Я скептически хмыкнула: если с первым еще куда ни шло, то со вторым вряд ли.
– Странно, что Наше Магичество для тебя так расстарался, – продолжил мысль Палтус. – Что-то тут не то.
На это я улыбнулась и, взяв спутника под локоток, весело поделилась:
– Спокойствие. Он не для меня расстарался, а для моей наставницы. Так что здесь все как раз очень и очень банально.
– Хм-м-м, иерохонта Церцилия – женщина весьма… – Палтус задумался, подбирая более точное определение, – …недоступная. В смысле к такой действительно подступиться как-то боязно, хотя и хочется.
– Эй? Вы чего вообще?
Мой куратор отмахнулся и ускорил шаг:
– Мелкая ты еще! А главная жрица у вас – огонь! Тут я Магичество понять могу, видная женщина: и стать, и ум, и красота. Накормит всегда опять же.
Я расхохоталась: вот кто о чем, а Палтус о еде.
– Она тебе годится в эм… матери? – вдруг озадачилась.
Просто все жрицы нашей богини из высшего круга отличались более долгой продолжительностью жизни и старели очень медленно, даже на смертном одре ни одну из них назвать бабушкой язык бы не повернулся. В этом они были схожи с архимагами, у последних время на теле тоже почти не отпечатывалось.
Почему-то до настоящего момента я никогда не интересовалась истинным возрастом своей любимой наставницы. Подумала, что вопрос в лоб покажется бестактным. Раньше надо было, пока ребенком по ее келье босиком бегала, списали бы на детскую непосредственность. Э-эх, честно признаться, не так уж и много я знала о личной жизни Церцилии.
– Скорее в бабушки, если не больше, – хохотнул Палтус. – Ну так я и не претендую.
– Прекращай! – возмутилась я. – Ничего святого.
– Это да-а-а, – не стал отрицать идейный некромантище. – Ладно, Святоша, раз Марголис тебя страхует, будем считать, что я зря волновался. Хотя все равно подозрительно.
– А по-моему, у кого-то паранойя! И мы пришли.
Умопомрачительные ароматы из пироговой обещали множественное удовольствие и приятную тяжесть в желудке. Судя по голодному взгляду Палтуса, он и вовсе готов был сейчас заложить душу Темному.
Друг толкнул дверь в обитель сдобы и выпечки, по небольшому помещению разлетелся мелодичный звук колокольчика. Меня галантно пропустили вперед. За прилавком белозубо улыбалась Тимьяна – дочка хозяина сего благословенного заведения. Все тяготы и неприятности убрались в дальний угол, а настроение стремительно поползло к отметке «счастье есть». Я приветливо помахала рукой и ткнула друга под ребра.
– Вот кто уж точно всегда тебя накормит, – непрозрачно намекнула тихим шепотом.
Не знаю, что больше подействовало на Палтуса: вид симпатичной, цветущей девушки, которая была полной противоположностью худого и бледного некроманта, или богатый ассортимент выпечки на любой вкус и случай, но взгляд его сделался совершенно потусторонним. В смысле – связь с действительностью на неопределенный срок была явно потеряна. Пришлось брать дело в собственные руки. Пожелав Тимьяне доброго вечера, я перешла к заказу.
По мере того, как со стола исчезала еда, взгляд Палтуса становился веселее и осмысленнее. Он все чаще посматривал на смущающуюся от внимания Тимьяну, а я раздумывала, как бы разнообразить вечер, чтобы отметить собственное прощание. Бездумно потянулась к пирожку и, только надкусив его, определила начинку – грибы. Не спрашивайте о маршрутах моей логики, но после приключений с червями грибы напрочь убили аппетит.
– А все же, – подкладывая пирожок в тарелку друга, полюбопытствовала я, – неужели нельзя было просто предупредить?
Как ни странно, он сразу понял, о чем речь, и мгновенно откликнулся:
– Нельзя. Дина Гертас вручила мне стопку документов аккурат перед выходными, а я уже взял подработку и через три часа должен был выезжать в пригород Либерты. Перехватив вашего старосту, я сбагрил ему бумаги и вернулся в город только сегодня утром.
– А почтовых умертвий в храм Пшенки не пускают, – закончила я мысль.
– Именно.
Друг дожевал последний кусок и как-то виновато на меня посмотрел. Нетипично совершенно для нашей некромантской братии, у него даже уши порозовели. И можно было бы списать оптическую иллюзию на согревшийся после сытного ужина организм, но слишком уж подозрительно он отводил бессовестно честные глаза.
– Па-а-алтус, в чем дело?
– Ты о чем? – попытался прикинуться он надгробным камнем.
– О том, что у тебя рыльце в пушку! Признавайся, что не так?
– Ну… кхм, строго технически все, что я тебе рассказал, абсолютно соответствует истине. Запомнила? Прониклась?
Я покивала, уже сообразив, что хоть ложечку супца возмездия, а надо было позволить ему вкусить.
– Мм-м, такое дело… мне коллега из командировки в Лимерию рыбки копченой привез…
– Ах ты!.. – я поозиралась в поисках чего потяжелее.
– Алеста, это чистой воды совпадение!
– Даже знать не желаю, ты сначала завернул или прочитал. – Решила, что и голыми руками справлюсь – вон у него какая шейка тоненькая.
– Я не заворачивал, оно протекло неудачно… немножечко.
– Немножечко? – взревела я.
– Ну а потом-то я прочитал и решил, раз уж такие похороны – измарать основательно.
Неизвестно, чем кончилась бы наша… пусть будет беседа, но ситуацию спасла подошедшая Тимьяна.
– А мы закрываемся, – с какой-то затаенной надеждой произнесла она. – Извините.
План на вечер оформился в моей голове мгновенно. Предвкушая шалости, пакости и прочие свинства, исключительно мстительно-увеселительных целей ради, я щедро предложила:
– Если ты свободна, идем с нами в «Бродячего кота»? – И заметив вспыхнувшее в ее взгляде сомнение, проворковала: – Дин Теодор Палтус приглашает и… угощает, конечно же. Он просто слишком застенчив, чтобы сказать самому.
Палтус возмущенно открыл рот, глянул на зардевшуюся Тимьяну и захлопнулся. Так-то, я знала, куда бить! В эту пироговую мы уже год регулярно заглядываем, как правило, по инициативе куратора.
– Вообще я свободна, – робко пробормотала Тимьяна.
– Вот и отлично! – хлопнула я по столешнице. – Тогда заканчивай и пошли.
– Ты что творишь? – прошипел Палтус, стоило девушке отойти.
– Я-то? Не благодари! – нагло ухмыльнулась я, демонстрируя истинно некросовскую натуру. – И да, сегодня ты пьешь!
– Не-е-ет, – простонал Палтус. – Только не с тобой.
– Со мной не обязательно, из моих рук – не обсуждается.
– В-ведьма! – обреченно буркнул друг, вынужденный улыбаться вернувшейся Тимьяне.
– Где? – округлила я глаза и легко поднялась, чтобы проследовать к выходу. Бодро заверила спутников: – Повеселимся! Мухохмырьск… Мухосдуйск… короче, нас не угробишь, не уймешь! Некроманты мы или кто?
Тимьяна некромантом не была, но все равно улыбнулась. Затем с долей кокетства посмотрела на Палтуса. Любопытно, ее действительно не смущает профессия моего друга или далекая от подробностей, да и в принципе магических дел, девушка просто романтизирует мрачный образ служителей смерти? Насколько я знала по разговорам сокурсников, последнее вовсе не редкость.
Главное, своих пассий в реальные нюансы не посвящать, напустить побольше таинственности и неприступной суровости, которую сможет победить только единственная и уникальная «та самая». Как ни странно, верящих в собственную исключительность хватало с избытком. В общем, найти подружку для необременительного времяпрепровождения некросу проблем не составляло. А вот для чего-то более серьезного – тут уже возникали сложности. Поэтому маги с развитым даром этой направленности чаще искали пару среди своих. Так действительно проще, когда вы оба на одной волне и с одинаковым видением жизни…
Или в данном случае правильнее сказать – смерти?
За разговорами на отвлеченные темы мы быстро добрались до нужного питейно-увеселительного заведения. Мой выбор пал на «Бродячего кота» не случайно, это был уютный бар в цокольном этаже трехэтажного жилого здания, давным-давно облюбованный некромантами. Нет, забрести сюда мог кто угодно, но плотность последних составляла человек пять-шесть на мага другой специализации, а люди без дара и вовсе старались коротать вечера в более спокойных местах нашей далеко не маленькой столицы.
Опережая спутников, я легко сбежала по каменным ступенькам и потянула на себя дверную ручку. Ручка ощутимо пожала мои пальцы, вызывая теплую улыбку воспоминаний. Она была зачарована и выполнена в виде изящной женской кисти, а потому ручкой являлась в прямом смысле этого слова. При первом знакомстве с заведением данная особенность уже сама по себе была как проверка на «вшивость» и отсеивала слабонервных. А заодно и тех, чье чувство юмора ну… скажем, не такое специфическое.
На людей без дара кисть никак не реагировала, оставаясь обычной диковинкой интерьера. По какому признаку Тэсс – да, у нее и имя имелось – определяла, с кем и как здороваться, оставалось загадкой. Но я точно знала: одним дружеским рукопожатием она не обходится, разные случаи бывали на памяти сего одиозного заведения. Впрочем, и контингент соответствовал. Самой важной особенностью Тэсс было то, что хозяин бара всегда знал, когда сюда приходили с плохими намерениями, а потому быстренько выпроваживал таких гостей. Еще он заранее знал, когда появлялись завсегдатаи и друзья.
Поэтому я ничуть не удивилась, услышав громогласное приветствие, едва ступила за порог просторного помещения:
– Свято-о-оша, трупов тебе да посвежее!
– Оригинально, – пискнула позади меня Тимьяна.
На самом деле вполне доброе пожелание, ибо с несвежими работать – то еще удовольствие. Хотя удовольствия в нашем деле я вообще не обнаружила. И все же Тараг знал, о чем говорил, недаром у него основной контингент сплошь жнецы смерти. Не стала портить аппетит Тимьяне некоторыми особенностями общения с некросами и просто крикнула в ответ:
– Благословенного взора Хмелиуса твоему делу!
Я тоже знала, как умаслить мастера Тарага Хайта, почетного члена столичной спирто-питейной гильдии. Хмелиус – бесшабашный и охочий до проказ младший брат нашей богини Пшенки, покровитель виноделов, пивоваров и всех тех, кто имеет отношение к изготовлению и сбыту алкогольной продукции, также он помогает пьяницам. И если в ведении Пшенки находятся все кормовые сельскохозяйственные культуры, то за благословением Хмелиуса идут те, кто выращивает растения, из которых в дальнейшем произведут спиртное.
Тараг с довольным видом огладил аккуратно подстриженную бородку. Дождался, пока я подойду ближе, и заключил меня в медвежьи объятия. Поздоровался с Палтусом.
Шепнул мне:
– Давненько не заглядывала в гости, проказница.
Я развела руками и пожаловалась:
– Последний курс, экзамены, туговато было со временем. А сейчас вообще в какое-то мушиное непотребство на итоговую практику отправляют.
Тараг понятливо покивал, а я обвела взглядом пространство. Ряды столов на кованых ножках, скамьи, по стенам развешаны зачарованные подсвечники. В дальнем углу разносчица принимает заказ у мрачного некроманта – это я по мантии определила. Левее от него тихо и совсем без огонька выпивает еще парочка: один в мантии, а второй настолько бледный и с кругами под глазами похлеще, чем у Палтуса, так что особенности его дара тоже очевидны.
– Что-то посетителей сегодня не густо.
– Да, – скорбно махнул рукой Тараг и вернулся за стойку. – Скукота!
Подмигнула ему и предложила:
– Организуем веселье?
Он с сомнением покосился на любезничающих в сторонке Палтуса и Тимьяну. Правильно истолковав опасения Тарага, я заверила:
– Да брось, Палтус свой и он давно догадался.
– То-то и оно, что еще кто-нибудь может.
– Да мы немножечко, ничего совсем уж убойного экспериментировать не будем. Так, чисто собрать и расшевелить народ. Соглашайся, я теперь здесь не скоро появлюсь, – подначивала я.
– Хорошо, – с хитринкой в глазах погрозил пальцем Тараг. – Соберем выручку!
– Еще как соберем!
Я тоже прошла за стойку, надела фартук и вымыла руки. Что ж, пошалим! И для начала соберем благодарную аудиторию.
Простенький и ставший уже практически традиционным среди моих коллег по ремеслу коктейль положил беспроигрышное начало вечеру. Смышленая и отлично знающая свое дело разносчица одарила немногочисленных посетителей комплиментом от бармена.
Сегодня в «Бродячем коте» проходит акция «Приведи друга – получи рюмку огневички в подарок»!
От халявы еще никто не отказывался. А уж если она сдобрена щепоткой желания пообщаться, пятьюдесятью каплями с привкусом «Я офигенен!» и неповторимым ароматом «Ребята, там так здорово, вам просто необходимо это попробовать!» – тогда совсем без вариантов.
Вскоре на бледных лицах суровых магов заиграл румянец, их глаза заблестели, а голоса полились не в пример громче. Я усмехнулась, провожая взглядом ушедших.
Палтус посмотрел на меня с подозрением, но сказать ничего не успел.
– «Ночную фурию» или «Эксцесс на кладбище»? – невозмутимо уточнила я.
Тимьяна хихикнула. Тараг дыхнул на бокал и выразительно протер его.
– Любопытно, какие эксцессы могут происходить на кладбищах, – делая выбор за кавалера, произнесла Тимьяна.
По глазам друга было заметно, что ему есть чем поделиться, преимущественно в мой адрес, но он стоически смолчал и, лишь кивнув, добавил:
– И фруктовую нарезку для дамы.
Пока Тараг смешивал сиропы со спиртным, я оформила блюдо с закуской: фрукты, сыр, сушеные ягоды и орешки.
– Ну, за успешное окончание учебы! – стукнул Тараг своим бокалом о мой.
Палтус ехидно хмыкнул, однако тост поддержал. Мы дружно выпили.
– Как здесь спокойно, – отметила Тимьяна.
– Чувствую, это ненадолго, – ответил мой проницательный куратор.
Будто в подтверждение его слов хлопнула входная дверь и на пороге нарисовалась компания из пяти человек, они что-то возбужденно обсуждали. Разносчица упорхнула делать заказы, а к нам подошел новый посетитель в плаще с эмблемой целителя на груди.
– А чего, у вас тут праздник сегодня? – полюбопытствовал он, скептически осматривая пока еще полупустое помещение бара. – Там некроманты на улице всех в «Бродячего кота» зазывают, впервые вижу этих ребят такими общительными.
Мы с Тарагом переглянулись, он произнес:
– Конечно праздник, день любимого клиента!
