича.
– Мне самому странно оказаться в таком обществе, – поежился он, стряхивая невидимую перхоть с плеч. – И у Ивана проблемы…
– Какие у Ивана проблемы? – удивилась Яна. – Ты говорил, что у него «всё в шоколаде».
– Ему по статусу необходимо прибыть на это мероприятие с супругой. Это не обязательное условие, конечно, но желательно. И что? И ничего! – развел руками Виталий. – Иван не женат. И вот тут я и подумал…
– Можешь больше не продолжать! – оборвала его Яна. – Сразу – нет! Ты с ума сошел, что ли?
– Яна, я тебя никогда ни о чем не просил!
– И с учетом того, что ты для меня сделал, я, естественно, не смогу отказать. Очень подло с твоей стороны напоминать об этом! – побагровела Цветкова.
– Яночка, ну послушай меня! – взмолился Виталий Николаевич.
– Ты никогда меня так не называл! Все Цветкова да Цветкова! Не пугай меня! Ты точно хорошо себя чувствуешь? Столько ранений… Они, наверное, не проходят даром.
– Еще скажи, что я стал старым и сентиментальным, – хмыкнул следователь. – Просто пойми, без тебя мы пропадем. Ты нам нужна!
– Нам? – переспросила Яна.
Но Лебедев будто не слышал ее, продолжая уговаривать:
– Во-первых, ты сама отдохнешь, там море, прекрасный климат… Ты когда отдыхала в последний раз? Вот именно, даже не помнишь! А тут совместишь приятное с полезным! Во-вторых, мне нужен твой совет, я никогда в таком обществе не вращался, мне с тобой будет спокойнее, – пояснил Виталий Николаевич.
– Давно ли ты стал таким щепетильным? И чтобы тебя так волновало общественное мнение? Сегодня для меня просто вечер откровений! – хлопнула в ладоши Яна, звякнув золотыми браслетами.
– По статусу Ивану положено прибыть с женой. Ты сыграешь ее роль! – невинно хлопал ресницами майор.
