У окна, к коему были развёрнуты девицы, возвышались два кресла – одно побольше, видимо, для Властелина. Одно попроще, хотя тоже великолепное – похоже, именно оттуда поднялся гле Дуаз, ибо оба нынче пустовали.
Я наскоро пересчитала: девушек было пятнадцать, я шестнадцатая, значит, ещё две в пути. Не удостоив взглядом визиря, недовольно убравшего руку, с независимым видом двинулась к шеренге.
Большинство девиц оставались исключительно в пеньюарах, сверкая оголёнными верхними и нижними полушариями – кто смущённо, кто наоборот, словно выставляя прелести напоказ. Ну, может, только это и способно заинтересовать потенциального муженька? Который, впрочем, не спешил обозревать собственных невест.
Некоторые, как и я, оказались запасливыми и умудрились раздобыть себе трусики, а пара счастливиц даже смогли похвастать бюстгальтерами!
У стены, противоположной окну, располагался небольшой диванчик – которого хватило бы максимум на четверых-пятерых девиц, если бы ужались покомпактнее. Столик с чашей и портрет какой-то престарелой ли над ним довершали композицию.
Не успела я занять место, как дверь справа, та самая, сквозь которую вошла и я, с грохотом распахнулась, впустив полненький ураган с короткой копной тёмных волос:
– Что вы себе позволяете? – сразу же пошла в атаку девушка, не сумевшая прикрыть ничего из стратегически важных мест. Пеньюар так и норовил распахнуться и сверху, и снизу, предательски демонстрируя то одни прелести, то другие. – Я Люсьи фор Бристоль, моя семья одна из древнейших в Аншерии!
Откуда-то я знала, что она представительница центрального графства Цетт, раньше бывшего резиденцией короля, а ныне Властелина. А приставка «фор» свидетельствовала, что миледи действительно из высокого аристократического рода, корнями уходящего, возможно, к одному из древних богов, которые, говорят, раньше частенько спускались к простым смертным со своих божественных высот.
– Вы ведёте себя неподобающе, фор Бристоль, – холодно отрезал визирь.
– Это вы ведёте себя неподобающе джентльменам, заставляя дам разгуливать в неглиже!
Следом зашла последняя претендентка, но, обнаружив разборки, поспешила замереть, смущённо скрестив руки на груди, чтобы прикрыть полупрозрачный халатик.
– Прежде, чем приступить к остальным этапам отбора, его Превосходство должен знать, какая женщина будет скрашивать ему ночи. Ибо, если она придётся ему не по нраву, то в остальных этапах не будет никакого смысла.
Ничего себе, ну и зажралось «Превосходство»! Ещё и обращение к себе придумал, чем его банальное «Величество» не устроило?!
Пока толстушка открывала и закрывала рот, в поисках, как лучше ответить зарвавшемуся визирю, тот неожиданно добавил:
– Впрочем, для вас он окончится уже сегодня. Дальше можете не утруждаться, – и, словно её больше не существовало, визирь повернулся к последней, отчаянно краснеющей претендентке, протянул ей руку:
– Позвольте проводить вас, миледи.
Миледи позволила, вложив узкую ладошку в холёную руку мужчины, и тут же сделалась пунцовой под чрезмерно откровенным взглядом, которым он окинул её с головы до ног и обратно.
– Замечательно! – воскликнула пышка, тряхнув волосами. Кажется, я начала ей завидовать: так просто, так быстро! – Я требую немедленно выдать мне мои вещи и компенсацию!
– Вы не прошли ни одного этапа, о какой компенсации может идти речь? – равнодушно пожал плечами гле Дуаз, подводя спутницу ко мне. Я окинула её взглядом – симпатичная, немного ниже меня, светло-каштановые волосы, светло-карие глаза, губки бантиком и вообще дитя дитём. Сразу видно, что невинна и, похоже, не вполне понимает, как сюда попала.
Вздохнув, я поддерживающе улыбнулась ей. Всё же я давно осталась сиротой, приходилось и честь охранять, и откровенные разговоры служанок подслушивать. В общем, знала я о жизни и о мужчинах определённо побольше, чем она.
Справа хлопнула дверь, закрываясь за Люсьи фор Бристоль, и я поспешила рассмотреть соседку слева. Она тоже была полной, хоть и постройнее предыдущей – впрочем, полнота и беломраморность кожи всегда считались признаками аристократии, я ощутила себя едва ли не простолюдинкой среди них всех: самая смуглая, ну, хоть не самая худая.
– Что ж, начнём, – прошёлся перед нами визирь.
– А его Превосходство? – озвучила наш общий вопрос моя соседка слева, определённо, не из робких. Визирь улыбнулся:
– Его Превосходство скоро прибудет, не переживайте. Итак, дамы, сегодня вас ждёт самое первое испытание. Как вы уже, наверное, догадались, прежде всего вы должны прийтись по вкусу нашему непобедимому Властелину. Телесное притяжение – сложный вопрос, по портрету его не проверишь. Ну и, сущий пустяк, проверка на невинность. Если среди вас есть не девственницы, лучше признайтесь сразу, избавьте и себя, и нас от лишних неприятных моментов.
Визирь так плотоядно улыбнулся, словно говоря: для кого – для кого, а для него это определённо будут отнюдь не неприятные моменты.
ГЛАВА 2
Понятия не имею, хотел ли кто признаваться, но дверь, отворившаяся слева, напротив той, через которую входили все мы, перебила любые порывы, даже если они и промелькнули.
Подавшись вперёд и напрочь разломав подобие шеренги, мы все застыли, разглядывая нашего жениха – сомнений в том, кто вошёл, ни у кого не возникло.
Он был красив – слухи не врут. Жёсткое лицо человека, привыкшего к победам, плотно сжатые губы, резкие скулы, тёмные волосы забраны в странного вида узел на затылке – не то, чтобы под шлемом не мешали, не то статус показать. И неожиданно синие, совершенно не свирепые, почти не подходящие лицу глаза.
Оглядев неровный ряд, он слегка поморщился, как может морщиться командир, завидев новобранцев, которые ещё не умеют ни шаг чеканить, ни оружие держать, отчего сразу же захотелось подтянуться и выстроиться, как на военном смотре. И двинулся к главному креслу.
Из одежды высокую широкоплечую фигуру облекала неброская тёмно-синяя рубаха, оттенявшая глаза и разработанную в сражениях мускулатуру, плотные кожаные штаны и высокие сапоги, будто он вот только соскочил с коня. Впрочем, специфического запаха мой нос не уловил, поэтому оставалось лишь догадываться, от чего его великолепное Превосходство отвлекли скучные невесты.
Именно скучные, что он и изобразил всем своим видом, когда опустился в кресло. Окинул нас взглядом, словно перед ним собрались не молодые красавицы в неглиже, а картёжники, которым он задолжал, но платить не намерен.
Девушки подобрались – кто смущённо, кто наоборот, полагая, что самое время брать будущего супруга налётом.
– Прошу вас, ваше Превосходство, – повёл рукой в нашу сторону визирь, точно предлагая повелителю изысканные угощения.
Происходящее нравилось мне всё меньше, хотя, признаться, нервы щекотало, где-то в животе даже пробежали несколько ленточек возбуждения.
– Давай сам, я доверяю тебе, – отмахнулся Таанар фор Брезор, будто речь шла не о выборе невесты, а о решении какого-то не слишком приятного политического вопроса, от которого хотелось отделаться поскорее.
Пожалуй, именно это и заставило меня присмотреться к Властелину внимательнее. Ходи он тут с горящими глазами, раздевая нас взглядом, и я поспешила бы вслед за первой пышкой, так быстро оказавшейся на свободе – пусть и без денежной компенсации. Но притягательная внешность и скучающий вид откровенно заинтриговали: для чего же устроил этот отбор, если невесты совершенно ему не интересны?! Да и слухи о бесконечных фаворитках уже не казались преувеличенными. У такого мужчины наверняка много поклонниц, и наверняка пожелай он – завёл бы хоть целый гарем невест без всякого отбора.
– С вашего позволения, – поклонился визирь, направившись к началу шеренги.
– Неплохо бы и у нас позволения спросить, – буркнула моя соседка слева.
– А вы своё позволение уже подписали, – услышал и тут же отреагировал Властелин, вперившись в неё вмиг похолодевшими глазами.
– Простите, ваше Превосходство, – поспешила присесть в реверансе девушка, при этом умудрившись расправить плечи так, что внушительных размеров грудь колыхнулась под полупрозрачной тканью, натянув. Властелин заинтересованно приподнял бровь, но почти сразу перевёл взгляд туда, где хозяйствовал визирь.
Именно что хозяйствовал, ибо заставлял девушек покрутиться, рассматривая, оголял грудь, водил ладонью по ягодицам и вообще вёл себя едва ли не как господин, выбирающий наложницу – но точно не как джентльмен в присутствии благородных дам.
Некоторым везло – или наоборот, уж не знаю, так как он их почти не трогал, – у некоторых задерживался дольше. Я обнаружила, что в его вкусе по большей части блондинки, и почти вздохнула с облегчением. Становиться предметом внимания Властелиньего пса не хотелось совершенно, а то, что он определённо озабочен, стало заметно с самого начала.
Каждую из претенденток он так и оставлял с оголённой грудью, и когда одна из девушек поспешила запахнуться, резко шагнул к ней, недобро сверкая глазами:
– Вы должны стоять так, как я вас оставил, ли, и ждать, когда Властелин разрешит вам скрыть от него то, что в скором времени и так будет ему принадлежать.
Девушка, кареглазая шатенка, похоже, тоже не во вкусе визиря, вспыхнув, медленно развела лацканы пеньюара, снова выставляя небольшую торчащую грудь под взгляды двух обнаглевших мужчин.
Визирь с удовлетворённым видом перешёл к следующей, Властелин же продолжал сидеть ледяной скучающей статуей, вроде это не его невест тут подвергали не самому приличному осмотру.
По мере того, как очередь приближалась, сдерживаться становилось всё тяжелее и тяжелее. Да как они смеют! Пусть бы блудных девиц приглашали и развлекались! Так нет, им подавай знатных дам, изысканное удовольствие!
А вдруг кто-нибудь узнает, что здесь творилось? Это ж ни одна из нас потом жениха не найдёт!
Некоторые, судя по всему, разделяли моё мнение, но безропотно позволяли осматривать и ощупывать себя. Моя соседка слева и вовсе сама оголилась, проведя языком по губам – правда, призывно смотрела в сторону Властелина, а привлекла лишь визиря, тут же с удовольствием сжавшего полную грудь обеими руками. Увлёкшись, он даже наклонился, затянув губами тёмный сосок.
– Господин не будет возражать? – стрельнула глазками девица в сторону Таанара, заставив усомниться в том, что пройдёт проверку на девственность.
– Он мне полностью доверяет, вы же слышали, – Вин гле Дуаз, наконец, оторвался от сочных прелестей моей соседки и переключился на меня.
Я непроизвольно попятилась от неприязни. Визирь окинул меня едва пренебрежительным взглядом – определённо, в любимицы я не попала, и слава богине. И вообще, я согласилась побыть невестой Властелина, поучаствовать в отборе, сделать вид, что борюсь за несравненную честь – но никак не позволять себя лапать всяким озабоченным визирям!
Нет, прямо скажем, он высокий, статный, моложавый, бывалый и вполне возможно, во вкусе некоторых любительниц мужчин постарше, но уж никак не в моём!
Едва гле Дуаз приподнял руку, намереваясь просунуть её в моё, так сказать, декольте, моя собственная рука неожиданно взвилась, отвесив ему звонкую пощёчину. Всё произошло быстрее, чем я успела сообразить, звук удара ещё звенел в воздухе, лицо визиря наливалось гневом, когда Таанар неожиданно поднялся:
– Реакция, достойная жены Властелина Мира, – произнёс, одарив меня заинтересованным взглядом.
Ну, допустим, не мира, а всего лишь бывшего королевства, а теперь – властительства, что ли? Аншерии, если короче. Не знаю и знать не хочу, чем его статус короля не устроил.
– Ваше Превосходство, – обернулся к нему визирь, в голосе которого явственно слышалась почти неприкрытая ярость. Но вынужден был посторониться, так как Властелин приближался, глядя исключительно мне в глаза.
Я ощутила на себе целый ливень взглядов, от злобных до завистливых – кто-то возмущался, почему некоторым выскочкам всё сходит с рук, кто-то сожалел, что сам не решился, кто-то и вовсе был раздосадован, что внимание обратили не на пышную грудь, а на пигалицу-недотрогу.
Сама пигалица, мысленно огрызнулась я соседке слева, ибо недостатком роста никогда не страдала и даже нашему Властелину доставала почти до уха, в отличие от большинства невест, дотягивавших едва ли до плеча.
– А мне позволите? – приподнял ладонь Таанар.
Поскольку голова уже включилась в управление руками, бить по лицу Властелина я не рискнула, но непреклонно сделала шаг назад:
– Я пока не ваша супруга, милорд, – присела в лёгком поклоне.
– Если вас интересует моё мнение, – свирепо прошипел сзади визирь, – этой невесте не место на отборе.
– Я приму к сведению ваше мнение, – отозвался всеобщий жених, не сводя с меня внимательного взгляда.
Визирь переключился на последнюю участницу – девочка справа скрестила руки впереди, закрывая грудь и, похоже, воодушевлённая моим примером, сдаваться не собиралась.
– Оставьте, мы уже всё увидели, – взмахнул рукой Властелин, снова возвращаясь в кресло и к своему скучающему виду. Казалось, иногда я ловила на себе его взгляды – впрочем, перехватить ни одного из них так и не удалось.
Гле Дуаз на несколько мгновений вперился в последнюю участницу. После, развернувшись, направился к середине шеренги.
– Что же, дамы, – произнёс, снова оглядев выстроившихся перед ним невест. – Последнее на сегодня, но самое важное испытание.
Он хлопнул в ладоши, и в дверь справа юркнула служанка. На синей подушечке она несла небольшой ларец, извитый какой-то смутно знакомой вязью.
Соседка справа сдавленно вскрикнула, удостоившись ещё одного пристального взгляда визиря.
– Артефакт, заряженный самой богиней любви. Редкая и бесконечно ценная вещь, – мужчина провёл ладонью по крышке ларца, мягко открыл и извлёк небольшой прозрачный шарик.
Девушки зароптали. С артефактами древних богов не шутят.
– Итак, спрашиваю последний раз, есть ли среди вас не девственницы? Чистосердечное признание не продлит ваших дней на отборе и не приблизит к компенсации, но вы покинете нас, сохранив свою тайну.
Хм, как можно сохранить тайну, которую будут знать девятнадцать человек, включая шестнадцать ревнивых соперниц? Но одна из девушек, стоявшая четвёртой или пятой, всё же вышла, потупив взор.
– Отлично, – глаза визиря как-то подозрительно заблестели. Я тайком покосилась на соседку слева, но та величаво… ну, не возвышалась, а, скорее, ширилась рядом, гордо выпячивая собственные объёмы, и отступать не собиралась.
– Каждая из вас по очереди будет ложиться на диван, – махнул рукой в конец зала гле Дуаз. – Артефакт богини открывает интимные вещи, потому и использоваться будет интимно.
Я мельком скользнула взглядом по Властелину. Если визирю было в удовольствие распоряжаться происходящим, то сам Превосходство будто оставался зрителем, а не участником, прямо заинтересованным.
И только когда первая из девушек легла на диван, а гле Дуаз вложил шарик туда, куда приличные дамы никого до свадьбы не пускают, до меня дошёл смысл проверки.
– Девушка! – изрёк визирь, высоко подняв засиявший синим шарик. – Следующая!
Ещё она девица, словно решившись прыгнуть с горы в омут, двинулась к дивану, в то время, пока остальные жались поближе к противоположной стене.
Гле Дуаз омыл шарик в стоящей рядом на столе чаше и развернулся к лежащей, скользя глазами по мало что прикрывавшему пеньюару.
– Согните и чуть разведите ноги, ли, – для визиря тут явно не было «госпожей». Девушка повиновалась, и гле Дуаз, с удовольствием оглядывая открывшуюся картину, медленно подвёл к ней дар богини.
Этак когда очередь дойдёт до предпоследней меня, шарик уже побывает во всех претендентках! Я ощутила прилив брезгливости.
– Обманывать нехорошо, мадам, – сурово изрёк визирь, извлекая покрасневший артефакт.
– Но… я… это у вас артефакт обманывает! – возмутилась лежащая, мигом подскакивая с дивана.
– Будьте любезны, отойдите туда, – он показал рукой в ту сторону, где уже стояла признавшаяся. – Мы с вами потом обсудим этот вопрос.
– А нет ли какого-то более… приличного способа? – вышла вперёд я.
– Вас что-то не устраивает в воле богини?
Древние боги, конечно, те ещё стервы и шутники, но…
– Всё-таки это артефакт богини любви, а не богини разврата!
На мне скрестились взгляды визиря и его господина, и на миг даже показалось, что всё вокруг замолкло и потемнело.
– Достаточно просто подержать в руках, – внезапно произнёс Властелин, вставая.
Визирь бросил на него странный взгляд – вроде того, что «мы же договаривались развлечься по полной!». Но всеобщий жених явно пребывал не в духе.
– Испытание должно быть равным для всех! – воскликнула самая первая побывавшая на диване девушка, ощущая себя несправедливо обиженной. Однако Властелин приподнял бровь:
– Вы хотите оспорить моё решение, миледи?
– Нет, ваше Превосходство, – потупившись, сделала реверанс невеста.
Верный пёс тоже оспаривать не стал, и дальше дело пошло скорее. Шарик передавали по шеренге, он покраснел ещё трижды, все остальные разы синел, даже у моей соседки слева, к моему удивлению. У неё были глаза давно уже всё повидавшей и точно знавшей, чего хочет… пусть будет женщины.
