В следующие несколько месяцев они осваивали разные методы, которыми Броуди мог ей помочь. Его обучали с помощью людей, лишь изображавших судороги; настоящих припадков он не видел. Обычно такой переход не представляет проблемы, но все равно на него требуется время.
В начале их совместных тренировок Терри разрешили взять Броуди домой на выходные. Ему было полтора года. Предполагалось, что она просто поиграет и погуляет с ним. Она была в восторге от возможности провести время с собакой. В пятницу они действительно веселились и играли. В субботу Лора ушла на работу, и Терри с Броуди остались одни.
Терри не помнит, как она упала. Но когда очнулась от судороги, Броуди лежал рядом с ней. Она почти не могла двигаться, но чувствовала, как его бок прижимается к ее боку. Он согревал ее, и от этого тепла Терри ощутила облегчение – она была не одна.
Потом Терри почувствовала что-то еще. Что-то твердое сбоку, что-то необычное на груди. Когда руки начали слушаться, она немного приподнялась и увидела, что вся усыпана собачьими игрушками.
Пока у нее были судороги, Броуди принес ей все игрушки, какие сумел отыскать, а заодно грузики, удерживавшие на месте коробку, где игрушки лежали. Он притащил даже «Броудифон», трубку с большой тревожной кнопкой, которой пока не научился правильно пользоваться.
– Когда я увидела, сколько он сделал, чтобы мне помочь, я расплакалась и крепко его обняла. В тот день он навеки покорил мое сердце, – говорит Терри.
Вскоре Мона добавила Броуди новую обязанность: прижиматься. Он быстро понял, что, когда ему командуют «прижмись», надо приложить свой ошейник к левой стороне груди Терри, прямо над сердцем. Тогда магнит активировал стимулятор блуждающего нерва.
Хотя Терри становилось легче, когда Броуди прижимался к ней, одновременно она испытывала боль, потому что электрический импульс, запускаемый магнитом, вызывал ощущение удушья[17 - Позднее выяснилось, что электрод располагался в неправильном месте, отчего его воздействие на Терри было гораздо сильней, чем на других пользователей стимулятора.]. После импульса она всегда закашливалась. Это было для Броуди сигналом: он ложился к ней на ноги, мешая встать, пока она полностью не оправится.
Выход из дома был важной частью тренировки. Поначалу для Терри он казался чем-то вроде перехода из темного помещения на яркий свет, когда с непривычки слепит глаза. Однако Броуди и Мона выходили с Терри вместе, и вскоре она уже с уверенностью посещала такие места, куда и не чаяла вернуться.
Втроем они отправлялись в магазины, рестораны, кино, парки и торговые центры. Для собаки это был стандартный тренинг по поведению в общественных местах, но для Терри нечто гораздо большее: повторное вступление в мир, который она считала для себя навсегда потерянным.
Прожив с Терри всего 10 недель, Броуди начал предупреждать ее о судорогах. Сначала предупреждения не были очевидными: пес начинал тревожиться, кружиться, не слушался хозяйку. Иногда тыкался ей в ноги головой. Она не понимала, что с ним творится, но практически каждый раз после таких эпизодов странного поведения Броуди у нее начинался припадок.
Она быстро связала свои судороги и его необычные действия. Вскоре Терри научилась понимать сигналы пса. Она ложилась и давала ему команду «прижмись». Магнит запускал электрический импульс – бум! – и судорог удавалось избежать. Примерно год ушел на то, чтобы они точно скоординировали свою совместную реакцию. Теперь Броуди просто стучал ей лапой по ноге, пока она не обращала на его внимание[18 - Магнит у него на ошейнике сильный. Такой сильный, что однажды Броуди даже прилип к двери холодильника и не мог освободиться, пока Терри не обнаружила его там и не помогла. Она говорит, что с тех пор он обращается с холодильником аккуратнее, когда она отправляет его туда за чем-нибудь, а если все-таки прилипает, то умеет освобождаться сам без особого шума.].
В их первый год он включал стимулятор блуждающего нерва 69 раз. Во второй – 99. Теперь он выдает предупреждение больше 100 раз за год, а судороги у Терри бывают только пару раз в месяц, потому что большинство из них ему удается предотвратить.
До появления Броуди она попадала в отделение скорой помощи по три раза в неделю из-за травм, вызванных судорогами. За 8 лет, что пес живет у нее, она была там менее 20 раз: 30 % такого успеха она приписывает стимулятору, а 70 – Броуди.
– Это все равно что иметь при себе личный прибор ЭЭГ 24 часа в сутки 7 дней в неделю, – говорит она. – Прибор, который прижимается к тебе, любит обниматься и является твоим лучшим другом.
Когда я приехала к Терри и Броуди в их трехэтажный дом в Лонгфелло, пригороде Миннеаполиса, пес приветствовал меня у дверей, радостно размахивая хвостом и пытаясь лизнуть в лицо, пока я почесывала у него за ушами. Под глазами и на подбородке у него уже заметна седина, но черная шерсть по-прежнему блестит, как в молодости. Я сразу же полюбила этого пожилого джентльмена и легко представила себе, что чувствовала Терри, когда впервые познакомилась с юным псом, который положил конец ее вынужденному затворничеству.
Терри проводила меня в гостиную; она слегка прихрамывала и шла медленно.
– Вот что бывает, когда я не слушаюсь Броуди, – объяснила она.
Терри присела на полу, прислонившись спиной к дивану. Броуди тут же отошел от меня и направился к хозяйке. Он пристально посмотрел ей в глаза, лег перпендикулярно ее ногам и положил голову на колени. Так он и пролежал большую часть нашего разговора. Пес переводил глаза с Терри на меня и обратно, следя за беседой, словно за партией в пинг-понг.
Броуди предупреждает Терри о большинстве ее припадков, даже когда сам спит. Но иногда она не уделяет этим предупреждениям достаточно внимания. Бывает, она торопится или просто сосредоточена на чем-то другом. За несколько дней до моего приезда Терри с Броуди собирались ехать на завтрак с подругой, которая дожидалась их у дома в машине. Броуди постоянно путался у Терри под ногами. Он перегораживал ей путь и не давал пройти.
– Ну же, Броуди, я есть хочу!
Вообще, это было на него не похоже. Обычно Броуди ведет себя как джентльмен, идет с достоинством рядом с хозяйкой и следит, чтобы с ней все было в порядке. А тут она едва не падала, потому что он крутился рядом.
– Броуди, да перестань же! – сказала Терри.
И это последнее, что она запомнила перед судорогой.
Она сильно ушиблась: повредила колени и вывихнула плечо.
– Думаю, я усвоила урок, – говорит она, – этого пса игнорировать нельзя.
Однажды судорога застала ее наверху лестницы, и она скатилась вниз. Броуди пытался ее предупредить, но она решила, что лучше поднимется и ляжет. Она сломала несколько ребер, пару лестничных реек и заработала сотрясение мозга. Броуди подбежал к ней и активировал стимулятор, а потом кинулся к «Броудифону», чтобы вызвать помощь. Приходя в себя после судороги, Терри услышала в трубке голос сотрудницы скорой:
– Броуди, я буду здесь, с тобой. Машина уже едет.
Как многие собаки, предупреждающие о судорогах, Броуди не обязательно должен быть рядом с Терри, чтобы распознать приближение припадка. Он может лежать дома на первом этаже, а она спать в своей комнате на втором. Почувствовав неладное, Броуди бросается вверх по лестнице, с заносом тормозит рядом с ней и предупреждает об опасности. Она прижимает его к груди, включается стимулятор, и все – судорога предотвращена.
Хотя Терри во время моего визита не могла совершать долгих прогулок пешком, Броуди она все равно их устраивала. Сама она ехала на электрическом самокате и держала в руках поводок. Так они прогуливались по своему зеленому району.
Броуди нравится проводить время на их просторном заднем дворе. Раз в неделю он участвует во встречах служебных собак, которых хозяева приводят вместе поиграть. Терри воображает, что они, наверное, делятся историями о своих хозяевах и дают друг другу советы, но для человека это выглядит так, будто псы просто гоняются друг за другом и весело проводят время.
Ей нравится, когда Броуди может вот так отдохнуть. По ее словам, он настоящий трудоголик. Он не ограничивается просто ролью ее помощника. Со временем пес взялся и за другие отрасли медицины.
Пару лет назад у него развилась странная привычка: он постоянно обнюхивал шею Терри и тыкался в нее носом. Она думала, что это, возможно, его новый способ общаться с ней. Однако через пару месяцев она обратила внимание, что, когда пес попадал в определенные места на шее, ей становилось больно. Терри решила рассказать об этом врачу на очередном приеме.
Диагноз был обескураживающим: рак щитовидной железы.
Знакомьтесь, Броуди – онколог.
– Он сразу это знал, – говорит Терри. – Старался меня заставить что-нибудь предпринять. Он снова спас мне жизнь.
Броуди оставался с ней рядом во время обследований, а когда она пришла в себя после операции и персонал дал добро, пес забрался к ней в ноги на кровати, улегся там и свернулся клубком. Хотя Терри еще не до конца все понимала, ногами она ощущала, что Броуди там. Он положил голову ей на щиколотки, вздохнул и погрузился в сон. Пес оставался с хозяйкой круглосуточно, пока она поправлялась.
С той операции Броуди больше не проявлял никакого внимания к ее шее. Терри до сих пор раз в полгода проходит профилактические осмотры, на всякий случай, но она уверена, что, если будут какие-то проблемы, Броуди сразу ее предупредит.
Однако на этом ее неприятности не закончились. Помимо стимулятора блуждающего нерва ей пришлось установить кардиостимулятор из-за острой аритмии. Он справляется недостаточно хорошо, и время от времени у нее случаются эпизоды фибрилляции и тахикардии.
Угадайте, кто предупреждает ее об их приближении?
Броуди – личный кардиолог.
Когда он чувствует, что с сердцем Терри начинаются проблемы, то не позволяет ей шевелиться. Если она встает, он усаживается прямо перед ней. Если они идут, забегает вперед и смотрит ей в глаза.
– Я, наконец, поняла, что так он говорит – ОПАСНОСТЬ!
Кроме того, Броуди еще и эндокринолог. У Лоры в последнее время также возникли проблемы со здоровьем. Помимо сердечных нарушений, у нее диагностировали диабет. Броуди оповещает, когда у Лоры падает сахар в крови. Пес кладет голову ей на колени и не двигается с места, пока она не проверит показатель.
– Он предупреждает меня о каждой гипогликемии, – говорит Лора. – Я думала, что он и так делает для нас максимум, а тут еще и обо мне стал заботиться.
Список пациентов доктора Броуди постоянно ширится.
Единственная проблема в том, что псу уже 10 лет. Терри знает, что жизнь лабрадоров короче, чем у мелких собак, и тревожится о том, как будет жить без него. Два других щенка из того же помета, тоже ставшие служебными собаками, уже умерли. Еще у одного случился обширный инсульт.
Она не хочет думать о приближении смерти питомца. Терри боится, что, оставшись без Броуди, она снова погрузится в темноту. Может быть, со временем у нее появится другая служебная собака, но она уверена, что та и близко не сравнится с Броуди.
– Мы с ним стали единым целым. Вот эта рука – пес, который меня спасает, – говорит она, делая кругообразное движение левой рукой, – а эта рука – я.
Тут она взмахивает правой рукой и сжимает обе вместе.
– Мы – как одно сердце, бьющееся в такт.
* * *
Но как же собаки вроде Броуди, Фриды, Нины, Бада и Декстера узнают о приближении судорог? В обзорной статье, опубликованной в «Epilepsy Research» в 2011 году, говорится, что «по всеобщему мнению… собаки, скорее всего, отмечают характерные и едва заметные изменения в человеческом поведении». Долгое время считалось, что псы обращают внимание на легкие перемены в выражении лица, частоте дыхания и пульса, в поведении в целом, либо воспринимают необычные электрические сигналы от человеческого мозга.
Я задала этот вопрос Натаниэлю Холлу, доктору наук, руководителю Центра исследований обоняния у собак в исследовательской лаборатории Техасского технического университета, когда мы с ним встретились на конференции в Аризоне в 2017 году.
– На самом деле, мы до сих пор не знаем, как это происходит. Вопрос практически не изучался, – сказал он мне. – Возможно, собаки улавливают нюхом биохимические изменения, если те имеют место, но никто этого пока не доказал.
Мысль о том, что запах может играть здесь важную роль, приобретает все большее распространение по мере того, как мы изучаем способность собак «вынюхивать» наши заболевания. Пока знания в данной сфере ограничены, но два исследования могут вскоре пролить свет на то, что происходит на самом деле.
Английское благотворительное общество «Дрессировка медицинских собак» является одним из ведущих мировых центров по подготовке животных для выявления признаков болезней. Оно сотрудничает с Университетским госпиталем в Генте (Бельгия) «в попытках доказать, что у судорог есть запах, как и у других заболеваний», – говорит Клэр Гест, одна из основателей организации и ее нынешний руководитель.
Госпиталь отправляет в организацию образцы, взятые у людей перед судорогами – примерно в тот момент, когда собака могла бы почувствовать запах, существуй он на самом деле. Исследование рассчитано на 3 года, и один из них уже прошел. Клэр пока не рассказывает о результатах, так как они готовятся их опубликовать и пока стараются держать в секрете.
– Могу сказать, работа идет отлично, – сообщила она мне.
Еще одно исследование провели совместно Университет Ренна во Франции и центр «Собаки-врачи», о котором упоминалось в главе о диабете. Как и «Маленькие ангелы», организация «Собаки-врачи» дрессирует псов для эпилептиков на основании анализа запахов. Образцы для исследования собирались в госпитале. Врачи протирали марлевыми тампонами кожу пациентов во время судорог, в «спокойный» период и во время физических нагрузок. (Также пациенты выдыхали в пластиковые пакеты со специальными тампонами.) Пять собак, надрессированных по образцам от других больных, взятым во время судорог, успешно сделали предупреждение по образцам в исследовании, причем речь шла о разных типах судорог.
– Мы были счастливы подтвердить, наконец, с научных позиций то, что и так знали в течение долгого времени, – говорит доктор Каттет.
Возможно, когда-нибудь собаки помогут ученым выяснить, какие запахи они ощущают, прежде чем у хозяина начинается припадок. Это обеспечило бы динамику в создании устройства, которым смог пользоваться любой человек: оно распознавало бы запах и предупреждало пациента о приближении судорог. Исследователи по всему миру уже работают над тем, чтобы отследить, по каким «тайным» запахам собаки определяют болезнь, входящую в число главных причин смерти. Рак ежегодно поражает более 1,7 миллиона американцев, а по всему миру – 17 миллионов человек. То, чему могут нас научить собаки, возможно, спасет жизни людей, застигнутых самой страшной из болезней.
Глава 3. Доктор Пес вступает в борьбу
Как собака может помочь вам справиться с раком
Бэби Бу была непримечательной собачкой средних размеров с ушами, которые торчали над головой и поворачивались в стороны, словно треугольные спутниковые антенны. Когда она гуляла по своему тенистому лондонскому району, уши хлопали на ветру, как крылышки у забавных мультяшных птичек. Глаза-блюдца выражали куда больше эмоций, чем у обычных собак.
У нее была гладкая черно-коричневая шкура добермана, но глаза явственно выдавали родство с бордер-колли. Одного ее пристального взгляда хватило бы, чтобы мятежная овца бросила и думать о том, как отбиться от стада.
Бэби Бу была дочерью метиса бордер-колли по имени Фриски Фру. В семью Уайтфилд Фриски Фру попала, когда их соседи решили переезжать, а брать с собой собаку не захотели. Уайтфилды не заметили, что Фриски Фру была беременна. Они смогли пристроить всех щенков, кроме одного, последнего в помете. Один из детей, сразу полюбивший его, назвал щенка Бэби Бу. Имя прижилось.
Очень заботливая с самого детства Бэби Бу присматривала и за Фриски Фру, и за второй собакой Уайтфилдов, Люси Лу, которая оказалась клептоманкой. Люси Лу – смесь ретривера с далматинцем – при любой возможности убегала из дома, чтобы добраться до одного из близлежащих магазинов, где хватала все, до чего могла дотянуться. Обычно это были всякие мелочи: маленькие пачки печенья или конфет, но однажды она притащила домой банку консервированной фасоли.
– О нет! Зачем ты воруешь все эти вещи, Люси Лу? – спрашивали у нее хозяева.
Но Бэби Бу нисколько не волновало, что ее подруга – воришка. Она заботилась о ней и волновалась за Люси Лу почти так же, как за собственную мать.
Потом, когда ей было около двух лет, случилось кое-что необычное. Бэби Бу стала проявлять интерес к одному месту на ноге Бониты Уайтфилд, которой к тому времени исполнилось 44 года. Когда Бонита мыла посуду, стоя возле раковины, Бэби Бу подходила к ней сзади и подолгу обследовала носом ее левое бедро, пока та не отгоняла собаку. Так продолжалось несколько месяцев: Бэби Бу обнюхивала ногу Бониты при любой возможности, даже если хозяйка была в брюках. Бониту это немного раздражало, но что поделать – собака есть собака.
Одним теплым солнечным вечером, вернувшись домой из банка, где она работала, Бонита решила помыть окна. Она переоделась в шорты, вынесла во двор лестницу и моющие средства; собаки побежали за ней. В процессе ей понадобилось за чем-то спуститься вниз, и тут ласковая, добродушная, заботливая Бэби Бу прыгнула на нее сзади и укусила за бедро. Потом еще раз, и еще. За то же самое место, которое обнюхивала все это время. Укусы не были серьезными, но все-таки болели. Бонита не могла понять, что на собаку вдруг нашло.
Тем же вечером Бонита, надевая юбку, что-то нащупала в том месте, которое так привлекало Бэби Бу. Там появился бугорок. Она развернулась и увидела довольно большую темную выпуклость, которой раньше не было.
Бонита показала это место секретарше в банке, та когда-то работала в клинике кожных болезней в Канаде. Секретарша посмотрела и настояла, чтобы Бонита немедленно позвонила своему врачу. Доктор осмотрел пятно и направил пациентку в госпиталь Королевского колледжа в Лондоне. Там новообразование удалили и послали на биопсию.
Оказалось, что это меланома – одна из самых смертоносных форм рака кожи. Ее диагностировали как раз вовремя. Врач сказал, что еще через год рак распространился бы по всему организму.
Бэби Бу стала семейным героем, ее засыпали ласками и угощениями. После того как пятно удалили, нога Бониты собаку больше не занимала. Ее открытие так и осталось бы домашней легендой, если бы не молодой ученый по имени Гайвел Уильямс.
Доктор Уильямс учился в Королевском колледже на дерматолога. Просматривая информацию по 200 случаям злокачественной меланомы за последние пару десятилетий, он наткнулся на карту Бониты и обратил внимание на приписку: «Собака постоянно нюхала пятно!»
– Я сначала посмеялся, но потом по дороге домой никак не мог выкинуть это из головы. На следующий день я позвонил пациентке и узнал всю ее потрясающую историю, – рассказал он, когда я с ним связалась спустя 28 лет после тех событий. – Можно сказать, собака в буквальном смысле слова спасла ей жизнь.
Вместе с дерматологом Андресом Пемброком он описал этот случай в письме к издателю уважаемого общемедицинского издания «The Lancet». Статья появилась в выпуске от 1 апреля 1989 года. Доктора пересказывали историю пациентки (не упоминая ни имени Бониты, ни клички собаки) в паре абзацев и выдвигали предположение, что данный вопрос следует всесторонне изучить.
«Возможно, злокачественные опухоли, такие как меланома, с их аберрантным синтезом протеина, испускают собственные уникальные запахи, которые хоть и не различимы для человека, поддаются распознаванию собаками с их хорошо развитым ринэнцефалоном»[19 - Ринэнцефалон – довольно неблагозвучное обозначение той части мозга, которая отвечает за обоняние. Его также называют обонятельным мозгом (что-то вроде детской дразнилки, которой мы с братом обменивались в детстве).].
Письмо заканчивалось так: «Пока в диагностировании меланомы собаки участия не принимают, но следует рассмотреть возможность использования этих животных с высоко развитыми сенсорными способностями к выявлению злокачественных опухолей».
Письмо было опубликовано в числе 40 других, напечатанных на той неделе. Оно размещалось где-то между «Предупреждением против интратрахеального введения митоксантрона» и «Иммуносупрессивными свойствами метаболитов циклоспорина».
Название «Собаки-нюхачи в диагностике меланомы» было самым ненаучным в том выпуске журнала, за исключением разве что «Беременной от пули»[20 - «Беременна от пули?» – так называлось коротенькое письмо в «The Lancet», где упоминался случай, описанный в этом же журнале давным-давно, еще в 1875 году. Во времена Гражданской войны 17-летняя девушка наблюдала за сражением (людям это всегда нравится), и тут ее ранило в живот пулей янки, который стрелял в конфедерата и попал ему в левое яичко. Пуля прошла навылет и попала в девушку, которая забеременела и позднее вышла замуж за того конфедерата. (Невероятная история! Проверив в «Snopes», я узнала, что на самом деле об этом писали в разделе «Юмореска» журнала «American Medical Weekly» в 1874 году. Другие издания перепечатали статью, не сообразив, что это шутка. Странно, что даже фамилия «доктора», Л. Д. Каперс, нисколько их не смутила.)]. Однако статья получила гораздо больше откликов, чем все остальные письма и заметки.
Агентство «Associated Press» подхватило эту историю, и журналисты со всего мира стали обращаться к доктору Уильямсу за интервью, иногда с участием Бониты. Репортажи о ней появлялись в разных вариациях в СМИ по всему миру, от уважаемых газет до «Weekly World News», где корреспондент добавил драматизма с помощью заголовка «ДОМАШНИЙ ПИТОМЕЦ ПО ЗАПАХУ НАШЕЛ У ХОЗЯЙКИ РАК и спас ей жизнь!». Статья на полстраницы следовала сразу за другой, на целый разворот, под названием «200-ФУНТОВЫЙ НЛО АТАКУЕТ КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ» с подзаголовком «Инопланетяне с огромными глазами захватывают Дискавери и берут в плен потрясенную команду». (Если вы читали про Бэби Бу в том журнале и не поверили ни слову, вам не в чем себя винить.)
Байки о собаках, определяющих у хозяев рак, всегда ходили в медицинской среде, но сообщение в научном журнале появилось впервые. Это придало идее легитимность. Однако научному миру потребовалось куда больше времени, чем желтой прессе, чтобы заинтересоваться вопросом.
Доктор Уильямс попытался найти финансирование для исследований, посвященных выявлению рака с помощью собак, после письма в «The Lancet», но у него ничего не вышло.
– Мне кажется, в научном мире к нам были настроены слишком скептически, мы просто оказались не в том месте не в то время, – говорит он.
Затем в середине 90-х в Таллахасси (штат Флорида) врач-дерматолог придумал новый подход к использованию собак при диагностике рака. Арманд Коньетта, доктор медицины, специализирующийся на раке кожи, очень переживал из-за того, что лишь в одном из пяти случаев меланомы опухоль удавалось обнаружить достаточно рано, чтобы сохранить пациенту жизнь.
– Порой я в буквальном смысле не мог заснуть, думая, что должен быть какой-то способ, – рассказывал доктор Коньетта в интервью «Associated Press».
По радио он услышал рассказ о том, как собака по запаху отыскала в озере мертвое тело, и подумал, не удастся ли использовать уникальное собачье обоняние для диагностики рака. Просматривая научную литературу, он наткнулся на письмо в «The Lancet». Он спросил местного кинолога Дуэйна Пикеля, можно ли обучить собаку на нюх определять раковую опухоль. Дуэйн, разводивший и дрессировавший псов для армии и вышедший в отставку после 22 лет службы в департаменте К-9 полиции Таллахасси, ответил именно так, как тот и хотел:
– Собаку можно обучить находить все, что вам нужно.
Дуэйн предоставил доктору своего пса Джорджа, шнауцер уже прошел обучение для поиска бомб. Дуэйн придумал оригинальный способ заинтересовать Джорджа поисками опухолевых проб: он спрятал пробирки с образцами меланомы по всей комнате и предложил Джорджу их отыскать. Если собака находила пробирку, то получала угощение. Псу сразу понравилась такая работа. На следующем этапе Джорджу предлагали указывать на пробирку с образцом меланомы, выбирая ее из набора других с образцами доброкачественных опухолей. Он отлично справился с испытанием, при этом показав точность 99 %.
Конец ознакомительного фрагмента.
