– Спасибо.
Московский гость кинул на моего начальника весёлый взгляд.
– На повышение девочку не собираешься отправить, Руслан? Раз она такой ценный кадр?
Мой шеф сцепил руки на столе.
– Да кто же против, Аркадий Михайлович? Вот только вакансий у нас немного, карьерный рост у нас тугой и медленный. Не столица мы.
– Тут я с тобой согласен. Но к профессионалам присматриваться надо, надо вовремя отмечать их настроение. А то возьмёт, да сбежит. Как Вика, желание сбежать есть?
Я смотрела на него, не моргая. Решила, что отвечать нужно честно.
– Порой появляется.
От моего ответа Руслан Борисович нервно заёрзал на стуле. Но я же не в старом идейном кино, в котором нужно с жаром клясться, что я всем довольна. Под страхом позора или увольнения.
– А что не устраивает? Только честно, Вика. Коллектив, условия труда, зарплата?
Не буду я на начальника смотреть, не буду. Скажу, как есть.
– Зарплата. Думаю, у всех одна и та же претензия. Что у нас, что в Москве. Вот только у нас в городе больших зарплат не бывает, и пускаться в поиски смысла я не вижу.
– Что ж, я ваш ответ принимаю.
Аркадий Михайлович переглянулся с моим шефом, а глаза при этом хитрые-хитрые. И я решила поинтересоваться:
– Это какое-то собеседование?
– Что-то вроде того, – не стал скрывать от меня Аркадий Михайлович. – Вы только не переживайте, Вика, к вашей работе здесь это никакого отношения не имеет. Понимаете, я попросил Руслана Борисовича посоветовать мне надёжного, опытного человека для разовой работы. Человека, который подойдёт к делу со всей ответственностью, которому можно доверять. И ваш начальник сразу назвал ваше имя.
Я кинула на шефа быстрый взгляд. Не благодарный, скорее, вопрошающий. Но вслух произнесла:
– Очень приятно.
– Да. Я думаю, что вам должно быть приятно. Руслан Борисович заверил меня, что вы очень способная девочка.
Ну вот, из ценного кадра меня быстро понизили до способной «девочки». И ведь не скажешь ничего.
– У тебя ведь отпуск скоро, Вика, – сказал Руслан Борисович, – и я подумал, что ты в это время вполне могла бы оказать услугу Аркадию Михайловичу.
– Не мне лично, – запротестовал тот, – а моему хорошему знакомому. И это будет не просто услуга, Вика, не переживайте. Каждая работа должна быть оплачена.
Я чуть нахмурилась.
– Что нужно делать?
– Провести аудит небольшого производства в вашем городе. Мой знакомый много лет не жил здесь, оставил всё на управляющего и лишь получал ежегодные отчёты. Производство очень маленькое, дохода практически не приносило, но его пытались сохранить, на будущее. И вот это будущее, судя по всему, настало. Но прежде чем делать какие-то шаги, пытаться расшириться, необходимо провести конкретный аудит. Я думаю, вы с этим отлично справитесь. Работа ответственная, но вполне подъёмная. Которая будет хорошо оплачена. Конечно, при условии, что вас это интересует. Никто принуждать не будет, за вашим отказом ничего не последует.
Внутренний голос с чёткими мамиными интонациями проговорил: «Вика, тебе нужны деньги». Конечно нужны, кто спорит?
– В принципе, я могла бы это сделать, – аккуратно заметила я. – Конечно, для начала хотелось бы ознакомиться с документацией, понять объём работы, и, вообще, мой ли это профиль.
– Без проблем. Я свяжусь со своим знакомым, скажу, что нашел ему отличного, симпатичного аудитора. И с ним вы уже обсудите детали. Договорились?
Я согласно кивнула. И тут мне пришло в голову поинтересоваться кое-какими, самыми банальными подробностями.
– А что за производство?
– Мебельная фабрика. Они когда-то начинали у вас в городе. Веклер, не помните, случайно?
– Конечно, помним, – ухнул Руслан Борисович, а сам на меня смотрел с торжеством. Наверное, мысленно хвалил себя за то, что обеспечил меня сторонним заработком. А я сидела и смотрела на Аркадия Михайловича.
– Веклер? – переспросила я.
Он кивнул.
– Андрей решил вернуть сюда часть производства. У них производственные помещения в Подмосковье, но не справляются, да и личные причины для возвращения сюда присутствуют. Так что, думаю, вам тоже для карьеры эта работа поспособствует. Я передам Андрею ваш номер.
– Мой номер? – переспросила я, не в силах справиться с растерянностью.
– Для обсуждения деталей.
– Вика, с тобой всё в порядке?
Я кивнула, но всё в той же растерянности. Вдруг поняла, что мне тяжело дышится.
Андрею Веклеру передадут мой номер, чтобы он мне позвонил. А что я ему скажу, когда он позвонит? Где моя сестра?
– Я могу подумать? – задала я вопрос.
– Да, конечно. Вы подумайте, Андрей подумает, и созвонитесь.
Я едва заставила себя растянуть губы в улыбке, поднялась.
– Спасибо… за предложение. И за отзывы о моей работе.
Руслан Борисович хмурился, наблюдая за тем, как я иду к дверям его кабинета, а вот Аркадий Михайлович довольно улыбался. Проводил меня взглядом, а когда я уже вышла в коридор и собиралась прикрыть за собой дверь, услышала его голос:
– Милая девочка. Люблю милых девочек в очках. На какой ты, говоришь, она должности?
Дверь я закрыла, отошла за угол и прислонилась спиной к прохладной стене. Пыталась обдумать только что поступившее мне невероятное предложение. Оно ведь, на самом деле, невероятное. Для чего судьба меня вновь сталкивает с Веклерами? И нужно ли мне это?
– Не чуди, Захарова, не чуди, – говорил мне Руслан Борисович позже, когда мы встретились с ним в коридоре. Я смотрела куда угодно, но не на него, собираясь отказаться от валившегося на меня денежного мешка, а начальник не понимал, почему я это делаю.
– Тебе что, деньги не нужны?
– Нужны, – сказала я.
– Ну, так в чём проблема?
– Есть проблема, Руслан Борисович. – Я вздохнула. Не могла же я ему правду сказать? То есть, конечно, могла, но, во-первых, история моей семьи моему начальнику совершенно ни к чему, а, во-вторых, я не уверена, что это возымело бы какое-нибудь адекватный эффект. Я лишь потрачу время, нервы и силы. Поэтому сказала первое, что пришло в голову: – Я не уверена, что справлюсь.
– Так ты хотя бы не отказывайся сразу. Ознакомься, обдумай, а потом уже принимай решение. Вика, ты же такой благоразумный человек, а сейчас вдруг капризничаешь.
– Я не капризничаю!
– Послушай, Захарова, ты пойми, что москвичам отказывать нельзя. Точнее, можно, но не целесообразно. Ты же хотела двигаться дальше, вверх, так сказать, по карьерной лестнице. Всю плешь мне уже проела своим повышением. Так окажи услугу нужным людям, может, тебя без меня переведут?
Я поджала губы, недовольно и строптиво. Но перед начальником согласно кивнула и повторила:
– Я подумаю.
– Вот и подумай, – проговорил он с явным намёком.
Господи, ну почему единственный за многие годы шанс пришёл ко мне под знаменем фамилии Веклер? Несправедливо.
Весь рабочий день я только тем и занималась, что обдумывала предложение. Без сомнения, заманчивое, перспективное, но я не представляла, как смогу на него согласиться. Как смогу работать, зная, кому помогаю. И не просто помогаю, а, возможно, подсказываю, как выпутаться из неприятной ситуации. Ведь не зря же им понадобился аудитор.
– Видно, нашей Вике что-то чрезвычайно занимательное предложили, – подначивали меня девчонки, – раз она даже не слышит нас.
Я подняла голову, посмотрела на них в растерянности.
– Что?
– Да ничего, – пожала Лена плечами и многозначительно переглянулась со Светой. – Гадаем, что такого интересного ты знаешь, о чём нам Руслан Борисович, конечно же, не рассказывает. Ты же его любимица.
– Глупости какие, – проговорила я. – Никто мне ничего не рассказывает. Никаких интересных подробностей. А вызывали меня по поводу отпуска, вот и всё.
Девчонки снова переглянулись и поагакали для вида. А я притворилась, что не замечаю их недоверия из-за моего ответа. Что-то объяснять, тем более врать и придумывать правдоподобную легенду своей задумчивости, не хотелось.
После работы я решила навестить отца. Я редко появлялась у него в доме спонтанно, обычно мы договаривались о встрече или визите за неделю, а то и больше, чтобы не мешать чужим планам. Но сегодня я позвонила, зная, что он уже, наверняка, успел вернуться с работы, и напросилась в гости.
– Что-то случилось? – спросил отец, по всей видимости, по моему голосу и не присущей мне настойчивости, понял, что что-то не так.
– Мне нужно с тобой посоветоваться, – призналась я.
– Конечно, приходи, я тебя жду.
Папа у меня молодец. Каждый раз, встречаясь с ним, я мысленно обращала внимание на то, как молодцевато он выглядит. Это радовало. Радовало то, что энергия и интерес к жизни его не покидали, несмотря на все трагические события, через которые пришлось пройти. Мама оказалась слабее, сдалась, и я знаю, что отец до сих пор чувствует себя виноватым перед ней. Что не смог нести свой крест до конца, отказался от неё. При каждой встрече он задавал мне осторожные вопросы о маме, о том, как она живёт, как справляется, а у меня для него всегда был один и тот же ответ: ничего не меняется. А вот за него я радовалась, хотя и понимала, что он не совершает никаких героических поступков, не старается перешагнуть через себя, чтобы кому-то что-то доказать, он просто живёт. И я не отменяю тот факт, что держать себя в форме, в психологических и эмоциональных рамках, ему помогает Вера и мальчишки. Вся его активная жизнь сосредоточилась на них, а я рада тому, что они его ценят.
– Ужинать будешь? – спросил меня отец, как только я переступила порог их квартиры.
– Нет, спасибо, – отказалась я, присаживаясь на пуфик прямо в прихожей. Вздохнула, посмотрела на отца. А тот обеспокоенно нахмурился, наблюдая за мной. Судя по всему, он грел ужин, потому что стоял с кухонным полотенцем в руках и теперь руки об него вытирал.
– Вика, что случилось?
Я вытянула шею, пытаясь заглянуть через него в комнату. Тихо спросила:
– Кто-то дома есть?
– Нет ещё. Мальчишки на улице, а Вера вот-вот с работы придёт.
– Хорошо, – сказала я. Туфли с ног скинула и прошла на кухню. Присела на стул у окна. Если честно, не знала, как начать, даже, что именно спросить, поэтому решила спросить прямо. – Пап, как ты думаешь, Гришка причастен к исчезновению Ксюши?
Может быть отец и удивился тому, что я подняла эту тему, в отличие, от мамы, с ним мы про прошлое старались не разговаривать. Оба считали, что для этих разговоров не слишком часто видимся, поэтому лучше разговаривать о том, что с нами происходит в настоящем времени, а не о том, что было и чего уже не вернёшь.
Отец не отвечал, то ли обдумывал, то ли пытался унять недовольство, а я пояснила:
– Я с ним практически незнакома, и всю ситуацию до конца не знаю, если уж на то пошло.
– С ним никто толком незнаком, – проговорил отец недовольно. – Не хотелось ему с нами знакомиться.
– Но ты же с ним встречался, и не раз.
– Вика, к чему это?
Я снова вздохнула, положила руки на стол и сцепила пальцы в замок. Смотрела на них.
– Мне сегодня работу предложили. Думаю, что работа перспективная и… денежная. У Веклеров, пап.
Он не ахнул, присел напротив меня за стол. Хмыкнул.
– Почему тебе?
Я пожала плечами.
– Я думала об этом. Но получается так, что случайность.
– И что же, ты будешь с Григорием контактировать?
– Понятия не имею. Возможно, мы с ним даже не встретимся.
Отец отложил полотенце, побарабанил пальцами по столу. Затем сказал:
– Я бы не хотел, чтобы ты соглашалась. Или тебе настолько нужны деньги, что ты об этом всерьёз думаешь?
– Деньги мне нужны, – не стала я спорить. – Но ты же понимаешь, что дело не только в деньгах.
– Понимаю. Но подсказать тебе ничего не могу, Вика. После исчезновения Ксюши я не встречался ни с кем из этой семьи. Разве что с их адвокатом. Который всем дотошно объяснял, что Григорий ни при чём.
– Разве это не кажется тебе подозрительным?
Отец вдруг впал в раздражение, это было очень заметно, он занервничал.
– Прошло десять лет, Вика. Ты же не можешь, как мать, до сих пор верить?.. Или веришь, что она вернётся?
Я качнула головой.
