Сейчас тоже кто-то мог внезапно появиться.
Надо было что-то сказать, объяснить, какого чёрта он здесь делает. Говорить не хотелось, и он молчал.
И Настя молчала. И даже смотрела не на него, а в экран. Умница.
Волосы у неё были не светлые и не тёмные. Наверное, такие называются русыми. Волосы падали на щёки крупными кольцами. Иногда падали на лоб, и она отбрасывала их пальцами.
Антон подошёл и сел с ней рядом, и опять чувствовал, что возвращается способность соображать, а ненависть отступает.
Раньше такое успокоение наступало рядом с женой. Раньше он предположить не мог, что когда-нибудь не сможет смотреть на Камиллу.
* * *
Об утреннем происшествии Стас не то чтобы совсем не помнил, просто навалились текущие проблемы, и они занимали его гораздо больше, чем чья-то хулиганская выходка.
Главной проблемой было то, что набранные в новую, его собственную фирму ребята запустить комплекс, по аналогии с которым предполагалось в дальнейшем работать, не смогли. Вообще-то, парни его об этом с самого начала предупреждали, но Стасу так хотелось щёлкнуть Антона Колесова по носу, что он рискнул.
Антошка слишком много о себе воображал. Не ценил, что фирма держится на плаву только благодаря его, Стаса, связям.
Антон считал главным себя, и Стасу это нравиться не могло.
Сам напросился.
Стас ещё раз прочитал письмо, в котором программисты напоминали о проблемах, и открыл личную почту. Никаких важных сообщений он не ждал, просто так открыл, чтобы отвлечься от неприятностей.
Письмо от неизвестного адресата он мог и пропустить, сразу отправить в спам, свой электронный адрес он посторонним не давал. Но голова была занята возникшими проблемами, и он пришедшее час назад письмо машинально открыл.
В письме было фото. Стас смотрел на собственную фотографию и чувствовал, как недоумение сменяется злостью и страхом. На фотографии он переходил улицу, ведя на поводке Бисмарка.
Фото было сделано сегодня. Наверное, за пару минут до выстрела.
Стас, перейдя улицу, двинулся вдоль тротуара перед тем, как раздался выстрел.
Фото было сделано сегодня, точно, потому что на фотографии он был в новой футболке, которую впервые надел только несколько часов назад.
Толкнув руками стол, он отъехал вместе с креслом назад, вскочил и заметался по кабинету. Паника наполняла, душила, он с трудом заставил себя остановиться.
Утром его пытались убить, выстрел не был хулиганской выходкой.
А сейчас убийца его дразнил.
Подойдя к столу, Стас снял трубку внутреннего телефона, набрал секретаршу.
– Отмени на сегодня все встречи! – Кажется, с паникой удалось справиться, голос звучал нормально. – Я сейчас уеду.
Телефон стоял рядом с компьютером, он снова посмотрел на присланную фотографию. Захотелось ударить по дисплею кулаком.
Стас закрыл почту, взял в руки мобильный и, услышав голос Камиллы, велел:
– Приезжай через час!
Она знала, куда надо ехать. В квартиру, которую он снял для их свиданий.
Слава богу, она не перезвонила, не начала ломаться, как обычно, и ему не пришлось искать повода, чтобы её уломать. Впрочем, сейчас искать повод необходимости не было, сейчас повод имелся.
Заперев кабинет, он сбежал по лестнице вниз. На улице светило солнце. Он любил ясные дни, но сейчас солнце только прибавило злости. Оно словно тоже решило над ним поиздеваться.
Офисная стоянка была уже полностью заполнена, ему пришлось покрутиться, пропуская чей-то «Форд». Но больших пробок в городе не было, до квартиры он доехал за полчаса.
Ждать Камиллу предстояло ещё пятнадцать минут. Камилла, в отличие от других женщин, рассчитывать время умела и на встречи приходила вовремя.
Еды в квартире не было, не считая ерунды вроде печенья, а коньяк должен был остаться. Ему иногда хотелось выпить после любовных утех, и он позволял себе глоточек.
Камиллу ему приходилось уламывать каждый раз, словно она только что впервые оказалась с ним наедине. Это и раздражало, и возбуждало одновременно, и, вообще-то, Стасу нравилось. Он как будто каждый раз одерживал победу.
Бутылка стояла на месте. Стас отхлебнул прямо из горлышка, подождал, когда тепло разольётся по пищеводу. Отпил ещё и поставил бутылку на место.
Заскрежетал замок, он вышел в прихожую.
Камилла была красивой женщиной. Её даже очки не портили. Вообще-то, очки её красили. Без очков она становилась обычной, каких на улице миллионы. Впрочем, очки Камилла снимала редко.
А вот фигура у неё была просто великолепной, выше всяких похвал.
Высокая, стройная, длинноногая, она заметно выделялась из толпы. Стас обалдел, когда впервые увидел, какая у Антона подружка.
Сам Антон, конечно, тоже замухрышкой не был. До Стаса не дотягивал всего пару сантиметров, а своим ростом в сто девяносто Стас гордился.
Но было в Антоне что-то, что предполагало видеть рядом с ним обычную незаметную девчонку, а не сексапильную Камиллу. Наверное, потому, что говорил Антон мало, за девочками не ухлёстывал и в любой компании казался малозаметным.
– Привет, – сказал Стас и приобнял Камиллу.
От неё пахло новыми духами. Запах был лёгкий, свежий, но почему-то вызвал раздражение.
* * *
Камилла обиделась, когда брат, позвонив утром, стал уговаривать её разрешить какому-то своему приятелю пожить в тёткиной квартире. Илья заговорил об этом так, словно Камилла обязательно должна была потребовать денег за проживание.
Друг переехал в Москву из провинции, работу ему обещали неплохую, но в первое время проблемы с деньгами неминуемо должны были возникнуть.
– Я всё понимаю, Илюша, – обиженно сказала Камилла. – Пусть живёт. Как ты мог подумать, что я буду возражать!
Она считала себя добрым человеком, и сомнения по этому поводу оскорбляли.
– Пусть живёт, – повторила Камилла. – Только с вещами пусть обращается аккуратно.
Тёткина квартира пустовала почти два года. После смерти родственницы она принадлежала Илье и Камилле, они собирались её сдавать, но так и не собрались. Они даже тёткины вещи толком не разобрали – то времени не хватало, то желания заниматься этим не было.
Вообще-то, квартира слова доброго не стоила, однушку в блочной пятиэтажке сдать можно было только за копейки, а копеек и Камилла, и Илья, слава богу, в последнее время не считали.
Разговор оставил неприятный осадок. Илья уговаривал её, как какую-нибудь жадную старую бабку. Но Илья простился с ней довольный, повеселевший, и Камилла этому порадовалась.
Жаль, что её настроением мало кто интересовался.
Антон утром даже поговорить толком с ней не пожелал.
Она это ему простит, конечно. Она многое ему прощала, но обиды накапливались и накапливались, и ей постоянно приходилось с ними бороться.
Её семейная жизнь была нелёгкой, только никто об этом не догадывался, даже Антон.
За окном слегка колыхались ветки растущей у подъезда берёзы. Листья на берёзе были ещё молодые, светлые. Камилла обожала лето. От вида свежей зелени даже обида на Антона отступила.
Нужно обязательно погулять в парке. Камилла за время карантина насиделась дома, теперь надо использовать каждый хороший день, чтобы дышать свежим воздухом.
Она быстро нанесла тени, подкрасила губы. Надела джинсы, с удовольствием оглядела себя в зеркало.
Телефон зазвонил, когда она нащупала в сумке ключи.
– Приезжай через час! – приказал Стас и отключился.
Настроение испортилось сразу.
Она знала, что ехать нельзя, и знала, что поедет. Стас словно имел право ей приказывать, а она обязана была подчиняться.
Ей хотелось забыть о том, что она встречается со Стасом.
Ей хотелось забыть об этом после каждой встречи, но потом Стас вновь её обнимал, она делалась безвольной и, ощущая стыд и ужас, чувствовала, как покалывающий холодок на коже от его рук сменяется жаром.
На свидание она поехала на такси. Смотрела на плечи водителя и обещала себе, что сегодня же, сейчас же эту связь оборвёт.
Она хотела сказать, что приехала сюда в последний раз, когда Стас её обнял, но не успела.
– Когда Антон уехал сегодня из дома? – Стас отодвинулся от неё и легко тряхнул за плечи.
– Что? – удивилась Камилла.
– Когда Антон уехал сегодня из дома?
Глаза у Стаса были напряжённые, злые, Камилла таких глаз у него не помнила.
– Утром. Как обычно, – она пожала плечами. – А что?
Стало так противно, что она находится в этой чужой квартире, что Камилла попятилась к двери.
– Во сколько он уехал? – Стас с силой сжал ей плечи.
– Я не помню. Стас, что случилось? – Она отодвинула его руки.
Он как-то сразу обмяк, Камилле даже показалось, что он сделался меньше ростом.
Повернувшись, он подошёл к окну в комнате и, не глядя на Камиллу, зло и медленно сказал:
– Меня сегодня утром пытались убить.
* * *
Второй удар судьба нанесла два дня назад, в субботу. Нет, кажется, прошло уже три дня.
К субботе Антон успокоился. Ему даже стало любопытно, как скоро Росовский поймёт, что без Антона ему не справиться. Оставался только гнусный, противный осадок оттого, что он позволил обвести себя, как младенца.
В субботу Антон отогнал машину в автосервис. Проблем с машиной не было, но он давно взял себе за правило проверять раз в год транспортное средство. Помнил, как однажды, давно, его тогдашняя «Нива Шевроле» неожиданно стала на дороге, когда он возвращался с дачи. Отечественных машин Антон с тех пор не покупал, но выводы из происшествия сделал.
Обычно посещение автосервиса превращалась в неплохие посиделки, хозяин сервиса был давним хорошим знакомым, Антон с хозяином пили пиво, ели пиццу, радовались собственной компании, и домой Антон возвращался под вечер.
В эту субботу посиделки не состоялись. Хозяин куда-то торопился, долго извинялся перед Антоном, что ему необходимо бежать, и Антон провёл в сервисе не больше двадцати минут.
Вышел он из сервиса раздосадованный, день был великолепный, тёплый и солнечный, и Антон отправился домой пешком. Идти предстояло почти через всю Москву, и весь путь он не осилил, пару остановок подъехал на метро.
Его не было дома ровно четыре часа. Это Антон потом вычислил, когда тупо смотрел в Камиллин телефон.
Он подходил к дому, когда мимо проехало такси. Машина остановилась у его подъезда, из неё выпорхнула Камилла, легко промчалась по дорожке и скрылась за дверью.
Хотелось пить. Антон свернул к ближайшему магазину, купил бутылку газированной воды. Камилла держала дома только воду без газа.
Домой он пришёл минут через десять. Камилла уже успела переодеться в домашнее платье.
– Где была? – спросил её Антон, раздеваясь.
– Нигде, – удивилась Камилла. – Дома. Ты что-то рано сегодня.
Он тогда так опешил, что, казалось, потерял дар речи.
А вечером, когда жена заснула, взял её телефон и посмотрел список её поездок на такси. Сейчас ему казалось, что он не слишком удивился, увидев знакомый адрес. Но в ту ночь он заснуть не смог, до утра просидел на кухне.
Камилла ездила к дому, в котором Стас Росовский снимал квартиру.
Если бы поехала на своей машине, он ещё долго не знал бы, что дома у него больше нет. Может быть, не узнал бы никогда.
Он зашёл в кабинет к Росовскому, когда Стас подписывал какие-то бумаги. Это было год-полтора назад. В кабинете стояла суетливая тётка лет пятидесяти, подсовывая Стасу бумаги.
– Что это? – полюбопытствовал Антон, глядя через тёткино плечо.
– Квартиру снимаю, – бросил Стас.
Тётка сунула бумаги в сумку, исчезла. Антон проводил её взглядом.
Адрес он не пытался специально запомнить. Просто он успел его прочитать, а память у него была отличная. К тому же улица была знакомой, там жила мамина давняя подруга.
