Игорь Губерман "Одиннадцатый дневник"

grade 4,5 - Рейтинг книги по мнению 10+ читателей Рунета

Новый том «Иерусалимских дневников» известного поэта и прозаика Игоря Губермана – это размышления о разных возрастах человека, о природе любви, предательства, о феномене власти и религии, а также неизменно о специфической миссии еврейского народа в судьбе человечества. Губерман – один из самых читаемых авторов в современной России, а его выступления перед публикой собирают полные залы. Содержит нецензурную брань!

date_range Год издания :

foundation Издательство :Эксмо

person Автор :

workspaces ISBN : 978-5-04-115488-2

child_care Возрастное ограничение : 18

update Дата обновления : 14.06.2023


* * *

Цвела трагедия растления
в родной когдатошней стране,
и помутневший облик Ленина
мерцал в болотной глубине.

* * *

Я не трубач лихого слова
и ничего не агитатор,
я шума времени земного
всего лишь аккомпаниатор.

* * *

Всем фантазиям, грёзам, мечтам
суждено постепенно, не сразу,
но усохнуть. Подобно цветам,
помещённым в настольную вазу.

* * *

На пляже я нисколько не скучаю:
с утра и до обеденной еды
я старческую благость источаю,
любуясь, как колышутся зады.

* * *

Забавно, что звериные оскалы
направлены на нас почти в упор,
однако же гиены и шакалы
не смеют нападать с недавних пор.

* * *

Вчера читал моральный
текст, посвящённый чувствам,
там даже секс оральный
именовался устным.

* * *

Забыл он нежность незабудок,
не ждёт от жизни новостей,
теперь один только желудок —
источник всех его страстей.

* * *

Когда я лепил из песка куличи
и какал в ночную посуду,
везде не висели уже ильичи,
иосифы были повсюду.

* * *

В истории больших идей,
чей путь извилист и непрост,
есть непременно прохиндей,
авантюрист или прохвост.

* * *

Уже наружно я пожух
и перед лестницами трушу,
но стойкий юношеский пух
ещё хранит живую душу.

* * *

Мужчины были животастики
при очевидном самомнении,
а жёны их – шедевры пластики,
но в пародийном исполнении.

* * *

Жизнь – удивительное чудо,
где дни слагаются в года;
и как явился ниоткуда,
так и уходишь в никуда.

* * *

Я думаю, что, старясь в нищете,
Творцу я так же был бы благодарен,
Ему не благодарны только те,
кто смолоду был алчен и бездарен.

* * *

Эфир, экраны, микрофон
и новостей увеселение —
так создаётся наебон,
которым травят население.

* * *

Склонный отродясь к самокопанию,
сам себе слуга и господин,
я люблю занятную компанию,
часто я поэтому один.

* * *

В житейской тьме ещё мерцая,
легко живя в покое праздном,
лишь об одном прошу Творца я —
не награждать меня маразмом.

* * *

Надеясь, сокрушаясь и греша,
в нас мается бессмертная душа;
то жарко торжествуя, то страдая,
в отчаяние изредка впадая.

* * *

Не физик я, но и не лирик.
И рад весьма, что не зануда.
Себе посмертный панегирик
я перешлю уже оттуда.

* * *

Полно людей сегодня сытых,
душевно – умственно хромых,
ибо количество убитых
снижает качество живых.

* * *

Какая перспектива бесподобная:
присутствовать, участвовать, но – скрытно;
моё существование загробное
сейчас уже мне очень любопытно.

* * *

И не случилось ничего,
но климат жизни изменился
из-за отсутствия того,
с кем ты душою породнился.

* * *

Нынче я всё реже
нежусь на природе —
ноги ещё держат,
но уже не ходят.

* * *

Я много больше мог успеть
за долгий срок земной,
когда б не так любил я петь
в компании хмельной.

* * *

Я знаю жизнь, играл я в ней
и князя, и раба,
и много сочных пиздюлей
дарила мне судьба.

* * *

Когда вконец развеяны все чары
преступной, но внушительной фигуры,
являются на сцену янычары —
последняя надежда диктатуры.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом