Снова раздался стук в дверь, вошла миссис Макстон, посмотрела на миссис МакАверт и сообщила:
– Я готова уволиться.
– Не сейчас, – категорично заявила миссис МакАверт, – возвращайтесь в столовую, я же сопровожу мисс Ваерти.
– Ну уж нет, это вы возвращайтесь к своим обязанностям, а мисс Ваерти буду сопровождать я.
– Да ни за что! – сорвалась почти на громкий шепот миссис МакАверт. – Еще одного повествования о спаривании лошадей, боюсь, я не выдержу!
Миссис Макстон открыла было рот, закрыла, подумала и сообщила:
– В целом за порядком обслуживания господ во время трапезы обязан следить дворецкий.
И в этот момент вновь раздался стук в двери.
Едва ли все мы ожидали чего-то хорошего, но только двое из нас оказались готовы к появлению оборотня.
– Ну, Анабель, ну ты и… Ветра у тебя много в голове! – заявил генерал ОрКолин, абсолютно без разрешения распахнув дверь в комнату миссис МакАверт, у которой от его наглости не нашлось сил возразить. – Виделись, – кивнул обеим экономкам оборотень.
Вошел, плотно прикрыв дверь за собой, сел на кровать миссис МакАверт, посмотрел на меня и спросил:
– Чего хотела?
От его тона и хозяйско-свойского поведения экономка дома Арнелов пошла пятнами, но едва ли кто-то, кроме меня, обратил на это внимание.
– Императрица, – прошептала я, глядя на оборотня.
– Чего с ней? – спросил генерал.
Хороший, должна признаться, вопрос.
– Она… – Я запнулась.
Хотела спросить «Она как-то изменилась?», а потом поняла – оборотни не заметили подмены невесты Арнела и продолжают считать ее все той же леди Энсан, таким образом, можно ли было надеяться, что они обратят внимание на подмену императрицы.
И все же:
– Ее величество не претерпевала каких-либо изменений в поведении, голосе, манерах или в чем-либо ином за последнее время?
К его чести, ОрКолин не стал как-либо насмешливо реагировать, он задумался. Несколько долгих секунд сидел, широко раздвинув ноги и сгорбившись, упираясь локтями в колени, затем посмотрел на меня и сказал:
– Нет, Анабель. Какой была, такой и осталась. Только ты учти, я их обоих знаю только с момента коронации.
Помолчал и добавил:
– Император меняется, я тебе говорил, думали, испустит дух, а он тут, в горах, прямо с каждым днем здоровеет. И у императрицы каждую ночь исправно появляется, так, глядишь, и наследника себе заделают, наконец.
– Генерал ОрКолин! – возмущенно воскликнула миссис Макстон.
– А, – оборотень скривился, – прощения просим, забыл. В общем, мисс Ваерти, глядишь, скоро им аист дитеночка принесет.
– В капусте найдут, – скептически хмыкнула миссис МакАверт.
После чего вопросительно посмотрела на явно негодующую миссис Макстон и воскликнула:
– Да помилуйте, дорогая, мисс Ваерти уже явно не в том возрасте и положении, чтобы не ведать о…
– О приличиях?! – перебила ее окончательно пришедшая в негодование миссис Макстон. – Миссис МакАверт, я не знаю, как у вас тут, в поместье, все устроено, но у нас правила приличия никто не отменял. Мисс Ваерти незамужняя невинная девица и…
– Невинная? – вскинула бровь миссис МакАверт.
– Абсолютно точно, могу подтвердить, – мрачно глядя на экономку Арнелов, весомо высказался оборотень.
Я поняла, что медленно багровею от стыда.
Миссис МакАверт посмотрела на меня с неожиданным негодованием, а вот миссис Макстон мстительно высказалась:
– Будете знать, как возводить напраслину на нашу мисс Ваерти!
Однако на это миссис МакАверт язвительно полюбопытствовала:
– А напомните-ка мне, сколько ночей у вашей абсолютно невинной мисс Ваерти провел лорд Арнел?
Миссис Макстон от возмущения побагровела поболее моего, но ясность в вопрос внес генерал ОрКолин:
– Миссис МакАверт, я в обществе мисс Ваерти не одну ночь провел, и даже не двадцать. Только вот на данную ситуацию вам смотреть следует, основываясь не на вашем опыте, который ситуацию представляет крайне однобоко, а в контексте того, что мисс Ваерти – ученый. И если лорд ваш несколько ночей в доме Анабель провел, значит, девочка помогла ему, и помогла бескорыстно и искренне, а вы тут… напраслину гоните, правильно вам миссис Макстон сказала. Извинились бы вы.
И пока миссис МакАверт бледнела под гордым взглядом миссис Макстон, ОрКолин снова обратился ко мне:
– Так что мы ищем, Анабель?
И уже без споров, напоминаний о приличиях и патронаже со стороны миссис Макстон, как женщины значительно более старшей и неизменно опекающей, все посмотрели на меня. На все так же сидящую на постели, сжимающую ледяные ладони меня. И они смотрели с ожиданием, с надеждой во взгляде, а я…
А что я могла им сказать?!
Я не знала всей картины происходящего. Все, что у меня имелось в наличие, – лишь обрывочные сведения, части расколотой вдребезги мозаики, пазл с недостающими элементами. С чего начинать? И как в целом начинать, если уже накатило понимание: один неверный шаг – и тот, кто много лет стремился уничтожить Город Драконов, своего добьется?
Когда-то профессор Стентон высказал замечательную мысль: «Большой путь следует начинать с маленьких шагов».
Едва ли она подходила к данной ситуации, но именно эта фраза позволила отложить попытку понимания всего масштаба проблемы и вычленить главное.
– С ее величеством совершенно определенно что-то не так, – тихо сказала я. – И, возможно, я не права, возможно, мое предположение ошибочно, но я точно знаю – кольцо, подаренное ею лорду Арнелу, наносило ему вред. Соответственно, полагаю, будет правильным начать с выяснения причин и мотивов действий императрицы и определения уровня ее опасности для окружающих.
И я посмотрела на присутствующих. Каждый из них воспринял мои слова со всей серьезностью, и каждый же пришел к своим определенным выводам:
– Я заменю все подарки, врученные императрицей детям, на копии, – произнесла миссис МакАверт.
– У комнаты императрицы всегда стоят два конкретных оборотня. Заменю. И временно их изолирую от остальных, – сказал ОрКолин.
А вот слова миссис Макстон стали полной неожиданностью для нас всех:
– Почему из семидесяти пяти каминов нормально горят лишь семьдесят два?!
Миссис МакАверт, странно взглянув на нее, неуверенно произнесла:
– Возможно, засорились трубы?
Но мою экономку ответ не удовлетворил, и она мрачно решила:
– А возможно, со всем этим дворцом что-то явно не так. Мисс Ваерти, мы идем?
И вот, казалось бы, и у миссис МакАверт, и у генерала ОрКолина имелись дела, но почему-то обыскивать покои ее величества мы отправились всей компанией. И не только мы – Бетси, застигшая нас на пути, отдала корзинку с бельем второй горничной, навьючив ту дополнительной поклажей, и с самым деловым выражением на лице последовала за нами.
* * *
У самой лестницы, которая вела с третьего, частично занятого прислугой этажа на второй, где располагались жилые комнаты господ, генерал издал переливчатый свист. Мы остановились, ожидая каких-либо пояснений, но оборотень лишь махнул рукой, мол, «чего встали, идем, коли пошли».
И мы пошли, поняв, к чему был свист, едва свернули в восточное крыло замка – у покоев императрицы шел бой. Бесшумный, яростный и определенно нестандартный – у оборотней приняты схватки один на один, тут же мы наблюдали, как на каждого из охранников ее величества навалилось сразу по три оборотня, но даже я, находящаяся крайне далеко от военного искусства и всего прочего, видела, что пара на страже превосходила по силе тех шестерых, что с ними боролись.
А еще – этих двух оборотней я не знала.
Что странно.
Выполняя правительственный заказ, мы работали со всеми оборотнями из числа подчиненных ОрКолину, а этих… я не знала. И дело не в том, что визуально они как-либо отличались от иных оборотней, просто у этих была немного иная аура. Когда ты маг, – такие вещи подмечаешь. А когда не маг? Или когда дракон? Да даже когда оборотень?!
– Tempus! – воскликнула я, едва мы приблизились, направив заклинание именно на этих двоих.
И охранники императрицы мгновенно замерли без движения и без возможности вдохнуть.
Но если они замерли, то почему мы все, едва оборотни ОрКолина отступили, увидели, как вздымается их грудь?! Вздымается, как при дыхании… А ведь дыхания быть не должно, попросту – не должно.
– Анабель, это ведь тот самый «Tempus», да? – почесав затылок, переспросил ОрКолин.
– Да. Как вы и слышали, – напряженно ответила я.
Генерал столь часто бывал в доме профессора Стентона, что уже знал, к чему приводит применение некоторых заклинаний, и вот сейчас он тоже понял, что тут не все ладно.
Понял и… достал нож.
– Гггенерал! – воскликнула я, едва он с этим ножом, стиснув челюсти, решительно направился к двум обездвиженным подчиненным.
– А я за тряпкой и ведром! – воскликнула Бетси.
– Принесу пару простыней, – решила миссис МакАверт.
– Будем ждать или так войдем? – поинтересовалась у меня миссис Макстон.
Я же даже двинуться с места не могла, потрясенно взирая на то, что творит генерал ОрКолин. Он сорвал стальной нагрудник с первого из временно застывших оборотней, затем одним движением вскрыл его грудную клетку, и на нож, на здоровенный нож генерала прыгнуло что-то маленькое, но с жуткими омерзительными длинными лапками, окровавленное, острое, опасное и абсолютно серебряное!
Накрыв рот ладонью, я прижала ее к губам со всей силой. Только бы не заорать! Я… А вот генерал ОрКолин повел себя совершенно спокойно – стряхнул с ножа серебряного гада, а затем пригвоздил его к полу этим самым ножом, пробив серебряное «брюшко». Паук… или я не знаю, как еще это можно было назвать, задергался и забился на полу, а между тем один из оборотней уже подавал своему командиру второй нож.
Увы, но в теле второго оборотня была обнаружена абсолютно идентичная мерзость. И когда второго серебряного гада пригвоздили к полу, стоящий на одном колене генерал ОрКолин повернул голову, посмотрел на меня и спросил:
– И что это за, черт ее побери, гадость?
О, если бы я знала! То я все равно едва ли ответила бы, потому как, боюсь, временно утратила дар речи. Впрочем, утрачивать подобное в данный момент было бы убийственно по отношению к двум скованным заклинанием стазиса оборотням, а потому я произнесла:
– Veniat. Sanitatem!
Заклинание дыхания было сложнее заклинания исцеления, которое я использовала вторым словом, по той простой причине, что это оборотни и исцеление было заложено в их природе, как и ускоренная регенерация.
А потому, едва я привела их в чувство, подскочили оба. Выпрямились, заняв пост у дверей, вытянулись, как на построении, и только потом… оба разом посмотрели сначала на генерала, затем на пытающихся вырваться на свободу серебряных «пауков». Первый из оборотней пошатнулся, второй был постарше, но, глядя на существо, пригвожденное к полу, потрясенно прорычал:
– Я считал это сном…
И посмотрел на ОрКолина. Посмотрел в ужасе. Несомненно без паники, оборотни себе подобного не позволяли, но этот ужас в его глазах…
Ужас, который испытали оборотни, я, другие оборотни в отдалении, а подчиненные генерала, не сговариваясь, изолировали этот участок коридора от любопытных глаз слуг, и даже сам ОрКолин также пребывал в ужасе. Но только не отважные женщины. Миссис МакАверт принесла две простыни и вместе с миссис Макстон торопливо протерла нагрудники оборотней, вернув затем их владельцам, Бетси ответственно отмыла пол от крови.
А вот я стояла, понятия не имея, что делать с продолжающими шевелиться серебряными мерзостями. На них не подействовало заклинание «Tempus», соответственно, моя магия тут, боюсь, была бессильна, я…
Я в целом испытывала малодушное желание развернуться и броситься прочь. И бежать быстро, так быстро, как только возможно… Все еще безмерно интересно, что стало с той горничной, которая выскочила из дома свахи миссис Томпсон, голося на весь город «Спасайся кто может»… Вопрос: а сможет ли спастись хоть кто-нибудь?!
Не знаю. Я уже, кажется, в целом ничего не знаю. Хотя если вспомнить конкретно о моем знании анатомии оборотней, то… Оборотни в целом крайне негативно реагировали на любые контролирующие артефакты, магические предметы и все прочее. Я знала об этом, потому что первым, что предложил профессор Стентон, было использование ошейников. Затея провалилась, потому как оборотни по сути своей звери. У зверей механизмы излечения на порядок лучше, чем у людей. И еще звери не терпят ничего лишнего на себе – таким образом, что ошейники, что браслеты приводили бы к одному – оборотни постепенно зверели, перекидывались и сдирали с себя ограничивающие предметы. В целом любые посторонние предметы их именно раздражали, не давали расслабиться, и как итог – оборот и срыв. Поэтому мы в свое время отказались от применения магических предметов и занялись конкретно психологической отработкой функций контроля, но за то время, пока проводились первые испытания, кое-что мы об оборотнях узнали: в их легких не имелось нервных окончаний.
Я точно знала об этом, потому как некоторое время профессор всерьез думал вживлять магконтроллеры туда, но после отринул эту идею, да и ОрКолин в восторг от подобного не пришел.
И сейчас в этом коридоре я и генерал оба в принципе понимали, что произошло – это мы с профессором Стентоном отказались от идеи вживления контроллеров в легкие оборотней, а вот кто-то явно не отказался. И страшные слова одного из императорских охранников: «Я считал это сном»… И я невольно посмотрела на оборотня, произнесшего данные слова. ОрКолин понял все без слов:
– ИнГанаг, ты считал это сном? Каким конкретно сном?
Оборотень вздрогнул, он все еще не мог перестать смотреть на трепыхающуюся серебряную гадость, но командир задал вопрос, и оборотень был вынужден ответить:
– Частично… эротическим и…
– И вот давайте на этом остановимся, потому что тут мисс Ваерти! – негодующе оборвала его миссис Макстон.
Да, я была тут. Я все еще стояла тут. И я в отличие от присутствующих точно знала о двух моментах. Первый: оборотни в момент эротических… действ теряют чувствительность. Их природа такова, что, сосредоточившись на одном конкретном деле продолжения рода, они практически перестают ощущать боль, просто не замечают ее. Когда-то после бутылочки виски, сидя у камина, профессор Стентон рассказал мне об этом, пользуясь отсутствием вечно заботящейся о моем моральном облике миссис Макстон. Его крайне позабавил тот факт, что в этом драконы и оборотни схожи. В том, что практически беззащитны в момент соития, но при этом и драконы, и оборотни, в этот самый момент забывая о себе, полностью концентрировались на партнерше, и если бы ей грозила опасность или боль, тут уже иное дело… Но, впрочем, суть не в этом, я отвлеклась.
– Вы спали с императрицей, – произнесла без вопросительных интонаций, потому что спрашивать не требовалось, я и так уже все поняла.
– Мисс Ваерти! – возмущенно воскликнула миссис Макстон.
– «Невинное дитя», – мстительно поддела ее миссис МакАверт.
ОрКолин никак это комментировать не стал, он, как и профессор Стентон, предпочитал решать проблемы по мере их поступления, а потому, указав на металлических гадов, все еще трепыхавшихся, спросил:
– С этими что делать?
