– Кто, по-вашему, может быть повинен в бойне, учиненной вчерашним вечером?
Брайс не шевельнулась. Сабина тихо зарычала.
Призрак сложила на коленях белые, как алебастр, руки. Сверхъестественная элегантность говорила о древней силе, обитавшей под внешне спокойной поверхностью.
Своего тела у Вик (так сослуживцы обычно называли Викторию) не было. Хотя она и сражалась в 18-м легионе, ее историю Исайя узнал только здесь, когда десять лет назад попал в Город Полумесяца. Он не спрашивал, как она обзавелась этим телом и кому оно принадлежало до этого. Сама она не рассказывала. Призраки владели телами так же, как люди владели машинами. Более тщеславные и придирчивые меняли тела часто, едва заметив первые признаки старения, однако Виктория сохраняла приобретенное тело дольше обычного. Ей нравилось, как оно сложено и манера движения.
Нынче она оставалась в этом теле, поскольку у нее не было выбора. Такое наказание избрал ей Микай за участие в мятеже. Викторию лишили возможности менять тела, выбирая более молодые и стройные. В этом теле Вик провела двести лет, вынужденная мириться с его медленным разрушением, становящимся все заметнее. Вокруг глаз появились тонкие морщинки. Другие морщины, потолще, испещрили ее лоб, и даже черный терновый венец не мог их скрыть.
– Куинлан находится в шоковом состоянии, – сказал Хант, следя за каждым дыханием Брайс. – Она не будет говорить.
Исайя был склонен согласиться, пока Виктория не раскрыла блокнот и не сказала:
– Насколько я понимаю, вы сейчас не в состоянии полностью контролировать ваше тело и действия.
Она вслух зачитала список наркотиков и спиртных напитков, пропущенных Брайс через свой организм. Человеческую женщину такая смесь давным-давно бы убила. Ванирку низшей породы – тоже.
Хант снова выругался:
– Есть хоть что-то, чего она вчера не успела выпить, выкурить и нюхнуть?
– Дерьмо! – взвилась Сабина. – Чего еще ожидать от полукровки!
Исайя взглянул на Ханта. Этого было достаточно, чтобы передать предложение.
Не приказ. Он не решался приказывать Ханту. При таком взрывном характере, как у Аталара, вспышка гнева превращала отряды противников в дымящиеся головешки. Даже уменьшенная в десять раз, магия Ханта была опасной.
Хант кивнул, выражая согласие:
– Сабина, вам нужно подняться наверх и подписать документы. – Хант выдохнул, напоминая себе, что Сабина потеряла единственную дочь. – Если вам нужно побыть одной, вас проводят. Но подписать бумаги все равно необходимо.
– Плевать мне на ваши бумаги! Я теперь и так одна! Если понадобится, распните эту суку, но заставьте ее сознаться.
С этими словами Сабина плюнула Ханту под ноги.
Язык Исайи обволокло эфиром. Хант холодно посмотрел на Сабину. Так он смотрел на своих противников перед сражением. Выживших обычно не оставалось.
Похоже, Сабина вспомнила это, поскольку благоразумно выскочила в коридор. Она согнула руку и четырьмя невероятно острыми когтями, появившимися вместо пальцев, полоснула по металлической двери.
Хант улыбнулся, глядя ей вслед. Цель отмечена. Не сегодня и даже не завтра, но в отдаленном будущем…
А еще считалось, будто оборотни лучше ладят с ангелами, чем с фэйцами.
– У нас есть записи видеокамер из «Белого ворона», подтверждающие ваше пребывание там, – все тем же мягким негромким голосом говорила Виктория. – Есть также записи вашего возвращения домой.
Брайс не реагировала.
Весь Лунатион был нашпигован камерами, имевшими высокое разрешение и чувствительные микрофоны, но Брайс жила в старом доме. Видеокамеры в коридорах и на лестнице не ремонтировались десятки лет. Теперь домовладельцу придется отвечать за нарушение закона. Его скаредность практически застопорила расследование. Удалось получить лишь короткую аудиозапись домовых камер. Их микрофоны еще работали. Однако ничего значимого прослушивание этой записи не дало. Все телефоны Стаи Дьяволов были сломаны при нападении. Никто не успел послать даже короткого сообщения.
– Но у нас нет никаких записей о происходившем в вашей квартире, – продолжала Виктория. – Брайс, вы можете мне что-нибудь рассказать?
Медленно, словно она только сейчас вернулась в свое истерзанное тело, Брайс повернула свои янтарные глаза к Виктории.
– У нее есть семья? – резко спросил Хант.
– Мать и отчим живут в одном из горных городков на севере. Оба – перегрины, – сказал Исайя. – Сведений о биологическом отце не значится, или же он отказался признать отцовство. Естественно, это фэец, причем занимающий высокое положение, если выхлопотал ей статус полноправной гражданки.
Большинство полукровок, рожденных человеческими матерями, получали статус перегринов. И хотя Брайс кое-что перепало от красоты и изящества фэйцев, ее лицо было чисто человеческим: кожа, словно припорошенная золотистой пылью, веснушки вокруг носа, высокие скулы, полные губы. А вот шелковистость винно-красных волос и заостренные уши были чисто фэйскими.
– Родителям сообщили?
Исайя провел рукой по своим густым каштановым волосам. Его подняли звонком в два часа ночи. Буквально через минуту он покинул казарму, поспешив сюда, и теперь начинал ощущать последствия недосыпа. Скоро начнет светать.
– С матерью случилась истерика. Без конца допытывалась, почему напали на квартиру Брайс и не стоит ли за этим Филип Бриггс. Она видела в новостях, что его освободили вследствие процессуальной ошибки, и считала случившееся его местью. Сейчас за ними вылетает патрульный самолет 31-го легиона. Где-то через час они уже будут на пути сюда.
Из динамика доносился ровный голос Виктории, не оставлявшей попыток вызвать Брайс на разговор:
– Вы можете описать существо, атаковавшее ваших друзей?
Взгляд Брайс вновь стал отсутствующим.
Уличные камеры сумели запечатлеть демона, но изображение было размытым, поскольку демон двигался быстрее ветра и ухитрялся держаться подальше от объективов камер. Что за тварь уничтожила Стаю Дьяволов, определить так и не удалось. Не помогли даже обширные познания Ханта. Размытое сероватое пятно – это все, что они имели. Замедленное воспроизведение ничего не давало. Зато камеры добросовестно запечатлели босую Брайс Куинлан, несущуюся в погоню.
– Девчонка не готова давать показания, – выдохнул Хант. – Мы понапрасну теряем время.
– Я только не понимаю, почему Сабина так сильно ненавидит Брайс. Почему считает ее виновницей случившегося?
Хант не ответил. Исайя указал на две папки, лежавшие у края стола:
– Взгляни на досье Куинлан. До вчерашнего вечера за нею числилось только одно правонарушение: неподобающее поведение во время парада в честь Дня летнего солнцестояния. Резвилась у стены, показывала неприличные жесты, за что ее и арестовали. Ночь провела в отделении, на следующий день заплатила штраф и потом месяц ходила на общественные работы, после чего запись была изъята из постоянного досье.
Исайя мог поклясться: на губах Ханта появилось подобие улыбки.
Потом Исайя постучал мозолистым пальцем по второй папке, которая была намного толще первой:
– Это только первая часть досье Даники Фендир. Всего их семь. Начинается с мелких краж в десятилетнем возрасте. Продолжается по нарастающей до самого совершеннолетия, наступившего пять лет назад. Потом все выкрутасы, как по волшебству, прекращаются. Если хочешь знать мое мнение, это она сбивала Брайс с пути истинного и тащила вниз. А потом Брайс, возможно, пыталась вытащить Данику из ямы.
– И при этом нанюхалась столько «искателя света», что до сих пор удивляюсь, как она не скопытилась, – сказал Хант. – Сдается мне, она развлекалась не одна. Был ли с нею кто-то из подруг?
– Две. Юнипера Андромеда. Это фавна, солистка городского балета, и… – Исайя пролистал страницы досье и пробормотал молитву. – И Фьюри Акстар.
Услышав имя наемницы, Хант негромко выругался.
Фьюри Акстар имела лицензию на убийство в полудюжине стран, включая и эту.
– Так Фьюри вчера вечером развлекалась вместе с Куинлан? – спросил Хант.
Они не раз пересекались с наемницей и убедились: от нее лучше держаться как можно дальше. Микай даже приказывал Ханту убрать ее. Дважды.
Но у нее имелось более чем достаточно высоких покровителей. Некоторые из них, если верить слухам, заседали в Имперском сенате. Конечно, Умбра Мортис мог бы превратить Фьюри Акстар в поджаренный ломтик. Однако Микай оба раза отменял приказ, сознавая несоразмерность достигнутой цели и лавины последствий.
– Да, Фьюри была в клубе вместе с нею, – ответил Исайя.
Хант нахмурился. Виктория наклонилась к Брайс, делая очередную попытку поговорить с нею:
– Мы стараемся найти того, кто это сделал. Вы можете сообщить нам хоть что-то?
Перед призраком сидела пустая оболочка.
Виктория умела говорить обворожительным голосом, слыша который многие подпадали под ее обаяние.
– Брайс, я хочу вам помочь. Я хочу найти виновника. Найти и наказать.
Виктория достала телефон и положила его экраном вверх. В комнате, где находились Исайя и Хант, на небольшом экране появилось изображение. Оба смотрели то на призрака, то на экран, где появлялись сообщения.
– Эти данные мы скачали с вашего телефона. Вы можете дать пояснения?
Фрагмент линолеумного пола раздвинулся, и оттуда появился небольшой экран. На нем воспроизводились те же сообщения, что сейчас читали Исайя и Хант.
Первое было от Брайс: «Вечернее утыкание в телеэкран – занятие для щенят. Приходи поиграть со взрослыми суками».
Затем последовало короткое и не слишком четкое видео. Кто-то взахлеб хохотал. Брайс, бросив телефон с включенной камерой на стол, склонилась над полоской белого порошка (это был «искатель света») и с наслаждением вдыхала своим веснушчатым носом. Она звонко смеялась и бурлила эмоциями. Нынешняя Брайс напоминала труп, посаженный на стул.
– Зажигай, Даника-а-а! – кричала в камеру веселящаяся Брайс.
Письменный ответ Даники был вполне ожидаемым. Исайя несколько раз издали видел ее на официальных приемах. По сложившемуся у него мнению, она умела создавать неприятности везде, где появлялась.
«НЕНАВИЖУ ТЕБЯ ДО ЖУТИ. НЕ СМЕЙ ВМАЗЫВАТЬСЯ „ИСКАТЕЛЕМ СВЕТА“ БЕЗ МЕНЯ, ДРЯНЬ!»
И в самом деле «принцесса сборищ».
Через двадцать минут Брайс ответила подруге: «Я только что в туалете трахнулась с одним типом. Не говори Коннору».
Брайс не реагировала. Виктория с каменным лицом и невозмутимостью призрака читала ей вслух сообщения.
«И как, понравилось?» – спросила Даника.
«Немного притупила хотючесть».
– Это к делу не относится, – пробормотал Хант. – Надо сообщить Виктории.
– Нам приказано.
– Плевать на приказы! Куинлан на грани срыва, и еще неизвестно, чем он кончится.
Затем Брайс перестала отвечать на сообщения, но Даника продолжала их слать. Одно за другим. И так – два часа подряд.
«Наши посиделки кончились. Девки, где вы?»
«Почему не отвечаешь на звонки? Сейчас Фьюри позвоню».
«Где эта ДОЛБАНАЯ Фьюри?»
«Юнипера не таскает телефон с собой. С нею и заморачиваться не буду. Где ты?»
«Припереться к тебе в клуб? Стая сваливает через десять минут. Больше не трахайся с незнакомцами в сортире, поскольку мы закатимся вместе с Коннором».
«БРААААЙС! Надеюсь, 1000 уведомлений тебя разозлят».
«Торн предлагает мне больше не слать сообщений. В ответ я послала его. Пусть не лезет не в свое дело».
«Коннор говорит, тебе пора повзрослеть и перестать торчать на сомнительной дури, как последняя лузерша. Я ему сказала, что вряд ли позволю такому чопорному, праведному придурку, как он, идти на свидание с тобой. Ему это не понравилось».
«Сваливаем через пять минут. До скорой встречи, членососка. Зажигай, пока нас нет».
Брайс, не мигая, смотрела на экран, отсвет которого делал ее исцарапанное лицо мертвенно-бледным.
– Камеры в вашем доме почти все сломаны, но у одной еще работала функция записи. Воспроизвести запись? – спокойным тоном спросила Виктория.
Из динамиков донеслось приглушенное рычание, затем крики. Коридорная камера, естественно, улавливала лишь самые громкие звуки, доносившиеся из квартиры. И вдруг прорвался чем-то неистовый волчий рев (по-другому не скажешь), повторявший одно слово:
– Пощади! Пощади!
Слова оборвались. Запись продолжалась.
Даника Фендир кричала. Судя по звукам, ее отбросили, она ударилась о мебель, что-то опрокинулось. Запись продолжалась.
Крики не утихали. Секундные паузы были вызваны неполадками в работе камеры. Приглушенное рычание и хрип делались все неистовее. Даника молила о пощаде, всхлипывая, плача и крича.
– Выключить! – распорядился Хант, выходя из комнаты. – Немедленно выключить!
Исайя не успел его остановить. Раньше чем он успел выйти в коридор, Хант уже стремительно распахнул дверь комнаты для допросов.
Но голос Даники продолжал звучать из потолочных динамиков. Запись делала секундные паузы, и снова воздух сотрясался от криков и мольбы о пощаде. Данику раздирали на куски и заживо пожирали.
Молчание убийцы было столь же леденящим кровь, как отчаянные крики Даники.
Виктория обернулась на звук хлопнувшей двери. Лицо вбежавшего Ханта было перекошено от ярости. Крылья за спиной гневно трепетали. Воистину Тень Смерти.
Исайя почувствовал во рту привкус эфира. На кончиках пальцев Ханта извивались молнии.
Аудиозапись продолжалась, наполняя комнату приглушенными, слабеющими криками Даники.
Ступор Брайс сменился взрывом.
Исайя успел окружить стеной ветра себя и Вик. Хант сделал то же самое. Вскочив со стула, Брайс ухватилась за ножку стола и швырнула его в Викторию. Стена ветра частично погасила удар: стол перелетел через голову Вик и ударился в шпионское окно. (Со стороны комнаты допросов оно выглядело обыкновенным зеркалом.)
Расправившись со столом, Брайс запустила в стену стулом, на котором сидела. Удар был такой силы, что стул сплющило.
